Читать книгу Мальчик и Девочка. Очень большая любовь - Валентин Абрамов - Страница 13

Юрка – очкарик с детства.

В его семье все с нормальным зрением, а у него близорукость минус три.

Началось всё лет в десять. Мама переживала: это первая учительница испортила Юрке глаза. Та, конечно, могла. Отличаясь вздорным и стервозным характером, она безжалостно унижала и подавляла своих маленьких учеников. Таким способом она добивалась «замечательных» показателей, хорошистов у неё всегда водилось полный класс. Высокая успеваемость позволяла диктаторше в школьном сообществе заполучить статус успешного педагога, и каждые три года чуть не на конкурсной основе к ней на растерзание отправляли очередную порцию первоклашек. Если бы детишки могли рассказать… Если бы их стали слушать… Но тогда это было не принято.

Несмотря на беспрецедентный прессинг, Юрка у неё учился так себе… С двойки на тройку и совсем изредка на четвёрку, чем повергал маму в уныние. Двое старших – отличники, а Юрка – чуть не двоечник! И судя по той успеваемости, вряд ли зрение ему испортила первая учительница, разве только перманентным, неуправляемым стрессом. В старших классах Юрка с успеваемостью выправился, к седьмому и вовсе стал круглым отличником.

Сначала он носил очки только на уроках.

К пятнадцати годам, когда удалось раздобыть приличную оправу – тонкую металлическую квадратную, в Советском Союзе страшный дефицит, – стал носить постоянно. Очки эти вкупе с длинными волосами Юрке необычайно шли, и учительница иностранного (о-о-о, эти учительницы иностранного!), выделяя Юрку в классе своим вниманием, часто приговаривала: «У нас Юрий Серов как Джо Дассен!» Ох, как это льстило Юрке… Она явно симпатизировала ему, эта далеко уже не молодая, болезненная, но всё ещё стильная учительница английского, и, похоже, стала она предвестницей будущего особого расположения женского пола к Серову. Но Юрка тогда этого не замечал, он был влюблён в одноклассницу, девочку весьма симпатичную, но своенравную. По неопытности активных действий он не предпринимал, а всё ходил вокруг да около, вздыхал, размазывал сопли… А девочке нравились мальчики активные, спортивные, уверенные в себе, и уж точно не очкарики. Короче, не срослось у них.

Позже, в институте, худой утончённый очкарик Серов наконец стал пользоваться тем особым расположением слабого пола, который оказался для него пожизненным крестом. Чем уж он так нравился женщинам, сказать трудно. Ни мускулистых рук, не широких плеч, да и роста только чуть выше среднего. Но что-то было в его облике… Все мы в основной массе крестьянские дети, у всех в третьем-четвёртом поколении отыщутся бабушки и дедушки из деревни, и у Юрки они были тоже. Но всё же выделялся он среди простых, круглолицых и ширококостных парней. Может, прав был старший Серов, когда врал, что их род по маме восходит к пленному французу, переселённому в Оренбургскую губернию после наполеоновского нашествия?

Как бы то ни было, женщины любили его. А очки ему служили необходимым атрибутом. Без очков он выглядел… простовато. Поэтому, даже когда появилась возможность провести коррекцию зрения с помощью лазерной хирургии, Юрка наотрез отказался. Очки – это очки! Очки – его имидж. Имидж загадочного, умного и утончённого собеседника. А имидж – всё, жажда – ничто! Или наоборот? Всё равно дурацкий слоган.