Читать книгу ДеньГа. Человек в море людей. Часть 3. Истинник - Валерий Леонтьевич Семисалов - Страница 26

«Что ещё за женщину придумал, – рассеяно подумал я и вздохнул,– кому я уже нужен такой… Когда столько проживёшь, таким разборчивым становишься…»

Спать хотелось ужасно, но – не спалось.

«…Утратив правый путь во тьме долины»… – повторил я и взбил повыше подушку. Опять мы с Ладимиром чуть не до утра проговорили. Какое лыко в строку легло, однако: утратив правый путь во тьме долины… Всё правильно. И о правом пути, и о тьме долины… А уж об утрате…

С высоты берега раменского Простора всё приобрело отчётливые, даже рельефные формы. А и вправду хорошо, что пройдя до половины, я очутился не в сумрачном, а в волшебном лесу своего друга. Я ожидал увидеть лешего… а увидел волшебника… Хотя… А вот завтра… Нет, опять уже сегодня… А вот сегодня… и посмотрим, какой Ладимир волшебник… Какой такой Изумрудный город в глуши… нет, это слово совсем не подходит даже и для того, что я успел увидеть и узнать всего-то за пару дней…. Какая глушь… Пожалуй, точнее будет сказать: не в глуши, а в самой гуще… теплее, но тоже не то… в середине… ещё теплее…в самом сердце… вот! Теперь целиком: вот и увидим завтра, какой такой Изумрудный город он сумел выстроить в самом сердце русского леса.А неплохо сформулировал… Скромный ты наш… литерат…

Мысли, рождённые всем тем, что я увидел в раменье, равно как и тем, что услышал от Ладимира, а ещё плюс чувства, сопроводившие весь этот процесс рождения какого-то другого восприятия мной действительности – вся эта смесь терпким, сладко-горьким диковинным коктейлем полнила сосуд моего сознания и мешала заснуть. И это при том, что спать хотелось страшно. Прямо жуть, как хотелось мне спать, но – сон не шёл. И тогда я ушёл в него сам.

Я ушёл в сон, как уходят на рекламную паузу при телевизионном просмотре увлекательного фильма – неохотно, как говорится, – одной ногой. Второй же опорой – продолжал оставаться своим полудремлющим сознанием в реале, ощущая кожей закрытых век, как медленно отступала ночная темень, и как исподволь набирал силу свет Солнца, встававшего на дальнем восточном берегу Простора. Светило несло на своих ещё зимних, но тем самым – уже и предвесенних лучах утро моего третьего дня в раменье Вернигора. И откуда-то я знал, что третий день окажется ещё необычнее, ещё волшебнее, чем два предыдущих. Но почему-то знал я и то, что самым главным станет для меня день четвёртый. Почему именно четвёртый? И откуда я это мог знать? Четыре… Четы-ре… Чета… Пара… То есть – двое…