Читать книгу Иуда - Валерий Сауткин - Страница 12

Ещё в далёкие шестидесятые годы в Москве поселился американец, Уильям Мартин, один из двух расшифровщиков кодов ЦРУ перешедших на сторону СССР из идейных соображений. Газетная шумиха вокруг этого уникального события была нешуточной. Перебежчики из США были щедро обласканы советским правительством. В частности, Уильяма Мартина сразу зачислили в штат Физического института АН СССР на должность старшего научного сотрудника с окладом жалования в размере 350 рублей в месяц и выделили хорошую двухкомнатную квартиру в новом доме на улице Обручева. Он имел право не ходить на работу. И не ходил, только – за зарплатой, два раза в месяц. Его квартира быстро приобрела популярность у московских хиппи, музыкантов, художников и прочих юных дарований и непризнанных гениев, а также у бомжей и легкомысленных красавиц. Дверь в квартиру никогда не запиралась: заходи, кто хочешь! И даже в отсутствие хозяина в квартире кто-нибудь да был! Билл, а именно так и звали Мартина его новые русские друзья, был человеком широких интересов. Но больше всего его интересовали минералы и современная музыка. Одна из его комнат наполовину была заставлена полками с удивительной красоты камнями – от обычного горного хрусталя до редчайшего лазурита величиной с лошадиную голову. Были в его коллекции и уральский малахит, и изумруд, и топазы, и александриты, и яшма… Оценивая свою коллекцию в несколько миллионов долларов, он сетовал на то, что в Союзе никто не сможет купить у него даже малую часть собранных им минералов по достойной цене, а необходимость продажи дублирующихся экземпляров становилась всё актуальнее. Считая продажу камней за бесценок недостойной истинного коллекционера, излишки своей коллекции он раздаривал своим многочисленным друзьям и прихлебателям. Удивительно, но при всей необычайной доступности квартиры из неё никогда ничего не пропадало. Кроме минералов, квартиру наполняло множество других редких вещей: телескоп, позволяющий хозяину наблюдать за интимной жизнью в соседних домах, качели, вмонтированные в потолок, камин – мечта любого советского интеллигента, духовая винтовка и пистолет, громадное собрание научной и художественной литературы и, конечно же, потрясающая акустическая система с уникальным проигрывателем, алмазная игла которого не царапала пластинку, оказывая оптимальное давление на её бороздки благодаря регулируемому противовесу. Коллекция пластинок поражала воображение любого меломана. Билл любил современные группы и интересовался советской рок-музыкой, а Градского просто боготворил. И Буйнов, и Шахназаров, и Лерман и Полонский были частыми гостями Билла. Свою любимую песню «Трава-мурава» Саши Буйнова он мог слушать бесконечно, забавно подпевая со своим американским акцентом:

При этом Билл как-то неловко улыбался, смущённо смахивая скупую слезу.

– Почему ты плачешь, Билл? – спросил его однажды Олег.

– Потому, что я нашёл плакун-траву в этой стране, – ответил Билл, – а искал что-то другое.

– А что же ты искал или надеялся найти?

– Я представлял себе Советский Союз, как страну свободы и демократии! Страна, где я теперь попал – это… рабство, тирания! Демократии – нет и в помине!

– Может быть, ты и прав, – попытался оппонировать ему Олег, – но к тебе-то это какое имеет отношение? Ты всё имеешь: деньги, квартиру, у тебя много друзей…

– Что ты говоришь? Денег мне не хватает! Я не имею машину! Чтобы купить машину, я не должен кушать два года! Друзей много! Да! Но ещё больше – стукачов!

– Стукачей, наверное?

– Да, да! Стукачей! Каждый второй, кто у меня в доме, стукач! Один назвал меня Иуда! Я ударил его! Он даже не обижался!

– Интересно, почему?

– Потому! Он не должен отлучаться от моей квартиры. Он должен знать с кем я, о чём говорим, что я думаю…

– Ты не преувеличиваешь?

– Телефон всегда прослушивается! Я не могу ехать в путешествие. Я должен получать разрешения. Всегда! Везде!

– Что же ты тогда не возвратишься в Америку?

– Это невозможно!!! Там ждёт электрический стул! Я не могу ехать в Америку. Отец – не может ехать сюда! Я попал в этот, как это? В капкан!

– Но и мы не можем ехать в Америку! И у нас прослушивается телефон! Да, кстати, а как ты определяешь, что телефон прослушивается?

– У вас нет номеров на цифра шесть. Если набрать шесть, будет гудок. Если гудки – всё хорошо! Если тишина, если шорохи, если щелчок – это кто-то подключился и слушает тебя.

– Да? – удивился Олег, – давай проверим твой телефон.

– Давай!

Билл пододвинул телефонный аппарат к Олегу, тот набрал шестёрку и стал слушать.

– Тишина! Только какие-то шорохи иногда!

– Ну вот! – торжествующе воскликнул Билл. – Слушают!

Время от времени Билла навещал и Николай. Ему нравилось копаться в книгах Билла. Особенно много было исторических книг. Надо сказать, что и сам Билл неплохо разбирался в истории и по многим вопросам имел весьма оригинальное суждение. Так, обсуждая проблемы современной жизни в СССР, он заявил:

– Современные проблемы вы, советские люди, привезли из прошлого. И проблема в том, что у вас никогда не было народное представительство во власти.

– Как это – не было, – попробовал возразить ему Николай, – вернее, как это – нет? А Верховный Совет?

Билл снисходительно улыбнулся.

– Это – фикция! Вот, почитай Ключевского. Это ваш историк. – Билл быстро разыскал книгу и открыл нужную страницу: «Народное представительство возникло у нас не для ограничения власти, а чтобы найти и укрепить власть: в этом его отличие от западноевропейского…»

– И что в этом плохого, – Николай недоумённо пожал плечами, – власть и должна быть крепкой.

– Крепкой? Да, наверное, ты в чём-то прав, – Билл горько усмехнулся, – а в чём-то не прав… знаешь, Коля, пойдём – погуляем… что-то душно…

– Пойдём, пойдём…

Оба быстро собрались и вышли. Вечер был тёплым и располагал к неспешной прогулке и задушевному разговору.

– Ну, что – продолжим? – Билл оглянулся. Во дворе никого не было. – На чём мы остановились? Ах, да, – крепкая власть…

– Я утверждаю, что власть должна быть крепкой!

– А я и не возражаю, – недоумённо посмотрев на Николая, Билл продолжил, – всё дело в том, как реализована эта власть.

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли, май фрэнд, в вашей стране всё крутится вокруг власти. Она – главное действующее лицо всех исторических процессов. Она у вас всегда персонифицирована и в ходе истории только меняет своё наименование: царь, император, а теперь – генеральный секретарь. То есть у вас власть и её носитель – едины!

– А разве бывает иначе? – удивился Николай.

– Да, конечно! В демократических странах власть отделена от правителя и не является его личной прерогативой. Более того, одной власти не существует, а есть три власти, и они отделены друг от друга, они – независимы! Власть – полиархична! Слышал такой термин?

– Нет.

– А у вас власть монархическая!

– Была монархическая до семнадцатого года, – возразил Николай.

– И остаётся монархической, – уточнил Билл.

– Как это? Самодержавие мы убрали ещё в семнадцатом.

– Ваше самодержавие живёт до сих пор. Оно мимикрирует и, как хамелеон, меняет окраску в соответствии с исторической обстановкой. К примеру, будучи властью принципиально персонифицированной, т. е. обязательно «пристёгнутой» к определенному лицу, к царю или императору, оно вдруг отделяется от этого лица и сливается со множеством лиц. Именно так произошло преобразование петербургского императорства в московскую совдепокомиссарию.

– Ну, и какое отношение это имеет к монархии или самодержавию?

– Какое? Неужели не ясно, – удивился Билл, – власть перешла к большевикам, не будучи при этом распределённой, то есть осталась монархической по своей сути. Вы отреклись от старого мира, разрушили его до основания, как в песне, построили новый мир и вдруг обнаружили, что все это на самом деле было реанимация мира старого.

– В каком смысле?

– В прямом, – понемногу раздражаясь, продолжал Билл, – власть, народная по форме, но будучи монархической по сути, осталась абсолютно бесконтрольной. Для такой власти, как у вас принято говорить, закон не писан! Закон существует только для народа. Нарушил – отвечай! Для власть имущих закон не обязательно для исполнения. Они сами себе – закон! Закон, что дышло! Так у вас говорят!?

– Да, есть такая поговорка, – согласился Николай.

– Вот вы говорите: «Был бы сейчас жив Ленин, всё бы пошло по-другому!»

– Да, многие так думают, – согласился Николай.

– А ещё у вас говорят про людей недалёких, глупых: «Без царя в голове!»

– Верно, так тоже говорят…

– То есть в ваших головах – вечный царь! С ним у вас – все надежды! Будет хороший царь, всем будет хорошо! Был бы Ленин – был бы рай! Будет плохой царь, будем терпеть. Царь – от Бога!

– Ну, про Бога ты загнул! Времена сейчас другие!

– Согласен! От Бога вы избавились с лёгкой руки коммунистов. Но, подумывая о реорганизации власти, как ваши диссиденты, например, вы помышляете только о смене её носителя, но не о её преобразовании из монархической в полиархическую, распределённую, подконтрольную всем принятым законам. Никому из вас даже не приходит в голову, что все ваши беды – в ваших головах, нашпигованных на сознательном и подсознательном уровне монархическим образом мышления! Распрощайтесь с идеей хорошего царя, и страна расцветёт! У вас – громадный потенциал!