Читать книгу Мастер ужасок - Вальтер Моэрс - Страница 3

Представьте себе место, в котором, как нигде в целой Цамонии, сосредоточились все возможные болезни! Маленький город с кривыми улицами и покосившимися домами, над которым на темной скале возвышается жуткий черный замок. Город, в котором встречаются самые редкие бактерии и самые курьезные болезни: мозговой кашель и печеночная мигрень, желудочная свинка и кишечный насморк, ушное шипение и почечное уныние. Карликовый грипп, который поражает только тех, чей рост не превышает одного метра. Полуночная головная боль, которая случается только в первый четверг каждого месяца и, начинаясь в полночь, прекращается ровно в час. Фантомные зубные боли, возникающие исключительно у людей, имеющих вставные челюсти.

Представьте себе город, в котором аптек и магазинов с лечебными травами, знахарей и стоматологов, изготовителей костылей и перевязочных средств больше, чем где бы то ни было на континенте! Город, в котором друг друга приветствуют причитанием «Ах-ах-ах!» и прощаются призывом «Выздоравливайте!». Город, в котором пахнет эфиром и гноем, рыбьим жиром и рвотным средством, йодом и смертью.

Город, в котором не живут, а прозябают. Где не дышат, а хрипят. Здесь не смеются, а лишь сокрушаются.

Представьте себе место, где дома имеют столь же болезненный вид, что и их обитатели! Здания с горбатыми крышами и бугристыми фасадами, с которых сыплется мох и отваливается штукатурка. Дома, как чахоточные больные, опирающиеся друг на друга, чтобы окончательно не рухнуть. Дома, с трудом удерживаемые в вертикальном положении каркасом, как костылями.

Можете себе это представить? Хорошо. Тогда вы в Следвайе.

В то время в этом городе жила одна пожилая женщина, у которой был царапка[1] по кличке Эхо. Она назвала его так, потому что в отличие от всех обычных кошек, которые у нее были раньше, эта могла говорить человеческим голосом.

Когда пожилая женщина умерла от старческой немощи – впрочем, довольно мирно, во сне, – это стало первым настоящим несчастьем, которое пришлось испытать Эхо в его жизни. До сих пор у него была уютная жизнь домашней кошки с регулярным питанием, изобилием свежего молока, крышей над головой и комфортабельным кошачьим туалетом, который чистился дважды в день.

Эхо вновь оказался на улице, выгнанный из дома новыми хозяевами, которые терпеть не могли кошек. Прошло совсем немного времени, и царапка, в котором не было ни малейшей криминальной жилки, чтобы бороться за место в беспощадной уличной среде, опустился и истощал. Его отовсюду гнали, его кусали и трепали бродячие собаки, пропали его жизнерадостность, его здоровые инстинкты, и даже изменилась его блестящая шерсть. Теперь он казался всего лишь призраком царапки. И, сидя с жалким видом на тротуаре, с грязной, вылезшей клочьями шерстью, выпрашивая у прохожих что-нибудь поесть, он понимал, что дошел до самой крайней точки своего существования.

Но жители Следвайи, будь то люди, полугномы или рубенцелеры, не испытывая сострадания, машинально, как лунатики, проходили мимо, что всегда было им свойственно. Они выглядели бледными и анемичными, под их глазами лежали темные круги, а взгляды были стеклянными и печальными. Они шли с поникшими головами и опущенными плечами, а некоторые, казалось, вот-вот прямо на ходу простятся с жизнью. Многие ужасно кашляли, хрипели или чихали, сморкались в большие, зачастую окровавленные носовые платки. У многих шеи были обмотаны теплыми шарфами. Но это была привычная картина. В Следвайе жители выглядели так всегда, и тот, кто являлся причиной этого, как раз появился из-за угла.