Читать книгу Я хочу ещё - Василина Жидких - Страница 6

 Отложив вилку в сторону, я выпила немного вина, привезенного мамой и повернулась к ней, понимая, что она уже долго мне о чем-то рассказывает, но я отвлеклась и все прослушала. Кажется, она рассказывала о своей жизни в машине между Прагой и Брно.

 Ничего не изменилось. Дедуля прав.

– Ты должна приехать ко мне летом, – заявляет она, тыча мне в нос смартфоном с фотографиями чего-то там. Мягко улыбнувшись счастливой матери, я утопила тяжелую ухмылку в бокале вина.  – Милая, я так соскучилась, – я невольно вздрагиваю, когда ее ладонь ложится поверх моей. – Все в порядке? Ты какая-то молчаливая.

– Все хорошо, – нагло вру я, отвечая ей широкой улыбкой. Я не собираюсь делиться с ней тем, что она посчитает дуростью. – Устала немного.

– Ты всегда так поздно приходишь? – настороженно спросила она, украдкой смотря на часы за моей спиной. – Шестой час.

– Сегодня еще рано, обычно мы занимаемся до закрытия. Залы в академии открыты до десяти, – иногда можно остаться до одиннадцати, но это смотря какой охранник вышел на дежурство. Если Иван Петрович, то стоит бежать оттуда сразу после восьми, потому что он не даст нормально поработать. Будет заглядывать в зал через каждые двадцать минут, чтобы проверить, не занимаемся ли мы чем-нибудь непристойным. А если выпала смена деда Ахмада, то можно задержаться подольше. Мало того, что он не мешает, так еще и чаем может угостить своих любимчиков, если они задерживаются совсем уж допоздна. – Нас мама одногруппницы подвозит до дома, когда мы допоздна.

– Ну хорошо, а то я только хотела спросить, почему Слава тебя не провожает, – удивленная ее словами, не до конца понимая, шутит ли она или нет, я уставилась на нее во все глаза, ожидая, когда она засмеется, но нет, мама не смеялась. Мама говорила серьезно, потому что забыла о том, что мы разошлись. – Если он не занят, может сходим куда-нибудь пообедать в выходные?

– Мам, – я выдергиваю руку. – Мы расстались, – и причем уже давно.

– Точно, солнце, прости. Милая, прости, я забыла.

– Ничего, все в порядке, – я допиваю остатки вина и отставляю пустой стакан в сторону. – Кстати я подобрала подарок для Станиславы, – ловко сменив тему, я помогла не только себе, но и маме, которая бы продолжила причитать о своей невнимательности. – Даня сказал, что комната у малыша желтого цвета и Стася хотела в комнату плотные шторы, чтобы ребенку не мешал свет днем, но они не могли найти подходящего цвета.

– И ты нашла их? Если завтра ты не так занята, как сегодня, то можем сходить вместе после занятий, – неожиданно предлагает она, ласково улыбаясь.

– Думаю можно, – Ян завтра не придет, репетиций с девочками нет, так что да, я могу пройтись с мамой по магазинам, если она не против. Я даже немного рада этому, потому что правда соскучилась по маме. – Тогда встретимся в "Галерее" в три часа, хорошо?

– До обеда мне надо попасть в местный филиал, – мама, придвинувшись ко мне на стуле, мягко прикоснулась к моей щеке. – Я успею до трех, не переживай. Кстати про успеть, – чуть ущипнув меня за щеку, она возвращается на место. – Тебе недавно отец не звонил?

– Мы говорили в последний раз на Новый год, – ответила я, догадываясь к чему она ведет, потому что папа все порывался приехать к нам в Питер, а учитывая, что его старшая дочь скоро рожает, то его желание увидеть внучку или внука вполне ожидаемо. – Отец хочет приехать?

– Да, думаю в конце месяца он приедет, – мама недовольно кривится. – Он спрашивал у меня разрешения пожить с тобой в этой квартире, а я сказала, что ты живешь здесь не одна, а с одногруппницами.

– Зачем?

– Нечего ему тут ошиваться, – резко ответила она, громко цокая языком. Мама старалась казаться невозмутимой, но она заметно напряглась, когда сама заговорила об отце. – Попроси своих подружек переночевать тут несколько дней, пока он в городе.

– Отец не один приедет? – аккуратно предположила я вслух, тихо надеясь, что не один. Мама не отвечает, а значит, правда не один. – Ты поэтому не хочешь, чтобы они здесь остановились?

– Ты меня услышала, Петра?– но мама от ответа воздержалась.

– Да, я поняла, попрошу кого-нибудь остаться. Ты кстати надолго вернулась?

– Хотелось бы остаться до родов Станиславы, а там, как получится.

– Мам, если вдруг придут девочки, можешь не спрашивать у Леры про Андрея?

– Все плохо закончилась? – с интересом спросила она, делая глоток вина.

 Мама была тогда в городе, когда Андрей прилюдно унизил Леру, выставив ее на посмешище и потому она заметила, что я была сама не своя, это раз, а два, у меня сильно покраснела рука в тот день и конечно у мамы появились ко мне вопросы.

 Понимая, что ни с кем из девочек я не смогу это обсудить и меня просто разорвет от негодования, я поделилась о случившемся с мамой. Она выслушала и сказала, что парень поступил подло и рассказала мне интересную историю об их отношениях с отцом.

 Когда, я закончила рассказ о том, что произошло с Лерой, мама сказала, что знает, как поступают красивые и слишком самоуверенные парни, ослепленные собственным само выдуманным превосходством. Мама начала рассказ, не говоря, что "дружок" это и есть отец, и потому всю историю я думала, что за долбоеб этот "дружок".

 Мама и этот "дружочек долбоеб" считались выпускниками, когда начали встречаться в начале лета, а закончили они отношения перед началом нового учебного года.

 Она умолчала о том, что сделал этот "дружок" на самом деле и, что именно привело их к разрыву, но думаю, что он ей изменил. Думая об этом, я нехотя вспомнила дни в нашем доме, когда отец узнал об измене мамы.

– Ссора случилась на пляже, куда мы поехали с общими друзьями, – заговорила она тогда, все так же, как и сейчас потягивая вино. Любовь к вину видимо передалась мне от мамы. – Мне было так стыдно, когда он перед всеми начал меня обзывать. Он кричал так, что в конце береговой линии были слышны его жуткие вопли. Я готова была сбежать оттуда подальше, чтобы закончить это бессмысленное поливание грязью, но откуда не возьмись мне в голову пришла одна гениальная мысль.

– Что ты сделала?

– Я решила охладить разбушевавшегося выродка, – мама нервно смеется, прикрыв рукой рот. – Хорошо помню, как трясущимися от гнева руками, я схватила ведро со льдом и вывернула ему все содержимое в трусы. Вот визгу-то было!

– И что было дальше?

– Дальше я окончила школу, отучилась в университете и снова его встретила. Он припомнил мне тот случай со льдом и сказал, что теперь я обязана выйти за него замуж.

– Боже, это был отец? – когда это дошло до меня, я в изумлении раскрыла рот и прикрыла его рукой, начиная смеяться, потому что мама закивала головой. – Ого, этого я не знала.

– Деточка, ты много чего не знаешь обо мне с отцом, будешь расти – будешь узнавать, – на этом тот разговор и закончился. И больше об отношениях родителей я ничего не спрашивала, потому что не хотела.

 Мама допила вино и потянулось за бутылкой, чтобы налить себе в бокал еще вина, пока я собиралась с мыслями.

– С ним Паша начала встречаться, – сообщаю я, когда мама делает глоток. От неожиданности она аж поперхнулась, да мы сами чуть языки не проглотили, когда Паша пришла сдаваться нам с повинной.

 Взяв со стола салфетку, я протянула ее маме и убрала бокал в сторону, чтобы она его случайно не перевернула.

– Это было неожиданно, – хрипло говорит она, вытирая подбородок салфеткой. – С тем парнем, который на весь двор назвал Леру фригидной? С тем, кто заявил, что она сама виновата в том? У него появилась другая и он обвинил в этом Валерию, с этим типом? – мама выглядела такой же изумленной, какими были мы сами. Даже не так – мы охуели больше, чем изумились. Грубо, но дед учил называть вещи своими именами, а дед херни не посоветует.

– Сказать, что это был шок, ничего не сказать, – я сама была удивлена, когда Паша мне первой призналась в том, что ей нравится Андрей. Она первой бросалась в бой, чтобы дать ему в нос за то, что он обидел нашу подругу, а потом спустя пару месяцев сидела напротив меня и говорила о том, как он хороший. Я слушала, не верила ей и боролась со своим внутренним желанием дать ей подзатыльник, чтобы она подумала о том, что творит. Прасковья пыталась убедить меня в том, что он не такой плохой, как мы о нем думаем и мне было страшно за те розовые очки, которые плотно сели на ее переносице. Он же мудак! Конечно, я стала переживать за то, что станет с Пашкой, когда розовые очки разобьются, а они ведь всегда бьются стеклом внутрь и я не хочу, чтобы моя подруга рыдала кровавыми слезами над разбитым сердцем.   – И как ты понимаешь, Лера …

– Она хорошая девочка, не думаю, что Лера против.

– Лера и не против, но они с Пашей уже не так близко общаются, – наша компания из четырех человек медленно превращается в компанию из трех, потому что Лера и Паша продолжают натянуто общаться и это сильно напрягает Алю. – Если что, не спрашивай об этом, хорошо? Просто сделай вид, что ничего было?

 Так будет проще и для них, и для меня.

– Хорошо, – мама качает головой. – Так, а теперь давай уберем со стола, возьмем десерт и пойдем… – она не договорила, ее прервал звонок в дверь. По выражению лица мамы я поняла, что она никого не ждала. – Домофон все еще не работает?

– Ага, уже второй месяц обещают его починить.

– Это к тебе?

– Не знаю, – ответила я, быстро бросая взгляд на часы, не понимая, кто мог припереться ко мне в такое время? – Я открою, начнешь убирать?

– Хорошо.

 Я встала из-за стола и побежала к двери, когда послышался настойчивый стук. Я оглянулась на кухню и посмотрела в глазок.

 И зачем он пришел? Мы же все еще в ссоре. Подкинув утром шоколадку, Алекс попытался задобрить меня и, когда я позже напомнила ему о том, что у нас репетиция, как бы намекая, что я готова к примирению, думала, что все закончится сегодня, но он пропустил репетицию.

– Прости, что не пришел, – извинился он, опустив голову вниз, когда я открыла дверь.

– Только за это?

– Сначала хотя бы за это, а потом за то, что я сказал в пятницу.

– Петра, кто там? О, – я обернулась, когда за спиной появилась мама. Заметив Алекса, она расплылась в довольной улыбке и мягко отодвинув меня в сторону, крепко обняла моего друга, который мягко говоря был удивлен. Ну это и для меня сюрприз был. – Мне кажется, или ты стал еще выше? – чересчур радостно спросила мама, закрывая дверь в квартиру.

– Да нет, все тот же, – Алекс виновато глянул на меня и стал раздеваться. – Не знал, что она приехала, – тихо шепчет он мне на ухо, когда мама скрывается на кухне, оставляя нас одних.

– Сюрприз, – так же тихо ответила я, замечая рюкзак Алекса. – Что там?

– То, что поможет заключить мир, – он аккуратно ставит рюкзак на полку и приоткрыв молнию дает заглянуть внутрь. – Красное полусладкое, твое любимое.

– Мам, можно Алекс у нас останется? – крикнула я ей на кухню, закрывая его рюкзак.

– Хорошо, – ответила она, выглядывая в коридор. – Леша, ты кушать будешь?

– Нет, спасибо, я поел, – прижав к себе рюкзак, он медленно идет в мою комнату.

– Тогда идемте пить чай.

***

 Закрыв за собой дверь, я обошла Алекса и просто упала на кровать, утыкаясь носом в мягкую подушку, впервые за долгое время мечтая побыстрее оказаться под одеялом и заснуть крепким сном. Или хотя бы просто заснуть.

– Почему ты не пришел сегодня на репетицию? – негромко спросила я у Алекса, повернувшись к нему лицом.

– Мне надо было срочно встретиться с Ваней, – устало отвечает он, закрыв глаза рукой. – Я долго оттягивал разговор с ним, а сегодня пришлось расставить все точки. Это было ужасно, – его голос дрожит и мне немного не по себе от того, что я не могу ничем ему помочь. – Мы расстались, все кончено. Я правда старался перебороть себя и перестать его винить, но это ужасно. Бороться с самим собой, это невыносимо. Петра, я никогда не был так морально разбит, как сейчас.

– Если тебе станет легче, то я так же себя чувствовала, когда мы расстались со Славой.

– Не думаю, что это одно и тоже. Ты не любила Славу, а если и любила, то не в тот момент, когда вы расстались.

– Наверное ты прав, – тихо сказала, прижимаясь к другу. – Тогда мне казалось, что это любовь, думаю ли я так сейчас? Нет, так я уже не думаю. Что если и твои чувства, тоже не любовь?

– А что тогда?

– Не знаю, может влюбленность? Или интерес? Симпатия? А может вообще вас только секс связывал? Ну знаешь, мы молодые и горячие, нам кажется, что мы способны горы свернуть, а на самом деле мы дети с разбушевавшимися гормонами.

– Ничего себе, – удивленно протягивает Алекс, взъерошивая мои волосы. – А ты много над этим думала. Это из–за Славы?

– Как же бесит, – я резко сажусь и оборачиваюсь к нему. – Мы расстались из-за постоянного сравнения и привязывания меня к нему. – "Это из-за Славы, это из-за Славы!", вот что я слышала пока мы были вместе. – Я только и слышала "Слава! Слава! Слава!". Мы расстались, но это имя все так же преследует меня повсюду. – Кажется, что я никогда не выберусь из тени своего парня. Чтобы я ни сделала или не сказала, я всегда буду слышать это имя. Ничего себе, Петра стала много пить! Это точно из-за расставания со Славой. Боже мой, Петра стала спать с парнями! Она точно не может его забыть. Видели? Петра игнорирует Славу! У нее еще остались к нему чувства. Как же заебало! Все, что у меня осталось, это чувство вины за ненависть, которую я не могу перебороть. Он мне нравился, и я не хочу ненавидеть его за то, что его имя преследует меня повсюду. – Если кто-нибудь снова скажет "это из-за Славы", я разобью этому человеку нос.

– Угу, а потом снова будут судачить, что Петра его не забыла и прочая хрень. Не обращай внимания, – Алекс тянет ко мне руку, но я уворачиваюсь от него и поднимаюсь на ноги. – Ты же знаешь, что это говорят не со зла?

– Они это говорят, потому что им все равно, – отвечаю я, замирая у сумки. Я хотела покурить, но забыла, что мама дома. Она знает, что я курю, но мама просила не делать этого, пока она дома. Отбросив сумку в сторону, я обернулась к другу. – Возможно, я слишком зациклилась. Я прекращу обращать на это внимание, а ты перекати себя винить том, что случилось.

– Это случилось, потому что я его поцеловал. Хочешь сказать, что я не спровоцировал его?

– Нет, я хочу сказать, что вы оба виноваты и не надо винить только себя одного. Скажи, вы расстались, из-за того, что ты не смог перебороть самого себя, но ты уверен в том, что вина распределена правильно? – он молчит, не понимая, что я имею ввиду. – В этой чаше поцелуй, который должен был расставить все точки, – я приподнимаю правую ладонь. – А в этой, – я поднимаю левую, – то, что сделал этот парень. Вы подрались, и он столкнул тебя с лестницы. Он виноват больше, чем ты, – я опускаю левую руку и смотрю в глаза Алекса.

– Мы расстались, потому что я виню его, думаю…

– Почему ты вообще поцеловал его? – если я верно помню, то примерно в то время, Алекс рассказал мне, что есть человек, который кажется испытывает к нему интерес. Как и сейчас, Алекс остался у меня и вроде бы этот разговор случился в тот день, но я могу ошибаться. Я попросила его быть осторожным, а он пообещал, что сначала во всем убедится.

– Я поцеловал его, потому что захотел поцеловать, – тихо говорит он, тяжко вздохнув. – А еще меня стало раздражать то, что он играет в непонятные для меня игры. Я разозлился, когда этот засранец, в открытую пялился на меня, думая, что его никто не видит, а потом ушел обжиматься с какой-то девчонкой.

– Ревность до добра не доводит, ты сам мне об этом говорил, и сам же на эти грабли наступил.

– Поэтому я и говорю, что чувствую свою вину, но немного. Я все-таки был прав, Ваня самый настоящий гомофоб.

– Только выяснять это надо было другим путем, – более безопасным. Россия не готова к такому “выяснению”, и у меня есть большие сомнения, что будет готова. – Знаешь, что сегодня было? Ян просил у меня совета, как мягко сказать девушке, что они не могут быть вместе. Я посмеялась над ним и довольно громко.

– А что такого в том, чтобы помочь советом?

– Теперь я понимаю, что ничего такого не было, но я поиздевалась над ним, а потом все испортила. Представляешь, мы сидим в библиотеке, и я ему говорю, мол, Ян не будь трусливым подонком и скажи девушке своими собственными словами, что не заинтересован в отношениях с ней, – до сих пор не могу поверить в то, что попала в такой впросак. – Потом оборачиваюсь и вижу, что она стоит за моей спиной, было не очень приятно.

– Тоже чувствуешь себя виноватой?

– Да, и это стремно, – снова ложусь на подушку и приобняв друга, закидываю на него ногу, прижимаясь ближе. – Оставим бутылку до отъезда мамы, хорошо?

– Без проблем, – тихо отвечает он, обнимая меня в ответ.

– Надеюсь, завтра будет лучше.

– Не надо надеяться, его надо сделать лучше.