Читать книгу Come back, или Вы всегда будете женщиной - Вера О. - Страница 5

Остается уладить дела с работой перед отъездом. В конце рабочего дня иду в медцентр за больничным, предварительно обговорив это по телефону. Но не тут-то было. Под предлогом того, что меня принимали многие врачи, но не онколог, в больничном мне отказывают и предлагают обратиться в поликлинику по месту жительства. (А между тем диагноз мне поставил именно врач – онколог, но в медцентре он числится как УЗИ-ст.).

Вечереет, уже около пяти часов, я тороплюсь в поликлинику по месту жительства, ведь мой вылет завтра. У меня даже нет карточки пациента, поскольку в этом районе я живу четвёртый год, и мне не случалось болеть и обращаться ко врачу.

Поликлиника располагается в историческом здании, выстроенном ещё до революции 1917 года благотворителями как приют. Счастье, что благотворителям не дано видеть, как выглядит их подарок городу на заре 21 века…

На фасаде металлическая табличка: «Осторожно, возможно падение сосулек с крыши». Захожу в вестибюль и попадаю в интерьеры времен своего детства, ни малейшего намека на современность. Впечатление гнетущее: видимо, последние сто без малого лет внутренний ремонт здания заключался в небрежной покраске масляной краской всего, что переставало радовать глаз. И только. Всё прочее под стать. Трубы со ржавыми потёками, полузачахшие кривые и уродливые пыльные растения в выгоревших от солнца пластмассовых горшках на подоконниках, громко скрипящие деревянные ступени, по которым я поднимаюсь на второй этаж. Пожилая женщина-врач, неприветливо предлагающая мне выйти из кабинета и не мешать ей обедать, поскольку она только что на рабочем столе среди бумаг разложила на газетке бутерброды с сыром и налила себе кружку чая.

Её обед длится недолго, дольше забивает мои данные в регистратуре одним пальцем близорукая неопрятная женщина почтенного возраста. Работает она медленно и плохо, не прекращая рассуждений о размере своей зарплаты, и видно, что прочее (очередь, например, к окошку регистратуры) её не занимает.

Доктор, совещаясь по сотовому с замглавврача, под урчанье древнего низенького холодильника «Юрюзань 207», стоящего тут же, заполняет карточку, представляющую собой тощую книжицу из билетно-туалетной бумаги. Затем просматривает результаты обследований, включая справку о гистологии, что, как мне уже объяснили, является юридическим документом о наличие у меня диагноза РАК, и выписывает, но не дает на руки, больничный. Она обещает завтра выдать больничный в обмен на копии обследований. В поликлинике копировать не на чем.

Пожилая медсестра-пенсионерка с бесформенной фигурой и седыми, забранными в полуразвалившийся пучок волосами участливо спрашивает: «Грудью кормила?», и в ответ на мой кивок вздыхает: «Молоко плохо перегорело. Много вас таких».

Среди прочего доктор спрашивает, есть ли у меня связи в онкологическом диспансере, и дает туда направление. Узнав, что связей нет никаких, подытоживает – вряд ли Вас положат раньше, чем через два месяца – там очереди.

Два месяца!!! Это громадный срок! болезнь не ждёт, она расползается по организму, с каждым днем уменьшая шансы на благополучный исход, уменьшая эти драгоценные проценты выживаемости.

Но у меня, слава Богу, есть действующая для моего спасения и не допускающая мысли о плохом семья. На следующий день я улетаю в Германию.

Не буду останавливаться на прощание с семьей – мужем и сыном. Тяжело обнимать щуплые плечики моего растерянного мальчугана.