Читать книгу Аналог - Вес – На - Страница 10

По вопросу научного открытия вселенского масштаба, члены совета Аналога давно не собирались. Где-то на Земле среди миллиардов тел, искорёженных внешним влиянием и внутренними пороками, пробилась искра божественного начала и указала путь к совершенству.

Опасное испытание, данное во благо сильным, не только могло привести к процветанию человечество, растерявшее былую мощь, но и грозило уничтожением, как Земли, так и Аналога.

В зале, украшенным колоннами слева и справа, из центральной части уходили ввысь ступенчатые места, предназначенные для административного аппарата Аналога. Ряды, напоминающие вырезанную треугольником трибуну амфитеатра, заканчивались вершиной – креслом главы совета.

Каждый год, по результатам профессиональной деятельности, избирался новый глава, и он тотчас приступал к обязанностям, а кто занимал этот важный пост, члены совета не знали до следующего собрания.

Проходя к своим местам чиновники с интересом всматривались в фигуру на вершине прогнутого вовнутрь треугольника.

Не удивительно, что сверху на них взирал Бергояров. На прошлом совете, перед голосованием, он, как лев дрался за дополнительные дотации в систему безопасности, в пух и прах разнес обвинение в адрес «Народного фонда Центральной Сибири» и внёс несколько значительных поправок в договор испытания жизнью.

– Не хотел бы я быть на его месте, – занимая место прошептал соседу один из членов совета.

– Я тоже не готов, – согласился худощавый глава отдела молодежи и студентов.

– Мы все рискуем превратиться в такую мумию, – сказал министр спорта, – пока служим народу. Я вот подумываю подать прошение об отставке.

– Вам ли беспокоиться, – опротестовал слова соседа немолодой представитель южных народностей, – чемпион, кандидат наук, примерный семьянин, вам только и делиться опытом и знаниями.

Тем временем все заняли свои места и Бергояров поприветствовал собравшихся. Начался нелегкий процесс по составлению плана действий относительно опасного открытия.

За пределами зала совещаний своей очереди ожидала двадцатилетняя блондинка Агата Смирнова. Мать она видела последний раз ещё школьницей, отец недавно умер и как говорили на Аналоге, она столкнулась с проблемой укоренения, известной с начала истории дубльпланеты. Курс реабилитации сгладил душевную травму, но желание побороться за Родину, не исчезло, а лишь окрепло в девичьем сердце.

Испытание жизнью в логове врага, шанс создать модель способную противостоять агрессорам, нередко выбирали именно законопослушные, ответственные граждане.

Агата спокойно ожидала аудиенции. Никаких проблем с отправкой не должно было возникнуть. Специалисты реабилитационного центра выдали претендентке отличную рекомендацию. Конечно, они знали о записи на подкорке каждого ребёнка, лишённого семейного очага – найти родителя. Как и знали, что останавливать подобное стремление бессмысленно и даже опасно.

Когда секретарь пригласил кандидатку в зал, настал новый день. Такой ритм работы народных избранников был нормой – они не жалели себя ради будущего и Агата не собиралась.

Выйдя в центр зала девушка не затягивая представилась и произнесла короткую речь:

– Иногда я спрашиваю себя: что меня заставляет думать в масштабах вселенной? Я муравей относительно искусства, яблоко на родовом древе, всего лишь тленная любовь и любовница. Разве я могу что-то изменить в этом грандиозном спектакле, где смерти и жизни навечно отданы главные роли?! Разве я смею сквозь призму собственного узкого мировоззрения оценивать судьбы героев Земли, великих вершителей истории и тем более критиковать их поступки?! Я никогда не была царицей или президентом, даже директором не была. Разве я могу справедливо рассуждать о том, что мне не дано?!

– Интересно услышать, как ты себе отвечаешь на эти вопросы, – пропела бархатным голосом глава Северных земель.

– Я не знаю научных ответов на эти вопросы. Но мне кажется, если человек способен думать так, значит это необходимо Вселенной.

– Вселенной или Богу? – задал провокационный вопрос глава совета.

– Бог в каждом из нас, вселенная же плод взаимодействия множества начал, – не растерявшись ответила претендентка на испытание.

– Вы свободны, – сказал Бергояров кандидатке. – Решение получите у секретаря на первом этаже.

Когда Агата прошла семь длинных коридоров, спустилась по четырем широким лестницам и вышла в приемный зал, из-за длинного стола секретарь протянула ей договор.

– Не хватает только вашей росписи, – по-деловому сообщила высокая шатенка, по всей видимости представительница северных широт.

«Разрешено» – прочла Агата на титульном листе и приняв ручку старательно вывела росписи на всех листах.

Идя по тихим столичным улицам Агата представляла себя героиней древних легенд о прекрасных воительницах – защитницах.

«Наги ещё узнают обо мне!» – разгорячено мечтала юная амазонка.

Где-то в глубине души она прятала одну из причин своего поступка – найти мать. Искренне считая, что это не противопоставление основной задаче, а дополнение, которое не может помешать прожить героическую жизнь.

«Юношеский максимализм и неспособность построения вектора приоритетов» – мысленно дала оценку поступившей кандидатке главный врач Аналога.

Алла Николаевна провела тонкими пальцами по серой пластине с оранжевым логотипом. Информационные сегменты следуя за теплом человеческой руки, послушно загорались синим текстом: «Медицинская история», «Аттестат», «До Аналога», «Аналог», «Семья» …

«Жаль, очень жаль. Наги не пройдут мимо такого экземпляра. Энергии в тебе более чем достаточно. Но, это и всё что есть в тебе. Шансы равны для всех. Может быть тебе удастся выстоять в раздираемом пороками мире и уцелеть?!»

Алла Николаевна дала указание находящимся рядом инженерам:

– Приготовить капсулу ИР784Н2.

Наблюдая за перемещением литбола вспомнила данное ей прозвище – «Доктор Милосердие» и мысленно успокоила себя: «Я руководитель, а не нянька. Отправиться в змеиную пасть – это её собственный выбор».

Змеи, змеи, змеи… Они шипели со всех сторон. Иван не мог понять, что ему делать. С одной стороны – скользкие чешуйчатые тела тянули его в свои чертоги, а с другой детина Сыч заставлял ноги держать туловище, синие глаза Погона буквально вынудили голову встать на место.

Освободившись от наваждения, изобретатель мгновенно протрезвел и недоверчиво оглянулся, желая только одного – чтобы телевизор ему привиделся.

На верстаке, сжимая пластиковым корпусом и придавая форму прямоугольника «черной вселенской дыре», притягивал и занимал все затуманенное сознание, телевизор. От этого сравнения засосало под ложечкой, и не сдержанный мелкий рефлекс передернул челюсть изобретателя.

– А я ему, – продолжал рассказывал Сыч, – ты мне баки не забивай! Я знаю, что он у тебя! Ты его в скупку Сивому хотел сдать, а он не взял!

– И что? Отдал? – спросил Погон.

– Ага, щаз, – ухмыльнулся Сыч.

– Костян, пока я с Носом разговаривал, обошёл его халобуду – там окошко, он и увидел телик. Вернулся и мне маякнул. А Нос всё упирался, что мол, нет у него ничего! Ну, я ему нос и поправил!

– Плохо, – мрачно сказал Батя.

– Да, – согласился Сергей.

– Так, что плохо? – удивился Сыч, – Мы ему денег оставили!

– Оставили! – скопировал Сыча Погон.

– Надо было, чтобы он сам отдал! Теперь, что он будет думать? Зачем нам так понадобился этот телевизор? Будет думать, что что-то здесь не чисто!

– Да, что он там будет думать??? – засмеялся Сыч, – Я ему залил, что у Бати днюха! Так он и успокоился!

– Да, да! – подтвердил Костян, – Он даже сказал, что если бы мы сразу рассказали про Батю, он и цену скинул…

– Странно… – растянуто проговорил Погон.

– Да, что тут странного? – поднялся Сыч и закрыл собой «черную дыру».

– Ты чего подскочил? – Погон тоже поднялся и подошел к Сычу. Оба были почти одного роста и смотрели друг на друга в упор.

– Странно то, что Нос так сильно не хотел отдавать телик! Он хотел бабла за него получить и потащил его Сивому! Сивый не дал ему бабла. Тут ты приходишь и приносишь ему деньги, а он не хочет их брать! Странно??? Что молчишь? Я спрашиваю – это странно???

– Да! – заорал ему в лицо Сыч.

– Вот, – тихо сказал Погон, – и я о том же.

Погон ухмыльнулся Сычу, не спеша отвернулся и медленно пройдя несколько шагов сел у стены.

– Я не пойму, – заорал Сыч, разведя руки в стороны, – Вы сами сказали найти этот телик! Мы нашли! Принесли! Что? Что? Что не так?

– Да, сядь ты уже! – словно отмахиваясь от назойливой мухи заговорил Батя.

– Разорался… Надо было найти! Поспрашивать, поузнавать, а Вы… Всё! Сядь, не маячь перед глазами!

Сыч сплюнул, посмотрел на каждого и не найдя поддержки, резко развернувшись пошёл в спальный угол. Растянувшись во весь рост, улегся спиной к сидящим. В китель уперся луч света, освещая треугольник с заплаткой на широкой спине.

– Ваня, это точно твой телевизор? – спросил Батя.

Иван от неожиданного обращения к себе дернул головой, как бы освобождаясь от оцепенения, и проговорил:

– Конечно – это он…

– Сможешь сделать так, чтобы мы убедились в твоих словах?

Иван перевёл взгляд на задавшего вопрос Сергея. На щеках черно-седая щетина, крупный нос, а внимательные карие глаза – выдавали учителя. Он смотрел спокойно ожидая, так, словно, ждать – это его естественное состояние души.

«Что – же это?» – думал в возникшей тишине Иван, – «за то время, что я здесь нахожусь, я перестал обращать внимание на их немытые лица, грязную одежду, руки. Я стал видеть их словно сквозь то, что на них – грязное, рваное, с дурным запахом. Да, я и сам стал таким же – грязным, и дурно пахнущим, только я не ощущаю от этого собственной неполноценности. Раньше, я думал совершенно по-другому…»

Иван улыбнулся воспоминаниям, возникшим яркими бессвязными картинками.

«Какой же я был Иван – дурак, в бетонном гробике из предрассудков и штампов».

Двойственное состояние прошло, на душе стало легко. Изобретатель словно выбросил два месяца жизни, выстроившиеся в монолит из тревог и ожиданий.

Поднимаясь с какой-то неземной легкостью, словно стало меньше притяжение загнивающей планеты сказал:

– Надо проверить, что там внутри…

– Ещё нужна мощная антенна, – более оживленно произнес Иван стоя перед своим детищем, повернулся к сидящим за спиной и торопясь, как бы не упустить состояние прошлой уверенности заговорил четко и быстро:

– Инструменты – механика, ДАуСКа измеритель, хорошо бы морозилку найти… Конечно машина, в смысле компьютер с процессором цифровой обработки сигналов, радиомодем, ВЧ и СВЧ транзисторы, а …

– Так, так, так, – остановил его Сергей, – если ты забыл, я многое понимаю. Из того, что ты здесь перечислил можно создать собственный ретранслятор, я так понял, что ты можешь проникать в уже существующие потоки.

– Вот именно – могу! – Радостно согласился Иван.

– Могу в н-и-х проникать, но ведь лучше иметь «их» у себя?! – Иван отодвинулся в сторону, и глядя из-за спины Сергея, на сидящих, сказал медленно по слогам:

– Мы бу-дем соз-да-вать и управ-лять!

– То есть, ты хочешь сказать, что можешь соединить сигналы?! – Сергей взялся двумя руками за голову, так словно на неё только что свалилось что-то тяжелое.

– Да! Да! Я хочу соединить диапазоны в единый поток! И-и-и-и …

Иван развел руки, как артист перед зрителями.

Все сидели молча, глядя на чёрный прямоугольник, каждый видел в нём что-то своё.

– Это невозможно сделать! – сказал Федора, – нет, я тебе доверяю, но, я хотел сказать, что здесь это очень сложно сделать, если возможно…

– Я знаю, куда мы пойдём, – уверенно заявил Сергей.

Сыч перевернулся и глядя на друзей спросил:

– Слушайте, а я думал, что мы хотим простой, спокойной жизни… Что нет?

– Если, наш Ваня сможет сделать, то, о чём говорит, то будет тебе новая жизнь! – ответил Батя.

– Не понял… – поднялся Сыч.

– Знал я одного, – отозвался Погон, – он до самой смерти твердил, что телевизор – это наш путь в другие миры, но я не воспринимал его слова так буквально.

– Костян, – обратился Сыч к единственному, кому искренне доверял, – ты чё нить понял?

– Петрович так и говорил, – коротко ответил паренёк.

– А! Ну, если Петрович… Тогда нас точно ждёт грандиозный успех и новая жизнь.

Сыч снова лег и отвернулся к стене, совершенно игнорируя происходящее.

Глава 10

Майор ФСБ Александр Петров сидел за столиком у окна в кафе, расположенного на углу проспекта Кутузова и узенькой, плотно застроенной невысокими домами Партизанской улицы.

По мягкому от июльской жары асфальту медленно проезжали автомобили. На залитом солнцем тротуаре редко появлялись люди. Казалось, само ярило опустилось на крыши и стекало вниз густыми раскалёнными потоками.

Александр доел «резиновую» куриную отбивную и отпил безалкогольный «Мохито».

– Здравствуйте! – за стол присел мужчина, явно прибывший не на автомобиле, а если и приехал на нём то, оставил кондиционированное чудо техники в нескольких кварталах отсюда, и в кафе шёл пешком. Плотно прилегающая к накаченному телу футболка покрылась пятнами пота, прилипла к груди и подмышкам, подчёркивая неэстетичность свойственную тем, кто лишён четырехколесного коня.

Новому знакомому на вид за тридцать, но менее сорока, волосы средней длины без седины – ровного каштанового цвета – очевидно, что в следствии применения красителя, голубые глаза – картинно голубые.

«Линзы или наркотик, или всё вместе», – подумал Петров.

Он старался представить себе собеседника таким, каким он был в действительности.

Под майкой натренированный торс, несмотря на выступивший пот – ноздри не раздувались, и дыхание осталось ровным, пальцы длинные, выдают скорее сангвиника, чем холерика. Петров был уверен – эти руки более чем хорошо знакомы с оружием. От мысли, пришедшей следом, майора ФСБ бросило в жар, словно он оказался на разделительной полосе дорожного полотна и солнце щедро облило его кипящей мантией. Подтверждались самые худшие опасения – бывший разведчик, а ныне штатный безопасник Петров вышел на центральный канал.

– Вам жарко? – спросил незнакомец, не упустив из вида выступившие капли пота на лбу майора ФСБ.

– Да, – стараясь выглядеть естественно, ответил Петров и воспользовался салфеткой.

Наблюдая, как собеседник промокает лоб незнакомец не удержался от сарказма:

– Странно, здесь прохладно, – улыбнулся он, но глаза остались кукольными – без тени эмоций, – ладно, перейдём к делу. Вы сказали, что знаете где объект.

– Здравствуйте! Вы закажете что-нибудь? – спросил подошедший официант.

– Нет, спасибо, – ответил незнакомец, не оборачиваясь на подошедшего, продолжая выжидающе смотреть на собеседника.

Официант безразлично направился к стейшену и открыв меню стал всматриваться в картинки, как в непрочитанную книгу.

Майор ФСБ автоматически отмечал все детали, складывая информационные кирпичи на фундамент памяти:

«Не хочет оставлять отпечатков и весь этот маскарад с изменением внешности, для сохранения собственной жизни, значит надо пробить по базе», – но вслух сказал:

– Да, знаю.

– Тогда, вас видимо интересует материальная сторона?! Можете не сомневаться! Я здесь, чтобы обсудить механизм сделки.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулся в ответ Петров, – но меня интересует – вы хотели бы получить только объект или объект с моделью?

Незнакомец приподнял брови, выражая удивление. От этого движения лицевых мышц стало заметно, что лоб его неестественен.

«Грим. Может быть и парик…», – думал Петров и взяв стакан, но не отводя глаз от незнакомца отпил «Мохито».

«Да всё, что угодно! Одно ясно – он хотел, чтобы его не видели. Значит надо добиться противоположного результата», – перекатывая по небу кусочек стремительно таящего льда размышлял майор.

– Вы хотите сказать, что можете предоставить работающую модель?

– Да, именно.

– Хорошо. Вам сообщат. До свиданья!

Незнакомец встал и лёгкой пружинистой походкой направился к выходу. Петров ждал, когда он пройдёт мимо по проспекту, но незнакомец зашёл в соседнюю с кафе дверь – в торговый центр и выйдет из него уже на другую улицу.

Откинув голову назад, и, еле заметно поведя плечами, Петров размял шейные позвонки. Ему очень хотелось отделаться от ощущения, что недавно лежавшие на этом столе руки агента Её Величества, лёгким движением могли свернуть такую родную и жизненно необходимую вещь, как собственная шея. Несомненно, они прислали убийцу. По мельчайшим деталям угадывалась школа древней инквизиции. Но Петрову удалось выиграть время. А если удастся добраться до кабинета, появится шанс взять партию.

– Официант, – позвал Петров.

Когда молодой человек подошёл и с отсутствующим видом приготовился выдать счёт, Александр сделал заказ:

– Принесите «Johnnie Walker Blue Label».

– Я извиняюсь, – официант, явно до этого момента даже не обративший внимания на то, кто ел вчерашнюю отбивную – старик или юнец, склонив голову, тихо спросил: – Вы ведь знаете стоимость этого напитка?!

– Конечно, принесите нераспечатанную бутылку, лёд и графин воды.

Александр отвернулся, не удостоив взглядом изумлённого заказом официанта. Он был уверен, что тот сейчас сообщит администратору о странном госте, а тот в свою очередь службе безопасности. Петрову надо было стать заметным. Идя на встречу, он старательно сделал всё, чтобы остаться незамеченным. Теперь надо было это исправить.

Так же требовало исправления то, что Петров пока даже не знал, как исправить. Тонкая сеть этой ошибки проявилась лишь пять минут назад и ещё даже не обрела четкую форму.

«Я знаю, что Увелин работает на них и то, что хотят убрать меня, значит, Увелин им нужнее. А может его тоже уберут?!

У меня нет козырей, которыми я мог бы пользоваться. Я принял их игру и отступить невозможно! Увелин, Увелин…», – размышления прервал официант принесший заказ.

– Можете идти, я сам справлюсь.

Петров откупорил бутылку, налив в широкий стакан янтарную жидкость, сделал глоток и увидел, как за ним наблюдают администратор и пара официантов.

«Увелин…», – продолжал анализировать ситуацию майор ФСБ.

«Увелин, что ты можешь знать? А что я ещё знаю? Почти ничего! Пара закладных мест… Но не факт, что они появились не специально для меня. Ещё, чёрный «вольво», номера которого принадлежат чёрному «мерседесу» Поповяна. Он наверняка и не знает, что под его автомобиль – криминального авторитета, выдаёт себя какой – то «вольво».