Читать книгу Аналог - Вес – На - Страница 7

Глубоко ошибаются те, кто считают космос беззвучным. Солнечный ветер завывает подобно расстроенному оркестру. Под шелест нотных листов миллионы струн и миллиарды клавиш издают неимоверную какофонию. Но только непосвященному эти звуки могут показаться хаотичными. Рихард хорошо знает, что за каждым нотным листом скрывается опытный вампир. Он шипит свою собственную тему, огненный гигант дарует в ответ силу недр, а звуки сплетаясь в единое целое, на протяжении сотен лет, повторяют один и тот же концерт для землян.

В какой-то момент Рихард нашёл диссонансный вой довольно мелодичным, смог звуки выстроить в систему и, с тех пор ему открылась способность противостоять боли и неприязни, неизбежно настигающих каждого, кто хоть раз в жизни слышал человеческую музыку. Теперь он мог концентрироваться на собственных задачах. Отодвигая в сторону разноголосицу, как фотограф ненужный фон, предводитель армии партизан мог преследовать личные цели, сохраняя память, ориентиры и логику.

Пользоваться полученной от нагов силой и при этом оставаться «кротом», ему удавалось довольно долго, потому вера в успех собственного плана росла с каждым днём.

За прошедший месяц на Землю отправлено семь бойцов. От хозяев скрыть их невозможно было, но на Земле верные солдаты получили защиту Вечного героя. Чтобы не привлекать ненужного внимания, раскрыть адаптацию двоих, Рихард не решался даже сам для себя.

Сейчас настало время сомкнуть сеть – дать шпионам явки и пароли, но, чтобы хозяева не отвлеклись, необходим ложный манёвр.

Нианзу Ли – идеальная ширма, искусственный заяц, за которым будет гнаться свора охотничьих змей.

Отдав последние указания по атаке на Аналог, Рихард поспешил в сапфировую пирамиду.

Наблюдать, как тысячи воинов осыпаются космической пылью в регенерационные капсулы, не надоело только нагам.

«И это они ещё не знают, что я, практически сам, доставил на Аналог саморегулирующуюся защиту от внедрения внешнего интеллекта», – мысленно улыбнулся Рихард собственным предательским способностям, растворяясь в сапфировом ложе. Через мгновение он дышал воздухом каждой подворотни на Земле, ощущал движение мыслей в любом каменном кармане мегаполисов, городов и посёлков.

Где-то здесь жертва идеологической борьбы – свято верующий в коммунизм Нианзу Ли. Преданный партии ещё не знает, что вскоре партия предаст его самого. Отсутствие тонких настроек в гигантской машине компенсируется количеством. На место не оправдавшего доверие придут десятки более надёжных коммунистов.

Путь через Монголию китайский агент просчитал неоднократно. Цель – незаметно подойти к логову врага и раствориться в бетонных лабиринтах, тем, кем он станет за время путешествия – неотличимой от доноров копией, оправдывала дорожную петлю. Но перейдя границу Монголии Нианзу Ли оказался в непростой ситуации.

С одной стороны, его легенда была полностью подтверждена родственниками – молодой семьёй с древними корнями, но на пересечении древности и молодости расчёты и заканчивались правильным решением.

В Китае всё было понятно – каждый квартал огорожен решётками, каждый мопед прикручен виниловым замком, каждый человек предан партии и единым целям социализма. Здесь мозг члена коммунистической партии отказывался понимать свободу понятий и принципов, имеющих размытые нормы, фиксируемые лишь границами узкого мировоззрения жителей.Как страна могла пережить социализм, ставший для него смыслом жизни и откатиться в глушь средневековья?

На фоне противоречивой информации о перспективах по добыче полезных ископаемых, развитии сельского хозяйства и растущем внешнем долге, Нианзу Ли был готов к несоответствию официальной версии и данным внутренних источников. Однако, реальность произвела неизгладимое впечатление на молодого агента «Девятого бюро».

– Налейте, – взмолился он сидящим на потёртых ковриках мигрантам, покидающим родные края, надеющимся на лучшие заработки в Забайкалье.

Бутылка водки перекочевала из-под водительского сиденья в руки Нианзу Ли и он выпил, как и все – без лишних слов, словно всегда пил горячительное, когда хотел утолить жажду.

Сквозь пару узких окон автомобиля, именуемого странным словом «буханка», в смуглые лица попутчиков, вглядывалось бесконечное небо Монголии. Изредка небесный океан рассекали верхушки Обо – сакральных нагромождений из камней и веток. Тогда сидящие делали глубокий вдох, означающий поглощение великой монгольской силы, пили из горла больше обычного и шумно выдыхали друг другу в лица. Дыхание, наполненное спиртовыми парами, означало надежды, не менее великих сынов своего отечества, и после такого ритуала они обязательно должны были сбыться.

Подготовка путей отхода началась с момента пересечения границы и сейчас новый рекрут заговорщицки поглядывал на родственника мало знакомой семьи, заплатившего десять миллионов тугриков только за «буханку» и обещание помочь в случае необходимости.

Нианзу Ли был уверен, что монгол выполнит любое поручение, стоит лишь потянуть за банковскую карту. Крупное вознаграждение позволило семье перебраться из юрты в отдельную квартиру. Теперь, добытчик заветных метров в прокуренном кострами Улан-Баторе, ехал в приподнятом настроении, надеясь исполнить как можно больше для нового знакомого и как можно быстрее погасить ипотеку.

– Билгуун, – указал монгол на соседа – довольно крепкого мужчину за сорок, в потёртом халате и стоптанных туфлях, – знает о потерянном колодце.

Из тумана памяти, плывущего над алкогольной рекой, в сотрясаемый колдобинами грунтовой дороги мозг, на всех парусах ворвалась джонка – запрещённая история. Под грифом "Секретно" она хранится в китайском архиве, куда имеют доступ лишь избранные, а здесь пастухи в голос обсуждают то, что в Китае не смеют и шёпотом произносить министры.

– Мне дед рассказал, а ему его дед, – доказывал Билгуун собеседникам, – будь я не сын своей матери если вру. Мы все воины и все мы в колодце, из которого нет выхода. Однажды, Трехголовый Дракон – мастер алхимии, ступил на священную землю Белобогов. Сильны они были духовно, творчески, в науке, медицине и помогали всем желающим пройти испытание, получить духовный опыт и развитие. Выступить в самый центр противника Трехголовый Дракон не решился, а собрал на окраине священной земли армию из тех, кто не получил опыта и достал из колодца вечности воинов и началась великая битва. Но Триединый Бог – мастер духовной алхимии победил тогда, а в назидание будущим поколениям приказал строить стену, за которую жителям окраины заходить запрещалось.

Обижены были немилостивым наказанием Триединого Бога обманутые Змеем жители окраины. Строить стену приходилось высоко в горах на протяжении долгих лет. Не знали они, что пока строили, получали опыт и развитие. Колодец – раскрытый Драконом, заполнялся и должен был вот-вот закрыться. Но хитёр был Змей и зашёл на священную землю с другой стороны, и призвал армию из колодца с другой. И потерпели тогда Белобоги поражение. Так колодец до сих пор раскрыт, и никто не сможет его закрыть.

Нианзу Ли отлично знал какие факты скрываются за метафорами из народной легенды. Воспринимать подобное творчество, как реальную угрозу было бы смешно, но невероятные открытия обычно совершаются при самых неожиданных обстоятельствах. Вдруг, этот пастух знает место великой силы Терракотовой армии? В мгновение социализм покорит мир, люди получат гарантии и процветание. Воины прекратятся и наступит коммунизм.

– Наверно дед тебе указал и место где расположен этот колодец? – спросил Нианзу Ли у рассказчика, потягивающего и смакующего горячительный напиток, как сладкий мёд.

– Да, – покачиваясь ответил тот, – везде. Вся пустошь на границе со священной землёй – это колодец. Он охотится за своими воинами. За мной, за тобой… От него невозможно убежать. Он везде найдет тебя. Только истинные жители окраины могут выжить под его чарами. Чти семью, чти знания, верь свету и может быть выживешь на дне.

Последние слова Билгуун выговорил заплетающимся языком, закатил глаза и рухнул сражённый алкоголем на тела давно уснувших товарищей.

Стараясь опередить мчащуюся галопом на вороном коне Ночь, «буханка» ревела из последних сил, но звёзды безвольно запутались в иссиня-смоляной гриве, равнина прогнулась под черными копытами и только тусклый свет фар, выхватывающий у обочины скрюченные силуэты Обо, дарил надежду на новый день.