Читать книгу Русские диалоги с Гогеном - Виктор Капустин - Страница 10

М. Бессонова написала большую и блестящую вступительную статью о творчестве П. Гогена и о его влиянии на тот художественный процесс, который имеется теперь в мире живописи.

Я очень внимательно прочёл эту статью и поневоле развёл руками… дело в том, что в этой статье Полю Гогену уделяется так мало внимания, как явлению вовсе не новому на земле, а скорей «консерватору», проще сказать, проводятся параллели между Гогеном и другими, например русскими художниками, и вовсе не теми, между которыми я ожидал! Это нонсенс в мировом масштабе, что я вновь и вновь удивляюсь, как можно столько знать, понимать в изобразительном искусстве, иметь научные степени и при этом не видеть главного, что Поль Гоген (если говорить о нём как о художнике с особым видением) и не новатор вовсе, и не первооткрыватель. Это особая фигура в изобразительном искусстве нового времени, которая, как это ни странно покажется, перекликается с искусством наших древнерусских художников! Я вынужден об этом снова и снова писать.

Но об этом ни слова ни у М. Бессоновой, ни у кого-то ещё из критиков или искусствоведов с мировым именем…

Приходится только гадать до какой же степени мы, специалисты по живописи, можем быть слепы, имея глаза, и глухи, имея уши!

М. Бессонова, А. Кантор-Гуковская, Ф. Кашен, А. Костеневич, Р. Бретелл, Я. Тухенгольд, Н. Пунин, С. Маковский, М. Волошин, И. Грабарь, Н. Гумилёв, А. Бенуа… какие замечательные и яркие умы говорят о Гогене, и никто из них не пошевелил даже пальцем, чтобы указать (или хотя бы отдалённо намекнуть) на схожесть искусства П. Гогена, Ф. Грека и А. Рублёва.

Поразительно, как можно говорить об искусстве 20-х гг., об искусстве Куприна, Лентулова, Грабаря, Гончаровой, Кузнецова или Сарьяна, находить параллели у них с «варварским» искусством Гогена и при этом не видеть или не хотеть замечать главных параллелей, которые напрашиваются. Этого мощного «плоскостопия» искусства древнерусских художников и живописи Поля Гогена. Ни один великий француз 80-х и 90-х гг. прошлого века не близок так Гогену, как Ф. Грек и А. Рублёв!

Я в каком-то садомазохистском экстазе хочу поздравить человечество с его куриной слепотой или с какой-то особой катарактой!

– Но почему это так трудно понять или, по крайней мере, задуматься над этим? – сказал я как-то жене, имеющей отличный вкус в живописи.

– Наверное, это только на твоей волне работает, другим это трудно понять.

– Тогда получается, что я рождён для такой «растолковки», – сказал я, шутя.

– Получается так, – сказала улыбаясь жена, – больше рисуй и пиши.

– Да, редкий я фрукт… зрел, зрел, да и не дозрел, лопнул…а ведь во всё истекающее тысячелетие такой, как я, только четвёртый, да и того сглазили…

А если говорить серьёзно, мне это и позволяет говорить честно и прямо об однокоренном поэтическом-художественном творчестве перечисленных художников. У других, наверное, и убеждённости мало, да и кишка тонка…

Получается, что на исходе 20-го века я это заметил только один, остальные этого просто не видят. Вот почему моя жизнь и судьба похожа на этой земле на жизнь пришельца или лунатика…Наверное, мне с моим видением и с моим пониманием вещей лучше бы и не появляться на этой земле, особенно у нас в России, где меня скорей побьют камнями, чем согласятся со мной, или, по крайней мере, обратят внимание на моё художественное и поэтическое творчество. И, тем не менее, я говорю в полный голос в моих статьях и в теоретическом эссе «Прежде и потом», что искусство Ф. Грека, А. Рублёва и П. Гогена имеет один корень и этот корень уходит в века, особенности такого видения надо искать в законах поэзии, а эти законы, наверное, восходят к поре сотворения этого мира!

И своим совсем неказистым и художественным, и поэтическим творчеством я показываю, насколько мы близки. Это вовсе не значит, что я пристраиваюсь или, не дай бог, приравниваюсь к великим мира сего, к моим предшественникам. Увы, я им не ровня! Я лишь разъясняю, я уточняю.

Моё дело сказать правду, а не заставлять верить в неё. Моё дело сказать лишь первый звук «А», остальное за меня пусть говорят другие. Странно, но я почти убеждён, что в череде этой родственности, в этот мир придёт кто-то ещё, очень жаль будет, если это будет не русский художник, а снова француз, или индус, или китаец… Дело в том, что это художественно-поэтическое видение, о котором я говорю, повторяется на этой земле и имеет природу цикличности. Этот другой – пятый,— как я говорю, наверное, будет более счастлив, чем я, более удачлив как художник. В добрый час. Надеюсь, что он будет так же честен, как и я. Он непременно поддержит меня и специалистов и любителей живописи отошлёт к моим статьям, наработкам и к моим теоретическим работам. Изучению этого феномена я посвятил всю жизнь.