Читать книгу Русские диалоги с Гогеном - Виктор Капустин - Страница 11

Да, меня скорей побьют камнями в России, чем обратят внимание на родственность творчества А. Рублёва и П. Гогена! Пушкин бы об этом сказал:

незнанья жалкая вина…

А я говорю, что это просто недомыслие, недогляд, нонсенс или особая куриная слепота в мировом искусствознании.

Ну, ладно, у нас в России, в силу особого культа и особого высокого духовного и молитвенного статуса А. Рублёва (он у нас преподобный, святой), не видят этого. Но ведь в той же Франции или в Америке могли бы это узреть? Увы, и там и тут люди, точно слепцы!

Теперь я часто думаю, что и мне бы надо молчать, и не «раскрывать мои карты», т.е. не говорить о том, насколько близка природа видения этих художников и как, каким особым способом они добывали свои краски. Мне бы не надо и касаться этих вещей – какая мне в этом корысть? Один убыток: люди, даже очень умные и учёные (например, искусствоведы из ГТГ), от меня бегут и не подают мне руки, как прокажённому… Я устал гоняться по Москве за интеллектуалами в области живописи, по-моему, их теперь и вовсе нет. Если то, о чём я говорю, например, в моём эссе «Прежде и потом», не вызывает интереса, а, напротив вызывает такое отвратное действо, то многого ли стоит современная художественная критика?! Люди, даже очень учёные, не упускают возможности от меня улизнуть, как будто я болен чумой… А иным меня хочется лягнуть или даже куснуть, чтобы я, не дай бог, не наговорил чего лишнего. А ведь я не стучу по столу, я не навязываю им себя и свои концепции. Я лишь приоткрываю им дверь в ту комнату, воздух которой Тим пока не знаком. Они привыкли пребывать в неведении и дышать совсем другим, спёртым воздухом кафедр, архивов и в окружении книг – так привычней, удобней? И эта публика зовётся научной? Это интеллектуалы высшей пробы нашего времени? Увольте меня от подобных «умных» людей, которые исподлобья глядят на меня как на власовца, которые никогда не читали моё эссе «Прежде и потом» и заявляют, что не будут читать! Вот почему в Москве я так одинок, я один в этом мире, я один на один с моим столом, моими картинами, моими книгами, которых у меня море…

П. Флоренский однажды сказал в ссылке: «Теперь для общества не нужны мои знания. Тем хуже для общества». Эти же слова повторяю и я.