Читать книгу Русские диалоги с Гогеном - Виктор Капустин - Страница 12

Русские диалоги с Гогеном действительно существуют. Этот немолчный разговор, или общение русских художников и великого француза, гораздо старше, чем нам часто кажется, и это не только русский авангард 20-х гг. … Для многих это положение покажется странным, но только не для меня!

А что же касается переклички или пристального внимания русских художников к творчеству П. Гогена, то в своей блестящей статье «Наследие Гогена и современный художественный процесс» М. Бессонова великолепно иллюстрирует это. Ниже я приведу некоторые выписки из этой статьи:

«Первая из них – замечательная московская художница Наталья Гончарова, рано открывшая для себя творческие возможности условного языка новой французской живописи. Её многочастная композиция Сбор плодов создана, бесспорно, под воздействием шедевров Гогена. О нём напоминает крайняя левая часть тетраптиха с характерной фигурой удлинённых пропорций, срывающей плод дерева с дерева, – прямая цитата из гогеновского полотна. Гончарова, очевидно, и не пыталась докопаться до смысла заложенной в картине Гогена символики, но иконографический характер изображения, его определённая иконописность прочитаны ею достаточно убедительно. Художница была увлечена древнерусским искусством, сама писала иконы, симптоматично, что объектом её внимания в это время стало также и творчество Гогена. Строгая каноничность его фигур, совершенство очерчивающих их линий, чистые краски, тональные соотношения которых поражают своей музыкальностью, – все эти признаки гогеновского зрелого стиля делают их созвучными средневековому искусству вообще и древнерусскому в частности, что и открыло возможность прямого диалога живописи Гогена с работами молодых русских художников начала века».

Вот, пожалуй, самое близкое прочтение искусства Гогена к тому, о чём я буду говорить ниже. Но дальше М. Бессонова не идёт, точно какая-то пелена или шоры ей мешают разглядеть и ещё большее… Да и ей ли только?!

В другом месте этой статьи мы читаем:

«Таитянская символика Гогена была воспринята русской культурой начала века с необычайной остротой, понята изнутри: она отвечала её мощному импульсу космических, вселенских устремлений. Путевые очерки Бальмонта, написанные им сразу после путешествия в Мексику, могли бы сопровождать публикацию гравюр таитянских книг Гогена наряду с поэмой Шарля Мориса. Не случайно именно этого критика и писателя-символиста, бредившего миром Гогена, пригласили сотрудничать в журналы „Аполлон“ и „Золотое Руно“ как представителя современного французского искусства. Существуют и более тайные нити, связывающие мифологию Гогена с русской культурой на переломе столетий. Трактат Гогена „Современный дух и католицизм“ мог бы найти живой отклик на почве русской философской мысли, достаточно обратиться к трудам В. Соловьёва, разрабатывавшего в то же время близкие проблемы».