Читать книгу Нет предела - Виктор Самуйлов - Страница 10

Сарин осторожно пробрался к себе в комнату. Среди беспорядочно наваленных вещмешков, скаток, чемоданов некуда было ногу поставить. На его кровати храпел огромный детина. Койка Головлева тоже занята. Вот черт! Отдохнул! Полез за рюкзаком и чемоданом. Сильная рука цапнула его за плечо.

– Я спал тут, шмотки заберу.

– Извини, капитан, устали.

– Отдыхайте.

Олег прилег на лавочке в беседке, обсаженной кустами акации, увитой плющом. По раннему утру немного бодрило, спать не хотелось, посматривал в сторону дощаника. Появился Головлев.

– Иди сюда, майор, там уже занято.

– Фатально не везет: хотел отдохнуть как следует – уже заняли, ну, народ! Оттуда ребята?

– Да!

– Ничего не поделаешь, сытый голодному не товарищ. Располагаемся. Пока не припекло, самый сон.

Выспаться не выспались, немного отдохнули. Сходили на завтрак и отправились к оперативному узнать обстановку. Тот посмотрел на них, остановился взглядом на Олеге.

– Ты Максимов?

– Я!

– Такое дело: срочно треба в Кабул.

Головлев завозмущался, – Ты что, у него предписание: командир взвода. Полк на подходе!

– Ни! Никаких разговоров! Во! Телефонограмма из оперативного армии. Вы что, мужики? Какие отговорки! Часа через два борт с продуктами будет, пришлю посыльного. Все! Очистить помещение!

– Фрукт ты, Максимов! – досадовал Головлев. Так всегда: только с человеком обомнешься, – цап! Его поволокли. Фатально не везет! Опять салажонка какого-нибудь кинут.

– С чего ты решил, что я подходящая фигура для вас?

– Анкет «не треба». Мы в людях нутро не хуже рентгена светим. Через годик научишься. Что за связи у тебя в верхах? Почему от оперативного аж армии, цидуля?

– Олег искренне удивился, – Ума не приложу.

Головлев пристально посмотрел на него.

– Ох! Чует мое сердце: не того полета ты птица, не того!

Олег сердито глянул на майора:

– Не придумывай! Лучше скажи, как Марину найти.

– Нечего искать, сама найдется. Я Верочке позвонил.

Но с Мариной до самого отлета увидеться не удалось.

– Муж прилетел, – успокоил, обнимая его, Головлев.

– Спасибо! – буркнул Олег.

– Ну что ты, как юноша прыщавый напрягся? Я понимаю, эта женщина достойна любви, но…

– Помолчи, майор, я действительно не институтка.

– Ну и добро. Смотри, посыльный летит. Давай прощаться! Привет передавай!

– Кому?

– Всем, кого увидишь! – рассмеялся Головлев. – Ни пуха, Максимов! Скоро и мы подскочим. До встречи!

С полчаса Сарин и несколько офицеров изнывали от безделья и жары под крылом самолета: ждали кого-то. Олег заскучал, прошелся до подземного КПП. Метрах в пятистах от их стоянки – бетонированный огромный блиндаж. Полное автономное обеспечение связью и всеми видами управления боем целой армии на год, а может и больше. Давно хотел сюда придти, расспросов Головлева опасался – въедливый мужик. Хотя, что тут такого криминального: служил срочную, как и многие другие.

На учения они сюда прилетали. Полно в этом бетонном каземате офицеров роилось, в глазах рябило от звездочек и лампас. Генералов с десяток, не меньше, а полковников и не сосчитать. В те годы проводить такие обширные маневры очень модно было. Огромное количество техники, личного состава. «Юг, Север, Запад», – под такими названиями эти махины ворочались, стреляли, летали, ползали, пылили на полнеба. Как помнил Олег, их вселенская пугалка имела кодовое название «Юг-69». Вот отсюда и завился хвостик кадровой судьбы Сарина. Поселковый мальчишка, попав в такое вавилонское столпотворение вооружения, техники, людей, был ошарашен, унижен своей мизерностью. Уму непостижимо, как в этом разобраться. Неземным, нечеловеческим казалось уверенное спокойствие командующего и его свиты. Ни суеты, ни спешки. Седой громогласный генерал попивал чаек, принимал доклады, сам отдавал приказания. Играл в шахматы с молодым щеголеватым капитаном – его адъютантом. Олег познакомился с этим щеголем. Да и сам генерал оказался земляком. Но в училище Сарин поступил без протекции. Что для командующего недолгий разговор в минуту отдыха с побледневшим от высокого внимания рядовым. Порасспросил о Родине, о рыбалке. Посетовал, что недосуг навестить земляков, поклониться могилам предков.

Адъютант, связист по уилищьной специальности, помогал иногда молодым солдатикам. От такого скопища высоких чинов волновались, нервничали ребята связисты. Вот этот щеголеватый капитан и запал в душу Олега. С его легкой руки написал рапорт, и пожалуйста, новенькая, с иголочки, летная курсантская форма…

Эге-гей…! – от самолета махали руками. Заметил УАЗик, санитарку. Рядом стоит Марина, что-то наставительно внушает ей, горой возвышающийся, здоровенный полковник в камуфляжной форме. Достаточно свободная, она все – таки не скрывала тучности офицера. Мясистые складки лежали на воротнике куртки. Спина потемнела от пота, подмышками – огромные соленые разводы.

– Ну, боров! – презрительно подумал Олег, – неужели муж? Что то не помню такого в госпитале.

Тот, заметив взгляд Марины, повернулся всем туловищем в его сторону. Женщина смотрела спокойно, даже несколько отчужденно. Но в тот момент, когда полковник повернул свое багровое лицо к Олегу, вдруг лукаво улыбнулась, поднесла руку к губам, подмигнула. Олег чуть не рассмеялся.

– Где гуляем, капитан? Цветочки – ягодки? Природа: незабудки-лютики? Некогда – дела ждут!

«Ждут тебя дела, деловой! – ругнулся Олег. – За женой подглядываешь. Неужели эта бегемотина меня оперировала?» – Сарин почувствовал неловкость, озлился на себя: вроде человек от смерти его спас, а Олег-скотина неблагодарная, рога наставил, сподличал. Хотя, если вдуматься, никто его об этом не молил. Если подумать еще, совсем зря спас. Столько горя пришлось помытарить Сарину, не приведи господи, что и врагу не пожелаешь. Так что, товарищ полковник, извини-подвинься.

Уже когда запустили двигатели, Олег прильнул к иллюминатору. Марина стояла возле машины, махала рукой, посылая воздушные поцелуи. Сарин посмотрел в сторону ее мужа: тот сидел, раскорячив бревноподобные ноги. «Фу… и промежность – белесая влага. Мокрый, жалкий, обмахивается огромным носовым платком, тяжело, надсадно дышит. На заказ шьет, что ли? Откуда такие простыни? Марина, значит, мне машет?» Покосившись в сторону полковника, осторожно помаячил рукой перед иллюминатором. Женщина запрыгала, замахала руками над головой. Вдруг, кулаком покрутила у глаз, как дети обычно вытирают слезы. Олег улыбнулся, в ответ, так же повертел кулаком у носа.

Двигатели взревели. По бетонке покатило камешки, закрутило вихрем песок, пыль, подняло в воздух траву, веточки. Марина, прихлопнув руками юбку, прыгнула в машину. Санитарка, резко вильнув в сторону, покатила по бетонке. Самолет, подпрыгивая и покачивая крыльями, медленно рулил на взлетку.

Олег, расплющив нос о стекло, пытался определить момент пролета границы. Ничего не понять: летели слишком высоко, облачности хоть и нет, но разглядеть как следует землю не удавалось. Единственно, показалось Сарину, местность более гористая пошла, исчезли прямые росчерки дорог, каналов. Хоть высота полета и приличная, горы подступили неожиданно близко: скалистые вершины топорщились острыми пиками, изрезанные ущельями бурые склоны морщинистыми пятнистыми щеками ниспадали в долины. Снежно – голубые уступы застыли в лазуревой дымке. Это, наверное, центральный Гиндукуш. Где там самая высокая гора? Так и не определил – все высокие. Устал косить взглядом в иллюминатор, перевел внутрь, потянулся, посмотрел на полковника. Неужели сам полез в это пекло? Жалко, пожилой, тучный мужчина. На высоте прохладней… Откинулся на борт головой, прикрыл набрякшими веками глаза: такая тяжелая, гнетущая усталость разлита по всей громоздкой фигуре. Тяжко мужику: генеральских погонов захотелось. Мда… и жена не уродина…

Звук ровно работающих двигателей изменился. Самолет накренился, вошел в разворот. Сарин повернулся к иллюминатору. В прозрачной синеве во всей красе развернулся древний город. Река Кабул делит его почти на две равные части. Видны мосты, машины, как жучки ползут по улицам, мечети в размытом малахитовом ореоле. Хорошо различимы новая и старая части города. Сарин предварительно ознакомился с описанием столицы Афганистана по атласу. Теперь узнавал в открывшейся панораме знакомые очертания улиц. Амфитеатром лепятся по ближним горам дома. Послышались щелчки отстрела имитаторов. Мелькнул в иллюминаторе дымный след, еще один, еще. Ого-го! Боятся «Стингеров». Самолет резко пошел на снижение, пассажиры вцепились кто во что. Полковник крепко стукнулся о лонжерон. Видно было, как он чертыхнулся. «Ревнуешь? Что есть у тебя, нет у него и наоборот. И неизвестно, по какой шкале ведет отсчет Марина? И ведет ли? А если… то что предпочтительней: молодость или обеспеченность? Положение? Но, может она хочет иметь все? И не обязательно в одном лице…

После остановки двигателей Олег не спешил. Тревожно на душе: зачем, кто вызывал?

Открылся грузовой люк, слышно было, как загалдели грузчики. Придется ребятам попотеть: мешки, ящики, – все брюхо самолета забито грузом, снаружи раздался чей-то звонкий голос:

– Все вышли? Максимов есть среди вас? Капитан Максимов?!

– Ну, я Максимов!

– Прошу! За вами машину прислали, желательно побыстрее! Молоденький красавчик – лейтенант нетерпеливо подпрыгивал у трапа. Возле самолета, кроме солдат-грузчиков, никого не было; вдалеке пылила, удаляясь, машина.

– Лейтенант Логинов, переводчик политотдела армии. Садитесь. Шеф очень нервничает. Ждет!

Кабул поразил Олега. Вроде вчера в таком же городе бродил по тенистым, в пышной зелени, улицам. Один и тот же народ, земля такая же, иссушенная выжженная солнцем до серо-бурого цвета. Тепла в нем достаточно, только вот, как ему показалось, воздух другой тут, тревожный, как бы мало его, дышится часто. Заметив, с каким интересом Сарин всматривается в открывающийся город, лейтенант снисходительно приказал шоферу: «Минут двадцать покрутитесь по городу, пусть капитан воочию убедится, как можно, минуя две исторические стадии, от феодализма перейти к социализму, а может, и коммунизм не за горами».

Невероятно пестрый, многошумный, как разворошенный муравейник, живущий своей жизнью город. Семенят по асфальту ишаки вперемешку с громко гукавшими желтыми такси и машинами, раскрашенными как новогодние игрушки. Олег удивленно округлил глаза, увидев представительного мужчину, которого вез велорикша. Мотоциклы с колясками трещали и дымили так, что под тентом газика чувствовалась вонь отработанного бензина. Во всех направлениях крутили педали, восседая, как копешки, в покрывалах и халатах, на голове – чалма, велосипедисты. Кругом города возвышались скалы, и там, на них, как птички, ласточкины гнезда, лепились дома.

«Это, – пояснил Логинов, – Гора Шер-Дарвал. Дома там расположены так, что крыши нижних служат двором верхних. Этот – старый город когда-то окружен был стеной, имел семь ворот. Сейчас ничего не осталось. Вот главная торговая улица: Чер – Чатта». Горы фруктов, дымятся мангалы, вокруг деловой базарный люд. Сплошное покрывала из ковров: лежат, висят – везде, где только можно приткнуть. Видно, как кто-то работает с глиной: мелькают руки на д вертящимся гончарным кругом. Успел заметить чернобородого мужика: сидит на коврике, прямо на земле. Парнишка ему голову намыливает, брить собирается. У крана с водой – старик с бурдюком: пузатый мешок у ног, другой под струей воды.

– Ну, как товарищ капитан?

– Не знаю, что и сказать: фантастика!

– Да, да, фантастика. Другой мир: время как будто лет на двести, триста назад отодвинулось. Я вам старый город показал. Будет время, посмотрим поосновательней. В новом – ничего интересного: дворцы, представительства. Одни не ходите – опасно.

С центральной улицы они свернули в неширокий переулок. Логинов кивнул на пятиэтажку: «Пересылка, 115-ый барак. Нам в политотдел – четвертый блок дальше».

Городок ничем не отличался от Ташкентского, летнего, в котором ночевал Олег: ухоженные газоны, асфальтовые дорожки, бордюры побелены. Кругом плакаты, призывающие к бдительности, героизму, защите завоеваний апрельской революции. В общем, тематика обычная, как и в любом гарнизоне по ту сторону границы. Множество зелени: деревья, названия которых Олег не знал, занимали все пространство, свободное от домов и асфальта.

– Неплохо, да? – засмеялся лейтенант. – Ни за что не подумаешь, что смерть рядом ходит. Идемте наверх, к шефу.

Они поднялись по лестнице, устланной бордовой ковровой дорожкой, остановились у приоткрытой двери.

– Жарко, сквознячок делает: кондиционеры не справляются. Разрешите, товарищ полковник! Ваше приказание выполнено! Капитан Максимов! Доставлен в целости и сохранности!

Из-за стола поднялся, вышел к ним на середину обширной комнаты немолодой, с седым ежиком на крупной голове, офицер. Серо-стального цвета глаза недобро буравили Сарина. Лицо крепкое, загорелое, но с землистым оттенком. Синюшные мешки под глазами. «Не здоров начальник…»

– Иди, Логинов, полковник кивнул Олегу на стул у своего стола. Чуть приволакивая ногу, прошелся вдоль окон, из которых видны были далекие вершины гор. Остановился возле Сарина.

– Начальник политотдела армии полковник Новиков. Прошу любить и жаловать.

Сел в кресло: удобное, мягкое, с высокой спинкой; над ним, на стене генеральный при всех регалиях, в маршальском мундире. Новиков остро глянул на Олега.

– Жду привета.

– Извините, не понял

– Ну что тут не понятного, – устало усмехнулся Новиков. – От земляка твоего, от Болоткова, привета жду.

– Да, да! – спохватился Олег, – чуть не забыл: посылку просил передать, наверное, вам.

Полковник хмыкнул:

– «Наверное»… ничего себе, четкое выполнения своих обязанностей. Давай, где?

– Внизу вещи, у дежурного.

По громко-говорящей, полковник приказал:

– Дежурный! Вещи капитана ко мне!

Сарин достал курсантскую сумку. Заметив внимательный взгляд начальника политотдела, похолодел. Во весь верхний клапан тушью был нарисован вертолет, на котором он заканчивал училище: МИ-4 во всей красе: облака, НУРСы, оставляя клубы дыма, ушли в цель. Год и месяц окончания училища – октябрь 1974 года. У Олега зашевелились волосы на голове, зазвенело тонко и пронзительно в ушах.

«Вот это прокол! Все теперь!»

– Ну, что застыл? Давай посылку. Олег протянул Новикову пакет. Тот небрежно принял его, подбросил в руке.

– Знаешь, что там?

– Деньги, сказал, какие-то.

Полковник укоризненно покачал головой. Скинул посылку в ящик стола.

– Ну, с этим все! Что с тобой прикажешь делать?

Олег почувствовал, как пот струйками щекочет шею, лопатки, ложбинку позвоночника. Безразлично отметил: «сейчас лужа подо мной будет, решит начальник – описался от испуга. Да черт с ним! Какая теперь разница!»

Жесткий немигающий взгляд Новикова прожигал Олега, казалось, насквозь. Сарин вдруг успокоился. Невинно, не отводя взгляда, смотрел начальнику политотдела в глаза. Тот не выдержал: порозовели щеки.

– Давай бумаги.

Молча полистал документы, посмотрел еще раз на Олега.

– Не было у нас уговора тебя тут оставлять, не было.

Сумрачно перевел взгляд в окно на далекие, манящие прохладой, снежные вершины.

– Просит о содействии некая личность. Перечить этой личности я не смею.

– Товарищ полковник! У меня направление в часть! Меня ждут! Я обязан быть на месте! Хочу в свой полк! – занервничал Сарин.

Новиков насмешливо посмотрел на него:

– Совершенно верно. Ты просто обязан быть там. И будешь! А пока побегаешь при штабе. Не переживай, успеешь показать себя, – взгляд Новикова подернулся дымчатой тоскливой грустью. – Время, времечко!..

Поднялся из-за стола, пожал руку Олегу:

– Иди, устраивайся, лейтенант поможет. Дальнейшее зависит от тебя. Все разумное – приемлемо.