Читать книгу Автор года – 2020. Альманах поэзии и прозы. Международный Союз Писателей - Виктор Улин - Страница 13

Столько песен у людей,

Спетых и неспетых,

Маршей, гимнов и псалмов

Тягостный мажор.

Если песни нет у вас —

Лучший в мире сервис

Вас от одиночества

Не убережет!

На стихи или без слов

В скромненьком миноре,

В четверть голоса, под нос

Подпоёте вы.

Если песни нет у вас —

вы не знали горя.

Если песни нет у вас —

вам не до любви!

С деревьев ветер срывает блузы…

Ладонь к стволу приложи и только —

меж пальцев такая странная музыка

в тебя струится электротоком.

Под серой корою её рождение —

гудящий вешний зелёный сок,

дрожанье, шорохи, наваждение

почти неслышных густых басов.

И шелест влажный, щелчки стаккато,

и скрип, как будто в ветвях качели,

и вязнет скрипичное pizzicato

в смолистом выдохе виолончелей…

Крест-накрест ритмы переплетают

стежком неровным секунд и терций

до эха выцветшие литавры,

хотя, наверное – это сердце…

…Немеет ветер, слабеют узы,

смолкает кода… всему свой срок.

Ты помнишь эту странную музыку?

Держал в ладонях, не уберёг…

Но всё же – сладостная обуза,

когда, не веря ничьим словам,

всё бродишь, всё ловишь чужую музыку

прикосновениями к деревам…

Смычок, как чайка, мечется над морем

оркестра, то взмывая, то паря,

рассказывая и животворя

судьбу, любовь, разлуку в ми миноре.

А музыка, ведущая в полон —

неистова, прозрачна, невесома —

стихает вдруг по воле Мендельсона,

и к нам скрипач выходит на поклон!

На куполах луч солнца озорной

Играл, дрожал, желтком на небо вытек.

Задумчиво клонился над Двиной

Весь в золотом и в белом город Витебск.

И отражались в зеркале реки

Пролёт моста, высокие опоры,

И птичий клин, и лебеди-соборы,

И облаков крахмальные платки.

Был теплым день, а ветер невпопад

Охапки листьев в нас бросал – ловите!

Плыл в октябре, как в небе, город Витебск.

Кружился в тихом вальсе листопад…

Теплый сумрак на плечи – дар июльского дня.

Вечереет, и в вечность звезды манят меня.

Здесь, вдали от засветки заревых городов,

чуть качаются ветки задремавших садов.

На пригорке сквозь темень тратит силы зазря,

одинок и потерян, жёлтый глаз фонаря.

А с пригорка неслышно затекают в овраг

Дух жасмина, вкус вишни, фиолетовый мрак.

Хор цикад под горою правит тон тишины,

как оркестр по гобою натяженье струны.

Вечер сменится ночью. Чуть глаза подниму —

чёрный полог в молочно-золотистом дыму.

Выгну шею до боли, упаду в небеса —

ни беды, ни неволи, только звёзд голоса.

Отступая в бездонность, удержусь на краю.

Ощущаю бездомность и никчемность свою,

удивление, робость и восторг… Не дыша,

в заповедную пропасть улетает душа.

Вверх ли, вниз ли… Вцепляясь в леденящий объем,

я себе представляюсь, разве что, муравьём —

так предательски хрустка, пустотела, тонка

неустойчивость сгустка сахаров и белка…

Что весь мир мой? Пылинка? Промельк горстки веков?

Опрокинута кринка. Пролилось молоко….