Читать книгу Все будет хорошо, или Будь же мужчиной, девочка - Виктория Дадиани - Страница 11

К продавщице Центрального супермаркета одновременно обратились с двух сторон. Оба клиента протянули 5-ларовые купюры и попросили пачку российских пельменей. Продавщица сердито взглянула сначала на девушку в красной маечке, затем на загорелого мужчину с сединой на висках и широченными плечами. Глаза девушки в красном и мужчины спортивного телосложения встретились, широко раскрылись и весело заулыбались.

– Только после вас, мадам, – поклонился он.

– Мадемуазель, кстати. Значит, наши силовые структуры, как и наши братья, питаются полуфабрикатами?

– Ну уж не ожидал вас здесь встретить! Значит, и журналисты питаются не своими респондентами, которых нередко разделывают, как утку?

– Ради бога, капитан. Разве я отняла у вас настолько много времени и сил?

– Вообще-то не совсем. Но зато сейчас вы лишили меня желания покупать пельмени, которые надо еще варить. Давайте и вы не станете их брать и поужинаете со мной в «Тбилисури». Это неподалеку отсюда, там очень мило и приятно и всегда звучит тихая музыка. Вы любите музыку, Вероника?

Более всех осталась недовольна продавщица супермаркета, оба ее клиента одновременно передумали делать покупку в отделе, в котором ей оставался процент от прибыли.

Официант, одетый в форму с иголочки, принес им меню. На столе стоял ночник, дающий приглушенный свет, романтично оттенявший лица Вероники и капитана. На нижнем этаже «Тбилисури» подавали все, что угодно, хотя за самыми настоящими хинкали капитану следовало бы пригласить девушку в хинкальную «У Вельяминова». Однако Георгий Татоев знал, что к «Вельяминову» девушек в Тбилиси приглашать не принято, так как обычно в этом колоритном злачном заведении расслабляются мужчины, выпивая и щедро вставляя матерные длинные фразы в свою полугрузинскую-полурусскую речь (разумеется, матерная речь употреблялась именно русская, она более верно передавала настрой грузинских кавалеров).

– Итак, что предпочитает Вероника Гегечкори на ужин?

– Я с удовольствием заказала бы салат «Московский».

Капитан попросил официанта принести салат «Московский», «оджахури», обильно прожаренный в собственном соку и подаваемый в глиняной овальной посуде, и родной ему осетинский хабисгини(хачапури с картофелем, замешанным в сыр).

К мясу принесли бутылочку настоящей «Хванчкары», переливавшейся темно-красными бликами.

Откуда-то, будто снаружи, доносились звуки скрипичной национальной музыки, которая на новых посетителей «Тбилисури» действовала расслабляюще, заставляя их почувствовать некую общность друг с другом.

– Знаете, Вероника, на днях я собирался вам позвонить. Но, как оказалось, вы не оставили мне свою визитку.

– Чем удостоена такой чести?

– Это чисто профессиональный интерес. Мне хотелось сверить ответы. В своих наблюдениях я был полностью уверен и очень хотел, чтобы вы успокоились и продолжали жить спокойной жизнью.

Официант привез на тележке с колесиками приборы и напитки. Капитан налил Веронике сок манго. Она была очаровательна при нежно-розовом свете ночника.

– Вероятно, вы правы. Не стоило мне пытаться узнавать то, что выглядит так просто. Все оказалось очень банальным – муж из ревности убивает жену.

– Вы правы, Вероника. Хотите аджику к мясу?

В глиняной овальной посуде еще шипел картофель с мясом, посыпанным кольцами розовато-белого лука. Вероника переложила на свою тарелку всего ничего – она всегда старалась поменьше есть, чтобы не поправиться годам этак к сорока.

– Георгий, у меня все же к вам вопрос. Я понимаю, что как бы вмешиваюсь в сферу, где работаете вы, но мне все же интересно знать – действительно ли Дэви Габашвили добровольно подписал признание в убийстве Нины и насколько он был искренен, когда это делал?

Капитан весело посмотрел на Веру.

– Значит, вы все-таки еще сомневаетесь…

– Я не сомневаюсь, но все равно хочу знать. Я встречалась с Ирмой Капанадзе, и она это подтвердила.

– Она была абсолютно права. Мне очень жаль, ведь Нина была вашей подругой, но это правда – ее убил муж.

– Однако Ирма сказала также, что Дэви сейчас близок к помешательству. Может, в этом повинны те условия, которыми может похвастать наша тюрьма, когда заключенные становятся в очередь, чтобы соснуть часок, ведь там даже кроватей не хватает?

– Я не знаю, откуда у Капанадзе такие сведения. Правда, я не психиатр, но мне кажется, что Дэви вполне в здравом уме и твердой памяти.

– А по каким признакам вы это определили?

– Ну… он вполне здоров, на него не жалуются, как на злостного нарушителя дисциплины, говорит разумно, когда хочет ответить.

– А что, он мало разговаривает?

– Просто он немного замкнут. Понятно, что он – не зверь, в конце концов рассказывают, что потерпевшая была очень даже ничего.

– Она была потрясающей. Просто не представляю – как он мог так с ней поступить. А как же это случилось? Почему они оказались на Черепашьем озере? Ведь они жили далеко от него.

– А вы что, бывали у них дома? И это уже успели сделать? Браво грузинским СМИ!

– Это ерунда. А все же вы не ответили на мой вопрос… Я понимаю, что убийство произошло ночью, так как рано утром труп был обнаружен отдыхающими. Что же делали ночью на озере эти люди, муж и жена, как они там оказались в такое позднее время, когда у Дэви не было машины? А путь ведь не близкий для любителя ночной охоты за гуляющей женой? Как туда добралась Нина? Ее что, приволок Дэви? Для того, чтобы там застрелить? Почему же он не сделал это дома, если потом все же сознался в совершении убийства? Вообще – откуда у пьяницы такие развернутые планы, по которым все это было осуществлено? Он что, менеджер такого неудобного убийства, которое с большим успехом можно было осуществить дома в постели? Где Дэви раздобыл оружие? Откуда он взял на него деньги? А может, он его украл? Есть ли у вас свидетельство о том, у кого было выкрадено оружие? Капитан, есть ли у вас ответы на все эти вопросы?

– Разумеется, да, Вера, иначе дело не было бы закрыто. Начнем, наверное, с оружия, которое мы обнаружили на месте преступления. Оно было украдено у бывшего друга Дэви, владельца оружейного либо охотничьего магазина. Незадолго до убийства к нам поступило сообщение о том, что у хозяина выкрали пистолет, и вскоре произошла эта трагедия. То, как они там оба оказались, Дэви не комментирует, он просто говорит, что, находясь на Черепашьем озере ночью, он решил раз и навсегда со всем покончить. Он был пьян и не помнит, как он там оказался. Он только уверен, что ехал в машине пьяным, но злым на нее, потом помнит, что через некоторое время выстрелил в нее. Этого достаточно? Я ответил на все ваши вопросы?

– Я стараюсь переварить все это. Я подумаю. В принципе, как выяснилось, у вас есть какая-никакая версия. Вроде приемлемая, но…. Налейте мне сока, Георгий.

Он улыбнулся.

– Теперь вы мне нравитесь. Давайте лучше о приятном. Скажите, что вы любите больше всего в жизни? Я же не спрашиваю – кого вы любите больше всего. Хотя и это мне интересно, но это потом.

– Я? Люблю благо, когда все «на пятерочку». А вы?

– Люблю, когда существует повод и возможность любоваться…

– Чем?

– Кем.

– И кто это?

– А вы как думаете?

– Всякое бывает.

– Хотите, завтра поднимемся на Нарикалу, эту древнюю крепость вскоре собираются реконструировать? Оттуда открывается такой вид на город. Знаете, когда бывает невмоготу, иногда надо посмотреть на все свысока, то есть сверху. Все становится менее сложным, схематичным и понятным. Хотите?

– Я не знаю, подумаю об этом завтра. Не знала, что работники силовых структур могут быть такими романтичными.

– Вовсе не романтичными. Разве не каждый должен любить свой дом? А мой дом – это мой город, и гора, с которой виден дом, и небо над ним. А вы занимаетесь только служебными делами? Вы не отдыхаете?

– Да, это здорово, когда, отдыхая, можешь быть спокойна, что с тобой люди, которых боятся.

– Я не люблю, когда меня боятся.

– А как же?

– Мне нравится, когда меня если не любят, то хотя бы уважают.

– Это похвально.

– Это необходимо в жизни. Знаете, когда я служил в Афганистане, случилось нашему взводу попасть в засаду. Мы с другом Сандро из Гори всячески пытались вызволить ребят из лап врагов, трепыхались, как могли, но не тут-то было. «Духи» порешили бы нас всех тогда, если бы не наш пилот «вертушки» капитан Поляков. Никогда не забуду, как, рискуя быть сбитым, он почти на ходу взял нас на борт и вывез из обстреливаемой территории. Позже мы с моим однополчанином и другом Сандро всегда старались быть полезными Полякову. Прошли годы. Сандро ушел из силовых структур в бизнес, я работаю в следственных органах, а капитан Поляков теперь полковник авиации России. С тех пор нас троих объединяет какая-то невидимая нить братства. Кому бы из нас ни понадобилась помощь, остальные двое всегда окажут ее.

– Георгий, чисто журналистская провокация. Ваш друг господин Поляков служит в армии другого государства. Разумеется, нонсенс, но предположим, что Грузия станет воевать с Россией и близкий вам человек, являющийся, как вы сказали, полковником авиации, получит задание сбросить пару бомб со своего самолета на военные объекты Грузии. Что вы будете думать о вашем братстве далее?

– Ох уж эти журналисты, каждый – ходячая провокация. Запомните две вещи назубок. Пункт первый: Грузия и Россия никогда не станут воевать друг с другом. Пункт второй – смотри пункт первый.

– Ну а если все же?

– Ну, если возможно невозможное и между нашими странами начнется война, я никогда не стану стрелять в своего брата полковника Андрея Полякова. Думаю, и он тоже не забыл Сандро и капитана Татоева. Когда мы служили в Афганистане, нас всех считали «русскими». И, наверное, недаром.