Читать книгу Все будет хорошо, или Будь же мужчиной, девочка - Виктория Дадиани - Страница 12

С утра кмаровцам предстояло выполнить важное задание. Приказ пришел с самого верха. Необходимо было на всех видных заборах города обозначить позицию людей, которые собирались стоять до конца, – изобразить слово «Кмара» («Достаточно» – так в переводе с грузинского называлась и сама, созданная в апреле 2003 года по стандартной технологии «бархатных революций», организация молодых людей, помогавших делать революцию в Грузии). На все про все для этого дела в распоряжении у Ники имелось двадцать человек. К тому же надо было от этих двадцати потребовать полной самоотдачи – ведь звонок на телевидение уже был сделан. Телевизионщики обещали снять кадры в разных частях города, чтобы показать небольшой сюжет о протесте неизвестных молодых людей, не желающих спокойно смотреть на то, как рушат их страну коррумпированные чиновники. Правда, Ника думал и о том, что журналисты воспротивятся предложению кмаровцев проехаться по всему городу и найти-таки места, где заветная надпись была видна. Тогда он придумал, как можно обойти эту проблему. Нодар был ответственным за работу одной из бригад. Ему и поручил Ника поездить с журналистами и доступно и подробно объяснить где следует искать надпись «Кмара». У обывателей эта надпись не вызывала глубоких мыслей и долгих рассуждений. Разумеется, многие думали о том, что в стране давно следовало наводить порядок, но как – этого никто не знал точно, включая и самих активистов-новаторов.

Никто не знал и того, что принесет с собой смена правящей партии. Обыватели порой говорили о том, что старое руководство уже «наелось», ему больше незачем грабить. Хотя хватало и тех, кто ждал перемен.

Ника и его ребята решили ввязаться в борьбу, будучи искренне убежденными, что ими движет именно любовь к родине.

Собственно, за тем длинным рядом продуманных в неких западных спецслужбах и предписанных к обязательному выполнению действий, которые следовало предпринять, чтобы свергнуть ненавистную им верхушку страны, лидеры оппозиции не часто вспоминали, не успевали вспомнить или задуматься над тем, какие идеи двигали их умы и сердца. Но зато они твердо знали, за какие коврижки двигались их тела. То, что было ощутимо, приятно хрустело в руках и материально являлось неоспоримым фактом для них, стало серьезным и значимым аргументом в пользу перемен.

Хотя порой и в рядах реформаторов встречались искренние люди, которые надеялись изменить мир к лучшему. Таких в команде Ники было сорок процентов. Позже, когда уже все свершилось и в стране победила «революция роз», многие «верившие» оказались по другую сторону баррикад от тех, кто более трезво все оценил. Одни стали летать по миру и пожинать дивиденды демократии, а другие еще долго продолжали верить в свои идеалы, но вскоре их вера иссякла.

Хотя, когда все стало ясным, как день, было уже поздно. Новоприобретенную власть следовало защитить, все прекрасно помнили, чего добились «революционеры» своими бессрочными митингами и неподчинением с розами в руках. Все прекрасно понимали, что теперь всегда можно будет выходить на улицы и требовать у власти свое, на этот раз, быть может, вооружившись тюльпанами или гладиолусами.

Однако не тут-то было. Когда все встало на свои места, кмаровец-активист понял, что новая власть, в отличие от своих предшественников, не ведет себя столь корректно, чтобы ненароком не пролить кровь своего народа. Она постаралась все расставить по своим местам: кого поставить, правда, а кого – посадить, а если и тут не смолчит – то уничтожить. При загадочных обстоятельствах был убит премьер-министр страны Зураб Жвания, которого якобы обнаружили в квартире, где якобы произошла утечка газа. В эту нескладную сказку сразу же поверила западная пресса, простив своего «розового» любимца Михаила Саакашвили за все нестыковки в версии гибели второго лица в государстве. Это событие стало последней точкой в решении быть с «ними». Ника и несколько близких ему людей были страшно разочарованы и обратили свои взоры в лагерь оппозиции.

Все это подавалось под соусом самой что ни на есть молодой и успешной демократии. Такой ее хотели видеть те, кто заказал. Такой заокеанские заказчики и требовали ее воспринимать всему миру, что позволяло новоиспеченным властителям бряцать оружием.

Но все это Ника осознал много позже. Пока же лишь инстинктивно он понимал, что по стране бродил призрак революции, заставляя насторожиться даже весьма здравомыслящих людей, не уверенных в завтрашнем дне. Прислушиваясь к выступлениям оппозиционных молодых радикалов, они замечали, что митингующие хорошо знают свое дело – критиковать, но критиковать всегда легче, чем реально сделать жизнь в стране лучше. Новые претенденты на власть в Грузии не выдвигали никакой новой экономической программы, которая была бы более необходима, нежели весьма сомнительные и, возможно, в корне ошибочные ориентиры и долгосрочные планы по восстановлению целостности государства и вступлению в западные милитаристские блоки. Ника в глубине души прекрасно осознавал, что вопрос нерушимости государственных границ являлся вопросом почти риторическим, и реальные перемены здесь практически не ожидались. Но он понимал также четко и то, что мириться с потерей территорий не могли ни Грузия, ни Абхазия и Южная Осетия. Народ бы этого не простил.

Но все это было намного позже.