Читать книгу Все будет хорошо, или Будь же мужчиной, девочка - Виктория Дадиани - Страница 8

– Я всегда держу свое обещание, Васо. Итак, где мы с вами можем увидеться?

– Вероника! Вы так меня обрадовали. Я и не надеялся получить такой подарок судьбы. Я сейчас же заеду за вами. Где находится ваш офис?

Припарковав чрезмерно крутую «тачку» на платной автостоянке, мужчина и женщина, у которых друг к другу был одинаково сильный, но различный по содержанию интерес, вошли в одно из самых дорогих кафе Тбилиси. В «Marco Polo» все перемещалось, как по мановению дирижерской палочки. Их усадили в самый отдаленный и уединенный уголок помещения, наполненного ароматом бразильского кофе. Принесли два мартини и оставили наедине. Мужчина и женщина были намерены съесть друг друга. Только каждый по-своему.

– Расскажите о себе, Васо. Я все хочу знать о вас.

– Здорово! – Он широко улыбнулся почти голливудской улыбкой.

– Что вас удивило?

– Удивило? Да нет, я уже достаточно пережил, чтобы меня что-либо еще удивляло. Скажу сразу, вы мне показались человеком с душой нараспашку. С такими обычно легко. Теперь мы впервые с вами общаемся, и по вашему вопросу я понял, что вы хотите стереть все преграды между нами.

Вероника стала тихо, почти весело смеяться. Оказалось, что она вдруг забыла рассказать своему собеседнику о правилах общения с нею.

– Вы, видимо, не совсем верно восприняли мой вопрос. Это моя вина. Обычно мне приходится предупреждать людей, чтобы, общаясь со мной, они всегда имели в виду, что говорят с журналистом.

Теперь настал черед смеяться мужчине.

– Вероника, вы потрясающая. Честно говоря, ваша неподдельная искренность подкупает меня не на шутку. Так, значит, я зря надеялся. Оказывается, с первого взгляда впечатлившая меня красавица позвонила мне не как девушка, а как репортер, по долгу службы общающийся с интересными для читателей ее газеты людьми?

– Что вы, Васо, я и не думала обижать вас. Просто меня редко так раскладывают по полочкам: как человека – на одну, как девушку – на другую, как журналиста – на третью. Не хочу показаться высокопарной, но себя я воспринимаю единой в этих трех лицах.

– Еще один балл Веронике Гегечкори. Но давайте сначала о вас. Итак, вы работаете в «Главной газете», живете в Сололаки, кстати, одна. Ваши родители живут отдельно. Вы навещаете их по субботам. Не замужем, но, говорят, что… – он хитро улыбнулся, – увлекаетесь бегом и плаванием. Ну как?

– Восемь из десяти, Васо Каландадзе. Ваши родители из Мегрелии. Вы достаточно видный член в «Организации молодых юристов». Параллельно три года назад основали и возглавили фирму, занимающуюся эмиграцией и туризмом. Вы немало зарабатываете, но пытаетесь играть в политику. Теперь у вас достаточно близкие отношения с командой Михаила Саакашвили. Вам пророчат завидное будущее. Не женаты. Без вредных привычек. Увлекаетесь лыжным спортом.

– Забавно, после такого равноценного обмена сведениями…

– Давайте познакомимся поближе, – перебила Вероника. – Например, расскажите, как вам пришла в голову мысль открыть вашу прославленную фирму?

– А почему вы выбрали профессию журналиста?

– Это плохо?

– Нет, но чаще всего ваши сверстники хотят просто зарабатывать деньги.

– А вы не просто зарабатываете деньги? Кстати, как?

– Когда я смотрю в ваши глаза, я даже не уверен, что вижу это на самом деле.

– Когда реальность живет поровну с фантазией? – улыбнулась она комплименту.

– Когда ведешь себя так, как не собирался.

– Скажите, а как это бывает? Посмотришь порой, вроде обыкновенный человек, в детстве дергал девочек за косички и собирал марки, потом повзрослел и, хотя не собирался, пошел на войну, не собирался, а зверски пытал пленных. Вот только что читала на сайте «Воспоминания абхазца в плену»… От подобных послевоенных мемуаров становится страшно жить.

– Вы правы. Это очень страшный феномен человека – способность убивать себе подобных. Но вот об абхазце вы зря. На войне действуют другие правила жизни, а la guerre comme a la guerre (на войне как на войне). Вы с не меньшим успехом могли прочитать о тех, кто видел абхазские зверства или похождения наемников, которые всегда, как грифы, нюхом чуют добычу.

– Но что может заставить человека застрелить того, кто оказался по другую сторону баррикад? Разве воюющие испытывают друг к другу личную ненависть?

– Как вы точно выразились, люди ненароком оказываются по разные стороны баррикад, и тот, кто первым узнает об этом, начинает стрелять первым. Вот и весь секрет.

– Для вас, видимо, этот секрет – не тайна?

– Сильный человек должен успеть выстрелить в того, кто является его врагом. Вы сказали об абхазах, но эти «воспоминания» – всего лишь лживая пропаганда. Нам просто не удалось уничтожить их тогда, в 1990-х. Конечно, за это надо сказать спасибо нашим русским друзьям. Но придет час, когда мы расправимся с этим подлым племенем. Как вам известно, апсуа спустились с гор к ХХ веку, а до того в Абхазии жили настоящие абхазы, которые всегда были грузинскими племенами.

Вероника ловила себя на мысли, что Василий размышляет абсолютно так же, как и ее мать, будто их теории были расчерчены одним транспортиром. Васо постепенно становился более серьезным, чем в начале разговора.

– Мы вернем наши земли, клянусь вам, Вероника. И лично я буду горд, когда не оставлю камня на камне там, где пока еще живут эти подлые сепаратисты. Утерянное войной не возвращают миром. Рано или поздно, когда действующее ныне предательское правительство отправится в отставку, мы начнем войну. И на этот раз мы в ней победим.

Он неприлично громко рассмеялся. На него стали коситься с соседних столиков.

– И вы не видите никаких других путей решения этого вопроса? А может, создать в Грузии такую благополучную жизнь, чтобы абхазы и осетины захотели жить в составе Грузии?

– Вероника, вы настоящий ребенок. А еще, я всегда сталкивался с такой дилеммой – бывает ли такое, чтобы в одной и той же женщине красота соединялась с ранимым сердцем и одновременно с острым и чуть ядовитым умом?

– Ну и как?

– Кажется, я нашел ответ на свой вопрос.

– И как он звучит?

– Очень мелодично: «Вероника Гегечкори, девушка из маленькой, но злой газеты».

– Спасибо, конечно. Кстати, к вопросу о газете и вашей деятельности. Мне надо узнать – куда и кто обычно уезжает из Грузии?

– Уезжают все, у кого есть шанс обосноваться в более благополучном месте. Уезжают как негрузины, так и грузины. Нередко подают в Россию, кто может – добирается до Германии. Большая часть армян – во Францию, азербайджанцы – в Иран, Турцию. Ну а попасть в США – дорогое удовольствие, за океан способны переселиться те, у которых и в Грузии добра немало.

– Что же они ищут в Новом Свете?

– Чаще люди пытаются убежать от самого себя, потому они эмигрируют. Преуспевающие, сильные натуры остаются на родине и пытаются дома сколотить счастье себе и своим детям.

– Значит, те, кто обращается к вам, гонимы страхом?

– В любом случае очень много разных людей на земле движимы этим чувством.

– Почему? Я, например, нет.

– Уверены? Подумайте: сколько всего вы делаете для того, чтобы не остаться голодной и одинокой? Разве вы не могли бы, скажем, подождать до лучших времен и найти работу спичрайтера в каком-либо государственном респектабельном учреждении вместо того, чтобы целыми днями мотаться по стране? Подождите, и я, возможно, смогу предложить вам местечко, более достойное вас. Или давайте о более интересном. Все ли мужчины, которые некогда окружали вас, – были вас достойны? Готов поспорить, что восемьдесят процентов из них были приближены потому, что вы боялись остаться одна!

– Вы плохо себе представляете, как, зачем и с кем я когда-либо жила.

– Я не хотел вас обидеть, Вероника, просто, как правило, мало кто знает истинную себе цену.

– Так, значит, вы обычно цепляете людям ярлык, штрих-код которого таит в себе стоимость?

– Одно знаю точно. Никто никогда не сможет прицепить ярлык к женщине, сидящей сейчас напротив.

– Почему?

– Потому что такой цифры не существует. Скажи, когда мы с тобой можем увидеться и подольше посидеть. Ты все время смотришь на часы, и это меня напрягает. Я хочу пообщаться с тобой так, чтобы узнать тебя со всех сторон. Говорят, что невозможно полностью познать женщину, но позволь мне попытаться хотя бы частично сделать это.

– Ты хочешь переслать мне на E-mail тесты на IQ?

– Думаю, что меня заинтересуют несколько иные коэффициенты.

– Например?

– Давай так. Я заеду за тобой завтра в конце дня. И мы попытаемся внести ясность в этот вопрос.

– Я постараюсь быть не слишком занятой. – Однозначно, он был интересен ей своей, совершенно отличной от ее, точкой зрения. Как журналист, она нередко встречалась с людьми, взгляды которых были ей противны и чужды, но она считала, что должна досконально знать аргументацию оппонентов.

На том и сошлись. Сумочка Веры музыкально замурлыкала. «А это ты зря», – писал неизвестно к чему Серв. Видимо, он имел в виду заключительные штрихи их с Верой последней встречи.