Читать книгу Перекрестка поворот - Владимир Анатольевич Горбунов - Страница 11

Джек смотрел на письма и фотографии, рассыпавшиеся на полу. Слез со стула, сел на ковер и взял первую попавшуюся фотку. На ней он – девятиклассник, долговязый, патлатый, в рубахе, завязанной узлом на животе, смущенно таращится в объектив. А рядом – Марина. В коротенькой юбочке, подбородок независимо вздернут, взгляд вызывающий, рука заброшена Жеке на плечо. Вокруг – люди, кто в шортах, кто в сарафанах. Позади трап теплохода «Фиолент», на котором мечталось вместе отправиться в другую жизнь.

Но нет, «Фиолент» уходил без них. В тот день Марина выдернула Жеку из дома, чтобы пойти на морвокзал провожать Геру и юношескую команду по водному поло, в которой он считался лучшим нападающим. Той весной команда стала чемпионом города и ехала завоевывать область.

Джек помнил, как в школу пришел тренер, высокий, неулыбчивый, крутоплечий. Он ходил по классам с учительницей физкультуры, которая представляла его как чемпиона Европы по водному поло и своего однокашника. Физручка демонстрировала медаль и рассказывала, что чемпион работает тренером и создает новую команду.

Он с ухмылкой кивал, но не произносил ни слова. На любопытные вопросы мальчишек-семиклассников отвечала учительница, а чемпион лишь тыкал пальцем в самых рослых и крепких, которым тут же давались бумажки с адресом бассейна и временем первого сбора.

На Жеку чемпион не обратил никакого внимания, и тогда Жека, набравшись храбрости, решил действовать самостоятельно.

Протиснувшись вперед и откашлявшись, он громко доложил, что смотрел водное поло по телевизору и что спорт этот начался в древней Японии, где игроки плавали на соломенных бочках, отталкивались от дна шестами и лупили вместо мяча по надутой шкуре.

– Человеческой? – спросил тренер.

– Не знаю, – пожал плечами Жека. – Бычьей, наверное.

– Не мешай, – отодвинула его в сторону учительница физкультуры и указала взглядом на Геру.

– Да, – сказал тренер, – запиши.

– Еще в каждой команде по тринадцать человек, – не унимался Жека, – а играет семь вместе с вратарем.

Но его уже никто не слушал. Тренер и физкультурница направились в другой класс.

– Не тужься, – хлопнул Жеку по плечу Гера. – Ты неперспективный.

– Еще посмотрим, – Жека с вызовом глянул снизу вверх на Геру.

– Ага, – ухмыльнулся Гера, – посмотри.

– На соревнования поедешь, – мечтательно сказала Марина, глядя на Геру. – В другие города.

– Может, и за границу, – предположил он.

– Тебя еще не приняли, – рассердился Жека.

– Не боись, – Гера улыбнулся Марине и подбоченился. – Примут.

– Здорово, – не отрывала от него глаз Марина.

Жека с раздражением покосился на нее. Ну чего нашла в этом дылде? Чего уставилась, словно на памятник. Ему не нравилось, когда Марина откровенно хвалила Геру, которого и так хвалили все.

Он был прирожденным математиком и решал уравнения быстрее всех.

– Удивительные комбинаторные способности, – говорила математичка.

Не то, что у Жеки, который просиживал вечера за домашкой по алгебре и все равно делал обидные ошибки.

По русскому языку Гера никогда не учил правил, тем не менее, диктанты писал на «отлично». А Жека каждый раз прилюдно позорился, даже однажды вместо слова «кочан» написал «котчан».

О физкультуре и говорить нечего. Герка и подъем переворотом запросто делал, и через козла лучше всех прыгал, а в баскетболе и футболе ему равных не было не только в классе, но, может быть, и в школе.

Высокий и ловкий, с мелкими, точно каракулевыми, кудряшками волос, по которым хотелось провести рукой, Гера уже в седьмом классе обращал на себя внимание девчонок.

– Я могу любую девку снять за пять минут, – говорил он.

Мальчишки, которые к тринадцати годам переросли детское женоненавистничество и с удивлением открывали в одноклассницах нечто такое, от чего сердца бились, точно после стометровки, не представляли, как это Гера будет «снимать» недоступных девчонок.

– Даже десятиклассницу, – хвалился Гера. – Спорим?

С ним редко кто спорил, поскольку знали, что Гера вхож в компанию старшеклассников, и от него всякого можно ожидать.

– Заливаешь, – выходил вперед Жека.

– А тебя, шкет, – презрительно отмахивался Гера, – и не спрашивают. Какую захочу, такую и приклею.

Вот и теперь, точно подтверждая его слова, Марина «приклеивалась» к Герке настолько, что не обращала на Жеку никакого внимания. Он рассердился и захотел сделать ей больно. Ущипнуть, толкнуть, стукнуть. Однако вместо этого лишь придвинулся поближе, точно хотел смериться ростом.

– Она выше, – заметил его попытку Гера.

Жека тяжело засопел.

– Не расстраивайся, – повернулась к нему Марина. – Знаешь, какой бассейн глубокий?

– Ага, – подтвердил Гера, – как раз двое таких, как ты, друг на друге.

– Еще подрастешь, – успокаивала Марина. – Я в прошлом году на десять сантиметров вымахала.

– Что это? – Гера бросил взгляд Жеке на грудь.

– Где?

– Там.

Жека опустил голову.

Гера захохотал, а сбежавшиеся мальчишки закричали в одно горло:

– Облажался! Саечку, саечку, саечку!

Они схватили Жеку за руки и развернули лицом к Гере.

– Отпустите! – пыхтел Жека. – Гады!

– Герка, – кричали мальчишки, – саечку!

– Ребята, – вступилась Марина, – не надо!

Но никто не слушал. Герка засучил рукава, прицелился и щелчком снизу-вверх подцепил подбородок Жеки так, что у того лязгнули зубы.

– Дураки, – рассердилась Марина. – Гера… Жека…

– Еще получишь, – Жека вырвался, оттолкнул в сторону Марину и со слезами на глазах бросился из класса.

– Эй, – засмеялся вслед Герка, – не споткнись!

Жека мчался домой, не замечая ничего вокруг. «Я их всех, – повторял про себя он, – я им…»

– Пацан! – окликнули его старшеклассники, гонявшие мяч на спортивной площадке.

Жека остановился.

– Сыграть хочешь?

Он не верил своим ушам. У старшеклассников была другая жизнь. Они носили расклешенные брюки, курили сигареты за школой и смачно цыкали, сплевывая под ноги. Громко и с матерком травили анекдоты, подначивали проходивших мимо девушек, а иногда ходили драться с ребятами из соседней школы. Короче, жили настоящей жизнью и мелкоту типа Жеки в свою компанию не принимали. Только Геру, но он был под стать им даже ростом.

– Хочу, – сказал, сглотнув, Жека. – Но не очень умею.

– Научим, – ответили старшеклассники. – Вон мяч перед воротами, видишь?

– Вижу, – ответил Жека.

– Вмажь в девятку.

Жека радостно закивал.

– Только вложиться нужно.

– Будь спок, – уверил он, бросил портфель на землю и побежал к мячу.

Один из старшеклассников с сигареткой в углу рта встал в ворота. Он чуть присел, уперевшись ладонями в колени, и приготовился парировать удар.

Жека помялся около мяча.

– Как лучше, – крикнул он, – «щеточкой» или «сухим листом»?

– «Пыром» мочи, – крикнули ему со смехом в ответ.

Жека, пятясь, отошел назад, примерился, а потом разбежался и, чуть положив корпус вбок, ударил что было сил по мячу.

Ему показалось, что нога со всего маха врезалась в гранитный валун. Мяч едва шевельнулся, а Жека, перелетев через него, растянулся во весь рост.

Старшеклассники хохотали, показывали на него пальцами, сгибались пополам, хлопали себя по коленям и не могли остановиться.

Жека поднялся, отряхнул пыль с брюк и школьной куртки, подошел, прихрамывая, к мячу. Из дырки в потертой покрышке сыпался песок.

– Не бзди, Алеша, – сказал вратарь.

– Я не Алеша, – огрызнулся Жека. – У меня другое имя.

– Алеша, – пояснил вратарь, – лох, по-нашему.

– А Герка не Алеша? – спросил Жека.

– Длинный, что ли?

– Да, длинный, – сказал Жека, – с кудряшками.

– Это у которого отец в загранку ходит?

– Ну да, стармехом.

– Он – нет, – твердо сказал вратарь.

– Почему? – спросил Жека.

– Потому что просекает.

– Как это?

Около площадки появились девчонки.

– Давай сюда – закричали вратарю приятели, и он, не ответив Жеке, поспешил к ним.

Жека опустил голову и, тяжело припадая на ушибленную ногу, побрел домой.

«Просекает, – сконфужено думал он. – Что это значит? И как это у него получается, а у меня – нет?»

Он плелся мимо школьной теплицы с выбитыми стеклами, мимо заросшего бурьяном пустыря, мимо пивной бочки и толпившихся около нее работяг, мимо бродячей суки по имени Пальма, кормившей в подворотне щенков. Шел и думал о том, что ему такого сделать, чтобы «просекать», как Герка. Может, на удивление всем надо сделаться высоким и сильным? Сегодня же. Или, лучше сказать, с сегодняшнего дня. Сделать так, чтобы все увидели, поняли и зауважали.

Придя домой, Жека вынул из портфеля два карандаша: черный и красный. Отметил черным свой рост на боковой планке дверной коробки. Потом достал мамин сантиметр, отмерил расстояние от пола до черты и записал его крупными цифрами. Подумал немного, вышел на балкон и крикнул:

– Маринка-а-а-а!

Марина с мамой жила в соседнем подъезде. Балкон их квартиры выходил на ту же сторону, что и у Жеки.

– Мари-и-и-и-нка-а-а-а!

– Чего тебе? – сердито буркнула Марина, появившись на балконе.

Жека замялся, а потом спросил:

– Какой рост у этого?

– Которого?

– Ну, чемпиона по водному поло. Тренер который.

– Откуда я знаю? – пожала плечами Марина. – Сантиметров сто восемьдесят. Может, больше. Зачем тебе?

– Не твое дело, – отрезал Жека. – Целуйся со своим Геркой.

– Дурак, – услышал он. – Не кричи мне больше! Знать тебя не хочу!

– Еще узнаешь, – сквозь зубы пообещал Жека, раскручивая на ходу сантиметр.

Он встал для удобства на табуретку. Отмерил от черной линии тридцать пять сантиметров вверх и, послюнявив красный карандаш, написал: 180.

– Что это? – спросила мама, когда пришла с работы.

– Мой рост, – ответил Жека, – через год.

– Да? – удивилась мама. – Зачем?

– Чтобы все девахи его были, – засмеялась тетя Люся, Маринина мама, входя без стука в прихожую. – Кто на карапета заглядываться станет?

– Что ты такое говоришь? – рассердилась мама.

– Соли не будет? – спросила тетя Люся. – У меня закончилась.

Мама пошла на кухню.

– Ты зачем Маринку обижаешь? – спросила тетя Люся у Жеки.

– Я с ней больше не дружу, – отрезал он.

– Ух, ты! – она уперла руки в бока. – Зарекалась свинья не есть говна. Бежит – два лежит. Цап, и оба съела.

– Люсь, – вышла с баночкой соли мама, – да что ты на него наскакиваешь?

– Сам пусть расскажет, – сказала тетя Люся. – Голиаф.

Когда она ушла, Жека рассказал маме про тренера, про обидные слова Герки и саечку, про мяч с песком и старшеклассников.

– Почему я такой маленький? – спрашивал он.

– Не знаю, – пожимала плечами мама. – Мы все невысокие. И отец твой, и бабушка с дедушкой.

– А я не хочу, – сказал Жека и достал из кладовки старые кеды. – Я буду высоким.

– Хорошо, – согласилась мама. – Только зачем Марину обидел?

– Она все время к Герке липнет, – сказал Жека.

– А-а-а, – понимающе протянула мама. – На тебя даже не смотрит.

– Нужно мне! – фыркнул Жека.

– Ясно, – вздохнула мама. – Значит, надо помириться.

– Вырасту, – сказал Жека, – помирюсь.

Каждый день он висел во дворе на перекладине. И не просто висел, а еще и гантели к ногам привязывал да малышню просил всем скопом потянуть его вниз. Мужики, забивавшие «козла», балагурили, что таким образом Жека не рост прибавит, а руки до колен вытянет.

Мама сочувствовала, когда Жека расстраивался, чиркнув карандашом по дверному косяку и обнаружив, что за полгода стал выше всего на чуть-чуть. Она успокаивала, говоря, что средневековые рыцари тоже не были гигантами и редко вырастали выше метра семидесяти, но это не мешало им оставаться рыцарями. Жека соглашался, но тренироваться не бросал.

Выбрав одно из ореховых деревьев под балконом, он мог полчаса подпрыгивать, чтобы дотянуться до высокой ветки и сорвать с нее лист. За месяц оборвал все до одного. Так что ветка стала похожей на крысиный хвост.

С приходом лета Жека отправлялся по утрам на море и плавал исключительно брассом, максимально вытягивая тело. А еще килограммами поедал морковку и литрами пил молоко. В итоге к началу учебного года он подрос на шесть сантиметров и даже обогнал Марину, которая стала ходить исключительно в туфлях на каблуке. Но на этом все дело и кончилось. Ни бесконечные махи ногой, ни растягивание позвоночника, ни сидение до судорог в шпагате – ничего не помогало. А когда их выстроили по росту на физкультуре, он опять оказался предпоследним. Все подросли без каких-либо усилий.

Джек горько усмехнулся. Это был один из тех уроков, которые он отказывался принять. Ведь в жизни больше всего хочется того, чего у тебя нет и, возможно, никогда не будет. Кажется, получи заветное, и все наладится, образуется, осчастливится. В тринадцать лет ему хотелось непременно стать высоким. Выше Герки, выше всех остальных, чтобы Марина увидела в нем не просто Жеку, приятеля, соседа, друга детства, а Жеку – красивого парня, по которому сохнут все девчонки и которому завидуют ребята из всех без исключения классов.