Читать книгу Hannibal ad Portas – 10 – Идули на Вы – К Звездолету - Владимир Буров - Страница 6

И провела свою серию в долг. Кто кому теперь будет должен, пока не стал выставлять счет, как одна симпатяшка у Патриса Лумумбы:

– Сколько-сколько?

– Восемьдесят. – Это две стипендии.

Просит, следовательно, отдать потом не одну, а две, но:

– Кого его, – пока так и не знаю.

Действительно, это как надо уметь трахаться за две стипендии, и более того, за:

– Раз!

– Не могу, прости, додуматься.

– Тебе легче теорему Ферма решить?

– Пожалуй, но тоже.

– Думать надо?

– И вот именно, что предлагается в Широко Закрытыми Глазами.

Посмотрев – таким образом – в себя внутри, – понял:

– Меня до сих пор ждет одна Малышка, – почему-то – не то, что всё больше и больше кажется:

– Не меньше, чем на миллион, и скорее всего, даже английскими фунтами, – а именно она здесь и находится, как билетер того Сиэте, который намечается организовать в ближайшее время.

Можно даже думать, что подняться на эту Останкиаду – значит то же самое, что углубиться на это же расстояние – не то, что под Землю, но в ее нервные окончания:

– Почти однозначно?

– Совершенно верно, беру тебя.

– Уборщицей?

– Домоправительницей.

Неужели так и было задумано с 17-го года, чтобы не только все теперь должны работать, но работать именно:

– Проститутками?!

Другой работы не только не предвидится, но и никогда не планировалось!

Она:

– Правда, удивительно?

– Это всё еще вопрос?

– Только к самим себе.

– А именно?

– Почему мы ничего подобного не нагадали, но и не ждали?

Догадаться можно было, когда говорили, что у всех это есть, а нам и за просто так не надо. Ибо такой силлогизм через чур уж нарочито умозрителен. Что вот даже Беатриче не поднимается вверх, желая показать своё преимущество перед Данте, а – наоборот:

– Дает ему еще больше опуститься?

– Да, ибо логика под Землей всё равно есть, несмотря на то, что обратная.

Думали над вопросом, почему раньше все стремились в доктора наук и в академики, а теперь уже требуется конкурс, чтобы попасть в востребованные проститутки.

Для рекламы утром продают пиво на Тверской, а уже днем, этой же парочкой ездят на машине – одна за рулем, а другая только поет рядом:

– Шел отряд по бережку

Шел издалека-а!

Шел под красным знаменем

Командир полка.

Как и показала мне в прошлую бытность дочка полковника, дав не только то, что просил на заднем сиденье такси, но и предупредила заранее, что завтра уже, скорее всего, не получится, так как выходит замуж за папиного подполковника.

Многие водители такси привыкли к такому жертвоприношению, но не все, ибо этот – нет, не попросил тоже, а так разволновался, что чуть не забыл дорогу к вокзалу, где у них была обычная стоянка.

– Скорее всего, она задевала ему туфлей по козырьку противосолнечной фуражки.

– Не без этого, разумеется.

Проституцию, скорее всего, и ввели, как основное рабоче-крестьянское занятие, но только, чтобы пообещали:

– Ничего не говорите маме?

– Папе тоже не надо, а так все, кроме нас, дурак-офф, были осведомлены о сём чуть ли не письменно.

И даже можно думать, во всеуслышание, но, к сожалению, все поверили в обратное.

– Мои не такие, – сказал я, разочаровав себя тем, что теперь не знаю, кто говорил до этого.

Человек хочет показать доказательство своей правоты, но печаль в том, что этим доказательством является он сам. Думают, что в науке это не так. Теорема, ее доказательство с человеком несовместимо и даже не перемешано, – но вот:

– Ферма и не поняли до сих пор, – что:

– Его доказательство одной своей частью находится в самом Хомо Сапиенсе.

Почему в этом разочаровался Кисё Танияма – пока неясно. В чем он не сошелся с неизвестностью? Неужели понял, что душа его не выдержит такого контакта, – как:

– Принципиальная Неизвестность, оказавшаяся, – и вот он, этот самый важный вопрос:

– Чем оказалась Неизвестность?

В контакте с Неизвестностью гибли даже боги.

Многие этого не знают, поэтому идут за мной, как за наслаждением. Но кто может согласиться с тем, чтобы его съел дракон, как Андромеду, – но:

– Спасенную зачем-то Персеем.

Сказал кто-то:

– Хочешь быть царем – возьми меня, как Андромеду.

Согласиться пришлось, – ибо:

– Очень уж хотелось узнать, кто выдает свои способности за магию Андромеды, так и не доставшуюся ЧМ – Чудищу Морскому.

Провели, как на дне морском только чуть меньше недели, ибо она устала, так как пообещала:

– Оставлю один шанс на праздник.

И понял правильно, что жертвоприношения – это и есть ее мечта трахнуть меня не только, – как:

– В последний раз, но и принести в жертву – собиралась.

И не думаю, что себя – меня:

– Более похоже.

Хотят – значит – даже в А-Де, или, что у них есть еще там сейчас – но трахтенбергом всё рано обеспечить. Как это происходило и происходит еще и сейчас у Данте – пока не заметил. Скорее всего, как все естествоиспытатели в Ши-Ра еще успели смыться в Сили-Доли.

Так-то ничего сложного – надо только найти – не пройти ненароком мимо Вектора на Листе Мёбиуса, – который:

– Незаметно для многих перевернулся на верхнюю, обратную сторону.

Она?

Осталась на прежней, или я внизу? В данном случает это не так важно, – как:

– Есть ли между ними сопряжение?

Иначе без этого Третьего Никогда Нелишнего – не родится и четвертый, этот самый:

– Результат.

Начал оглядываться по сторонам с уже обострившейся мысль:

– Началось, или пока еще подождать надо?

Для кого из нас мир шире, кто видит, кроме очевидной производной, еще и Посылку, которая появляется только в бою за это ЦБ – царство небесное – пока что в виде своей:

– Подземности.

Лист Мёбиуса медленно повернулся, но пока даже не вокруг оси, а на ней шевельнулся. Чуть-чуть не понял:

– Я или она меня перевешивает?

Ибо – как и сказано:

– Только один остается, а другой – наоборот – идет дальше.

Что мне предлагается?

– Играть в моногамность? – Что на той стороне Земли вполне может значить:

– Кого назначу на сегодня – та и будет мылиться уже с ночи в парной.

Хотя в Америке парных нет, а значит, можем укатиться и до Альфы Центавра.

Сложность парадокса прохождения этого направления смены в том, что сначала надо его не:

– Видеть, – а заметить только, когда назад вернуться уже поздно.

Как:

– Пересказ на вид – является прямым эфиром.

Его стараются перевести в реальность, не замечая, что это уже:

– Перевод сделанный.

Не понимают, что прямой эфир и имеет вид:

– Пересказа.

Роман, который здесь игнорируется, и является – о! мама мия!

– Прямым эфиром?

– Точно!

Пересказ можно уничтожить, только поднявшись в воздух, что и хотел продемонстрировать Волшебник Симон.

– Прорваться к прямому эфиру?

– Именно, сэр!

– Если я леди?

– К сожалению, уже невозможно.

У нас, дорогие друзья, никто не боится этой дискриминации, ибо женщина всегда.

– Живет в мужчине?

– Почти, точнее, где-то рядом.

Посмотрите, как я, более внимательно, и найдете немало, немало.

Люди хотят, а еще точнее:

– Даже не хотят изобразить похожесть, а только формально копируют подлинник, что значит:

– И не надеются на полную идентификацию, – а она прямо тут, – в:

– Переводе.

Кто-то это понимает, поэтому и запрещена здесь – в Ши-Ра – полная идентификация подлинника. Хотя, не исключено:

– Не до конца.

Ибо и остались здесь, на Земле.

– Ась?

– Уже не совсем люди, а только склонные к этому, человеческому образу жизни, а так-то.

– Колдуны и колдуньи?

– Это – почти правильно. Но и сами не замечают этого противоречия, что люди не видят ничего особенного, если их иногда, как Владимир Высоцкий:

– Замечает себя, как этого Лешего.

Не сразу понял, что залез на гору почти до ее половины, а не спустился вниз, как намеревался, что даже сил спуститься пониже, чтобы не так кружилась голова, осталось мало. Вовремя осознал, что здесь верх – это низ, и немного полегчало.

Услышал, как кто-то снизу царапает мне пятку, – ибо:

– Лично пока не почувствовал.

Какова разность в близости объекта между его ухом-слухом, так сказать, и зрением – уже без прений? – только успел задать этот вопрос лично себе, как с соседней автобазы ответили:

– Мы.

Откуда столько – непонятно. Ибо, ну, я, ну, ты, мы с тобой, – а:

– Кто еще-то?

Ясно, что эти прохиндиады настолько потеряли ориентировку в пространстве, что о времени и речи – кажется – быть почти не может. Так только, если пару-тройку минут пасутся еще неподалеку, – остальные, похоже:

– В трансе

Попросил, как:

– Их бин пока не очень соображайт, – ну, пару-тройку минут дайте на размышление!

Последовал ответ-уточнение:

– Кого выбрать?

Решил ответить более вразумительно, чем только:

– Ась, – а именно:

– Дась.

И указали больше влево, чем вправо – думаю, но не более, чем на семьдесят процентов.

Хотелось, как обычно показать наоборот, на отстающую, но решил переиграть – нет, конечно, не нарочно, самого себя, но некоторых из них:

– Хочется.

Попытался вспомнить, трахали ли хоть когда-нибудь двоих сразу, если не считать того случая, когда Наташка и Света, как обычно, держались настолько рядом, что и запомнилась эта обида одной из них, что только другая получила за:

– Это почти новые зимние сапоги – не более двух раз надевал, а скорее всего, это и был второй, – что значит:

– Придется выбрать на этот раз Наташку, ибо сволочонка Рэк-Са посылала в бане не только куда подальше, но ответила на предложение этого еврей-чика:

– Сам дай! – имеется в виду, что этот продукт молдавского производства, но в прошлом своих предков жившего под пальмами Сиона, – попросил ее по-хорошему:

– Дать начальнику милиции, который сам стеснялся трахать не только жену, а совсем чужого человечка.

– Тоже хотелось?

– Более того, именно из-за этого и согласился на эту баню.

Что говорит о том несчастном положении его в этом город-ишке, что – уверен – даже жена не может обидеться, – так как, очевидно:

– Сам он не решится, пока – практически – не подвели, как на убой.

Ей-то, дуре, чего хотелось, не пониманию. Чтобы заплатил? Нет, ибо, ну, кто ей заплатит еще чем-то, как только шоколад, конфеточки, а большей частью налить за бесплатно.

Хотелось, как обычно человеку – уважения, ибо, несмотря на то, что хороший уважаемый начальник милиции, – еще и:

– Попроси меня, пожалуйста, отличить тебя от других бандитов этот местной прохиндиады.

От которых, кроме, как налить – ничего другого не дождаться, ибо думают, их члено-образие и есть их плата:

– За всё сразу.

Меня в этом деле удивляло другое дело:

– Вся группа Пэ-Тэ-Ушниц не только мечтала потрахаться побольше, но и очень хотелось еще маленького счастья к очень маленькой стипендии:

– Ну, дайте хоть полтинник за это счастье, да и на двадцать рублей согласные.

Сволочи, ибо никогда ни у кого нет денег больше на пару коктейлей у стойки.

С другой стороны, и это не правда, так как зачем проститутки, считавшие себя полностью профессиональными, требовали за свой обычный:

– Раз – двести рублей, по блату:

– Всё равно сто.

Откуда у людей такие деньги на трахтенберг, если на них можно взять, если не импортную дубленку, то Аляску натюрлих – завсегда.

Девушка, другая, только что вышла замуж за москвича, как только он ушел в армию – по блату – всего на год:

– Идет с этой наглой Маркизой шляться по гостинице с протянутой – нет, не рукой – а своей:

– При-Мадонной.

Из-за денег? Нет, это только повод, ибо вот этот случай в бане – на это время уже имеющей право быть:

– Пока что закрытой, – от любопытных подсмотреть повнимательней, – уже официально, а не только по знакомству, ибо:

– Хочешь и ты, заплати немножко и присоединяйся.

И значит, очень даже логично Владимир Высоцкий озадачил Зинку вопросом:

– Где деньги?

– Зачем те?

– Дак, закажу те Лешего, дура, ты думала, что опять сразу побегу за водкой, а потом в карты играть да песни петь для народа:

– Очень уж меня полюбившего!

Так скать:

– Сижу пока что под корягой, небритый и злой, вот именно, как Наташка, которой за этот банный концерт:

– Не заплатили наличными.

Так как – повторю – проституция здесь так же в крови, как у немцев, и начавших, скорее всего, войну с нами:

– Именно из-за этого.

Шведы, ибо – еще при Петре Первом – стали довольны тем, что Нарву им отдали за это первенство в изобретении, теперь уже именно:

– Шведской Тройки.

Ибо, действительно, с ней может справиться русская, но только – увы – лошадиная.

Как вот сейчас все просят дать две золотые медали, Большунову и пришедшему третьим норвежцу, но – по правде:

– Большунову – золото, а пришедшему третьим норвежцу, как и шел он, серебро.

Иверсон – пришедший третьим должен получить золото, но с какой стати? Если он не участвовал в этой битве Большунова и Клебо.

Клебо дали по рогам, ибо и просил давно, но почему не до конца? Ибо не наградили его соперника.

Большунов мрачнее тучи, ибо бился один со всеми этими двойками и тройками, – но именно:

– Бывших отличников.

За эту правду так удачно спустился с горы, что даже не заметил:

– Как, – ибо и высота, и глубина – скорее всего – еще больше:

– Меня пугают.

За правду бояться ничего не надо, но расплатиться – как обычно – сексом:

– Пусть придется.

Они окружили меня, несмотря на то, что до этого довольно долго придумывали считалку, – как-то:

– Ак-сус-мэ, абль-фабль-гумане

Ики-пики, гарматики, – а дальше Криминальное Чтиво:

– Всем лечь – это ограбление!

Одна печаль только и осталась:

– Что грабить?

– Только после этого будем трахаться? – одна из них.

– Нет.

– Почему? – одна.

– Ты забыл, что это такое? – третья.

– Он не изобрел еще для этого случая новый способ, – появилась и очередная вторая.

Ответил, что никто из вас не угадал, ибо не уверен, что умел хоть когда-нибудь летать.

– А?

– Да, я думаю, что здесь это можно делать только в полете.

Молчание было именно знаком согласия. Решили во что-нибудь пока поиграть, но и это не вспомнили, как лучше всего начинать.

– Мы превращаемся в людей, забывших всё, – На-Ви, но кто это – вспомнить тоже не удалось пока. Хотя знаю, что от постоянного воздержания потощала.

Удалось, наконец, припомнить, что всё началось после моего неудачного спуска, разумеется, с высоты. И даже сомневаться в этом не захотелось. Всё идет по правилу, какое надо найти исключение? Иначе – как удалось Данте с Вергилием – не пройти на Ту Сторону этого – скорее всего – не:

– Прогресса.

Решил, что ее не трахали только ленивые, да и то на самых дальних планетах – разумеется:

– Уже далеко не Солнечной Системы.

Кого? Надо посмотреть в:

– В микроскоп или в телескоп всё-таки?

Закономерный вопрос:

– Почему я не могу?

Даже во сне на столько редко, что ни разу не вспомнил.

Решил, что она и есть – может быть, даже моя – Жизнь, которой, значит, нет на Земле настолько, что никогда и не было. Ибо эта Иллюзия – есть результат разрыва Связи, которая не только оказалась ужасной, но которой никогда и не:

– Было.

Следовательно, неужели иллюзия превышает правду по своей не только необходимости, но и:

– Еще больше.

Главное, не забыл вспомнить, что мы – собственно – где находимся?

На-Ви, наконец, явившаяся собственной персоной, а не как виденье, подсматривающее всегда за нашим с Че-Ну, А-В-ой или О-Клю – объединением.

И вот теперь ясно, что Пушкин и решил – послал своего рыцаря Королевича Елисея оживить таким орудием труда и отдыха, – что, да:

– Залюбуешься, – ибо им сначала надо изловчиться разбить сей хрустальный замом, – именно:

– Где все только и делают, что стесняются именно трахаться, а вот работать на станке, даже над двух и более – это, как само собой разумеется:

– Пожалуйста.

И вот, наконец, благодаря этому стахановскому движению, и додумались:

– Похоже, нет между ними разницы, – ну, имеется в виду, чтобы все также дружно научились ходить не только в кружок Умелый Лапки-цапки, – но и перестали бояться трахтенберга, как Владимир Высоцкий Водяного, который тоже выл уже, что и ему, – послушайте:

– Ох, надоело мне это зелье варить,

Ибо именно поэтому и зол с утра до вечера.

– Ась?

– Здесь только мокро и сыро, и именно потому,

Что больше вообще нет ничего.

Так и сижу тока-тока под этой корягой,

Очень уж хмурый и злой.

– Теперь?

– Как попросят – дают обязательно.

– Несмотря ни на что?

– А именно?

– Ну-у, если, например, нечем?

– Старо мыслишь, друг, так как уже и бедняки начали вступать с мексиканскими картелями, именно для этого дела дружных переговоров и предназначенные.

– Делать трехуровневые?

– Разумеется.

– Уж не знаю, почему сие разумеется, но я еще не видела ни разу, – как обычно Че-Ну, заграбастать побольше надеющаяся, – а так-то?

– Очень добрая своей волосатость Ми-Леди.

Тем не менее, выяснилось, что трехуровневых так и не получали.

Изумился.

Ибо, на Том Свете, а бардак не только в головах, но и на самом деле:

– Собирается? – О-Клю.

– Да, поэтому нужно встретить его или танки Гудериана, или, как Спасти Рядового Райана.

– Заодно?

– Да, но, чтобы обязательно жив остался.

– Кто?

– Ну, он, ты да я, да мы с тобой.

– Что это значит?

– Они больше не пойдут за солдатами.

– Впереди попрутся?

– Да, ибо дадим всем не только пожрать рыбки свеженькой, но и потрахаться, дорогие граждане, вам, наконец, удастся с теми, кто раньше этого не хотел.

Думаю, это был всё-таки сон, мой любимый сон, как говорит чуть не состоявшийся муж Умы Турман, которого именно поэтому и пришлось грохнуть, – просто-таки:

– Только пятью пальцами, – и:

– Этот зайчик уже не вышел погулять на зеленой лужайке прямо у дома своего, – я:

– Имею этот же сон – всегда.

Хотя и немного в другом варианте:

– Всегда иду также почти, как здесь.

Вечер, уже темновато, но от чего-то всё равно не очень темно. Я думаю, а тигровый дог Карат следит, чтобы лишние за нами не наблюдали. Там, в Ши-Ра, это был еще слабо летающий птенец вороны, в темноте не заметивший отсутствия ветки на этом месте дерева, с которого он свалился. Мама его громко объясняла птенцу, – что:

– Скорее всего, ему уже не удастся спастись, так как тигровый дог не для того предназначен, чтобы спасать птенцов вороны.

Я вмешался и успокоил развеселившегося не на шутку моего любимого Карата великана, – ибо он, возможно, решил, что я могу превратить этого птенца в немецкого тигрового дога женского пола, и тогда на нем уже смело можно жениться.

– Я не проти-ффь, май диэ, диэ чайльд, но этого просит отдать ей назад его мама, ибо, да, женишься, но сначала пусть подрастет.

И вот здесь, я думаю, они поженились, – как она, нет, не как Рус-Алка Тома Хэнкса, и даже не как Птенец Вороны и Тигровый Дог, – а:

– Я и одна Местная Неизвестная.

Следовательно, и я, если прикинусь Максом Планком – найду на этой полутемной стрит что-нибудь похожее на:

– Очень уж полюбивших меня Ворон.

Разумеется, уже с именами, хотя и без отчеств.

Утром немного испугался:

– С кем вчера гулял?

Если с птенцом вороны – значит, я тигровый дог. Если наоборот – значит:

– Соответственно.

И понял, что почетным она водит меня на прогулку, как птенца вороны тигровый дог. В другие три дня я ее вожу на велосипеде, а по воскресеньям. Пока вопрос.

Попросил Че-Ну иногда подменять меня, но не посоветовал даже, что именно в роли:

– Тигрового дога, – и она додумался выйти на следующую прогулку, как Сама Ворона, охраняющая этого птенца в роли:

– Тигрового Дога?! – ужаснулась, услышав это А-Ва, ибо трахаться тоже всегда хотела, но как в песне:

– Далеко не всегда имела возможность этому соответствовать.

Хотел посоветовать и ей – как Ворона почти замужем за Тигровым Догом – выводить сразу сладкую парочку котяток.

– Одни – это? – посоветовала по-хорошему ответить ей хоть на эти два вопроса.

Ибо был и второй:

– Неужели кроме пары сисек – с одной стороны – с другой едва удерживать почти такую физиономию, но в виде уже своей – практически – голой жопы.

И эта жопа, и эти сиськи настолько мало отличались друг от другой сладкой парочки, что многие, забегая слева уже начинали сомневаться:

– С этой я возился только что, а вчера с другой, – или всё-таки наоборот-наоборот? – становилось уже мало кому ясно.

Справа многие вообще боялись ходить, так как кто-то пустил слух:

– В этом случае они обе нападают не только сразу, но и одновременно.

Хотя в принципе, никто не боялся ее настолько, чтобы больше вообще никогда сюда не приходить.

Я.

Да, я уступил своё право и первой очереди, и первой ночи, но совсем не потому, что имел эту заповеданную возможность и так выходить в ее роли – Авы, имеется в виду – и Че-Ну, живущей в это время параллельной жизнью:

– Делать то же самое, но, как Ворона.

И выходило – по ее мнению – что я ее Птенец, – а:

– Как мне выводить – в этом экстраординарном случае – Карата – моего любимого тигрового дитеныша – честно:

– Не могу пока сообразить.

Так-то всё обычно, когда:

– Все трахаются со всеми, но с парадоксом:

– Не всегда не только все вместе, но даже и не одновременно.

Но здесь я не усматриваю уже никакого алгоритма. Если не применять в виде еще одной его составляющей совет На-Ви:

– Никогда не берите с собой Долбицу, как аргумент на случай диспута прямо на и по:

– Дороге.

Все были против, так как аргументировали:

– Мы считаем, что все они – так и так – люди.

Принимая, как априорную вводную, что, в принципе, трахать можно всех.

Некоторые, как, например, Михаил Булгаков, советовали сразу брать быка за рога, чтобы потому еще больше не окумариться, как это случилось, – нет, не с Кисой Воробьяниновым, а с бывшим писателем Бездомным, после встречи – нет, тогда еще не:

– Во пруду, а только недалеко от его окрестностей, – а именно:

– В ванне нашел тетку любопытную, с заранее уже намыленными волосами, чтобы не замечать ничего так-ова лишнего, – ибо тут и надо как раз не растеряться, а поступать просто:

– Трахать их по очереди?

– Кого, если вы правильно поняли?

– Да, но не совсем пока, ибо: ванну сначала, или ту Нюрку, которая в ней стояла с полностью намыленной головой, – априори:

– Понять не могу.

Да и я не как – то бишь:

– Мишка.