Читать книгу Кир-завоеватель - Владимир Ераносян - Страница 21
Кир-завоеватель
Глава 19. Спарта не вступит в войну
Оглавление– Мне говорили, что он приходит внезапно, но что настолько – я не ожидал, – признался Лакрин, глядя со стены на разворачивающиеся боевые порядки персов и мидян. – И строиться, похоже, кое-как умеют, правда, медленно, но ведь возьмут числом. Немало он племен поставил в строй. Коней, как саранчи в ненастный год. Как умудрился он соединить арменов, персов, мидян, каппадокийцев, из Лидии я вижу воинов, их шлемы напоминают коринфские, только без гребней! Чем их-то соблазнил, ведь только сжег он Креза?! Да, верностью царю и государству не пахнет здесь…
– А Спарта скоро к нам прибудет? – вместо объяснения спросил аристократ Пиферм, круживший рядом.
– Зависит все от вас, друзья… – недовольно пробормотал лакедемонянин.
Этот ответ меньше всего устраивал знать. Она уже начала сомневаться, что вслед за Милетом не признала власть Кира-завоевателя сразу, как только послы персов потребовали дань, равную прежней. Теперь персы захотят «земли и воды» и заберут все! Лучше было уважить «безмозглого Эзопа», который утверждал, что вещает от имени самого Кира Великого…
– Похоже, вы тоже подхватили заразную проказу. Не стоит раньше времени паниковать, а то вы уподобитесь изменнику Эзопу, – напомнил Лакрин. – Вы только что за панику готовы были распять его или разбить безумный череп о скалу.
– Но их там тьма! – Аристократы выкрикивали очевидные вещи, раздражая эфора. – А вас здесь тридцать гоплитов-спартанцев.
– Когда успели посчитать? – удивился эфор такой точности. – Уж не по веслам ли определили?
– Нет, по количеству еды, по мискам, чашам и съеденному мясу из жаровни! – не кривя душой ответил кто-то из принимающей стороны, Лакрин понял, что это хранитель казны, или смотрящий за провиантом.
– Тогда поправлю вас, не сосчитали лоцмана и барабанщика, и часового сменного, галера никогда не остается без присмотра. Ну и меня, как водится.
– Так ты же ведь эфор.
– Я спартиат и воин по предназначению.
– Выходит, тридцать три. С тобой.
– Опять неверно. А гребцов с чего вы в счет не взяли? Их сорок семь.
– Так там илоты – рабы, помоями питаете вы их. Зачем им за нас или за вас сражаться?
– В таких условиях илоты – оруженосцы и управляются пращой весьма неплохо. А значит – легкая пехота.
– Надежды мало на илотов, – покачал головой один из архонтов. – Они сбегут все с поля брани, когда прознают, что Кир противник рабства и чтит богов народов всех без разбору. А значит, им укрыться можно будет в период ежегодных криптий не только в храме Посейдона на мысе Тенар. Они мгновенно предадут, лишь бы не возвращаться в постылую долину смерти под гнет Лакедемона.
– Вот что вы думаете о Спарте… А что ж свои войска не посчитали, а воинов других ионийских полисов. Одиннадцать городов! Неужели вы не сможете дать достойный отпор? Вас – тысячи.
А их десятки тысяч, а Кир способен привести и сотни.
Лакрин понял по взглядам, что боевой настрой аристократии улетучился с появлением персов в мановение ока. Всех защитников города набралось бы не более тысячи. Соседи, судя по настроениям ионийцев, вряд ли пришлют подмогу, закупорив сами себя в собственных городах, которые Кир легко растопчет поодиночке и превратит в могильники.
Эфор оценивал обстановку молниеносно. Лучники стояли на парапетах наизготовку, а возле ворот развернулись шеренги бывших наемников Креза. Не более двух сотен.
Это давало время и хоть как-то обнадеживало. Плюсом было также то, что галера стояла в защищенном месте на якоре, а лодки были предусмотрительно укрыты на берегу ветошью.
– Вы только не сдавайтесь сразу, – ухмыльнулся эфор. – Приготовьте колесницу. Посмотрим, что дадут переговоры. Мечтаю посмотреть в глаза тому, кто отменяет рабство и уважителен к чужим богам. Возможно, напугаю перса Аполлоном…
Лакрин запрыгнул в бричку колесницы, ворота со скрипом раскрылись, и лошади понесли эфора навстречу несметной армии. Спартанцы не смогли бы собрать такое войско без участия Фив и Афин. Эфор был впечатлен, хоть линия шеренги копьеносцев и казалась не такой стройной, как должно. Однако персы приволокли и осадные тараны, и даже катапульты. Но самое главное, что их было столько, что они смогли бы забраться на крепостные стены по горе из собственных трупов.
Навстречу Лакрину выдвинулись две колесницы. В золотой колеснице с зонтом ехал царь. Многослойная корона на его голове казалась слишком высокой и неудобной и все же плотно сидела и даже не дергалась. Его густая борода ниспадала на защитный кожаный панцирь, плавно облегающий контуры тела. Похоже, царь персов мнил себя воином. Будь он неженкой – облачился бы в халат из парчи и украсил бы себя перстнями и браслетами.
Кир держался за бортик. Его возничий хлестал двух белых, только что вымытых лошадей, стараясь не издавать лишних звуков.
В боевой колеснице с серпами на колесах находился Гарпаг. Из куфии[7] торчали жестокие глаза. Он сам управлял вожжами. Рядом с ним стоял какой-то человек в традиционной для мидян войлочной шапочке со сдутым горбом, падающим на лоб. Когда колесницы встретились в чистом поле, стало ясно, что Гарпаг привез толмача.
– Спартанец, царь спрашивает, где друг его Эзоп?! – передал слова Кира толмач. Как выяснилось потом, он был эллином из Лидии, просто перешедшим на службу сперва к Крезу, а теперь и к персам.
Вопрос удивил эфора. Неужели горбун действительно имеет ценность для этого восточного деспота, раз он первым делом интересуется судьбой человека, над которым так посмеялась природа?
– Я здесь, чтобы обсудить вопросы войны или мира, а не судьбу отдельного человека, тем более урода, не достойного жизни! – провозгласил Лакрин. – Города Ионии под защитой Спарты!
– С чего, глашатай Спарты, толкуешь ты о делах ионийцев, а не о печешься о собственных? – переводил эллин слова царя. – Кто право дал судить о том, кто достоин жизни или смерти? Неужто тот, в чьем племени принято давать ложные клятвы, прикрываясь богами, которые не ладят друг с другом, и торговать на базарных площадях прямо у святилищ.
«Его не остановят боги, так может, попытаться запугать военной мощью Спарты…» – подумал эфор и ответил:
– Фокейцы и теосцы, и еще девять городов просили помощи у Спарты через своих послов, вот мы и здесь.
– Негусто вас… Возможно, насобираете побольше воинов, когда придете вновь. Но когда вы высадитесь в другой раз, не будет больше просьб от здешних полисов. Мятежные города я сотру с лица земли! А за ними Спарту!
Решимость перса была неоспорима. Лакрин развернул свою колесницу, но услышал вдогонку:
– Верни Эзопа, останешься ты жив!
Лакрин не обернулся и ударил плетью.
Вернувшись в Фокею, эфор подал тайный знак спартиатам готовиться к немедленному отплытию на галеру. Он приказал своим людям прихватить с собой и ненавистного уродца Эзопа, дабы лишить фокейцев последней надежды на торг с завоевателями.
Персы не контролировали гавань, ее как-никак закрывали городские стены. Лакрин не пожелал покрыть себя славой воина в неравной схватке вдали от родины, спасая трусливое племя. Единственным утешением эфора была мысль о том, что, покинув Ионию, он не оставит удовольствия оскорбившему Спарту персу наслаждаться обществом паяца, коего надменный Кир назвал своим другом.
Без спартанцев Фокея и другие города Ионии не могли продержаться долго. Гарпаг действовал проверенным способом: перед стенами воздвигались насыпи. По ним воины взбирались на парапеты. Катапульты забрасывали город камнями и кувшинами с маслом, лучники с осадных башен выпускали горящие стрелы, устраивая в городах пожары.
Головы зачинщиков восстания были снесены и посажены на копья в назидание остальным ионийцам. Послы, побывавшие в Спарте перед казнью, подверглись пыткам.
Пиферма четвертовали, разорвав с помощью четырех персидских скакунов. Однако после пира, посвященного победе, Кир простил жителей Ионии, но наложил на них двойную дань, напомнив о притче Эзопа о фригийской дудке рыбака, который не добился от упрямых рыб танцев. В итоге их заставили плясать без музыки…
Поиски баснописца ни к чему не привели, исчезли и спартанцы. Спарта не вступила в войну. Это было главным итогом сокрушения Ионийского Союза греческих полисов. Теперь настал черед Вавилона. Покорив его, Кир стал бы владыкой мира.
7
Куфия – мужской головной убор в виде платка. Обвязывается вокруг головы чалмой, при необходимости один из концов прикрывает лицо. (Примеч автора.)