Читать книгу Кир-завоеватель - Владимир Ераносян - Страница 24

Гарпаг небезосновательно точил зуб на Кира и всю персидскую верхушку. Его действительно отстранили от аристократической элиты и всячески унижали, закрыли доступ к несметным сокровищам имперских городов и провели черту оседлости, запретив появляться в Экбатанах.

Он продал свой дом в бывшей столице Мидии, ныне превратившейся в одну из трех столиц Кира Великого. Его резиденция с высокими башнями и крепостными стенами мало отличалась от царского дворца, но персы вынудили его отдать виллу и сад за бесценок.

Гарпаг не успел зажмуриться, как все вернулось на круги своя. История прокручивалась по спирали, вернув сановника во времена Астиага, когда он просто молчал, ожидая момент для змеиного броска и смертельного укуса.

Он вновь копил яд, чтобы ужалить им весь мир, отвергший его и незаслуженно поставивший в столь стесненные рамки.

Никто не лишил бы его того, что нельзя забрать – изощренного мозга, который мог обдумать и реализовать самый коварный замысел.

Исполнение намеченного плана без союзников было бы верхом непредусмотрительности. Важна была каждая мелочь, каждая деталь, каждая монета. Любое упущение могло навредить делу. Грандиозная афера должна была стать предтечей великого брожения.

Полагаться на вельмож Мидии Гарпаг не мог, а Мандана, несмотря на лояльность, кроме доброжелательных ответов на его письма, не предпринимала никаких реальных шагов, чтобы хоть как-то поучаствовать в заговоре и расшевелить осиное гнездо персов с помощью своих связей в Экбатанах.

Гарпаг был готов ущемить собственную гордыню и согласился бы даже на привлечение к мятежу престарелого Астиага. У того еще оставались рычаги в покоренной персами Мидии, но Астиаг смирился с ролью провинциального сатрапа и доживал свой век.

Отыскать ключ к тайным желаниям Манданы оказалось проще простого, но это не являлось краеугольным камнем грядущего хаоса. Мать Кира, по змеиному замыслу автора, нужно было связать со зреющим заговором кровью.

И вот час пробил! Наконец Гарпаг достиг желаемого, спровоцировал так необходимый для начала активных действий ответ. Он получил то, чего так жаждал. Перед ним лежало нужное письмо, где было черным по белому сказано следующее:

«…Митридат и Спако не так добродетельны, они не оценили благосклонность царицы и мое доброе к ним отношение, став яблоком раздора некогда крепкой семьи и угрозой династии!..»

То самое! Гарпаг торжествовал. Мандана не обладала нужным ресурсом, но имела достаточный авторитет. В случае провала Гарпаг всегда мог сослаться на то, что выполнял волю матушки-царицы, неправильно истолковав ее пожелание.

Итак, первым делом нужно было убить Митридата и Спако, посеяв хаос в Мидии. Персы обвинят во всем мидян. Он подогреет подозрения полученным письмом с нужными строками. Убийство пастуха и его «собаки» спровоцирует настоящую резню, а ответные действия столкнувшихся с террором мидян приведут к бунту и свержению Кира. Сопротивление всколыхнет соседнюю Лидию и подтолкнет ионийцев к новому восстанию. Киру придет конец. Он неизбежен!

Чтобы поднять восстание против персов в Мидии и Лидии, были нужны наемники. Много наемников! Эти разбойные отряды не сбегаются на запах крови, зато чуют запах монет. Гарпаг собирался залезть в сокровищницу побежденного Креза.

Тайный лаз к богатствам, которые позволят осуществить задуманное, вскоре был проложен.

Доверчивый Кир поручил надзор за сокровищницами святилищ Кибелы и Аполлона, а также закромами Акрополя на горе Тмол некому Пактию, лидийцу, которого Крез считал неподкупным бессребреником, навязав это мнение всему народу. Именно по причине всеобщего мнения о Пактие, Кир предположил, что эта характеристика не знакомого ему человека и есть непреложная истина. Зная, что маспии Табала могут не устоять при виде золота, он отдал связку ключей бывшему казначею Лидии.

Никто, кроме Гарпага, не смог бы разоблачить Пактия. Его жилище напоминало хлев, а все свое жалованье он раздавал беднякам, заслужив их безмерное уважение. Но Гарпаг следил за Пактием не меньше года и однажды он понял, что частые походы казначея к утесу происходят неспроста. У Пактия имелась собственная пещерка, где он складировал по монетке в день после посещения вверенных ему хранилищ.

– Ну и как ты смог собрать столько золота? – донесся вопрос из полумрака.

Пактий испугался. Он смутно, но каждую ночь представлял тот день, когда кто-то проследит его путь и отыщет его тайное место. То самое, где он становился самим собой и мог предаться своему единственному пороку – любованию этим блестящим металлом, не чужим, а принадлежащим ему. У него накопилось много. Сундуки даже иногда сверкали от слабого лучика солнца, преломляющегося о перекрывающий вход огромный валун строго в одно и то же время. Потом солнце уходило в зенит. Тогда его тайник накрывала тень, и становилось грустно от того, что он не может тратить накопленное без оглядки на новых сатрапов, открыто и безбоязненно.

– Это оказалось просто, доверие ко мне привело к бесконтрольности, леность персов освободила меня от обысков, складки в грубой ткани аскета от трех стежков иглы превращаются в карман. Вот и все, – честно ответил Пактий. – Но пришел конец моему воровству, раз здесь Гарпаг, десница Кира…

– Креза ты тоже грабил? – спросил Гарпаг.

– Креза я не грабил, он знал, что я вор, – заявил казначей.

– И почему же не казнил тебя, а позволял воровать?

– Потому что знал, что я одинок и алчен. Что я болен. Что чахну в укромном месте над похищенным золотом, не зная, как его потратить. И, конечно, потому что бывал в этом месте. По сути, этот тайник – его четвертое хранилище, которое Крез берег на черный день… – заплакал Пактий. – Для него он настал неожиданно, теперь для меня.

– Неужели ты бы не хотел с пользой потратить эти сбережения? – вдруг осенило Гарпага.

Этот Пактий мог пригодиться не меньше, чем его золото, ведь у этого человека среди его соплеменников была незапятнанная репутация честнейшего из людей. Он мог поднять на борьбу против персов недовольных их присутствием лидийцев. Гарпаг понимал, что для роли лидера восстания в чужих краях он негоден, для любого местного он – такой же захватчик и угнетатель, как и перс Табал.

– Потратить? Так ты не казнишь меня? – недоумевающе захлопал глазами Пактий.

– Да, потратить на восстание против персов… Нанять ионийских гоплитов. И подкупить мидян, – нарисовал перспективу Гарпаг.

– Ты поведешь нас?

– Нет, ты теперь вождь, если хочешь жить…