Читать книгу Прометей - Владимир Гелиевич Хохлов - Страница 2

Яркое солнце приятно согревало старческую кожу. Солнечный луч преломляясь в капельке пота на густых, совершенно белых от седины бровях, сорвался и разбившись о руку заставил отвлечься деда Владислава от монотонных ударов мотыги возле корневища молодой сливы. Дед морщась разогнул спину, и посмотрел в направлении дома, откуда явственно доносился запах яичницы с луком. Блюдо совершенно нехитрое, но его старуха готовила как- то по-особенному, даже самые простые вещи получались у нее отменного качества, но, может он всего лишь привык к ее стряпне.

На сегодня утренние работы закончены, пора и позавтракать подумал дед Владислав. И тут же со стороны дома донесся голос его старой жены:

– Дед, давай на завтрак!

Владислав Иванович улыбнулся, он давно приметил эту особенность: стоит ему о чем- то подумать, и жена тут же высказывает эту мысль вслух. Видимо сказывается их длительная совместная жизнь на этом свете.

Тяжело дыша, старик прислонил мотыгу к стволу дерева и повернувшись по направлению к дому тяжело зашагал слегка, приволакивая правую ногу, коленный сустав которой был поражен артритом.

Поднявшись по невысокой деревянной лестнице на веранду их летнего дома, Владислав увидел, что стол накрыт. На пластиковой скатерти китайского происхождения, поверхность которой изображала из себя некое бамбуковое покрытие, была разложена нехитрая сервировка, которая состояла из пары вилок, пары тарелок и большой сковороды со стеклянной крышкой. Под крышкой, хотя и изрядно запотевшей можно было разглядеть нечто похожее на испанскую торталинью, но это был всего лишь омлет с помидорами.

Внезапно эта мысль показалась забавной старику и он, вспоминая свое былое чувство юмора решил пошутить по этому поводу.

– Милая ты сегодня превзошла самою себя. Твоей Tartollini ferаstio позавидует любой повар Милана.

В далекой молодости Елена была очаровательной блондинкой, однако не соответствовала тому имиджу туповатых блондинок, которых общественное мнение, то ли из-за зависти, то ли еще по какой непонятой причине наградило за природную красоту достаточно низким интеллектуальным коэффициентом. Сосредоточенно раскладывая яичницу по тарелкам, она ничего не ответила на реплику своего мужа, лишь одарив его кривой улыбкой, в которую постаралась вложить посыл, краеугольным камнем которого была ирония.

– Что ж к комплиментам ты явно нерасположена, однако я говорю от чистого сердца, – продолжал Владислав, расстилая у себя на коленях льняную салфетку.

– Я рада, любимый, что ты еще находишь в себе силы шутить, но ты знаешь каковы заключения медиков на твой счет. Елена резко подняла руку, отметая готовые сорваться с уст возражения мужа, и продолжила: – Да, я помню наш уговор, ничего не скрывать и быть честным и по отношению друг к другу. Но Влад. Я не могу смириться с тем, что все подходит к концу, семьдесят лет, это не возраст, люди живут дольше.

– Семьдесят пять милая. Мы с тобой хорошо пожили на этом свете, дети, внуки будут вспоминать обо мне добрым словом, ну и в конце концов, ты же знаешь, женщины живут дольше мужчин. Делать нечего, матушка природа постаралась на славу, создавая вас.

– Заткнись, пожалуйста. – Елена Федоровна отвернулась от мужа, и в сердцах швырнув вилку с ножом, отвернулась от мужа.

–Милая, так я же о вопросах честности. Мы опять возвращаемся к этому вопросу. Мы ничего не скрываем и честны друг с другом. И если врач говорит полгода, значит полгода. Ничего не поделаешь. Я не хочу больше говорить на эту тему. Жизнь слишком коротка, чтобы ее проводить в нытье и стенаниях.

– И все равно это не справедливо! Я не могу смириться с этим. – Елена Федоровна все еще сидела вполоборота к столу и вытирала набежавшие слезы.

– Марк Аврелий говорил: – «Бесполезно жаловаться на мир. Миру до этого нет никакого дела».

– У тебя на все приготовлена подходящая цитата. Хоть бы раз обошелся без этого кича и самолюбования своей эрудицией.

– Милая у нас еще месяца три, а может и больше, давай не будем перековывать меня, лучше займемся садом. Осенью я хочу попробовать этот новый сорт слив. Да, там, в холодильнике завалялась бутылочка крымского «Шардене», давай-ка отметим твой великолепный завтрак.

– Мсье, пить с утра – это совершенно дурной тон. Да и нельзя тебе. Выдержав с улыбкой многозначительный взгляд мужа. Елена Федоровна встала и пошла, выполнять просьбу мужа.

Владислав Иванович подперев рукой подбородок смотрел как жена подходит к холодильнику открывает дверь и достает запотевшую бутылку вина, но мысли его были не здесь…

Три месяца назад, его жена Елена Федоровна настояла на обследовании, тем более что гостили у профессора медицины в Москве. Это светило медицины приходился им с Еленой Федоровной родным племянником.

… – Я не могу сказать, врачебная этика против таких …э-м-м..,– тридцати девяти летний Самойлов Алексей, молодой, по меркам медицины, профессор, поймал себя на мысли, что не может найти подходящего слова, что бы сказать своему дядюшке приговор. Именно приговор. Ультразвук и МРТ однозначно показали множественно очаговую миелому с обширными метастазами. У дяди – крепкий организм, месяца три- четыре от силы…

–Полгода, сказав он, вздохнув, покивал головой и добавил: – полгода дядя Влад. Можно конечно попробовать Германию или Израиль, но…

Рука старика легла ему на плечо, Алексей не мог не отметить ее легкого подрагивания, но в целом старик держался достойно.

– Тетю надо как-то подготовить, ну чтобы не особо шокировать, позвони ей, скажи нужные слова, вы эскулапы знаете, как это сделать. Владислав Иванович вздохнул и грузно сев на кушетку, вытер холодный пот, проступивший на лбу. С кривой усмешкой на тронутом старостью и увяданием лице, взглянул на племянника и тихо проговорил: – Ничего Алешенька. Я сильный. Полгода, так полгода, – поживем еще. После этого поднявшись, тихо вышел из кабинета.