Читать книгу Прометей - Владимир Гелиевич Хохлов - Страница 5

Владислав Иванович, сидел за столом с супругой и потягивал «Изабеллу». Ему нравилось это полусладкое вино. В нем он чувствовал вкус жизни. И хотя его жена в который раз «завела пластинку» о вредности алкоголя для престарелого организма и вновь всплакнула, понимая причину нарушения всех запретов, Владислав Иванович не винил ее.

Из Питера прилетела Наташенька – младшая дочь, их с Еленой Ивановной поздний ребенок, ее щебетание наполняло весь дом с самого утра. Она с восторгом рассказывала о своем молодом человеке, о их летнем путешествии в Прагу, о впечатлениях, о старом городе над которым витает дух времен рыцарства и знатных дам, о милых кафешках под открытым небом. Он слушал дочь, и любовался ею. Двадцать два года. Еще год университета и девочка выйдет во взрослую самостоятельную жизнь. Хотя, жизни этой и сейчас у нее достаточно. Вдалеке от родителей, хотя и под крылом у родственников, но все равно – взрослая и самостоятельная. Единственное, что огорчало Владислава Ивановича, это осознание того, что не вести ему дочь под венец.

Встряхнув головой, словно отгоняя мрачные мысли Владислав поднялся из-за стола и обойдя его обнял дочь за плечи.

– Я так соскучился по тебе, девочка моя.

– Ты чего, папа? От удивления Наталья недонесла до рта вилку, на которую она поддела маслину из салата. – Ты, стал какой-то странный, весь вечер молчишь и смотришь на меня. Наталья еще раз взглянула на отца, посмотрела на мать, и понимающе протянула: – У-у-у, какие вы загадочные, ну выкладывайте, что там у вас за семейные тайны.

При этих словах дочери, Владислав чуть вздрогнул и крепче сжал плечи дочери, Елена Федоровна, натянуто улыбнулась и с фальшью в голосе стала быстро и горячо говорить:

– Нет, нет Наташенька, у нас все нормально. Ни о чем, таком не думай.

– Вот, теперь я точно вижу, – нахмурив брови сердито проговорила Наталья- либо у вас какая –то глобальная проблема, либо готовится грандиозный сюрприз.

– Что-ж дочка, – подал голос Владислав Иванович, – от тебя мало, что можно утаить, ты у нас прямо в корень смотришь, но давай, потерпи до завтра, а там, обещаю, – все узнаешь. – С этими словами Владислав легонько сжал дочкины плечи, поцеловал ее в щеку и направился к себе в комнату.

Елена суетливо стала собирать тарелки и неестественно громко смеясь предложила дочери попить чайку с пирожным.

– Нет, мамочка спасибо, пойду ка я, пожалуй, в опочивальню. А то вы со своими секретами, или сюрпризами обеспечили мне бессонную ночь.

– Ну, что ты девочка, не стоит так…, завтра все узнаешь. И Елена Федоровна, с натянутой улыбкой поцеловала дочь, обняла и не оборачиваясь, немного грузно, чуть прихрамывая на правую ногу пошла вслед за своим мужем.

– Да, сдают предки, -полушепотом сказала себе Наталья, после того как за матерью закрылась дверь.

Наталья была уверена, что не заснет, анализируя таинственное поведение ее родителей за ужином, однако молодость и усталость с дороги взяла свое. Она и не заметила, как погрузилась в сон, на мягкой большой кровати, кровати из ее такой, недавней юности.

Тем временем, крепко обнявшись Елена и Владислав, крепко обнявшись, сидели на диване в своей комнате.

Елена Федоровна обнимала мужа, положив голову ему на плечо, и беззвучные рыдания сотрясали ее плечи. Владислав гладил ее седые волосы, время от времени проводя мозолистой, покрытой морщинами и вздувшимися венами старческой рукой по ее спине.

–Елена, ты ведь знаешь эти прописные истины, про то что время…

–… Пожалуйста не надо, Влад! Избавь меня от дежурных успокоительных фраз. К такому нельзя привыкнуть. Нельзя!

Елена крепче прижалась к своему мужу, так они и сидели долго, долго в тишине. Где-то далеко раздался собачий лай, говоря о том, что их не поглотила бесконечность и жизнь продолжается.

Наконец усталость взяла свое, и черная печаль отпустила их души. Как-то одновременно, что не раз было они зашевелились, разомкнули свои объятия и молча стали, готовится ко сну. Владислав

Иванович раздвинув диван, достал постельный комплект и передав его жене, вышел на кухню. Он открыл кран и, подставив свою «дежурную кружку» наполнил ее до краев. Выпив залпом холодной воды, сел на табурет и бесцельно стал смотреть в темное окно. Голова его была странно пуста, и это доставляло некое облегчение. – Наверное, привыкаю к мысли о том, что время мое подходит к концу. – Подумал Владислав и встав решительно зашагал к жене. Тихонько приоткрыв в комнату, он увидел, что Елена уже спит. Ее очертания, подсвеченные ночником, угадывались под пледом. Владиславу же совершенно не хотелось спать. Сделав шаг назад и тихонько прикрыв за собой дверь, снова вернулся на кухню. На улице отчаянно и как-то тоскливо замяукала кошка. Владислав, покачав головой, усмехнулся про себя. – Что-то у меня все окрашено в тоскливые тона, – мысли темные, свет от ночника какой-то траурный, даже кошачье мяуканье и то тоскливое. – Проговорил он шепотом, обращаясь, прежде всего к себе самому. Как ни странно, этот монолог развеселил его, и тоска отступила. Желая продолжить подобную «игру», он прошептал: – Пойду, взгляну как там дочка». И картинно крадясь на цыпочках подошел к двери комнаты в которой спала Наталья.

Тихонько повернув ручку, он толкнул дверь, которая чуть скрипнув открылась на половину.

– …Ты кто!? – прошептала дочь. Странное полупрозрачное существо, которое было похоже на некое человекообразное корневище большого дерева с собачьей мордой, торопливо отползло от дочери и стало втискиваться в некий тускло мерцающий грязно серого цвета, мешок. Закрывшись, мешок пару раз мигнул и исчез.

Владислав то же моргнул пару раз, встряхнул головой и посмотрел на дочь, которая села на постели.

– Папа?

– Да, Наташа.

– Я, как-то быстро уснула.

– Ну, прошло уже больше часа.

– А-а, не нужно было есть на ночь.

– Это ты к чему?

– Да, так, ерунда какая-то снится. А ты- то чего не спишь.

–Да вот, наверное, то же плотно поел, ну и решил чайком побаловаться.

– Вместе с мамой?

– Нет, она решила сходить в гости к Морфею.

– Куда?

– Ну, это просто аллегория…

– Не продолжай, я поняла. Чай, вероятно, был слишком крепок.

– Шутку понял.

–Ладно, пап, я, пожалуй, почитаю, это гарантированно усыпит меня через десять – пятнадцать минут.

– Что ж дочь, спокойной ночи.

– Спокойной ночи папа.

– А, что за ерунда, как ты говоришь тебе снилась.

– Это из области кошмаров, связанных с домовым, ну стандартная ситуация, когда домовой якобы садится на грудь и тебя словно парализует, в это время по поверьям, нужно спросить «к худу», или «к добру», ну и вроде как домовой должен что-то ответить.

– Да, да я-то же слышал подобное. Ну и если не секрет, что он тебе ответил?

– … Похоже, я его спугнула.

– Ну, наверное, стоит это интерпретировать как «к добру».

– Я-то же так думаю.

– Спокойной ночи, девочка моя.

– Спокойной ночи папа.

Владислав вышел и тихонько закрыл за собой дверь. Не смотря на внешне ровный диалог с дочерью, сердце его бешено колотилось. Он явно ощущал раздвоение личности.

С одной стороны, он понимал, что увиденное им до разговора с дочерью это чистой воды галлюцинации, которые вероятно относятся к прогрессу опухоли. С другой стороны, тема общения с дочерью явно разрушала эту версию, ну или создавала новую, если не версию, то точно проблему некоего бреда сознания.

Владислав Иванович зашел на кухню, открыл холодильник и достал початую бутылку водки, которую жена использовала для спиртовых компрессов. Налив себе грамм пятьдесят в хрустальный стаканчик, -единственный, оставшийся от роскошного по тем далеким временам набора изделий из хрусталя – свадебного подарка друзей. Владислав поднял, его и посмотрел сквозь преломляющее свет стекло на кухонный светильник. Который превратился в колючий, играющий всеми цветами радуги пучок света. Поворачивая его перед взором в ту или иную сторону, он любовался игрой света и наконец, вздохнув, встал, и решительно вылив содержимое стаканчика в кухонную раковину, отправился спать.