Читать книгу Сожженная рукопись - Владимир Иванович Кочев - Страница 22

Что это, не мерещится ли? Люди в комнате ходят в плащах, в руках фонарики. И тот студент, самый умный калека, подхватил свой костыль и пошёл впереди. За окном «воронок», мотор заурчал, уехали. Нет, не мерещится. Не спали и рядом товарищи, но лежали не шевелясь. Их колотила от страха дрожь. Вот только сейчас зашевелились, перешёптываются. Совершенно спокоен был лишь один из них. Он сидел на своей койке, одетый в свою полувоенную форму. Это учащийся партийных курсов пропагандистов. Он всегда всё слушал, не вмешиваясь в разговор. Но видимо, после докладывал куда следует об антисоветских разговорах.

Спустя некоторое время после ареста умного студента этот партийный пропагандист прочитал политинформацию этим заблудшим овечкам. Видимо, он получил такое партийное задание. Прохаживаясь по комнате, как профессор, объяснял товарищам, как правильно надо всё понимать. В руках он держал листочек, вглядываясь в него, зачитывая основные тезисы.

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно, – цитировал он Ленина. – Ленин дополнил учение Маркса, предсказав возможность революционного прорыва цепи капитализма и построения социализма в одной стране. А Сталин – это Ленин сегодня».

Далее он начал ругать генетику, эту продажную девку империализма. Хвалил материалиста Лысенко и цитировал правильные слова Мичурина: «Мы не будем ждать милостей от природы, взять их наша задача». Прошёлся и по искусству: «Малевич – безыдейный буржуазный художник. Но и Шишкин не пролетарский живописец. В искусстве есть, лишь один верный путь – социалистический реализм». Осведомлён он был и о теории относительности Эйнштейна: «В той части, где он отошёл от материализма и увяз в болоте идеализма, советские учёные его поправят». Но когда дошло дело до вопросов, пропагандист ответил на всё одной фразой: «Хватит болтать. Надо глядеть на всё через призму, а призма – это устав партии, засучить рукава и начать работать».

Этот пропагандист имел внушительную внешность – волевое большое лицо. Но стоило ему встать, как обман обнаруживался: короткие ноги. Он чувствовал своё уродство – прищуренные глазки смотрели ещё строже, губы сжимались ещё твёрже. Позже Андрей отметит, что почти все члены партии имели какие-то дефекты, или физические, или нравственные. Наверно, это и толкало их вступать в партию. В партии человек терял индивидуальность, обретал силу. Ведь партия – это сила, она защитит, приподнимет над остальными.