Читать книгу «Я родился в России». Юрий Бернадский - Владимир Леонов - Страница 9

Глава Поэзия судьбы и пути человека

Оглавление

Кредо Бернадского, его аксиологический поэтический стержень: «Поэту дорога только природа и человек». Это – его гармония, его жизненный и поэтический максимализм. Именно в этой сфере он создает ценности, которые, на мой взгляд, будут пламенеть вечно, как божественная благость» И которые будут неисчерпаемы, словно данаидовы круги, ибо «когда солнце и луна померкнут, и звезды потеряют блеск свой» (предостережение пророка Илия)

Как эллинский мудрец, он весь погружена вовнутрь, в глубину, в самоё себя. Туда, где ценности скрытые, глубокие и тем самым истинные – нет иллюзий, то есть чувств, ослепленность которыми, и порождает марево действительности, обман: «Ласкает утренний прилив // Наш замок на песке».

Поэте не признает полуправду или приятную имитацию правды, этот усыпляющий наркотик, этот успокаивающий туман действительности, «опиум Новалиса».

«Боже, и это она про нас?» – спросит кто-то. «Да», – кивнет устало Боже».

Поэт Бернадский – это Ахилл и Ясон, Адам и Иов, Соломон и Христос, Данте и Леонардо. Но все цельно и органично подчинено одной тайне – Судьбе и Пути Человека. Его бесконечным исканиям, взлетам и падениям, за которыми угадывается одно великое стремление. Подчинено – вечной трагедии Человека, трагедии человеческой души, распятой между небом и землей. Блужданиям во тьме в поисках света. Мелеагр, чья жизнь зависит от горящего полена.

Это гимн величию Человека и это все – Юрий Бернадский.

У Бернадского все получается, хоть тему и образность она берёт порой весьма непростую. Здесь и общая человеческая история, и вторым слоем – воспоминания автора, и вопросы веры, покаяния и молитвы за человека. И превращение жизни в «даму» своего сердца. И архаичные желания – держаться за все хорошее:

И с каждым годом все родней

Мне звонкий голос твой. -Ю. Бернадский.


Его произведения не лишены поэтической барельефности и готической монументальности. Автору не только важно в череде стихотворных сочинений создать целое, структурно и содержательно синкретичное, слитное, но и, последовательно, поступательно поднимаясь по ступенькам литературной лестницы, выстроив свою картину сущего, доказать, аргументировать, что она имеет право на существование.

Внутри поэтических рассуждений Бернадский создаёт систему смысловых оппозиций, выстраивает семантические ряды, развивая их и смыслово, и интонационно. Из—за этого в лексических оборотах одновременно живут гармонично, по законам поэтического времени, несколько философских и христианских мыслительных пластов, плавно и логически дополняющих и обогащающих друг друга:

Жар – птица – как память о чуде,

Уронит ли плат расписной…

И словно пророчество будет

Перо красоты неземной…


И станут бессмертными люди…

И ты будешь рядом со мной… – Ю. Бернадский


Для Бернадского сила человека в прощении, в полете духа, а не в том, чтобы найти вину и неправоту или создать свод возмездия Немезиды, под которым нередко агонизирует душа, словно Зевс, придавленный стоглавым Пифоном. Он знает, что важнее веры нет ничего. И ее убедительность впечатляет, он словно кованой палицей Геракла вбивает в душу корпус надежных, устойчивых моральных перлов – выступая своего рода пантократором солнечных мироощущений:

И с надрывом блюет перепуганный мир

От сценариев прошлого…


Косяками и толпами рвутся в эфир

Предсказатели прошлого. – Ю. Бернадский.


Его стихи гибкие, эластичные, в меру нарративны, но при этом насыщены образностью, создающей пульсирующую чувствительность, как полет цветной бабочки по весне. А главное, что в строках живёт «Божественное предназначение», и осеняет их подлинной, не заёмной силой. И всё это, повторюсь, в рамках чудодейственной эстетики русского классицизма, ставшего авангардом поэтического таланта Юрия Бернадского. И пусть Бернадский – поэт проявляется во множестве личин, но ходит он только в одном облике – в категорически ригористской позиции Достоевского, утверждавшего, что ничего не стоят наши познания, если они причина одной слезинки ребенка:

И не грозит стране сиротство.

И в любой проявится беде

Величие и благородство,

Без пафоса, простых людей. – Ю. Бернадский.


Графически и зрительно четкий образ этот хорошо подчеркивает сакральную ценность поэтического дара Бернадского, аллегорически выведенный издавна: «Великий изощренный поработитель человечества – Ум – играет свой шедевр на судьбах слепого стада…»

Образ цветистый, живописный, четкий. И, вроде, краткий сюжет, всего – лишь «капля масла с лампадки Психеи», но какой матерый кусок нашего существования отколот – содрогание по телу проходит, словно апокалипсические молнии пронзили, будто «небо по жилам протекло».

Жесткая конструкция мыслительных процессов, ее предельная консервативная форма, выстроенная на иерархизации, подчинении принципам и правилам, для Бернадского универсальный социум, где можно быть одновременно глубоко лиричным и философичным, и пребывать в неге фольклорной стилизации, и в романтических мечтаниях: «И обернется ночь с утра // Волнующим уроком». Почти два столетия назад об этом написал русский классик И. Тургенев: «Когда на земле переведутся Дон-Жуаны, закройте книгу истории, ее будет неинтересно читать»:

Пустопорожних ожиданий

И разочарований груз

Снимем с плеч без оправданий…


И сокращение страданий —

Единственный к спасенью курс. – Ю. Бернадский.


Своей поэтической строчкой Бернадский легко передает аромат любой эпохи, любой вещи. Как бы подтверждая, что его таланту под силу всякая стихия – одушевленная и застывшая, живая и камнем—валуном придавленная —« Устал я… Привал. Передышка…// И в сердце не пламя – ледышка».

Здесь ему помогает обостренный художественный вкус, чутье новизны, способность в хорошо знакомом видеть необычайное и неиссякаемый кладезь феерического воображения, исполинской фантазии. В сообществе таких верных слуг, он смело выгоняет сор из неприхотливой жизненной избы, превращает его в жемчуг с блистательным перламутром. Здесь ему подвластен тот особый талант, и состояние души, и нечасто встречающаяся способность взрослого человека быть ребенком со скатившейся с глаз «милой слезинкой»:

Мерцал костер, последний до снегов.

И путники уставшие не спали.

В тумане словно лики проплывали

Языческих богов. – Ю. Бернадский.


«Я родился в России». Юрий Бернадский

Подняться наверх