Читать книгу Кровь и золото ислама - Владимир Соколов - Страница 56

Вскоре после прихода к власти Фатмидидов возненавидели все: берберы, обманутые в своих религиозных ожиданиях, крестьяне, с которых снова стали драть налоги, хариджиты, которым шииты пытались навязать свою веру. После смерти Убайдаллаха разбираться со всем этим пришлось его сыну Абу-ль-Касиму (934–946), которого аль-Махди объявил следующим имамом с титулом аль-Каим – «имам воскресения». Это был суровый человек, умевший воевать и любивший войну: с двадцати лет уже он командовал фатимидской армией. При этом он не был чужд представлений о царском величии и даже эстетических причуд: говорили, что во время торжественных процессий специальный всадник носил над ним зонт, усыпанный драгоценными камнями и ослеплявший своим сиянием смотревших на него зрителей.

Абу-ль-Касим уже не называл себя махди, а скромно считал себя просто халифом и имамом, ждущим появления настоящего спасителя. Фатимиды превратились как бы в переходный этап на пути к истинному пришествию последнего пророка. Они признали шариат и превратились в еще одно мусульманское государство, державшееся уже не столько на моральном авторитете, сколько на светской власти и военной силе.

Восстание берберов, вспыхнувшее при Абу-ль-Касиме, было настолько сильным, что едва не уничтожило Фатимидов. Во главе его встал хромоногий старик, сын торговца по имени Абу Йазид, ярый хариджит, ездивший из города в город на сером осле и призывавший к свержению шиитов. Его так и называли «Человек на осле» – Сахиб аль-химар. Собравшиеся вокруг него отряды берберов стремительно завоевали всю Ифрикию и осадили единственный оставшийся у Абу-ль-Касима город – столицу аль-Махдию. Власть Фатмидов повисла на волоске. Но яростные штурмы аль-Махдии ни к чему не привели, несмотря на то, что Абу Йазид лично вдохновлял хариджитов на бой и сражался в первых рядах. В последний момент, когда у осажденных махдийцев уже не осталось никакой еды, в город прорвалась колонна с провиантом во главе с берберским вождем, поддерживавшим шиитов.

Неудачная осада расхолодила хариджитов, остывавших так же быстро, как и воспламенявшихся: ополчение стало разбегаться. Абу Йазид снял осаду, чтобы вскоре начать новую войну уже с аль-Мансуром, сыном скончавшегося аль-Каима (946). Однако под Кайруаном хариджиты были разгромлены окончательно; Абу Йазид, скрывшись в горах, пытался организовать сопротивление, но был схвачен и умер от ран. С него содрали кожу и набили соломой, превратив в чучело, с которым на потеху публике играли специально обученные обезьяны. С хариджитским восстанием, опиравшемся на берберов-кочевников, было покончено.

В тот же год аль-Мансур построил недалеко от Кайруана новую столицу – Мансурию. Власть Фатимидов к тому времени распространилась по всему Магрибу, кроме западной части – Алжира и Марокко. За эти территории постоянно шла война с Кордовским халифатом. Борьбу за дальний Магриб пришлось продолжать сыну аль-Мансура, аль-Муиззу (953–975): он совершил два похода на запад и завоевал Тахерт, Сеуту, Фес и Сильджиасу, то есть всю Западную Африку, еще остававшуюся в руках кордовских Омейадов.

Наконец, дело дошло и до Египта. После смерти Кафура власть правителей держалась на армии наемников, которая легко выходила из повиновения и разваливала государство, устраивая дворцовые перевороты. Воспользовавшись этим, Фатимиды в 969 году устроили четвертый поход против Египта, на этот раз завершившийся полным успехом. Полководец фатимидского халифа Джавхар без труда захватил египетскую столицу аль-Фустат и основал в нем новый квартал, который позже превратился в город аль-Кахира, или Каир, – «Побеждающий».

Через четыре года, в 973-м, туда переехал и сам аль-Муизз: вместе с казной, обстановкой халифского дворца, всеми чиновниками и даже могилами предков. Править в Ифрикии он оставил бербера Бологгина, вождя племени санхаджа, который стал основателем местной династии Зиридов.