Читать книгу Хроники Руны. Трилогия - Владислав Деревяшкин - Страница 34

* * *

Найти деревеньку было ни таким уж простым делом. Путники проехали мимо двух селений, но они оказались давно покинутыми. Дома взирали на воинов черными глазницами окон, щетинились гнилыми бревнами и провожали покосившимися крышами. Сумерки обволакивали окрестности своими темным крыльями, и с ними таяла надежда перебраться на другой берег. Друзья хотели было устроиться на ночлег у реки, когда Драчун подъехал к Питеру и Батьке, которые скакали во главе отряда.

– Пушистый вернулся из разведки, – доложил вудс. – Он говорит, что примерно в четверти мили отсюда есть деревня.

– Отлично, – обрадовался Батька. – Есть шанс сегодняшней ночью неплохо выспаться на пуховых перинах.

– Хорошо бы, а то честно, у меня от лежания на земле уже все бока болят, – признался Питер.

– Надеюсь, там найдется знойная красотка, – размечтался гринч. – Я подарю этой деревенской дурочке незабываемую ночь любви.

– Голодной куме – одно на уме, – рассмеялся Весельчак. – Смотри, а то испортишь какую-нибудь барышню, так ее папашка вмиг заставит тебя на ней жениться.

– Во-во, и наш дорогой гринч будет пахать поле на своем грифоне, и раскидывать коровий навоз, – поддакнул Пакостник.

Впереди показались огни. Отряд подъехал к двухэтажному деревянному строению, походившему на постоялый двор. Собственно, им он и оказался. На железной вывеске, стучавшей на ветру о фасад, красовался единорог. Под ним была надпись, которую друзьям не удалось разобрать. В свете неполной луны слова сливались в одно продолговатое размытое пятно. Дуболом слез с лошади, поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь:

– Эй, хозяева, есть живые? Кое-кто хочет осчастливить вас своим присутствием и парочкой дукатов.

С минуту в доме стояла полная тишина. Затем послышались шаркающие шаги, лязгнул засов, и дверь со скрипом отворилась. Дуболом отшатнулся. Чья-то лошадь испуганно заржала. Хозяин постоялого двора, возникший на пороге, был не совсем человек в обычном понимании этого слова. Все его тело оказалось каким-то непропорциональным. Один глаз был глубоко посажен, другой, казалось, вот-вот вывалится из глазницы. Волосы на голове отсутствовали, однако кожа на ней была не гладкая, как попка младенца, а вся в морщинах. Довершал общую картину нос, выросший посередине лица огромной картошкой.

– Чего изволите, господа хорошие? – просипел урод.

– Эээ, мммм, ууууу, – Дуболом, стоящий ближе всех к странному человеку, что-то бессвязно промычал.

– Любезный, мы бы хотели заказать ужин и чистую постель, – Батька первым вышел из оцепенения. – Но думаю, что не вправе стеснять вас своим присутствием.

– Что вы, – осклабился хозяин. – Наша семья всегда рада гостям. Мои сыновья сейчас же расседлают ваших лошадей и накормят превосходным овсом. А пока вы выпьете для аппетита моего фирменного винца, жена быстро приготовит жаркое.

– Надеюсь, не из человечины? – шепнул на ухо Расмус стоящему рядом Драчуну.

– Лично я буду держать ухо востро, – ответил вудс. – Если что, вспорю ему брюхо.

– Эй, бездельники, а ну бегом сюда, у нас новые постояльцы, – что есть мочи заорал хозяин.

На крик прибежали два заспанных увальня, под два метра ростом, взяли упирающихся лошадей и повели их в конюшню. Питер успел заметить, что юноши тоже были отмечены уродством, как и их отец. Уши одного парня оказались заострены кверху, словно у эльфа, а одна часть лица была обожженной. Его брат вместо пяти пальцев имел всего два, от чего рука выглядела крабьей клешней. На лице «красовалась» заячья губа.

Один из сыновей вернулся и покосился в сторону грифона.

– Оставь, я потом сам отведу его в конюшню. И приготовь для Руби сырого мяса. А то если он будет голодным, то запросто слопает тебя и твоего братца, – пошутил Смоки.

Мальчишка нервно сглотнул и скрылся в темноте.

Путники прошли в таверну, где на грубо сколоченном столе их уже ждали несколько кувшинов. Преодолев отвращение к странным хозяевам постоялого двора, гости подняли до краев наполненные кружки.

– Недурно, – крякнул Батька, попробовав вино.

– Немного необычный вкус, – причмокивая, высказал свое мнение Лис.

– Эх, хозяин, как там тебя? А хорошее пойло ты нам поставил, – Смоки выглядел довольным. – Из чего сей напиток? Ты явно его делал не из винограда.

– Зовите меня Морща, судари, – отозвался уродец. – А что касается напитка, то правда ваша. В этих местах виноград созревает неважный. Что ни гроздь, то кислятина. Поэтому вино мы делаем из лесных ягод и некоторых кореньев. Извините, пойду, потороплю жену с ужином и приготовлю вам комнаты. Только боюсь, что для всех вряд найдется отдельная опочивальня.

– Не беспокойся, любезный, – ответил Питер. – Сколько найдется, столько и займем.

Хозяин кивнул и поспешил удалиться. Появившись через минуту, он поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Когда наверху хлопнула дверь, Пакостник произнес:

– К кому это в гости нас Шахир занес? Не нравится мне эта семейка уродцев.

– Лично у меня от их вида совсем аппетита нет, – Дублолом от души вливал в себя вино.

– А мне плевать, я собираюсь плотненько подзакусить.

– Посмотрю я на твою физиономию, когда тебе в блюде попадется человеческий палец, – сказал Весельчаку Пакостник.

– По-моему, вы все преувеличиваете, – Лис пожал плечами. – Я слышал про такие деревни уродов. Они есть не только в Катерии, но и по всему свету. Разве они виноваты, что родились такими? Общество их отторгло от себя, вот они и создают вдали от больших городов свои поселения и никому не мешают.

– Ну живи, кто же запрещает, вот только зачем плодить себе подобных? – Дуболом вертел в руках пустую кружку.

– Они тоже люди, только другие, – вступился Батька. – И так же, как и все, хотят иметь семью, рожать детей, пускай и таких.

Скрипнула дверь. Из кухни вышла хозяйка постоялого двора, держа в руках поднос с дымящимся мясом. Друзья так и ахнули. Женщина была абсолютно нормальной. Ее можно даже было назвать красивой. Она поставила на стол горшок, разложила мясо по тарелкам и, пожелав постояльцам приятного аппетита, пошла обратно на кухню. Только когда женщина повернулась к ним спиной, друзья поняли, что ошибались на ее счет. Сзади голова «красотки» была гладко выбрита, и оттуда на путников смотрел огромный немигающий глаз.