Читать книгу Хроники Руны. Трилогия - Владислав Деревяшкин - Страница 39

Войдя в храм Тога, Питер поразился великолепию внутреннего убранства. То, что рассказывал Арат, не шло ни в какое сравнение с увиденным. Рассматривая с восхищением фрески забытых художников, ему казалось, что еще немного, и настенные герои оживут и утащат его в загробный мир.

Вот старший сын Тога – Рамис, развалился на роскошном балдахине в окружении трех прекрасных дев, которые всячески ублажают своего господина. Средний сын – Аструа, восседает во главе стола, зажав в руке золотой кубок с вином. Вокруг божества расположились воины, погибшие за истинную веру с приспешниками Шахира. Младший и любимый сын Тога – Карим, изображен со священной книгой Кависти. Бог мудрости простирает со стены длань, как бы благословляя прихожан. На потолке изображен сам властитель жизней и судеб – Тог. Он сидит в повозке, запряженной львами, а рядом с ним его супруга и верная спутница – лучезарная Петра. Лицо Всевышнего сурово, но в его глазах пылает огонек доброты. Богиня держит своего повелителя за руку, а с ее губ нисходит обворожительная улыбка.

Взглянув на противоположную стену, Питер содрогнулся. Сцены из жизни подземного мира совершенно не радовали глаз. Повсюду на фресках были изображены маленькие, худые, морщинистые и безволосые существа с длинным оттопыренным хвостом с кисточкой на конце. Каждый из них был вооружен трезубцем. Из него вырывалось голубое пламя, поражающее грешников и причиняющее им невыносимые страдания. Одни люди корчились в агонии, у других из глаз текли кровавые слезы.

Питер отвернулся от мрачной картины. Вообще, подобные фрески были не характерны для храмов Тога. Обычно на стенах изображали только сцены из райской жизни. Он никак не мог понять, зачем в молельне понадобилась писать подобные ужасы.

«Может быть, потому, чтобы лишний раз напомнить людям о той невидимой грани, что отделяет их от света и тьмы?» – предположил Пит.

Повернувшись, он пошел в сторону алтаря. Жертвенник Тога был высечен из темного гранита, украшенного узорами, символами и непонятными письменами. Вверху над алтарем, на специальной нише, покоилась огромная ладонь Тога – символ веры большинства жителей Руны. Питер преклонил колени, подивившись внезапно возникшему религиозному порыву и попросил Всевышнего о благословении. Когда молодой лорд закончил молиться, голос сзади заставил его вздрогнуть от неожиданности:

– По вере твоей да будет тебе.

– Вы напугали меня, ваше преосвященство. – Питер чувствовал себя так, будто его застали за каким-то постыдным занятием.

– Вам нечего стыдиться, – заметил аббат. – Молитва сближает нас с Господом и дает силы быть твердыми в своих решениях.

– Просто не знаю…, – замялся Пит.

– Не стоит оправдываться, – Рудл положил руку на плечо собеседнику. – Поверьте, это прекрасный порыв и не нужно его душить в себе. Я рад, что вы ощутили благодать Всевышнего.

– Скоро полночь, – Пит напомнил аббату о цели встречи.

– Идемте, – Рудл повел молодого лорда вглубь храма.

Подойдя к ширме, его преосвященство отодвинул плотную ткань, за которой скрывалась дверь. На деревянной поверхности были изображены те же непонятные письмена и знаки, что и на жертвеннике.

В Святилище было просторно. Здесь горели свечи и пахло благовониями. У входа стоял умывальник в виде чаши. Аббат намочил ладони, омыл лицо водой и снял сандалии. Питер последовал его примеру – умылся и стянул новые сапоги, подаренные местным монахом. Посреди Святилища находилась маленькая купель, наполовину заполненная водой с зеленоватым отливом. На стене с левой стороны висели полки. На них громоздились десятки различных коробок, стеклянных баночек и прочих емкостей. По углам возвышались четыре бронзовых подсвечника по семь свечей в каждом.

– Вам необходимо раздеться и натереть себя вот этой мазью. – Аббат протянул стеклянную баночку с каким-то желеобразным веществом внутри. – Только после этого мы приступим к обряду.

Питер скинул на пол одежду, открыл банку и понюхал содержимое. Запах был отвратительным. Пахло дохлыми мышами, птичьим пометом и еще бог знает чем. Натирая тело, он старался дышать ртом – так вонь меньше ощущалась. Когда вся кожа блестела от странной мази, аббат велел ему спуститься в купель.

Вода была теплой. На ее поверхности плавали лепестки цветов. Погрузившись всем телом, Питер ощутил приятную истому. Как будто кто-то невидимый делал ему успокаивающий массаж. Волна блаженства прокатилась по телу, и тут он понял, что не может сконцентрировать свое внимание на предметах Святилища. Подсвечник раздвоился и стал одним сплошным сияющим огненным пятном. Где-то вдалеке доносился монотонный голос аббата. Видимо его преосвященство возносил молитву или читал отрывок из священной книги Кависти. Питер хотел привстать, но его тело было словно кисель. Рука с трудом поднялась и обратно плюхнулась в воду. Голова пошла кругом и перед глазами все поплыло.

«Так вот он каков, Обряд Сна», – подумал молодой лорд перед тем, как провалиться в небытие и уйти из этого мира.

Питер очнулся в сверкающей пещере. Он лежал на прохладном полу, а вокруг него носились разноцветные огоньки, как будто играя в пятнашки. На потолке вспыхивали огненные символы и затухали, чтобы потом набраться сил и разгореться еще ярче. Он пытался вглядеться в эти таинственные знаки, но его мозг отказывался понимать послание. Затем он все же различил буквы, которые постепенно сложились в слова. Питер потер глаза, но приказ четко «горел» на потолке и не желал исчезать.

– Следуй по коридору и перехитри Знающего Путь, – прочитал вслух молодой лорд. – Интересный сон, ничего не скажешь. Аббат мне ни о чем таком не говорил.

Пит огляделся и увидел выход. Вставать и куда-то идти, чтобы потом еще и кого-то перехитрить ужасно не хотелось. Однако нереальность сильно действовала на нервы. К тому же желание поскорее получить совет Тога, сбросить с себя оковы сна и оказаться в своем привычном мире, было куда сильнее.

Гость сновидений вышел из пещеры в тускло освещенный коридор. Источник света было трудно определить. Казалось, что луч бьет прямо с потолка. Но стоило поднять голову, и призрачный свет уже мерцает на стенах, чтобы через секунду переместиться на пол.

Идти пришлось недолго, так как внезапно перед путником встала глухая стена. Питер оглядел ее шершавую поверхность, но не обнаружил никаких скрытых рычажков.

«Неужели нужно было двигаться в другую сторону. Не хватало еще шататься всю жизнь по этому подземелью. И какого Шахира я послушал аббата и дал себя втянуть во всю эту авантюру», – с горечью подумал Бернс.

Питер от досады ударил о стену, и та отъехала в сторону на три-четыре сантиметра. Изучив то место, куда угодил его кулак, он заметил ничем не приметную выпуклость и надавил на нее большим пальцам. Стена продолжила свое движение в сторону, открывая взору небольшую комнату, в конце которой находилось странное существо. Питер узнал в нем получеловека-полульва.

Сфинкс сидел на каменном троне, закинув одну лапу на другую, и широко улыбался своему гостю. Передней лапой существо сжимало полуобгрызенную ногу какого-то животного. Человеческие губы сфинкса были окровавлены, и Питеру сделалось немного дурно. Хоть пища и попадала в звериный желудок, но жевал сырое мясо все-таки человеческий рот. Сфинкс заметил к своей персоне брезгливое отношение и отложил ногу в сторону.

– Будешь на меня так презрительно пялиться, я отгрызу твою ногу, – сказал человек-лев, хищно сверкнув глазами.

Питер отшатнулся, и сфинкс зашелся лающим смехом, перешедшим в кашель.

– Не бойся, я не ем человечину, – прослезилось существо. – Зачем пожаловал?

Бернса этот вопрос поставил в тупик. По крайней мере, он не собирался посвящать сфинкса в свои планы относительно цели пребывания в этой «Стране Снов».

– Не хочешь отвечать, не надо. Мне и так все известно. Но знай, чтобы пройти дальше и получить ответ на свой вопрос, ты должен будешь ответить на мои вопросы, – человек-лев с любопытством разглядывал чужака.

– И что же ты хочешь узнать? – поинтересовался Питер.

– Мне не нужно ничего узнавать. Я – Знающий Путь. Мне и так подвластны все тайны мироздания.

– Тогда к чему этот фарс?

– Таковы правила, – сфинкс слегка потянулся. – Я задаю вопрос, ты – отвечаешь.

– А если скажу неправильный ответ?

– Тогда вернешься назад, откуда пришел.

– Что ж, валяй, – Питер сел на пол напротив сфинкса и поджал под себя ноги.

– Ты слишком самоуверенный, – подметил сфинкс. – Обычно я ем таких на завтрак. Но ты мне нравишься и возможно…

– Кто-то тут говорил, что не ест человеческое мясо, – перебил Питер.

– Ладно, поймал на слове, – хмыкнуло существо.

– Может, уже начнем? – поторопил молодой лорд. – Если ты и настроен общаться со мной целую вечность, то я таким временем не располагаю.

– Какой же ты все-таки вредный, – сфинкс сделал обиженное лицо. – Раз ты так хочешь, вот мой первый вопрос…

– А позволь спросить, сколько их будет? – перебил его Пит.

– Хочешь поговорить об этом? – с издевкой спросил человек-лев.

– Нет, извини, можешь продолжать.

– Какое великодушие, о боги, он разрешил мне сделать мою же работу, – сфинкс театрально воздел лапы к небу. – Бог может познать самого себя?

– Что-что? – переспросил Питер.

– Ты оглох? – Я просил: Бог способен познать самого себя?

– Нет, – ответил Питер.

– Вот как? – сфинкс получал огромное удовольствие от такого разговора. – Так просвети же меня, с какой стати ты так решил?

– Бог не может познать самого себя по той причине, что он изначально знал о себе все, – Питер пустился в пространные размышления.

– Что значит изначально? Да будет тебе известно, ничего во вселенной изначального нет. Всевышний сотворил человека по образу и подобию своему, ведь так написано в вашей священной книге? Человек смертен и Бог тоже, увы, не вечен. Просто ваши и его измерения живут по разным временным ритмам.

– Не понимаю, – Питер смотрел на сфинкса, как на сумасшедшего.

– Все очень просто. Когда в вашем мире проходит один день, то в том измерении, где живет Бог, этот отрезок времени длится тысячу лет. Это и создает ощущение бессмертности Творца. Но в конечном итоге Всевышний также умирает, пусть и живет бесконечно долго.

– Стоп, – осек Питер сфинкса. – По-моему вопрос стоял так: «Может ли Бог познать самого себя?». А ты несешь всякую чепуху про время и какие-то изм… эээ…

– Измерения, – напомнил человек-лев.

– Да какая разница, – вспылил Питер. – Я ответил верно, а ты пытаешься запудрить мне мозги.

– Ты себе льстишь, юноша, – снисходительно улыбнулся сфинкс. – Я просто пытался тебе объяснить смертную природу Бога, а соответственно, твою неправоту. Ведь если Всевышний не может жить вечно, значит, его не существовало изначально, и следовательно, он познает себя на протяжении всей своей, казалось бы, бесконечно долгой жизни.

– Тогда кто после него правит миром? – спросил Питер.

– А ты что, плохо читал Кависти? – притворно изумился Знающий Путь. – Конечно, его сыновья. Если ты запамятовал, то я с удовольствием напомню – у Тога их три. Из всех их мне больше нравится Карим. Он единственный в семье отличается хоть каким-то целомудрием. Думаю, Тог на смертном одре вручит именно ему бразды правления миром. Те двое совсем ни на что не годятся. Первоначально выбор был сделан в пользу Аструа, но тот в последнее время совсем помешался на битвах. Мотается по измерениям, собирает воинства и сражается в свое удовольствие. Да заодно доставляет Рамису из разных миров прекрасных дев, которых и так в небесных чертогах собралось хоть пруд пруди. Тог, конечно, закрывает на сладостные утехи своего старшего сына глаза, но чует мое львиное сердце, что когда-нибудь его божественное терпение лопнет, и он кастрирует своего отпрыска. По мне, так идея просто великолепная. Может, он тогда, наконец, возьмется за ум.

– По-моему, мы отвлеклись от темы.

– Есть немного, – сфинкс заерзал на троне. – Но когда, а главное от кого, ты еще услышишь о жизни богов.

– Давай ты оставишь свою лекцию до следующего раза. Мне действительно пора идти.

– А куда это ты собрался, – удивился Знающий Путь. – Ты дал неверный ответ, а значит, я отправлю тебя назад, в твой мир.

– Считаю, что ответ был верным, – стоял на своем Питер. – Или если уж на то пошло, то мы оба правы. Если верить твоему утверждению о смертности богов, то на чем основываются твои знания?

– Это же очевидно, я приближен к богам, – ответил человек-лев. – К тому же я сам имею божественную природу. И раз уж на то пошло, то Тог мой близкий родственник. Он приходится мне…

– Мне все понятно, – перебил Питер божественного болтуна. – Ты прав потому, что являешься приближенным Всевышнего. Хотя твое утверждение я все еще ставлю под сомнение. Моя же правота в том, что в мире Руны человека учат жить по Кависти, а в ней говорится, что Бог изначален, а соответственно – бессмертен. Так что вопрос: «Может ли познать себя Бог?», имеет два разных варианта ответа, и оба правильные.

– Неплохо для человека, – хмыкнул человек-лев. – Ты можешь идти.

Сфинкс потерял всякий интерес к собеседнику и вернулся к прерванной трапезе.

– Ну и куда мне идти? – растерялся Питер. – Здесь нет выхода.

– А почему меня это должно волновать? – существо прекратило жевать и уставилось на своего гостя.

– Ну, если ты не Знающий Путь, а обыкновенное трепло, то попробую отыскать выход самостоятельно, – со злостью бросил Пит.

– Испытание мудростью пройдено. – Сфинкс улыбнулся, сделал лапами какие-то магические пассы и Питер провалился в небытие.