Читать книгу Хроники Руны. Трилогия - Владислав Деревяшкин - Страница 38

После сытного ужина аббат пригласил своих гостей прогуляться по саду. Правда, никого из отряда эта идея не впечатлила, кроме Питера, который хотел узнать мнение священнослужителя относительно козней Дейтмара и всего путешествия в целом. Остальные воины решили провести вечер по собственному усмотрению. Лис и Пакостник сели играть в кости, втянув в азартную игру Арта и брата Орту, освободившегося с дежурства. Весельчак предложил Расмусу поупражняться в мастерстве владения оружием – меч против боевого топора. Монахи, многие годы лишенные всякого рода развлечений, взяли сражающихся в кольцо и подбадривали их задорными криками. Кто-то из затворников даже пытался делать замечания и давать советы. Из этого следовало, что не все монахи в «Колыбели Тога» были в прошлом мирными жителями.

Драчун и Дуболом ушли в небольшую оливковую рощицу, посаженную основателями монастыря пару столетий назад – бешеный попросил вудса научить его технике метания сюрикенов. Первые несколько звезд, которые бросил Дуболом, пролетели мимо толстого ствола старой оливы. Но после парочки ценных советов и часовой тренировки, бешеный метал сюрикены с колоссальной точностью.

Батька было хотел пойти спать, но Смоки отговорил его, соблазнив покататься на Руби. Десятник даже не ожидал такого предложения от гринча, считая того хитрым и жадноватым малым. Но когда оседлал грифона, враз поменял о нем свое представление.

Пушистый посчитал, что заниматься всякими глупостями, которыми так увлечены люди, ниже его достоинства, и решил осмотреть местность, а заодно и здания монастыря на случай чего-нибудь интересного.

Первым делом Пушистый решил пробраться в монастырскую библиотеку. Кот, как и все его сородичи, относился с изрядной долей презрения к жалким листам, исписанными непонятными каракулями и загогулинами. Но справедливо полагал, что подобные читальные заведения хранят в себе какие-то тайны. Здесь всегда полно чудаковатых людей со стеклянными глазами и шепчущими что-то себе под нос. Такие люди всегда вызывали у Пушистого подозрения. Мало ли кто может прятаться в этой библиотеке.

Кот одним прыжком преодолел несколько ступенек, ведущих в хранилище знаний, и оказался перед дверью. Пушистый попробовал открыть ее лапой, но преграда не поддалась. Пустив в ход когти и сделав немалое усилие, ему удалось немного приоткрыть дверь, при этом петли предательски заскрипели. Животное юркнуло в появившуюся брешь. Дверь с силой захлопнулась, едва не прищемив зверю хвост.

В коридоре было темно, но не для кошачьих глаз. Впереди виднелся арочный вход в огромное помещение. Несмотря на то, что лучи заходящего солнца еще били в окна и проникали через стеклянную крышу здания, здесь горело несколько десятков свечей. Над столом, заваленным манускриптами, сгорбился человек в рясе. Монах что-то писал в книге, с определенной периодичностью макая гусиное перо в чернильницу. За стеллажами мелькнула тень. Пушистый прижался к стене и крадучись пошел в том направлении, надеясь раскрыть тайну века или хотя бы обнаружить книжного воришку. Но, увидев добродушное лицо затворника, расставляющего по полкам фолианты, направился вглубь библиотеки. Дойдя до последних рядов, где на стеллажах стояли покрытые плесенью и пылью книги, на Пушистого напал чих. Если не считать скрип гусиного пера по бумаге и редких шорохов монаха, перебирающего манускрипты, то звук от чихания произвел эффект, подобный грому в тихую ясную погоду.

– Будь здоров, Эл, – сказал затворник, сидевший за столом.

– Жур, а я думал, что это ты никак не можешь прочихаться.

– Ты что, меня разыгрываешь? – нахмурился переписчик.

– Кто здесь? – угрожающе произнес Эл, поняв, что они с братом не одни. Монах не дождался ответа, взял самую тяжелую книгу и пошел вдоль стеллажей.

Жур отложил в сторону перо и смотрел за действиями своего брата по вере. Было забавно наблюдать, как сгорбившийся монах с приподнятой над головой книгой вертится в разные стороны в поисках невидимого чужака. Сам Жур полагал, что Эл решил подурачиться. Работать в библиотеке – всегда скукотища, и затворники иногда развлекали друг друга всякими розыгрышами.

– Смотри, сзади вор, – шутливо предупредил Жур монаха, как будто заметил предполагаемого похитителя бесценных фолиантов.

Эл обернулся как раз в тот момент, когда Пушистый решил, что пора уносить лапы от этой сумасшедшей парочки.

«Вот он, закон всемирного свинства», – подумал кот и понесся прочь от испуганного книжника к выходу.

– Крыыысааа… – Эл завизжал как уличная баба, размахнулся и кинул книгу в убегавшего кота.

Не рассчитав силы, монах угодил книгой прямо в голову Жура, который так и не понял, что в библиотеке был реальный посетитель. После чего фолиант упал на стол и опрокинул флакончик с чернилами на рукопись, над которой затворник трудился не один месяц, аккуратно выводя каждую букву. Жур взревел и понесся на «шутника». Только после пятого тумака, Эл все же сумел убедить брата, что и не думал его разыгрывать, а в действительности видел здоровенную крысу.

Пушистый тем временем с разбегу толкнул дверь передними лапами. Зверюга стрелой вылетел в открывшийся проем на свежий воздух. Желание исследовать монастырские помещения пропало напрочь. Хотя игривое настроение его не покинуло. Пушистый помчался на городской двор, где Лис и Пакостник играли с монахами в кости. Котяра подошел, лег рядом с чурбаном для колки дров, который временно приспособили под доску для костей, и стал выжидать благоприятного момента для какой-нибудь шутки. Зверю особенно хотелось как-то подгадить Пакостнику, считавшегося в отряде непревзойденным мастером злых розыгрышей. Вскоре такой момент настал, и Пушистый не преминул им воспользоваться. Пакостник только бросил кости, и в этот самый миг из конюшни с воплями выбежал монах. Все внимание людей было приковано к орущему человеку. Оказалось, что затворник, кормивший лошадей, бросил сена и грифону. Руби, посчитав себя оскорбленным такой «пищей», слегка клюнул его в ногу. Смоки пошел отчитывать своего любимца за недостойное поведение, а игроки вернулись к прерванному занятию.

– А, слабак, – ухмыльнулся брат Орту потянувшись за костями.

– Стоять! – стукнул по его руке Пакостник. – Ты что, мухлевать удумал?

– Вы это про что? – Лис непонимающе переводил взгляд с товарища на монаха и обратно.

– Да у него две шестерки выпало, – Арат показал пальцем на Пакостника.

– Верно, – кивнул бешеный. – А здесь я вижу почему-то только две единицы.

– А я-то тут при чем? – возмутился брат Орту.

– А что, не при чем? – не унимался Пакостник. – Ты проиграл больше всех, а сейчас на кону стоят почти сто динаров. Мы все отвлеклись на то, как твой безумный братец орал и чихвостил на чем свет стоит грифона. За это время ты мог быстренько поменять шестерки на единицы.

– Слабенький довод, – хмыкнул Арат, поддержав монаха. – Это мог сделать кто угодно из нас троих.

– Чего зубоскалишься? – обиженно спросил бешеный у усмехающегося Лиса. – Твоя работа?

Лис покачал головой, давая понять, что не имеет ко всему этому никакого отношения.

– Да ну вас всех, такую игру испоганили. – Пакостник встал и хотел было забрать свои деньги, поставленные на кон, но Лис накрыл медяки ладонью.

Сплюнув, бешеный со злости пнул чурбан и пошел спать в отведенную ему келью. Всю дорогу он поносил мухлевщиков и успокоился только тогда, когда лег на кровать и заснул. Пушистый, наблюдавший за всем этим спектаклем, был необычайно доволен собой. Он поднялся, распушил хвост и с довольным видом удалился, оставив троицу грызться за горстку медяков.

В саду, куда кот направился в поисках очередных приключений, весело щебетали птицы. Монастырские птахи словно решили перед сном похвалиться всему миру своими звонкими голосками. Но стоило коту забраться на дерево, как стая «певцов» вспорхнули с веток.

Этот старый дуб Пушистый выбрал неслучайно. Под ним стояла беседка, где друг против друга расположились аббат Рудл и Питер. Разговор был весьма интересен, и зверь, навострив уши, ловил каждое слово.

– Ваше преосвященство, дело принимает очень серьезный оборот, – сказал Пит.

– Милорд, несмотря на то, что вы еще не так далеко ушли от Монервиля, наместника вам не стоит опасаться. И вряд ли уже за вами пошлют погоню.

– Что вы имеете в виду?

– В городе у меня свои люди, – пояснил аббат. – Я ежедневно получаю самые последние новости от местного священника. Служитель Тога присылает информацию с голубем. Это крылатая почта работает лучше любого королевского глашатая. Сегодня утром я узнал, что наместника нашли мертвым. И умер он при весьма странных обстоятельствах. Предполагаю, что без помощи вашего «доброжелателя» здесь не обошлось.

– Одним врагом больше, одним меньше, – пожал плечами Питер. – У чародея везде свои люди. Впрочем, они мне не страшны, хотя и будут вставлять палки в колеса на всем пути. А вот их хозяин на меня порой наводит панический ужас. Эти гигантские черви в подземелье, а теперь еще и утопленники. Что будет дальше? Армии оживших мертвецов, вампиры, оборотни?

– Дейтмар, конечно, очень сильный маг, – ответил Рудл. – Он способен управлять стихиями, животным миром и даже возвращать к жизни мертвую материю. Но его силы небезграничны. Воскрешая утопленников, он израсходовал почти всю свою мощь. Так что несколько дней можно не опасаться его магических угроз. Ну, а поднять из земли целую толпу мертвецов ему не под силу, впрочем, как и подчинить вампиров и прочую нечисть. Для этого нужен с десяток чародеев, обладающих не меньшей силой, чем он сам.

– Но что ему стоит разделаться со всеми нами в два счета, не прибегая к посторонней помощи?

– Разве Патиас вам ничего не говорил? – искренне удивился Рудл. – Его сдерживает ваш амулет.

– Это я слышал неоднократно, но каким образом он действует? – задал волнующий вопрос Питер.

– Я не могу точно этого сказать, но знаю одно, что когда свет противостоит тьме, та всегда отступает. В этом амулете заложена не только сила великих магистров Ордена. Сам Тог благословил его, оставив в нем частичку своей души.

Питер раскрыл от удивления рот, уставившись на аббата глазами размером с блюдца.

– Именно так, – лицо Рудла стало благоговейным. – Когда амулет был готов, его принесли в главный храм Тога в Эстраде. Магистр положил Око Петры на алтарь, священник произнес старинную молитву, и произошло чудо – из раскрытой ладони Тога, которая возвышалась над жертвенником, вырвался луч света и ударил прямо в амулет. Это было одно из немногих проявлений Всевышнего на этой земле. Тог благословил Око Петры, наделив его толикой своего могущества.

Питер был поражен откровением аббата до глубины души. По коже бегали мурашки, а в глазах стояли слезы. В душе молодого лорда рождалось какое-то новое чувство. Он впервые в жизни ощутил в себе некое подобие религиозного трепета перед божеством Руны, и ростки веры потянулись к всесильному Создателю. Внутри него все пело и кричало. С каждой секундой росла уверенность в том, что этот поход не напрасен и отряд дойдет до пункта назначения, добудет книгу и спасет королевство от чародейского проклятия. Ведь с ними Тог, сила которого живет в амулете, спрятанного у него под рубашкой. И он как будто почувствовал, что Бог слышит радостный крик его души. Амулет слегка запульсировал, и его хозяин ощутил прилив неземных сил. Молодой Бернс словно воспарил над всей землей, пронесся ураганом по Руне, окунулся в Океан Безмолвия, распугав русалок.

Тут Пит почувствовал, что его кто-то бьет по щекам. Нереальная дымка рассеялась, и он увидел обеспокоенное лицо аббата.

– Хвала Всевышнему, – с облегчением выдохнул он. – Ну и напугали вы меня, милорд. Ваш взгляд вдруг стал таким отрешенным, а потом вы и вовсе перестали дышать. Что произошло?

– Я почувствовал на себе благословение Тога, если так можно выразиться. – Питер рассказал аббату о своих внетелесных переживаниях.

– С ума сойти, – теперь пришла очередь Рудлу удивляться. – В священных книгах написано, что подобное испытывают праведники. Их души словно возносит над землей невидимая длань, и в таком состоянии они способны видеть картины будущего, которые Тог открывает им. Вы ничего такого не узрели?

– Увы, – пожал плечами Питер. – Может быть, мне и открылось бы что-нибудь запредельное, но вы своими пощечинами привели меня в чувство.

– Вот старый осел, – аббат с размаху ударил о беседку кулаком. – Если бы я только знал…

– Не вините себя. Кто знает, чем все могло закончиться. Хотя конечно, узреть будущее не помешало. Может, Тог хотел показать мне что-то очень важное, например, смертельную опасность подстерегающую в дороге или…

– Мы исправим эту ошибку, – перебил Питера аббат и звонко щелкнул пальцами. – Ну конечно.

Пит в недоумении уставился на Рудла.

– Нет, я не сумасшедший, хотя в эту минуту, наверное, таким и кажусь, – улыбнулся он. – Вы слышали про «Обряд Сна»?

– Об этом что-то говорится в Кависти, – припомнил Питер.

– Именно, – воскликнул его преосвященство. – Обряд проводится в полночь, в Святилище храма, куда имеет право входить только священник или праведный человек. Там, принимающему участие в обряде, Тог открывает будущее посредством символов.

– Но я не священник и уж тем более не святой, – запротестовал Питер.

– На вас печать Всевышнего. Не вы решили отправиться в этот опасный путь, а Бог избрал вас для этой миссии. Вопрос в другом, хотите ли вы приоткрыть завесу тайны и заглянуть в неведомое?

Питер замер в нерешительности, раздумывая над предложением аббата. Легкий укол страха пронзил его сердце, но тут же исчез, разрываемый любопытством.

– Я готов совершить священный обряд, – согласился молодой лорд.

– Тогда сегодня в полночь готовьтесь к самому увлекательному приключению в вашей жизни. А сейчас я бы хотел расспросить вас вот о чем. Какие дела в столице и что за новый закон собирается издать Его Величество? Я слышал, что он касается игорных заведений королевства…

Пушистый потерял интерес к беседе, слез с дерева и помчался разыскивать келью, выделенную Драчуну, чтобы поведать другу о своих вечерних похождениях.