Читать книгу Коучинговый человек. Роман - Владислав Витальевич Белов - Страница 5

Москва! Наша гордость и доблесть, возведённые в величие кремлевских башен, в позолоченные купола церквей и монументы героям-защитникам русской земли. Москва! Ты город революций и потрясений, народной славы и народного горя. Москва! Ты город убийца, уничтоживший в годы сталинских репрессий миллионы человеческих жизней. Сегодня ты стала городом-клоакой, столицей современной России, в которой при новом общественном устройстве ярко проявились черты неоклассицизма первоначального накопления капитала.

Воры, бандиты и коррупционеры втоптали в прах твоих улиц окончательно обнищавшую и растерявшую всякое достоинство массу городского населения. Им, униженным и обобранным, теперь не до твоей славы, Москва! не до твоих златоглавых церквей! и даже – не до Бога! Ибо тот сотворил Человека для Любви к ближнему своему. Они же, вместо любви друг к другу, сейчас испытывают зависть и ненависть, злобу и отчаяние, забывая о детях и матерях, о самом святом, что есть в человеческом обществе.

Куда ж ты стремишься и так рвёшься теперь, Москва? Кто сегодня твой бог? Это ДЕНЬГИ! Они – твой бог, Златоглавая! Недаром в церковных перезвонах уже меньше слышится малиной звон. Люди! Послушайте, как надрывно гудят московские колокола! Вы слышите?

– Бом-«ба-бло», бом-«ба-бло», бом-«ба-бло»…

Господи! Прости меня… Но я слышу с утра и до вечера: дома – по телевизору, у соседа – на вечеринке, в подворотне, в тёмных переулках и дворцах новоявленных русских – везде, странное, но уже приятное нашему уху, магическое слово: «БА-БЛО»!

…Конечно, в такие пространные рассуждения Виктор не вдавался, и приезжая каждое утро на работу в Москву, он мучился только одним вопросом, где взять деньги, чтобы прокормить семью и рассчитаться с кредиторами. И при этой мысли Виктор поёживался от мысли, что в его карманах лежат всего лишь несколько сторублёвок. В конце концов, он решил, что так жить дальше нельзя. «Надо, что-то делать и выползать из этой трясины. Но как?» – этот вопрос постепенно стал для него основным и самым мучительным.

Отработав сутки охранником, Виктор два дня находился дома. Теперь у него было достаточно времени подумать. Он думал и соображал. Присмотревшись к окружающим, заметил, что в наступившее лихолетье лишь торговля стала более или менее доступным способом небольшого обогащения. Здесь ума и знаний много не требовалось. Даже бабки, замечал он, приноровились продавать овощи со своих огородов, вязаные носочки, шарфики и старые вещи.

Но к торговле Виктор всегда питал неуважение. «В СССР кто был в почёте? – рассуждал он и сам же отвечал: – Конечно, учёные, космонавты, врачи и даже педагоги! А теперь, выходит, лучше стать торгашом… А на рынке? Там же его сразу заметят знакомые, а ещё хуже – бывшие ученики. – И Виктор почему-то сразу представил удивлённо-насмешливые глаза Валентины. – И как же это я, преподаватель, буду выглядеть за прилавком с иностранным барахлом на руках, отсчитывающим замусоленными купюрами сдачу очередному покупателю!? Позор!» И он начинал придумывать какой-нибудь другой, более престижный, способ добывания денег.

Но, пораскинув мозгами, Виктор быстро пришёл к мысли, что для любого своего дела ему понадобится «первоначальный капитал», то есть, те же проклятые «бабки». «Вот, ведь, как получается, – пришёл к окончательному выводу Виктор. – Везде они нужны! А взаймы денег теперь никто не даст: со старыми долгами надо рассчитаться».

Ночная работа и безысходное положение, постепенно выработали у Виктора бессонницу. В одну из таких ночей, дома, когда он заснул лишь только под утро, ему привиделся странный сон: якобы возвращаясь с работы, он нашёл пачку стодолларовых купюр. «Да. Просто, нашёл… – убеждал он себя во сне, – не украл же». Но ему захотелось убедиться, так ли это, и что найденные деньги лежат на месте.

Виктор подошёл к ящику стола. «Помнится, туда их припрятал, – продолжал размышлять он во сне. – Да нет, почему припрятал? – возразил он сам себе. – Положил! Чего прятать? Ведь я же их нашёл!»

Но где-то далеко в сонном сознании прозвучал тихий укор совести: «Не нашёл ты их, а УКРАЛ…». В голове Виктора пронеслась догадка: «Может быть, я магазин ограбил?!» И он отдёрнул руку от стола. В конце концов, пересилило любопытство. «Надо всё-таки посмотреть. Если ОНИ в столе, значит – ОГРАБИЛ», – решил он и осторожно потянул ящик на себя.

Из него вместо долларов вывалились почему-то российские купюры и, падая на пол, стали разлетаться по комнате. Виктор бросился подбирать деньги дрожащими от страха руками. Одновременно, с замиранием сердца, прислушивался, не идёт ли кто к спальне. На всякий случай, прижимая к себе левой рукой уже подобранные купюры, подбежал к двери, чтобы закрыть её на ключ. Но его не оказалось, и Виктор снова стал торопливо собирать хрустящие листочки с пола.

В приоткрытую дверь просунулась голова Ирины. Она хитро и многозначительно улыбнулась, а потом спросила: «Ты что тут делаешь, шалунишка? Почему ползаешь по полу?» Виктор подскочил, по-воровски прижал к груди собранные купюры, сжал их в огромных ладонях. Ирина подошла вплотную. Она ласково и с любопытством попросила: «А ну-ка покажи! Я тоже хочу посмотреть, что там», – и указала пальцем на сжатые кулаки мужа. Он окаменел от стыда, ничего не говоря, стал медленно разжимать ладони. Но, к его изумлению, в них ничего не оказалось.

В этот момент Виктор проснулся. Наступило утро. Весь в холодном поту, он вытер лоб, скинул одеяло и сел на кровать, свесив голые ноги. Сердце колотило. Мысли путались от того, что он не мог понять, как же ему удалось избежать немыслимого позора во сне. «Не-ет, – подумалось ему тогда, – такие дела и вовсе не для меня!».

Зазвенел звонок. Шлёпая босыми ногами, Виктор побежал на кухню.

– Доброе утро! – в трубке послышался голос хозяина фирмы. – Разбудил, Витя?

– Да нет, Александр Сергеевич. Я уже встал.

– Тогда молодец. Нужен ты мне сегодня. Михаил, мой охранник, приболел. Просит подменить. Сможешь?

– Смогу, – не задумываясь, ответил Виктор.

– Вот и отлично. К восьми успеешь?

– Постараюсь, Александр Сергеевич.

– Это не ответ. Я должен к девяти быть на важной встрече. Так успеешь или нет?

– Успею. В крайнем случае, найму машину.

– Ну, ну… Жду к восьми.

Виктор быстро оделся, посмотрел на расписание электричек. Одна из них скоро прибывала на вокзал, но ему ещё требовалось время, чтобы успеть к её прибытию. Быстро одевшись, он выскочил на улицу и стал ловить попутную машину. Когда пошарил в карманах, там оказалась только одна сторублёвка. «Мало!», – с досадой промелькнуло у него в голове, и в это время подъехала иномарка.

– Куда, – спросил развалившийся за рулём хозяин автомобиля после того, как опустилось боковое стекло.

– На электричку опаздываю, браток!

– Сколько?

– У меня только сто рублей, хозяин… выручи.

Но вместо ответа перед Виктором равнодушно поднялось стекло, а иномарка сорвалась с места.

– Вот сучара! – чертыхнулся наш герой и снова поднял руку.

На этот раз перед ним остановился старый «жигулёнок» синего цвета. Из окна высунулось улыбающееся лицо Валерки.

– Вот так встреча, Витёк! Садись, дорогой. А я вот только вчера приехал. Из Турции барахла привёз, – сразу начал рассказывать он, как только убедился, что Виктор удобно сел и плотно захлопнул за собой дверцу машины. – Ты куда это направляешься? Спешишь?

– Спешу, спешу, Валера. Гони на станцию, а то могу на электричку не успеть.

– В Москву что ли?

– Ага…

– Так нам же по пути!

– Ну, тогда гони и рассказывай, как там в Турции.

– Сначала, Витёк, скажи, как ты… Ирина. Убивается?

Виктор, не моргая, стал смотреть вперёд. Перед ним промелькнула сцена похорон Игорька. В тот день впереди похоронной процессии небольшой гробик сына ему помогали нести соседские мужики. Когда тело Игорька стали опускать в могилу, обезумевшая Ирина начала рваться к нему. Виктор и Валерий с трудом удерживали её. Яма постепенно заполнялась рассыпающимися комьями земли, пока не образовался надмогильный холмик. Ирина вырвалась, бросилась к нему и, став не колени, начала рыть землю. Виктор с Валерием хотели поднять её, но она неожиданно потеряла сознание.

Вызвали скорую. Над Ириной стали хлопотать женщины, подсовывая, то и дело, под нос ватку с нашатырём. Тем временем, Виктор и Валерий торопливо, с помощью соседей и знакомых, заканчивали обустройство могилы. Ещё до приезда врачей, Ирина очнулась. Виктор подошёл к ней, помог подняться. «Ей надо лежать!» – сказала женщина, держащая ватку с нашатырём.

Но Ирина оттолкнула их обоих, шатаясь, прошла между расступившимися перед ней людьми к могиле. Сбившийся с головы чёрный платок свисал с её плеч, глаза были сухими. Она оглядела прибранную цветами могилу сына и три раза перекрестилась, шепча что-то про себя.

Подъехала скорая. Врачи засуетились и попросили Виктора отвести жену к машине. Наконец, общими уговорами окружающих, с помощью Виктора и Володи, Ирина пошла к скорой. Она оглянулась, посмотрела ещё раз на цветущий холмик и позволила уложить себя на носилки.

Через два дня Валерий улетел в Турцию. У него уже были куплены билеты, поскольку он заранее договаривался со знакомыми о предстоящей поездке. С тех пор Виктор его долго не видел, и получил от него только одно письмо. Друг ещё раз посмотрел на Виктора, но тот продолжал молчать.

– А!.. Так говоришь, в Турции? – оставил Валерий на потом расспросы. – Эх, брат, чего я только там не насмотрелся. Сначала ходили по рынкам: товар присматривали. В первую очередь, кожу, дублёнки, джинсовые брюки и куртки. Этого дерьма у них – на каждом шагу! Отоварились за три дня. Где только мы не лазили. А жили в гостинице… Ты меня слышишь, Витюха? – слегка толкнул он локтем задумавшегося друга, чтобы оторвать его от печальных размышлений. – Жили, не тужили, а в последние дни решили в ресторанчик заглянуть. Между прочим, Витя, там наших полно: и туристов, и таких как мы, «челноков». Русских девок полно! Проституцией, оказывается, занимаются. Вот сучки… Позор на всю Россию!

Ну, так, значит, уселись мы за столиком. Сидим, выпиваем… А с нами ещё молодая женщина из Воронежа была. На рынке мы с ней познакомились. Красивая девка, но, видать, порядочная. Ты слышишь? – повернулся Валерий к Виктору, оторвавшись от наблюдения за потоком въезжающих в Москву машин. – Ну, я, конечно, Раю (так, помнится, её звали) приглашаю на танец. Классная девочка! Спрашиваю, мол, что да как, в общем, кажется, я ей понравился.

Подходим после танца к нашему столику, а на нём – огромный букет роз и дорогая бутылка вина. Ребята смеются. Говорят: «Это тебе, Рая, вон тот турок приподнёс», – и показывают пальцем на хорошо обставленный стол напротив нашего. Я обернулся. Смотрю: турок, а может и не турок (они там все на одно лицо!), немолодой, с животиком машет мне и показывает на Раю. А сам выставляет большой палец: мол, хороша твоя девушка! Вот козёл старый, думаю, и ты туда же. А он не унимается, продолжает показывать указательным пальцем на цветы и на Раю: мол, для неё подарок. А Рая дернула меня за рукав и негромко говорит: «Не обращай на него внимания, Валера. Он покупает меня на следующий танец». – «Как покупает? – спрашиваю. – Без согласия нашего стола?» – «Для вас послана бутылка вина. Если будете пить, значит, согласны меня отдать».

– Тут, Витя… Ты слышишь? – ещё раз толкнул Валерий друга, которого итак заинтересовала история. – Мои ребята и говорят: «А хо-хо не ху-ху! Пьём бутылку, а ему отнесём украинской горилки. Пусть попробует, турчака, чем она пахнет». Так и сделали. Открыли бутылку и выпили за здоровье Раи. Но она сразу погрустнела. Зря, говорит, вы так сделали, мальчики. Драка может быть из-за меня. Так и вышло.

Подходит к нам этот турок, уже хорошо подвыпивший, берёт Раю под локоть: мол, на танец хочу пригласить. Она не встаёт. Мы ему вежливо объясняем по-русски, что у нас так не принято без согласия девушки тянуть её на танец. Он сначала не всё понял, а потом схватил букет со стола и ударил им Раю по лицу.

Вот тут-то всё и началось. В зале еще были русские ребята. Произошла большая драка. Прибыла полиция и всех нас арестовали, кроме Раи. Мы её успели вывести через кухню на улицу, а сами сдались. Там с полицией драться – себе дороже.

– Попали мы, значит, – вздохнул Валерий, – в участок. – Здесь Виктор окончательно отвлёкся от размышлений и стал глядеть в рот друга, ожидая продолжения интересной истории. – Там сразу – документы, где остановились. Ничего себе влетели! Ну, а дальше, самое интересное, – мрачно посмотрел Валерка на Виктора. – Продержали нас с отнятыми паспортами в полиции около трёх дней. Причём, поодиночке. Вызывает потом меня их офицер и, неплохо говоря по-русски, предлагает: «Домой хочешь попасть?» – «Давно пора… – отвечаю, – не имеете права так долго держать, буду жаловаться». – А он, гад, ухмыляется и говорит: «Кому ты собираешься жаловаться? Мне, полицейскому начальнику? У тебя даже паспорта нет». – «Как нет?! – кричу. – Вы же его у меня забирали!» – «Ты это не сможешь доказать. Его у тебя не было», – развёл он руками. – Вот падаль черножопая! Так и сказал: нет, мол, паспорта.

А потом внимательно посмотрел на меня и говорит: «Но ты сможешь его получить, если поработаешь у одного хорошего человека месяца три. Тебя будут кормить, рабочую одежду дадут, денег заработаешь… Согласен?»

– Я, конечно, Витя, опупел. Мне предложили стать рабом. Ты это можешь себе представить? – вопросительно посмотрел Валерка на друга.

– Да… – только и смог сказать Виктор. – Не позавидуешь. Поэтому от тебя в последнее время и писем не было?

– Какие там письма! С утра до вечера пахал на этого турка. Выходные были только по их праздникам. Правда, кормил он неплохо, денег давал. Даже иногда разрешал в магазин сходить при необходимости. Знал, что без паспорта я снова в полицию попаду, и меня вернут к нему. Итак, считай, чуть ли не полгода я у него проработал.

Под конец раздобрел: понравился я ему. «Карашо работает», – хвалил. А потом дал расчёт, паспорт вернул с продлённой визой и купил билет до Москвы. Разрешил даже купленные до ареста товары забрать. Сказал: «Продашь, ещё приезжай прямо ко мне. А захочешь поработать, тоже приезжай… Хорош, Валера?» Ну, я ему всего наобещал, лишь бы ноги унести. Теперь вот у себя дома. Даже не верится…

– Натерпелся ты, – искренне пожалел Виктор друга. – Постарел даже немного. Лихо досталось.

– Лихо, не лихо, Витя… Тебе куда?

– Можешь возле курского высадить, а оттуда я доберусь на метро: время ещё есть.

Когда они подъехали к Курскому вокзалу, Валерка притормозил.

– А зачем, Витёк ты сюда приехал, может, и назад подвезти?

– Нет, Валера. Спасибо. На работу. Охранником устроился. Шеф срочно вызвал. Подменить надо.

– Слушай, Витёк, когда домой вернёшься, позвони: дело есть. А я скоро назад поеду. К Ирине заскочу, поговорю с ней. Не возражаешь? А то неудобно: приехал и не показываюсь. Кстати, подарки ей и Машеньке привёз. Пусть порадуются. Не в обиде, Витёк?

– Зайди, зайди… Мог бы и не предупреждать, – ответил Виктор и вышел из машины.

Александр Сергеевич уже ждал во дворе и нервно расхаживал возле чёрной «Нисаны».

– Давай, давай, – сказал он Виктору после того, как тот поприветствовал шефа. – Просили подъехать пораньше. По машинам…

Шофёр сходу рванулся с места и ловко вывернул на основную улицу. Прибавил газ, но был вынужден притормозить у встретившегося светофора.

– Понатыкали на каждом углу, – пробормотал он, снова переключая скорость.

– Куда, Сергеич?

– На кольцевую, Миша. Потом – налево. Доедешь до поста – и направо от города, к лесу. Там покажу. Возле моста небольшого.

– А… Так сразу бы и сказал. Знаю! Тихое место.

– То-то и оно, что тихое. Тише не бывает, – буркнул Александр Сергеевич и повернулся к Виктору. – Слушай, Витя, на разборках не был? На «стрелке»?

– Нет, Александр Сергеевич. На спортивном ковре – барахтался.

– Ну, это одно и то же, чёрт побери! Твоя задача меня со спины прикрывать. Миша будет в машине. Если что, оттуда поможет. Усваиваешь?

– Но…

– Никаких «но». Если сделаешь всё, как надо, плачу за операцию две зарплаты, – Александр Сергеевич вытащил из бардачка машины пистолет «ТТ» и заткнул его сзади за пояс. – Они уже стоят, Миша. Видишь?

– Ага.

– Подъезжай и сиди, на всякий случай, в машине. Из машины не выходить!

– Понял, Сергеич.

Возле березняка Виктор различил две иномарки и вылезших из них троих пассажиров. Они уверенно перегородили дорогу, широко расставив ноги. Один из них, несмотря на небольшой морозец, был в шляпе. Он стоял посередине и выдвинулся вперёд, как только Александр Сергеевич вышел из машины. Следом – Виктор. Он стал оглядывать прилегающий к грунтовой дороге кустарник, двигаясь сзади шефа на расстоянии.

Двое встретились и стали о чём-то, на вид миролюбиво, вести беседу. Они поговорили минут десять, и представитель пригласившей стороны поднял руку, помахал в сторону стоящих сзади него людей: мол, закончили, всё в порядке.

В это время Виктор услышал справа, как быстро зашуршала дорожная щебёнка под ногами бегущему к нему грузного человека. Одновременно слева он увидел молодого парня в надвинутой на лоб чёрной вязаной шапочке и с «заточкой» в руке. Ближе был тот, кто приближался сзади. Виктор, не глядя, ударил его ногой, приблизительно, ниже пояса. Каблук воткнулся в грузный живот. Задний нападающий, как успел заметить краем глаза Виктор, охнув, свалился на бок и закатался по промерзшей дороге. Молодой уже замахивался заточкой, но Виктор резко развернулся к нему боком и вцепился в оружие нападения. Используя инерцию противника в беге, он «помог» тому набрать ещё большую скорость, дёрнув заточку по ходу его движения. Затем резко завернул её вниз, к земле, и с силой потянул на себя.

Нападающий вынужден был сделать кувырок и растянулся на дороге, оказавшись на спине. Заточка же осталась у Виктора в руке. Молодой человек вскочил и бросился бежать. Грузный нападающий продолжал стонать, ползая на четвереньках перед Виктором. Последний не стал его трогать и выбросил заточку в заснеженные кусты. Затем бросил взгляд на шефа. Тот продолжал стоять спиной к нему, внимательно следя за удаляющимся представителем противоположной стороны. Потом развернулся и, постоянно оглядываясь назад, подошёл к Виктору.

– Кажется, пронесло. Вряд ли он захочет ещё раз забивать стрелки. Исподтишка, возможно. В этой жизни всё возможно, – похлопал он Виктора по плечу. – А ты, я вижу, не зря мастера имеешь. Где служил?

– В ВДВ

– Оно и видно. Молодец. По машинам, – и, уже не оглядываясь, стал садиться через услужливо открытую шофёром переднюю дверь.

Вечером Виктор был уже дома. Он получил от шефа приличную сумму и в первую очередь накупил по дороге продукты. Пришёл с двумя полными пакетами, вручил их Ирине и отдал ей почти все оставшиеся деньги.

– Откуда? – удивлённо подняла она брови, пересчитывая купюры. – Да здесь целых две твоих зарплаты, Витя!

– Места надо знать, Ира. Много мы ещё должны?

Она стала загибать пальцы.

– Светлане Васильевне. Вчера встретила, намекнула, что у неё мало денег.

– Это твоя заведующая что ли? Давно ждёт. Надо. Ещё Генке. Приличная сумма…

– А Наталье Владимировне, соседке. Забыл?

– В общем, Ирина, придётся всё отдать за долги, пока есть деньги. На этот раз – почти рассчитаемся, – и Виктор попытался обнять жену. Но Ирина, придерживая деньги, вынырнула из его объятия и, как бы извиняясь, сказала:

– Не надо, Витя.

Он сразу опустил руки, помрачнел лицом. Затем переоделся, сходил в ванную.

– Валерка не звонил?

– Он сегодня у нас был, Витя, – ласково ответила Ирина, заглаживая вину. – Ой! Сейчас покажу, – побежала она в спальню и принесла новую женскую одежду – Это он Машеньке подарил, – показала она детский джинсовый костюмчик для девочки. – Правда, хорошенький? Тебе нравиться? А мне, – развернула жена следующую вещь, – платье подарил! Ну, в самый раз. Смотри, – быстро скинула Ирина халатик и натянула нарядное платье с необыкновенными вырезами с боков.

Платье очень шло ей, и было в пору. Виктор подумал, что когда мужчина любит женщину, то хорошо представляет её формы и поэтому без труда угадывает размер одежды возлюбленной. Он же, Виктор, никогда не покупал одежду жене, не глядя, боясь не угодить ей. Затем позвонил другу. Валерий, в ответ на благодарность за хорошие подарки, стал просить придти к нему по делу. Виктор засобирался.

– Далеко? – спросила жена.

– К Валерию. Дело у него там какое-то.

– Может, его к нам пригласить? А то как-то нехорошо. Правда, я его угощала, но он торопился, говорил, что ты ему нужен почему-то.

– И мне по телефону не захотел сказать. Наверно, что-то важное. Я ненадолго, – и Виктор вышел на лестничную площадку.

Валерий открыл дверь Виктору и предложил пройти в гостиную, служившую ему одновременно и спальной комнатой. Там уже был накрыт стол. На нём вместе с хорошей закуской из деликатесов и его любимыми огурчиками стояли заморские вина, коньяк и бутылка «Столичной».

– Ба! – потирая от предстоящего угощения руки, воскликнул Виктор. – Так ты никак в буржуи выбился.

– Прошу, – подыгрывая ему, галантно пригласил Валерий.

Они сели напротив друг друга. Стол был сервирован, как в ресторане: с белыми салфетками, позолоченной пепельницей и высокими бокалами.

– Это ты сам всё сотворил? – указывая на стол, – спросил Виктор. – Или официантку приглашал?

– Обижаешь, Витя. Я же у турка, чем только не занимался. И официантом пришлось работать. Там и научили. Оказалось, что нет худа без добра. Жизнь такая штука – всему научит.

После взаимных тостов и уничтожения лакомых блюд. Виктор, как всегда, закурил. К его удивлению, Валерка полез в сервант, бросил на стол пачку фирменных сигарет и тоже закурил, хитро поглядывая на Виктора.

– Ты чего это… и курить ещё стал?

– Как видишь. И этому научился.

– Ну, это ты зря.

– Зря не зря, а пришлось. Иной раз, от тоски так взвоешь, что и не на то бы пошёл. А как покуришь, немного выпьешь (хозяин выпивку не приветствовал: мусульманин, черт бы его подрал!), и вроде легче становилось. Помнишь у Пушкина: «Там русский дух, там Русью пахнет…». Прав был он. Шибко любил Россию. Это я на чужбине понял, что нет ничего лучше запаха нашей страны и русского человека. Они оба замолчали, каждый переживая в душе сказанное Валерием.

– Впрочем, у меня, Витя, есть к тебе деловое предложение, – снова оживился хозяин стола. – Хочу с тобой дельце провернуть.

Виктор удивленно поднял брови, стряхнул пепел с сигареты.

– Какое?

– Хочу привезённое барахло на рынке в Москве загнать. Одному как-то боязно. Никогда не торговал, а вдвоём будет сподручнее. И отойти можно от товара. Да, хотя бы в туалет отлучится, мало ли что… Сечёшь?

– Нет, – невозмутимо ответил Виктор. – Товар-то твой! Да и сам я никогда не торговал и особого желания к этому занятию не имею.

– Мой, твой! – я же не за даром прошу помочь. И ты сможешь заработать. Разве, вам с Ириной деньги не нужны?

– Это что, в наёмные работники хочешь взять?

– А ты у своего шефа кто, Витя?

– Сравнил. Там я охранник, в форме. А с тобой на базаре мы кто будем, Валера? А-а? Торгаши! Как раньше говорили, спекулянты, барышники… Вот как, дружок.

Валерий внимательно посмотрел на гостя и рассмеялся:

– А ты оказывается хороший «совок», Витя. По-моему, в новой жизни ты ещё ничего не понял. Но одно я твёрдо скажу: через несколько лет сам станешь думать как я. Жизнь и не таких учит. Значит отказываешься?

Виктор молчал. Затем потушил сигарету и ответил:

– Знаешь что, Валера? Я уже об этом думал. Но я в долгах как в шелках.

– Вот и заработаешь. Потом сложимся и снова из Турции товар привезём. Свой товар продавать будешь. А там можно разделиться: пока я за товаром – ты здесь торговать будешь. А потом… – Валерка подмигнул Виктору и потёр руки, – как разбогатеем, продавщицу наймём. Девочку такую интересную! Так дело и закрутится. А дальше можно будет и свой магазин одежды открыть. Секёшь? А на входе-то нам охранник и понадобится! Вот здесь, Витя, ты уже можешь и сам выбирать: или охранником быть на нашей фирме, или купцом. Ха-ха-ха! – рассмеялся до слёз Валерка. – Наш магазин охранять будешь? Форму красивую сошьем. С лампасами! – не унимался друг.

Виктор молчал и тупо смотрел в пепельницу. Потом снова закурил и с искорками в глазах неожиданно спросил:

– Сколько даёшь за работу?

У Валерки отвисла челюсть. Он недоверчиво переспросил:

– Сколько дам?

– Да, – твёрдо ответил Виктор.

– Как и все, – недоверчиво продолжил друг. – 20% твои. Это как своему.

– Товар покажи.

Валерка засуетился, вытащил из-под кровати два полных баула. Расстегнул и стал вытаскивать из них вещи. В основном это были дублёнки, кожаные куртки и джинсовые костюмы разных размеров.

– Сейчас зимой надо кожу спихнуть, а к весне одежонку. Вот сапоги женские ещё есть, – вытащил он большую сумку из-за шифоньера. Товара хватит, Витя. Главное, его по хорошей цене сбагрить, чтобы навар был, а там и дальше можно крутить. Ну как? – вопросительно посмотрел он на друга. – Справимся? Но надо продать всё, чтобы не залежалось. Один я не справлюсь, а с тобой будет удобнее. Всё-таки друзья. Друг другу доверяем. Ведь так, Витюха?

– Так-то так, Валера. Но мне, кажется, дело это непростое. Тут ещё опыт нужен. Да и рынок надо знать. Как бы я тебя не подвёл. Какой с меня торгаш? Я и деньги-то быстро считать не умею. Обсчитают. И тебя подведу.

– Кто не рискует, Витя, тот не пьёт шампанское. В Турции я кое-чему научился, даже их язык немного понимаю. Научимся. Ну что? По рукам?

Виктор молча подал руку и со вздохом ответил:

– По рукам.

После стычки на «стрелке» Александр Сергеевич стал по-другому относится к Виктору. Он стал вежливо с ним здороваться, а когда узнал, что тот намеревается перебраться в Москву, одобрил.

– Давно бы так! А жена не против? Или хочешь всей семьёй?

– Нет, один. Жена не против. Собственно говоря, ей всё равно.

– Даже так? – удивился шеф, но не стал расспрашивать подробностей. – В таком случае, могу пока поселить в офисе. Есть у меня комнатушка для гостей, с туалетом и ванной. Пока их не будет, живи, а там, как разбогатеешь, – с иронической улыбкой посмотрел Александр Сергеевич, – снимешь свою. Вот… – покопался он в сейфе, – держи, пользуйся, – и бросил Виктору два блестящих ключа от английских замков.

– Сколько я буду должен, Александр Сергеевич?

– Нисколько, – махнул он рукой. – Я твой должник. Так что не стесняйся. Живи и радуйся, пока гостей нет. А приедут – дома поживёшь. Только чтобы у меня в гостинице порядок был, и девок не води.

– Александр Сергеевич…

– Ладно иди, Это я так: к слову… Работать мне надо.

Виктор осмотрел гостиницу и остался доволен условиями проживания. Здесь были: телевизор, рабочий стол с компьютером, кожаный диван и книжный шкаф. Вторая комната отводилась под спальную, из которой вела дверь в смещённый санузел с душевой кабинкой и унитазом.

Когда вернулся в гостиную комнату, то подошёл к шкафу и вытащил наугад первую попавшую книгу. Самарин А. С. «Школа психологического тренинга» прочитал он на тиснёной обложке. Другая, стоявшая рядом, имела название «Как стать богатым и счастливым». Автор был тот же. Выходит, подумал Виктор, что шеф обучает клиентов тому, как можно разбогатеть. Теперь он с сожалением подумал, что зря не интересовался, чему учат в охраняемой им школе. Ему вспомнилось, что у входных дверей небольшого офиса с неказистой на вид табличкой обычно стоят дорогие иномарки, а мимо его вахтёрской часто проходят важные на вид персоны. Некоторые – в сопровождении огромных детин при галстуках, видать, охранников, которые обычно толкались и курили во дворе возле богатых тачек своих хозяев.

Виктор взял вторую книгу. Полистал, а потом решил немного ознакомиться с её содержанием: уж очень было заманчив заголовок. По книжке выходило, что разбогатеть не так уж сложно, если очень захотеть и отбросить старые предубеждения, мешающие твоему обогащению. Но, главное, подчёркивалось в ней, это пройти практический курс специального тренинга. Стоимость курсов выставлялась в прейскуранте. Цена колебалась в зависимости от поставленной цели. Чем больше ты хочешь получить знаний об обогащении и тренировок (тренингов), тем дороже обойдётся обучение. Суммы были приличными и не по карману. Почесав затылок, Виктор поставил книгу на место.

Затем он позвонил Валерию по телефону.

– Привет, Валера! Завтра встречаемся в Лужниках?

– Здравствуй, Витя! Хорошо, что позвонил. Там места дорого стоят. Советуют везти товар на Черкизовский рынок. Знаешь такой?

– Что-то слышал, Валера, но, если честно, никогда там не был.

– Метро «Черкизовская» знаешь?

– Ну.

– Как выйдешь на перрон с первого вагона, там и жди меня, а то трудно объяснять: на улице разойдёмся. Жди в метро.

– Хорошо. Во сколько?

– Чем раньше, говорят, тем лучше. Давай, хотя бы, к шести утра подкатывай. А там потом разберёмся. Теплее одевайся! Завтра – мороз, а стоять придётся долго, пока не стемнеет.

– Лады, Валера. До завтра.

– Давай!

Виктор посмотрел на часы. Было около восьми вечера. Он включил телевизор и лёг на диван. От новостей перешёл к просмотру какого-то глупого и совсем не интересного фильма. Задумался. Его заинтересовала изложенная в книге шефа мысль, что каждый человек может стать богатым, если он этого очень захочет и сумеет перестроить своё мышление на добычу денег. «Там всё правильно сказано, – подумал он. – Вот я никогда не зацикливался на деньгах, всё было по барабану. В результате – гол как сокол. Правда, Ирина всегда хотела иметь сбережения, но промахнулась. Значит, кроме хотения, – пришёл к окончательному выводу Виктор, – надо ещё и умение. Учиться надо! Как и во всём. А нас чему учили в школе? – рассуждал он дальше. Всему, кроме того, как стать богатым. Вот и результат: полстраны в нищете живут, никак не могут приспособиться к капитализму! Словно малые дети, вроде меня, носом тыкаются в пустое корыто да ждут, пока им туда сверху насыплют.

Виктор поднялся, выключил телевизор и снова подошёл к полке с книгами. Оказалось, что Самарин написал и остальные книжки. Их было около пятнадцати!

«Ого! – подумал Виктор. – Наука не из лёгких, но весьма для меня полезная. А насчёт тренировок у Саратова немного подожду. Может, что на торговле с Валерой заработаю. Всё равно надо начинать добывать деньги, а не просиживать штаны на вахте. Там больше положенного не заработаешь. Но если торговля у них с Валеркой закрутится, то можно будет накопить деньжат и на тренировки». С этими мыслями Виктор уселся за стол и стал внимательно изучать труды своего шефа.

Рано утром он встретился с Валерием. Они подъехали к рынку и стали искать свободные места. Места были, но самые удобные уже раскупили или арендовали на определённый срок. Чтобы не терять время, заняли, как им показалось, неплохое место. Кожаные изделия развесили на деревянных перегородках, джинсовые костюмы разложили на прилавке, а женские сапоги пристроили возле боковой стенки, приоткрыв коробки, в которых хранилась новая обувь.

Покупатели подходили, смотрели, а поинтересовавшись ценой, шли дальше. Так прошёл час, но они ничего не смогли продать. Правда, одна женщина всё-таки попросила померить сапоги. Валерий услужливо подал ей выбранную пару, и та, кряхтя, стала натягивать сапог на толстую ногу. Виктор помог закрыть замок на голенище, поддерживая женщину за руку.

– Ой, спасибо, мальчики! – кряхтела она в не удобной позе. – Кажется, налез, – и принялась натягивать второй сапог.

На сей раз, замок не выдержал и разошёлся.

– Ах, как жаль! – сказала покупательница. – А они мне так понравились. А зеркала у вас нет, ребята, чтобы посмотреть на них со стороны. Может ещё такие встретятся.

Зеркала не было. Да и Валерка разозлился из-за испорченного товара.

– Какое ещё зеркало? – зло спросил он. – Вы нам товар испортили!

– Я?! – не растерялась покупательница. – Вы посмотрите на них! – обратилась она к торговцам соседнего ряда и проходящим мимо покупателям. – Бракованными сапогами торгуют, самодельными! А мне хотят претензии предъявить. Вы посмотрите, чем они торгуют, люди добрые! – стала она привлекать весь торговый ряд своим истошным криком. Затем с силой стянула с себя новую обувь и бросила сапоги на прилавок. – Да подавитесь вы ими. Больше в жизни к вам не подойду, барахольщики!

Собравшаяся небольшая толпа покупателей стала сочувствовать женщине и косо поглядывать на Виктора и Валерку. Торговцы противоположных рядов изображали изумление на лицах и прятали свои довольные улыбки.

В тот день Валерка и Виктор смогли продать только пару джинсовых костюмов. Начало темнеть. Они собрали товар в баулы и потащили их к стоящему на рыночной стоянке синему «жигулёнку».

– Ничего, Валера! – успокаивал друга Виктор. – Первый блин, как говорят, комом.

Друг молчал, сопел и старательно укладывал товар в машину.

– На бензин только заработали, – пробурчал он и протянул Виктору деньги.

– Это что?

– Твои двадцать процентов.

Виктор расхохотался.

– Валера, прибереги их на бензин, а то завтра не на чем будет товар везти.

– Типун тебе на язык, – сердито ответил тот. – Давай завтра к пяти часам прямо к стоянке подходи. Попробуем получше место найти.

– Дело говоришь, – стал серьёзным Виктор. – Кто рано встаёт, тому бог даёт. Ещё бы надо найти, куда товар на ночь пристраивать. Слышал, что здесь контейнеры в аренду сдают для хранения товара. Если недорого, то его можно будет оставлять здесь, а тебе – добираться на электричке. Короче, надо осмотреться.

– Ты прав, – повеселел Валерка. – Завтра поспрашиваем. Лады?

– Лады, лады. Смотри за дорогой, на ночь-то глядя. Сейчас из Москвы большой поток идёт. Счастливо! – и Виктор захлопнул дверцу Валеркиной машины..

Вечером, как только вернулся в гостиницу шефа, он быстро приготовил простой ужин, искупался под душем и уселся за стол, чтобы продолжить чтение книг. Не хватало словаря по психологии для перевода незнакомых терминов, и Виктор подумал, что надо обязательно приобрести его. «А пока… а пока, – вертелась у него в голове начало фразы, – придётся так…»

В это время он услышал, как кто-то открыл дверь и остановился у порога. Виктор повернулся.

– Чем занимаемся? – спросил вошедший Александр Сергеевич и подошёл к столу. Он окинул взглядом раскрытую книгу, взял её в руки. – Интересно?

– Да. Но не всё понятно: словаря по психологии не хватает.

Шеф подошёл к шкафу, немного порылся в нём и вытащил толстую книгу. Вернувшись, слегка бросил её на стол перед Виктором и сказал:

– Держи, самоучка.

Виктор с улыбкой поблагодарил:

– Вот спасибо, Александр Сергеевич. Как раз то, что нужно!

– Зачем это тебе? – кивнул тот на раскрытую книгу.

– Так здесь, Александр Сергеевич, – показал Виктор пальцем на заголовок, – прямо сказано: «Как стать богатым и счастливым?»

– Хм… И ты думаешь, начитавшись моих книг, сразу разбогатеешь?

– Да нет. Я уже знаю, что нужно тренировать своё сознание, чтобы вышибить из головы старые представления о цели и смысле жизни. Надо понять, что деньги, когда их много, делают человека свободным, дают ему власть над другими людьми и делают его счастливым. В Союзе нас этому не учили, а твердили наоборот, что не в деньгах счастье и что оно будет возможно в далёком коммунистическом будущем. И мы, в большинстве, верили. Жили для будущих поколений. Вот и дожились.

– Молодец! Суть моей теории схватил почти правильно, но одних денег для счастья мало.

– Почему?

Александр Сергеевич подвинул стул и уселся напротив собеседника. Потом посмотрел прямо в глаза и спросил:

– Хорошо! Положим, я дам тебе один миллион долларов. Что ты с ними будешь делать?

– Один миллион… – растерянно повторил Виктор, а потом заулыбался. – Один миллион потратить можно на красивую и счастливую жизнь.

– Ну, потратил. А дальше что? Опять ходить с протянутой шляпой, ожидая, что кто-то снова бросит в неё ещё миллион?

Виктор задумался: Александр Сергеевич был прав.

– Тогда, надо пустить их в оборот.

– Правильно, – подбодрил шеф. – Но дело в том, что чем больше денег, тем больше надо думать, куда их выгодно вложить и иметь надёжных партнёров по бизнесу. А то ведь могут свои же и облапошить. Но самое главное, при больших деньгах, надо уметь расположить к себе партнёров и хорошо знать их психологию. Для этого необходимы психологические тренинги и хорошие коучи, то есть тренеры. А так же специальные занятия, которые бы помогли тебе заменить старую «совковую» программу мышления на новую, способную дать правильные ориентиры в потоке денег, в отношениях с партнёрами по бизнесу и, вообще, в отношениях с окружающими. И лишь потом можно пускаться в плавание за своим счастьем!

Вот так, Витя. Ты, я вижу, мужик неплохой, отзывчивый и бескорыстный. Но большой поток денег требует трезвого и холодного ума для достижения поставленной цели. И не только на благо себе… – тут Александр Сергеевич многозначительно остановился, и продолжил, – но и на благо окружающих тебя людей! Понятно?

– В общем-то, да, – посмотрел Виктор на шефа и улыбнулся, – но уж больно дорого стоят тренинги.

– Знаешь, что я скажу? Я бы мог разрешить тебе заниматься бесплатно. Но толку от этого будет гораздо меньше. А вот когда ты потратишь свои кровные на обучение, то и стараться будешь больше: не захочешь выбрасывать деньги на ветер. Правильно я говорю? – Виктор утвердительно кивнул головой. – Так вот, Виктор Николаевич. Копи необходимую сумму, и приходи к нам на тренировки. Я буду сам тебя тренировать.

– Спасибо, Александр Сергеевич.

– А пока читай: потом легче будет учиться. Ну, давай, – протянул руку Саратов. Виктор ответил рукопожатием, и его собеседник направился к двери. Там он остановился. – Я вижу у тебя порядок. Молодец. Но скоро приезжает гость из Германии. Дней на пять. Поживи это время у себя. А пока, будь здоров! – и Саратов закрыл за собой дверь.

Ирина проснулась рано, потянулась и вспомнила, что сегодня дома ночует муж. Постепенно она отвыкала от него. Вернее, не так. После смерти Игорька у неё оборвалась какая-то ниточка, связывающая их обоих. Он стал ей чужим, хотя автоматически она продолжала выполнять свои супружеские обязанности: готовила, вела хозяйство, воспитывала Машу, стирала мужнину одежду, которая почему-то тоже стала казаться ей чужой. Она не знала, как это объяснить, но с уходом сына из жизни вместе с ним ушла и любовь к мужу.

Это было странно, но она не хотела видеть его, избегала прямого разговора и общения. Возможно, от того, что Игорёк очень походил на отца. Завидев Виктора, Ирина сразу вспоминала лицо сына. Это было настолько больно и неестественно для неё, как будто сын оживал из мёртвых, ходил, разговаривал с ней, пытался дотронуться до её плеч или обнять за талию. «Но так Игорёк не мог себя вести!» – думалось ей.

Однажды, когда Виктор попробовал настоять на её супружеских обязанностях в постели, она ударила его по щеке, по-кошачьи зашипела, спрыгнула с кровати и убежала к Машеньке. С тех пор они перестали спать вместе.

Ирина встала и осторожно, чтобы не разбудить дочь и пришедшего с дежурства Виктора, закрылась в ванной для принятия душа. Был воскресный день, и сегодня она собиралась сходить с Машенькой в церковь. Именно там она чувствовала себя соединенной с умершим сыном, знала, что он «видит» её, а она это чувствовала каждой своей клеточкой, неистово молясь за упокой души умершего. Ирина молилась и за дочь, прося у Бога сохранить её от страшных болезней. Иногда брала её с собой, но Машенька поначалу с неохотой посещала церковные службы, пока сам священник не предложил ей учиться пению в церковном хоре, организованной при воскресной школе. Постепенно девочка стала с удовольствием посещать богослужения, поскольку ей понравились занятия музыкой, и, кроме того, она приобрела в воскресной школе новых подруг, воспитанных и очень добрых. Попутно, уже дома, Ирина читала Машеньке главы из детской библии, отдельные эпизоды которой нравились девочке, так как походили на народные сказки.

Как-то читая с матерью главу о вознесении душ на небо, дочь спросила:

– А душа Игорька тоже вознеслась на небо?

Услышав утвердительный ответ, сказала:

– Ему там хорошо с бабушкой. А я когда полечу, мама? – посмотрела она ясными и чистыми глазами на Ирину.

Последнюю смутили слова дочери, но она сумела спокойно ответить:

– Это решает Боженька. Он туда не всякого забирает, а только тех, кто здесь, на земле, молится ему и совершает хорошие дела.

Приняв душ, Ирина разбудила дочь и негромко спросила:

– В церковь не хочешь со мной пойти?

Маша протёрла глаза и сморщила лицо.

– Мама! Я спать хочу.

– Ну хорошо. Пойду одна. Передам от тебя бабушке и Игорьку привет. Сегодня воскресный день. Надо сходить.

– Хорошо, – ответила дочь. – Я тоже пойду, а то Игорёк обидится.

– Тогда иди умываться. Расчешись и не забудь взять платок на голову.

– Я знаю.

– А я пока завтрак соберу.

При входе в церковь уже толпился народ. В основном это были пожилые женщины. Некоторые из них также привели детей, среди которых Машенька обнаружила подруг из школы. Дети стали весело и громко приветствовать друг друга, что не понравилось старушкам.

– Небось, не в кино пришли, – прошипела одна из них с клюшкой в руках и сверкнула глазами на Машеньку.

Ирина извинилась и взяла дочь за руку.

Но вот толпа верующих стала медленно продвигаться внутрь небольшого здания церкви через расписанные славянской вязью высокие двери. Молебен уже начался. Осанистый с большой чёрной бородой священник громогласно читал отрывок из Библии. Вошедшая часть верующих, повторяла за ним значимые слова, крестилась, и снова вслушивались в не всегда понятный старославянский текст. В воздухе пахло елеем, смешанным с запахом одежды пришедших и их дыханием.

Маша стала рядом с матерью, но, не понимая слов священника, поглядывала на неё, и старалась во время креститься. От нетерпения она перебирала ногами, дожидаясь самого главного, когда придётся ставить тоненькие сладко пахнущие и сделанные почти из прозрачного светло-коричневого воска свечи. Наконец, чтение проповеди закончилось. Народ стал подходить к священнику для целования креста, а затем собираться возле икон и светильников, чтобы зажечь поминальные свечки.

Именно возле светильника, Машенька считала, что встречается с братом и бабушкой. Как учила её Ирина, она и в этот раз при зажжении своих свечей пожелала им вечной и хорошей жизни в Раю, а потом шёпотом, чтобы не услышала мать, добавила примерно следующее:

– Бабушка! Я слушаю маму… и стараюсь, чтобы она меня не ругала.

Затем умолкла и стала слушать. Ей показалось, что кто-то похожим на бабушкин голос ответил:

– Молодец, Машенька!

– А Игорёк тебя слушает? – чуть громче, чтобы перекрыть шум толпящихся возле свечей верующих, спросила она.

– Машенька! Ты с кем там разговариваешь? – неожиданно подключился голос Ирины. – Ты молитву прочла?

Девочка скороговоркой прошептала слова молитвы и продолжила:

– Здравствуй Игорёк!

Затем снова прислушалась. Из-за шума молящихся она не смогла, как ей показалось, расслышать слабенький голосок братика.

– Ты не скучаешь по мне?

Не дождавшись ответа, продолжала:

– У нас появилась большая лохматая кошка. Говорят, сибирская. Вот царапается!.. Посмотри, – стала показывать она исцарапанные руки и поднесла их ближе к свечам, что бы Игорёк мог лучше рассмотреть её царапины.

Но Ирина была тут как тут.

– Маша! – строго позвала она, – Пойдём домой.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. А-ми-нь!», – раздался громкий голос священника, и за ним, как эхо, опять прозвучали эти же слова дребезжащими тенорками в устах молящихся старушек.

На улицу, после «встречи» с бабушкой и Игорьком, Маша вышла в хорошем настроении, стала слегка подпрыгивать на ходу и игриво покачать руку матери, ведущую её за собой.

– Маша! Мы ещё не дома, – пробурчала Ирина, одёргивая дочь.

Когда они вернулись, Виктор ещё спал. Неожиданно раздался телефонный звонок. Ирина взяла трубку.

– Это я, – послышался голос Веры. – Ты не спишь?

– Нет, нет, Верочка! Мы с Машенькой только что из церкви пришли.

– Вот молодцы! А мы с Женькой продолжаем валяться. Так хорошо! Танька спит…

– Ты что-то хотела, – сухо спросила Ирина.

На другом конце провода послышалось молчание, а потом – вопрос:

– Твой-то дома?

– Спит. А что ты хотела?

– Да хотела заехать. Так. Поболтать…

– Приезжай. Мы всегда тебе рады. А Женя?

– Да он опять куда-то по делам собирается. Как воскресение – у него дела. Какие дела в выходной день? Вот и хочу с тобой поговорить об этом.

– Да откуда же мне знать, где он бывает по выходным?!

– Я не об этом, Ира. Задумала кое-что. Твой-то не будет возражать, если я припрусь к вам?

– С каких это пор, Вера ты стала Виктора бояться?

– Да нет же… Мне с тобой надо посоветоваться.

– Ну и приезжай. Татьяну обязательно возьми. Давно её не видела.

– Ладно, через часик-два провожу своего и приедем. А сейчас – он в ванной.

Она приехала позднее, когда Виктор проснувшись завтракал, вернее, обедал на кухне. Их глаза встретились. Ещё с порога Вера, как ни в чём не бывало, крикнула:

– Здравствуй, Витя!

Тот поперхнулся, не ожидая увидеть жену Евгения, но, откашлявшись, выдавил:

– Здравствуй, Вера!

Затем встал, чтобы встретить гостью, но его опередила Ирина, закрывавшая замок входной двери.

– Витя! Нам с Верой надо поговорить, а ты покорми, пожалуйста, детей. Маша! – позвала она дочь.

Та выглянула из детской и увидела Веру c Танечкой.

– Здравствуйте, тётя Вера! – скороговоркой сказала она и подскочила к двоюродной сестре. – Привет, Танюха! – Они весело рассмеялись и обнялись. – Это что у тебя? – сразу потянулась Машенька к красивой броши, приколотой на тёмный свитер Татьяны.

– Нравится?

– Классно! А у меня, зато, новое платье, – парировала Маша и покружилась перед гостьей.

– Девочки! Обедать будете? – строго спросила Ирина.

– Ну, мам… я пока не хочу, – заканючила Маша. – И Таня… – посмотрела она с надеждой на сестру, которая тут же поддержала её и отрицательно закачала головой. – Можно, мы побудем у меня в комнате?

– А обедать? – настаивала Ирина.

– Ну, мама! – уже слегка рассердившись, ответила Машенька. – Дай нам поговорить!

– Ира! – вмешалась Вера. – Пусть поговорят: давно не виделись, а потом Витя их покормит. – Хорошо, девочки?

Те обрадовано кивнули головками, смеясь, забежали в детскую и закрыли за собой дверь.

– Витя! Не забудь их покормить, – крикнула Ирина, – а то нам с Верой надо посекретничать.

– Хорошо девочки, – ответил Виктор. – Идите секретничать.

Ирина и Вера расположились на диване.

– Коньячок будешь? – предложила хозяйка. – По чуть-чуть…

– Наливай, – как бы с горя махнула рукой Вера.

– Ну, рассказывай, что там у вас стряслось, – спросила Ирина, когда они отпили по глотку.

Вера начала не сразу, немного подумала.

– Понимаешь, подруга, – медленно приступила она к рассказу. – Женя, как ты знаешь, иногда выезжает в командировки по Московской области, чтобы выбрать земельные участки для покупки их его фирмой. В выходные дни, объясняет он, люди обычно отдыхают, и хозяев участков легко можно застать дома. Но в последнее время что-то зачастил, хотя сам мне жаловался, что скоро в области ему делать будет нечего. Я верила, пока не обнаружила странное совпадение: иногда, особенно в последние дни, он берёт с собой ключи от дачи. Первое время я молчала. Решила присмотреться. А сегодня залезла в бардачок и вижу: снова ключи лежат…

– Ну и что, Вера, – глотнула Ирина коньяк из рюмки. – Может быть, он и вообще не вынимал их оттуда: так и лежат.

– Не-ет, дорогая! – у нас для них специальное место в доме имеется. Представь себе, машину угонят, а там ещё и ключи от дачи. Глупо их постоянно в бардачке держать. Правильно?

Ирина призадумалась, но ничего не ответила: у них с Виктором не было ни дачи, ни машины.

– Ну и что дальше, Вера?

– А ты, Ирина, разве не догадываешься, зачем моему Женьке надо ключи возить с собой?

– Мало зачем, подруга. Дачу лишний раз посмотреть: не разворовали ли её.

В ответ Вера хмыкнула.

– Я ему уже говорила, чтобы он с собой ключи зря не возил. Один раз даже отобрала и повесила их на место. Ведь по его словам выходило, что он объезжает в поисках земельных участков северный район Подмосковья. А оттуда до нашей дачи целых полдня добираться надо! А сегодня кинулась к ключам, а их снова нет на месте. Спрашиваю, куда, мол, направляешься? «Как куда? – отвечает. – На север».

– Что ты хочешь этим сказать, – прищурила один глаз Ирина. – Что мой брат на вашей даче с бабой развлекается. Да?

– Кто его знает, Ирина. Проверить хочу. Сегодня…

– Сегодня?

– Поэтому к тебе пришла посоветоваться и попросить съездить туда со мной.

– С тобой?!

– Одной немного страшновато. А вдруг, там его не будет. Тогда я на дачу без ключей не попаду, и придётся мне ночью одной домой возвращаться на электричке. А это – около десяти вечера.

– Ну, а если он там будет с подругой? Мне-то что делать придётся? Вас разнимать! Да после этого Женя ко мне дорогу забудет, голубушка. Разбирайтесь-ка вы сами, Вера, и меня не вмешивай в свои отношения. Можешь вон Виктора попросить, если он согласится. Хотя, не думаю.

– Нет, нет, Ира! Зачем же я буду ему о своих подозрениях рассказывать? Сама поеду. Только присмотри за Танюшкой, если что.

– Что значит: «если что»? Ты чего задумала, Вера? – обеспокоенно схватила её за руку Ирина.

– Не волнуйся, – со вздохом ответила собеседница. – Что будет, то будет. – Затем посмотрела на часы и встала. – Надо ехать: скоро электричка.

Вера пошла в прихожую, попутно подозвала дочь.

– Ты пообедала, моё солнышко.

– Да, мама. А что пора уходить? Я пока не хочу домой! Сейчас будут мультики показывать.

– Ладно, доча, оставайся у Машеньки до утра, а завтра я приеду за тобой. Хорошо?

– До утра? Вот здорово! – вскрикнула Таня и побежала в детскую сообщить сестре радостную весть.

Виктор с полотенцем на плече, которым вытирал мокрую посуду, показался из кухни.

– Домой? – спросил он. – А я хотел, Вера, чаем тебя угостить. Может, задержишься?

– Нет, нет, Витя, я тороплюсь.

– Куда это можно торопиться в воскресение? Женька дома?

– Нет его. Опять умотал в свою командировку, – многозначительно посмотрела Вера на стоявшую рядом Ирину. – До свидания, дорогие!

– А может, чайку на дорожку? – ещё раз предложил Виктор.

Вера отрицательно покачала головой, потом наклонилась и поцеловала в щёку Ирину.

– За Танюшкой посмотри, – шепнула она и вышла из квартиры.

Уже подъезжая к посёлку, Вера стала внимательно всматриваться в окно электрички, стараясь найти глазами дачу. Дом показывался на короткое время при подходе электрички к посёлку, но этого было недостаточно, чтобы разглядеть, стоит ли там машина. И вот, когда начался поворот, Вера ясно различила собственную серебристую иномарку, припаркованную в их дворе. Её сердце сжалось до боли, и она стала лихорадочно соображать, что же следует делать дальше. До этого она ещё надеялась, что её подозрения напрасны. Но теперь стало ясно: ей придётся что-то предпринимать.

Сойдя с электрички, Вера решила незаметно подойти к своему дому, чтобы застать врасплох мужа-изменника с любовницей. Она сразу представила эту картину в мельчайших подробностях. И то, как покраснеет до корней волос бледное от испуга лицо Евгения, и то, как его бесстыжая баба заметается по комнате, возможно в полураздетом виде, и начнёт лихорадочно напяливать на себя нижнее бельё с верхней одеждой, и даже представила саму себя, презрительно наблюдающую всю эту комедию. «А дальше? Гнать его шлюху на улицу лопатой. То-то смех будет!» – тут же пришла ей в голову дикая мысль. Однако, одумавшись, Вера представила, как потом над её семьёй будет смеяться весь посёлок. В конце концов, она решила присмотреться к обстановке на даче и лишь потом действовать.

Начались сумерки. Посыпал пушистый снег. И Вера стала ждать темноты, чтобы незаметно подойти к дому. Он хорошо просматривалась с перрона, так как находился на возвышенности. Асфальтовая дорога в посёлке была одна и проходила мимо станции. В случае чего, можно было остановить машину с Евгением, если он надумает покинуть дачу с любовницей. «Мышеловка захлопнулась», – по-мужски рассудила Вера и стала ждать.

В темноте она незаметно подкралась к своему строению. Старалась идти так, чтобы не встретиться со знакомыми людьми. Вот и родные окна. В одном, со двора, горел свет, растекаясь светлым пятном по искрящемуся от снега газону. Вера подошла к калитке. Послышался грозный лай Серого, их сторожевой собаки, которая сразу оказалась возле обитых железом ворот. Серый узнал хозяйку и, как бы извиняясь, повизгивая, стал лизать протянутую к нему ладонь. Снова наступила тишина. Стараясь не скрипеть калиткой, Вера вошла в полуосвещённый двор. Собака стала прыгать вокруг неё и громко звенеть цепью. «Пошёл на место! – скомандовала она не в меру торжествующему псу. Потом погладила его морду, как бы извиняясь за грубость, и тихо добавила: – На место, Серенький, иди, иди!»

Тот отошёл метра на три, улёгся неподалеку и стал внимательно наблюдать за хозяйкой, по всей вероятности, ожидая корма. Тем временем Вера осторожно подошла к окну. Из него ясно послышались голоса мужа и молодой женщины. Вера припала к стеклу и увидела такую картину.

Её муженёк сидел в одних трусах за накрытым столом с бутылками спиртного. На его коленях устроилась симпатичная белокурая девица. В это время она подносила к его рту нацепленный на вилку кусочек нарезанного сервелата, как бы кормя маленького ребёнка. И этот усатый «ребёнок» с удовольствием прижимал к себе новоявленную «мамашу» и шутливо подставлял рот. При этом они смеялись друг над другом, и было видно, что любовники уже успели изрядно выпить.

Но самое возмутительное было то, что девица сидела в халате Веры, накинутом на её голые плечи. Из-под него вываливались выпуклые груди, и проглядывал совершенно голый живот с пупком. Что там можно было увидеть дальше, было легко догадаться, но лицезреть остальные прелести гостьи мешал накрытый стол.

В ярости, Вера хотела постучать в окно, а, ещё лучше, выбить стекло камнем. Она нагнулась и стала искать его в заснеженной траве, но не нашла и снова вперила озлоблённо-дикий взгляд на продолжающуюся забаву любовников. На сей раз картина представилась ещё безобразнее.

Муженёк сорвал халат жены с девушки, бросил его на пол и пригласил хохочущую голую девицу на танго, музыка которого полилась из колонок проигрывателя. Это окончательно взбесило Веру. Она заметалась по двору и принялась хватать отдельные предметы и утварь, чтобы разбить стекло ненавистного ей окна. Неожиданно под руку попала канистра с бензином. Она была полной, по всей вероятности от того, что Евгений приготовил её в дорогу. В голове Веры сразу созрел план мести.

Она выдернула не очень толстый металлический прут из груды лежащих возле сарая заготовок, подбежала к входной двери дачи и всунула его в отверстия металлической накладки для замка. С неженской силой она закрутила прут узлом, блокировав тем самым выход из дома через дверь. Затем побежала за канистрой с бензином. Неся её к дому, Вера вспомнила, что у неё нет спичек. «Вот чёрт!» – сорвалось с её губ. Однако она тут же вспомнила, что под навесом входной двери Женя обычно оставлял зажигалку для прикуривания сигарет. Та оказалась на месте. Чиркнув ею, Вера убедилась в её рабочем состоянии и сунула в карман пальто. «Теперь надо облить дом с четырёх углов», – подумала она и остановилась, чтобы отдышаться.

Из окна полилась знакомая песня, название которой Вера не смогла вспомнить. «Ничего! – пробормотала она отдышавшись. – Скоро допоётесь, – и принялась обливать из канистры углы дома. Она носилась вокруг него как одержимая, стараясь выплеснуть весь бензин на стены, теперь уже ненавистного ей строения. Затем отбросила пустую канистру и снова подошла к светящемуся окну. Тем временем, любовники продолжали ещё танцевать, и она громко забарабанила по стеклу.

Евгений сразу насторожился, поднял с пола халат жены, бросил его голой даме, и подошёл к окну. Он ничего не разглядел и, будучи изрядно пьяным, крикнул:

– Кого там нечистая принесла?

Молчание. Евгений, уже не так уверенно, повторил вопрос, а его девушка набросила халат и побежала на второй этаж. Вера прилипла к стеклу, сплюснув свой нос и щёки да так, что Евгений невольно отшатнулся от окна. Он кинулся к входной двери, но она оказалась надёжно запертой снаружи. Тогда Евгений вернулся назад и, наконец, опознал жену. «Это ты, Вера?!» – крикнул он. Она закивала головой и показала зажигалку, но Евгений не разглядел, какой предмет держит жена в руке, и продолжал всматриваться в окно. Тогда Вера чиркнула зажигалкой, чтобы осветить своё лицо, и сразу вспыхнула огненным факелом. До Евгения донёсся дикий рёв. Он увидел, как охваченная ярким пламенем Вера стала кататься на заснеженной траве под окном. Огромной силы хлопок заставил его вздрогнуть. Это взорвался разлитый вокруг дачи бензин. Евгений отпрянул от окна и прикрыл лицо руками. Последнее, что он увидел, это, как огненный факел, охвативший Веру со всех сторон, вскочил и побежал на задний двор, сопровождая движения душераздирающим криком.

Вера бежала к реке. У неё ещё хватило сил броситься на заснеженные деревянные ступеньки, ведущие к воде, но её тело не покатилось вниз. Оно уже начало плавиться и прилипло к почерневшему от времени дереву.