Читать книгу Горноспасатели - Владлен Авинда - Страница 12

Над землей царила ночь. Ее темные одежды укрывали горы. Чернота, как густая вода, облила леса и скалы. И только рог луны, тонко отчеканенный, светился волшебством лазури, а вдали серебрилось тяжелое море.

– Неужели мы умрем в такую изумительную ночь? – проговорила Люда, любуясь жемчужной россыпью звезд.

Как только Лембет дошел ввез в скрылся за скальным уступом, Люда уже не могла найти себе место. Она видела распростертую на осыпи подругу в бессознательном состоянии. Знала, что ей очень тяжело, и она нуждается в помощи.

Таня не стонала. Она давно очнулась от удара и страшной боли.

– Люда, пробирайся ко мне, – попросила она подругу.

Темнота мешала движению, но девушка не думала о себе, хотела во что бы то ни стало быть сейчас вместе со своей подругой. Люда одолела страх, сковавший тело, и перебралась на бревно. Она вытерла кровь на Танином лице. Сняла с себя тонкий свитер и укутала раненую подругу. Она прижалась к ней и так сидела молча.

– Пить, пить! – стонала Таня. Воды не было ни капли.

И вдруг Люда почувствовала, что каменная осыпь, где утонуло бревно, медленно и неуловимо течет и подвигается вниз. А там – Пропасть!

Люда хотела сказать об этом Тане, но во время удержалась. «Зачем беспокоить подругу, она и без этого тяжело страдает от полученных ран!»

Но Таня вдруг сама прошептала:

– Люда, мы, кажется, тихо уплываем в бездну Смерти?

– Что ты, Танюша. мы с тобой еще попляшем!

– В аду, у кипящих котлов?

– Танька, брось чепуху плести!

– Хорошо, Людочка, мне и самой так хочется пожить, посмеяться, ведь мы с тобой еще даже не любили парней!

– Один поманил и мы побежали! – горько сказала Люда.

– Не надо ругать Лембета, он чистый и благородный, и не виноват, что все мы влипли в такую историю.

– А что теперь делать?

– А где Лембет?

– Где-то рядом, иногда я слышу его крики о помощи. Но он от испуга забыл русский, и взывает к людям на эстонском языке.

– Не знаю, надо сидеть в ждать, может утром кто-нибудь услышит его.

– Но мы ползем а пропасть?

– А куда денешься от судьбы?

– Неужели мы в чем-то виноваты или прогневали ее?

– Кто даст ответ!

– А может есть Бог?

– Не знаю, Люда, но судьба каждого человека предопределена.

– Танюша. я буду изменять судьбу. Я не хочу умирать!

– Что сейчас можно сделать? Выходить отсюда, но как? Только быстрее улетим в пропасть и разобьемся! Остается сидеть, ждать и надеяться.

– Но я хочу жить, хоть еще немножко.

– Тогда проси помощи у Святого Петра, ведь в его честь названа эта скала!

Получалось, что не Люда успокаивала и жалела раненую подругу, а, наоборот, Таня проявляла мужество, силу и любовь к жизни.

Они молча сидели, смотрели в ночь, полную колдовства тьмы и света, наполненную от гор до самых звезд абсолютной тишиной. Но иногда тишина чуть вздрагивала, словно пролетал легкий ветерок и нес легкую рябь по воде, доносились непонятные шорохи, неясные звуки, далекие крики.

Лембет сидел на кроне раскидистой сосны и кричал, зовя на помощь. Он ухал тревожно, как сыч. Всегда прилизанные, гладко зачесанные волосы вздыбились, шляпу с пером он потерял. Желтая рубашка и штаны изорвались, обмазались сосновой смолой. Ссадины на лице, руках и ногах кровоточили. Иногда он вслух произносил эстонские фразы. Время от времени кричал по-эстонски.

Неожиданно на кроне сосны появилась белка. Очевидно, Лембет нарушил ее ночной покой.

– Это ты, окаянная, завела нас в эту западню? – крикнул ей Лембет на эстонском. Она взмахнула хвостом и заверещала в ответ:

– Я уводила вас от своего дупла, чтобы вы не разграбили мои зимние запасы буковых орешков! – ответила она на беличьем языке, но Лембет понял.

– Почему ты не вывела нас на тропу?

– Здесь нет троп, одни скалы и сосны!

– Ты колдунья?

– Нет, я простая белка.

– Как отсюда выбраться?

– Спускайся по стволу сосны в шагай по скалам вниз.

– Я боюсь!

– Ты мужчина.

– Но руки и ноги не слушаются меня.

– Тогда жди помощи.

– А ты не можешь сбегать и позвать?

– Нет.

– Почему?

– Твои братья схватят меня и убьют.

– Сходи к девушкам и успокой их.

– Хорошо! – и белка исчезла.

В этот миг, рассекая ночь, в небо поднялись одна за другой несколько ракет.

– Ура! Нас ищут. Мои крики услышаны. Мы будем спасены! – по-прежнему по-эстонски вопил Лембет.

Обреченные на смерть две прекрасные, молодые и сильные девушки, тихо ползли в кромешной ночи к роковому порогу, за которым нет блистающих звезд, а есть только ад, боль в вечная темнота. И вдруг рядом кто-то радостно зацокал. Люда, вглядевшись в темень, увидела белку.

– Смотри, Таня, пришла белочка, может та самая, за которой мы днем увязались по скалам?

– Тогда она скальная ведьма и завела нас в свой чертог! Белка фыркнула.

– Во всех сказках белки наделены добротой и кротостью.

– А эта только приняла беличье обличье, а сама колдунья! Белка о чем-то верещала.

– А мне кажется, что он что-то говорит нам, успокаивает вас.

– Не верю ни в какое содружество человека в лесного зверя!

– А я верю.

– Так почему этот добрый зверь заволок нас в каменную ловушку?

– Белка не виновата. Это мы, опьяненные осенним дурманом, сами закружились в скальном лабиринте.

– Так пусть сейчас спасет нас!

– Наверное она и пришла за этим, чтобы вывести нас отсюда. Белка цокала и верещала.

– Может, попробуем?

– А рассвет ждать не будем, сейчас ничего не видно?

– Мы не успеем, бревно сползает в пропасть!

– Но у тебя сломана ключица.

– Потерплю.

– Обнимай меня здоровой рукой. Попробую встать и идти.

Белка носилась вокруг. Как только бедные подруги поднялись с бревна, камни застучали сильнее, еще быстрее сдвигаясь вниз. И увлекали девушек за собой. – Таня, мои ноги сдавили камни!

– Бросай меня и выскакивай из этого каменного русла!

– А ты?

– Мне больно! – Таня солгала, она решила: пусть лучше живой остается подруга.

– Нет! Я не уйду от тебя! – но ноги выдернуть из под тяжеленных камней она не могла.

– Почему глыбы так задвигались?

– Наверное, мы нарушили какой-то центр тяжести.

Внезапно страшный рыдающий крик разорвал ночь.

– Людочка, милая, что с тобой?

Люда не отвечала, она скорчилась на медленно движущейся каменной осыпи, рыдая от боли.

– Таня, камни сломали мне ногу! – наконец проговорила несчастная.

Снизу доносился грохот, камнепад срывался в пропасть. Теперь уже Таня с подвязанной рукой металась по бревну, как белка. А та исчезла. Подруга, засыпанная по пояс камнями, находилась почти рядом, до нее еще можно было добраться. Но Таня боялась ступить в это движущееся каменное болото, засасывающее тела в глубокие темные щели и переламывающее все на пути. Иногда из глубины завала доносился невыносимый адский скрежет.

Люда вдруг залилась слезами. Это были не слезы боли, от которой она вся как бы окаменела, а плач отчаяния от безысходности, от приближающейся смерти.

– Спасите! Спасите! Спасите! – просила, молила она.

– Сейчас, Людочка, я помогу тебе! – пообещала Таня. Здоровой рукой она стала разрывать на себе одежду, связывая из кусков жгут. Помогла себе зубами и сломанной рукой. Зацепила наскоро связанную веревку одним концом за сучок бревна, а другой конец кинула подруге.

– Люда, держи] Может, выберешься из каменной дробилки?

Люда схватила конец жгута и натянула. Лоскутья хлипкой девичьей одежды затрещали, но «веревка» выдержала. От рывка бревно вдруг задвигалось быстрее, точно почувствовало, что его освобождают из плена.

– Нет, Танюша, ничего не получится, мои ноги – в каменных тисках. Правую я уже не чувствую, она горит в адском огне.

– Но веревку не бросай. Будем в одной связке…. – остальное девушка не договорила, потому, что не знала, что они будут делать в одной связке.

– Бедные наши мамочки, когда они узнают, как мы погибли!.. – простонала Люда.

– Держись, Людочка, я верю в жизнь, мы не умрем!

– Осталось нам немного – полчаса, а может и меньше, как мы обрушимся в каменный ад! – уже спокойнее отвечала Люда, будто смирившись со смертельным исходом.

– Лучше думай о жизни и любви!

– Ты еще хочешь влюбиться в оставшиеся полчаса?

– Представь себе – да! Чувствую, что эта ночь подарит нам любовь.

– К каменным крышкам, которые прихлопнут нас?

– Любовь к жизни, которую мы теперь будем ценить и очень дорожить!

– Ты веришь в ваше спасение? Говори больше об этом. У меня в сердце появляется надежда. Да и меньше думаю о своей ноге! Хотя осталось нам всего – ничего, да?

– Держись. И в последние минуты живи легко и свободно!

– Очень тяжело дышать под каменной глыбой, навалившейся сверху.

– А ты знаешь, у меня совсем просохли глаза и плакать совсем не хочется!

– Танюша, ты всегда была сильнее меня.

– Теперь мы обе крепкие, закаленные каменными тисками…

– Таня, зачем мы родились на свет, коль уж нам не доведется изведать радость любви?

– Все еще впереди! А потом мы познали жизнь, разве этого мало?

– Близко слышу грохот камней!

– Поверь, мы спасемся!

– Как?

– Не знаю, но чувствую, что спасемся.

– Что ты можешь чувствовать? Силу, которая вырвет нас? Или предчувствовать падение в пропасть, когда будем захлебываться в последнем предсмертном крике?

– Не вспоминай о смерти!

– О чем думать?

– О цветах.

– Которые вам положат на могилу?

– Нет, подарят мужчины!

– Ты молодец, ты грезишь и грезы твои восхитительны, но…

– Что но, разве не приятно получить в подарок букетик горных цветов?

– Зови белку, может она принесет тебе последний подарок?

– Белка давно исчезла. Наверное, побежала за помощью?

Деревянный ковчег, на котором распласталась Татьяна, качнулся в сторону, натянув веревку, связанную из кофточки, нижней рубашки, свитера, джинсовых штанин.

– Таня, куда ты?

– Бревно завиляло!

– Остались последние минуты, перебирайся ко мне, поцелуемся на прощание!

– Смотри, белка опять прискакала!

И вдруг, разрезая темноту, в небе зажглись две белые ракеты.

– Да здравствует жизнь! Нас ищут! – закричала Люда.

– А найдут ли они ночью? – разрыдалась Таня, до этой минуты державшаяся так мужественно.

– Что ты, Танька, теперь мы точно влюбимся! Первого мужчину, что подойдет ко мне, я зацелую!

Татьяна, однако, полагала, что помощь не успеет. К тому же ее нога, соскользнувшая с бревна, попала в каменную щель. Девушку засасывало в страшный омут. Здоровой рукой она обхватила бревно, к счастью, повернувшее в сторону. Какая-то сломанная ветка появилась среди камней. Таня потянулась к ней.

– Танюшка, ты великая жизнелюбка, ты верила и мы победили! Мы рождены под счастливой звездой! – воспрянула духом Людмила, совсем не замечая приближающегося порога в ад.

– Люда, родная, прощай! – застонала Татьяна.

– Держись. Танюха, скоро спасение!

– Людочка, я умираю!

Горноспасатели, уже порядочно измотавшиеся, сидели у подножья Скалистого плато.

– Я говорил вам, что крик раздавался сверху, а вы не поверили старику! – упрекнул Громов своих товарищей.

– Дед, а когда молодежь верила старикам? Пока на своей шкуре не испытает, никакие уговоры и опыт старших не воспримет.

– Вот мы из-за вас упрямых и гуляем ночью по скалам!

– А что, романтическая прогулка! Серебряные травы и цветы, сосны и скалы! – Игорь старался замять ту свою оплошность, когда он неправильно определил местонахождение голоса и эха.

– Надо тебе было захватить сюда твой выпускной класс и гулять с ним! – съехидничал Ткачев.

– А что, в выпускной вечер мы не поедем кататься на катере, а поднимемся сюда, на скальную корону Аи-Петра встречать восход солнца! – отбивался от нападок Игорь.

– Восход солнца здесь потрясающий! – поддержал друга Житров.

– Ладно, ребята, ломать крылья и копья, потопали обратно по кулуару вверх! – решил Громов. – Смотрите, рядом загрохотал камнепад и мы можем угодить под него! Отчего это камни ночью зашевелились?

Луна закатилась за черную кромку гор. Ночь разлила черные чернила. «Живые» камни срывались из под рук и ног горноспасателей.

– Я думаю, что мы выполнили свой долг, пришли ночью на отвесные скалы, все излазили здесь, не нашли пострадавшего и теперь со спокойной совестью можем прилечь и дождаться утра? – предложил Ткачев.

– Нет, Саша, где-то висит и мучается человек, он видел наши ракеты и ждет, надеется на спасение, а мы не придем! – Игорь был чувствительнее и милосерднее из всей команды горноспасателей.

И они полезли вверх, на ощупь и на свой страх и риск, замирая от пролетавших мимо камней.

– Старайтесь идти осторожней и держитесь поплотнее друг к другу, чтобы сорвавшийся камень не набрал скорость и не попал с силой в последних! – сказал Громов общеизвестную истину.

Цепь горноспасателей напоминала сейчас гибкую змею, плывущую в черной воде осенней ночи.

Громов первым стал преодолевать вертикальную щель белой стены. – Почему эта скала светится даже в темноте? – спросил Ваня Жигров.

– «Латерна магика»! – вспомнил Ткачев свое туристское путешествие я Чехословакию и посещение знаменитого театра в Праге.

– А все же поконкретнее?

– Может какое-нибудь опыление от сосен или скальная фосфоресцирует окраска?

– Надо спросить у нашего архитектора Пекарева, он все знает! – Я тоже первый раз вижу светящуюся скалу, – сказал Олег Семенцов.

– Надо подняться сюда днем и осмотреть ее хорошо, может в нее какая-то тайна заложена? – предложил Саша Челаев.

– Мы сегодня ночью нашатаемся по скалам на два года вперед! – сказал Ткачев.

– Слышите звуки совсем рядом? – перебил всех Гвоздецкий.

– Какие звуки?

– Чей-то голос.

– Это Дед ворчит, я ему плохо веревку выдаю, – ответил Ваня.

– Нет, голос раздается выше Белой скалы и в глубине. Там наверное полка или ниша?

– Сейчас Дед доберется и все нам скажет.

Громов услышал Лембета у себя над головой, но никак не мог определить его местопребывание.

– Где ты? – в ответ раздался радостный лепет. Тогда Громов включил фонарь и осветил сосну, на ее кроне восседал взъерошенный и оцарапанный иностранец в желтой рубашке, штанах-гольфах и шерстяных гетрах.

– Кто вы и как сюда забрались? – задал вопрос Громов, видя перед собой диверсанта, выброшенного на парашюте и попавшего на скалы. Тот торопливо ответил на незнаком языке и рукой показывал куда-то в сторону, туда, где находилась граница капиталистической страны.

– Ребята, мы шпика выловили! – крикнул Громов горноспасателям. «Диверсант» по-прежнему что-то горячо говорил и куда-то упрямо показывал рукой. К Громову поднялся Гвоздецкий. Дед уже спустил «диверсанта» с кроны сосны на полку. Никакого парашюта на нем не обнаружил. Тот сбивчиво говорил и говорил.

– Мне кажется, он шпарит на языке одной из прибалтийских республик и где-то рядом находится еще кто-то? – осторожно предположил Игорь. Сейчас он старался уже не делать поспешных выводов. Пострадавший иностранец, услышав такую версию, утвердительно закивал головой и опять указал рукой куда-то в сторону.

– Ребята, оставайтесь с ним, а мы пойдем искать его спутника, – сказал Громов Челаеву и Ткачеву.

Снова спасатели стали карабкаться по ночным скалам, соскальзывая на гладких плитах, осторожно переходя через еле дышащие под руками и ногами каменные сыпухи, чуть скрепленные размытой землей, пробираясь вверх по глубоким трещинам с рваными острыми изломами. Путь пролегал на запад, куда указал рукой «иностранец». Впереди них вдруг запрыгала белка, вереща и цокотя.

– А не ведет ли белка нас к пострадавшему? Слишком близко она нас подпускает и все время зовет вперед, показывая легкую дорогу? – высказал предположение Игорь.

– А что, возможно, – согласился Жигров. Ребята остановились и закричали.

– Кто здесь есть? Где вы? Вас ищут спасатели! – и внимательно слушали тишину, ожидая ответ.

Где-то совсем рядом раздавался грохот камнепада, гул от него улетал куда-то вниз вместе с падающими камнями.

– Идемте к камнепаду, посмотрим отчего он вдруг заработал? – предложил Олег Семенцов.

– А не опасно ли ночью шататься под летящими камнями? – остановил его Игорь.

– Мы зайдем сверху и пустим ракету, посмотрим и вернемся.

– А может, хватит нам бродить в ночном каменном хаосе? Прекратим, пока сами целы? – возразил Громов.

– Больно уж этот «иностранец» что-то горячо лепетал на своем языке и так уверенно махал рукой в сторону камнепада.

– Подождем до утра и найдем его спутника. Может, тоже где-нибудь на дереве сидит?

– Хорошо, возвращаемся, – согласился Громов. Как начальник спасотряда, он хорошо понимал, что они уже грубо нарушили инструкцию, как-никак ночной поиск. Здесь скалы разной категории сложности, и некоторые довольно опасны. Тем более люди могли угодить ночью под камнепад. – А то наши прогулки до добра не доведут, смотришь и сами попадем в аварийную ситуацию!

– Нет, ребята, нельзя останавливать поиски, ведь человек где-то рядом и ждет помощи! – возразил Игорь.

– А если тебя ранит или убьет камнем, что мы скажем твоей матери и жене?

– За свою жизнь или смерть только я в ответе в ни перед кем не надо за меня оправдываться, ведь я – горноспасатель! – твердо ответил Игорь Гвоздецкий.

– Не горячись, Игорь, ведь благоразумие подсказывает, что иногда нужно и отступить.

– Вашу трусость я презираю!

– Мы говорим не о полном отступлении назад. Дождемся утра и продолжим поиски! Ведь ночью приходится подставлять свои головы под удары камней, а днем можно этого избежать.

– Все равно я не засну, пока буду знать, что кто-то рядом умирает и ждет моей помощи! – сломить Игоря было невозможно.

Все замолчали. Громов понимал, что Игорь прав и в тоже время они устали бродить ночью по скалам. Громов, как старший, должен был повернуть команду назад и дать ребятам отдых в безопасном месте. Молчание затянулось. И вдруг откуда-то из каменного лабиринта, сквозь однотонный стук камней, донесся слабый, но отчаянный крик.

– Помогите! Мы умираем! Скорее! Спасите!

В первое мгновение четверка горноспасателей растерялась. – Кажется, девичий голос? – неуверенно сказал Олег.

– Кто-то здесь рядом просит немедленной помощи! – прокричал Игорь и сорвался с места.

– Олег, давай ракету! – приказал Громов.

– Сейчас!

Пока Семенцов возился с ракетницей, они втроем обежали по полке каменный утес и очутились у соседнего кулуара, полного разломанных камней.

Вспарывая темноту, вверх резко взлетела белая ракета. Чеканя тени в ярком свете, вырисовалась трагическая и жуткая картина. Прямо от ног горноспасателей вниз, медленно по кулуару, сползали камни, очерченные резкой двигающейся тенью. В этой страшной реке, стекающей в пропасть, грозно и хаотично перекатывались скалистые глыбы. Из каменной «реки» торчало бревно с ободранной корой. Разнокалиберные обломки неудержимо стекали по наклонному кулуару и срывались с уступа в темноту.

Гул от падающих камней рокотал где-то в обрыве, будто гроза проносилась рядом. На бревне повисла полураздетая девушка с перевязанным плечом, другая старалась вырваться из каменных тисков, натягивая некое подобие веревки, закрепленное за бревно.

Камни уходили из под бревна и оно вот-вот должно было сдвинуться с места, падая в пропасть.

Обливаясь кровью и слезами, кричала девушка, державшаяся за тряпичную привязь. Она первая должна была нырнуть в пропасть. Вторая мученица, очевидно, была без сознания и распласталась на бревне, хотя ее ноги свисали в каменные «волны».

– Спасите! Я не хочу умирать! Я хочу жить!

Этот девичий молящий крик хлестанул по нервам горноспасателей.

– Закрепи веревку и выдай всю! – будто проснувшись, заорал Дед Жигрову. – Игорь, за мной, бегом!

– Стой, Дед, на страховке, я быстрее! – рванулся Игорь и побежал по медленно двигающимся камням, перепрыгивая через темные дыры. Жигров молнией мелькнул за ним.

– Осторожнее, ребята! Кричал Дед… – Олег, давай еще ракету! Громов быстро привязал конец веревки к стволу каменного дуба.

Другим концом был пристегнут Игорь, а когда он чуть споткнулся, его задержала раскручивающаяся веревка. Игорь тут же выхватил середину веревки, идущей к Деду, и, держа ее в руках, метнулся к каменному порогу. Моментально завязал узел проводника и вщелкнул его в карабин на груди. Теперь он был на натянутом конце веревки. Игорь побежал по краю каменного порога, через который медленно переваливались камни и исчезали в пустоте.

Девчонку уже поднесло к горлу порога. Она, провалившись по колена в камни, до последнего дралась за жизнь, натягивая смастеренную из тряпок спасительную веревку.

– Держись! – приободрил ее Игорь Гвоздецкий. Путь ему преградила большая глыба, перескочить и обойти ее горноспасатель не мог, страховочная веревка зацепилась бы за нее и утащила бы парня в черный грохочущий ад. Игорь подпрыгнул, увернувшись от полетевшего камня.

– Скорее! – умоляла Людмила. Из чертога камней появился какой-то обломок ветки, хлестанул по девушке, сталкивая ее в пропасть. Хлипкая тряпичная веревка стала рваться. Вверху бревно, к которому она была привязана, заклинило.

И тогда Игорь вскочил на ползущую перед ним глыбу, доли секунды она протащила его на себе перед тем, как рухнуть в пропасть. Оттолкнувшись ногами от ворочающегося под подошвами камня, горноспасатель прыгнул к девушке. Его веревка застряла позади, стопоря его полет к пострадавшей. Он протянул к Людмиле левую руку.

– Хватайся за руку и держись! – она успела уцепиться двумя руками за протянутую кисть. На них надвигалась большая каменная глыба. Тогда, поднатужившись, Игорь сумел превозмочь считанные сантиметры, продвинулся и схватил девушку обеими руками. Тут же рухнул вниз с драгоценной ношей. Но страховочная альпинистская веревка натянулась и задержала их на краю кулуара. Будто черта смерти и жизни, которую перекатывали и срывались в пропасть подползающие камни.

– Святой Петр, ты нашел меня, ты спас меня, я буду предана тебе до гроба! – шептали запекшиеся губы девушки. – Не оставляй меня! – просили они.

Взлетела третья ракета. Громов и Семенцов натягивали капроновую веревку и держали Игоря на пороге бездны.

– Ваня, снимай девушку с бревна! Я постараюсь поймать вас на свою страховочную веревку. Смелее, дружище. Бог поможет нам!

– Давай, Игорь, я прыгаю!

Иван Жигров, «точно матрос в тельняшке, обвязанный гранатами, ринулся навстречу грохочущим танкам», проскочил по борту кулуара и, перепрыгивая через ползущие камни, бросился к бревну, которое одним концом уже повисло над пропастью – другой все еще стискивали каменные глыбы. Ваня подхватил свалившуюся с бревна окровавленную девушку и потерял равновесие.

– Натяни свою веревку, держи ее ниже и лови нас! – закричал он, крепко прижимая к себе беспомощно повисшую у него на руках девушку.

Игорь моментально все понял: смелый поступок друга, его смертельный риск, но секунды решали: Смерть или Жизнь, теперь уже двоих – девушки и Вани. От Игоря сейчас зависело – поймать их перед Пропастью на свою веревку и задержать. Если бы он был один, ведь в его руках тоже была бывшая смертница, а теперь обмякшее тело, нежно шептавшая слова благодарности. Но Гвоздецкий, опытный плотовщик, не раз смотревший Судьбе в глаза, когда каскады водопада бросали его в кипящую пучину, тонким деревянным веслом не раз спасал свою жизнь и своих товарищей от неминуемой гибели. Вот и сейчас он просто стал на колени перед кипящим каменным потоком и ловко выхватил своего друга, падающего в объятиях с девушкой из ада в ад, подсекая его веревкой. Жигров двумя руками успел схватить натянутую веревку.

– Тише ты, Ваня! – радостно закричал Игорь, балансируя на краю пропасти. – Меня столкнешь вниз!

– Это моя подруга, скажи своему товарищу: пусть будет с ней аккуратнее. У нее открытый перелом ключицы! – просила Люда своего спасителя – «Святого Петра», не выпуская его из своих слабых рук.

…Они стояли теперь вчетвером у бездны, куда рядом сползали каменные волны. Свет угасающей ракеты высвечивал мужественные лики горноспасателей, очерченные тенью смерти, первыми седыми волосами, мускулами смелости и решительности, и радостные, счастливые и нежные лепестки-лица девушек, словно расцветающие в объятиях сильных мужчин. Страховочная веревка крепко держала спасателей и спасенных.

– Успели, Дед! – будто отчитываясь, крикнул Игорь вверх начальнику спасотряда Громову.

– Молодцы! – Эхо громом победы летело над скалами и обрывами в ночное небо, где серебряным сиянием вставал образ Святого Петра с христианским крестом в руках.