Читать книгу Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая - Вячеслав Митяшов - Страница 15

Густой утренний туман скрыл речную пойму, поднялся над землей. Казалось, что всё – деревья, камни, люди – парят в воздухе на облаках. Стояла тишина, всё замерло в ожидании рассвета. Солнце ещё не вышло из-за холмов, хотя ночная тьма давно рассеялась, оставив после себя лишь серые утренние сумерки. Люди, звери, птицы – все ещё спали. Даже часовые на стенах, да и в раскинувшемся неподалёку лагере погрузились в лёгкую дрёму.

Преас – верховный консул совета Малонто и Анна вдвоём поднялись на стены города едва забрезжил рассвет. Они встали рядом с бойницей и тихо, стараясь не беспокоить часовых, говорили о делах.

– Сегодня нам нужно дать ответ, – проговорил Преас – сухой, жилистый, высокий, как жердь старик с располагающим, благородным лицом. – Совет разделился во мнении, решение теперь возложено на нас, ваше величество.

– Сколько у нас солдат? – спросила Анна.

– Порядка семи тысяч пехоты и около двух тысяч конницы.

– А у Эдварда тысяч одиннадцать, причём эти бойцы – одни из лучших на Острове. В открытом сражении у нас нет ни малейшего шанса. Да и в городе тоже – стены никуда не годятся, одно название.

– Вы рассуждаете как опытный полководец, – Преас поклонился. – Наши возможности, действительно, невелики.

– Да какой там опыт. Я лишь говорю, что есть на самом деле. Я не какая-нибудь наивная девчонка. Я прошла достаточно много испытаний, чтобы видеть всё как есть, без прикрас.

С моря в долину устремился лёгкий ветерок. Туман над рекой начал рассеиваться. Наконец стало видно оба лагеря противника.

– А если напасть прямо сейчас? – пробормотала Анна. – Они все спят, как сурки.

– Мы не можем поступить так! Сначала надо дать ответ на ультиматум.

– Глупо вести войну по правилам.

– Когда потеряна честь, победа может стать поражением, – строго проговорил Преас. – Совет никогда на это не пойдёт.

Чёрт бы побрал этот совет. За редким исключением, все болваны, взяточники и трусы. Неужели придётся сдаваться? Впрочем, можно попытаться сбежать в Сибию. Пожалуй, лишь там Эдвард не сможет достать их. Анна тяжело вздохнула. Что-то думалось лишь о плохом.

Первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев темневшего вдалеке леса. То тут, то там начали раздаваться утренние трели проснувшихся птиц. Всё просыпалось. Анна бросила взгляд на лагерь Эдварда. Там тоже просыпались люди. Одни умывались в реке, другие начинали готовить себе завтрак. Люди как люди, которым не нужна война, которые не хотят умирать здесь, вдалеке от дома, неизвестно за что и неизвестно почему.

– Я приняла решение, – сказала Анна.

Преас поклонился.

Час спустя вновь созвали совет Малонто. Несмотря на раннее утро, пришли, как ни странно, все. Советники позёвывали, поёживались от утренней прохлады, но всё же, приготовились внимательно слушать королеву. Анна окинула всех собравшихся пристальным, испытывающим взглядом и, поднявшись с кресла, проговорила:

– Я оценила наши возможности в обороне города, сопоставила все за и против и приняла решение…

Все затаили дыхание.

– … прекратить дальнейшее сопротивление и сдаться на милость победителя. Прошу совет уведомить об этом решении через гонца противоборствующую сторону.

Решение приняли без лишнего шума, без криков. Каждый понимал, что Анна права в своей попытке избежать бесполезного кровопролития. А она была готова поклясться, что сейчас большинство из присутствующих с облегчением вздохнули. Кто из них хотел войны? Единицы. Остальные же, кто кричал, что врага следует скинуть в море… А ведь… Анна покачала головой и постаралась спрятать свой возмущённый взгляд. Эти хитрецы специально на прошлом совете разделились поровну. Решили всё целиком на неё свалить. Пусть, мол, королева сама решает, что ей делать, зато наша совесть будет чиста. А если бы она захотела войны? Впрочем, она не хотела её, а эти знали, что будет именно так, просчитали. Ну и пусть.

После совета Анна немедленно отправилась к Сантилии. Та ждала её вместе с дочерью в трапезной за завтраком. Увидев разочарованное лицо королевы, они замерли, ожидая слов, хотя понимали, что ничего хорошего она не скажет.

– Я решила сдаться, – Анна устало вздохнула и села рядом.

– Почему? – Сантилия всегда и полностью доверяла решениям своей подруги, но в этот раз её слова ввергли в удивление. – Что с тобой, Анна?

– Ты, я думаю, и сама понимаешь, что город не продержится и дня. К чему тогда напрасные жертвы, их и так уже было слишком много. Сантилия, пора остановить это. Он не оставит нас в покое. Даже если мы сбежим на материк, он пошлёт за нами и туда. А я устала, очень устала. Мне уже ничего не надо, я хочу лишь покоя, чтобы никто не трогал меня.

Сантилия молча покачала головой, налила себе горячего травяного настоя и сделала глоток.

– Что же ждёт нас? – спросила она, минуту спустя.

– Ничего нас не ждёт. Будем служить украшениями при дворе. Эдвард нас будет беречь, охранять, смахивать с нас пыль до тех пор, пока мы не сдохнем от скуки.

– Но, может что-нибудь есть ещё? – спросила Лита. – Нельзя же сдаваться просто так.

– Бегство в Сибию. Но делать это сейчас уже поздно.

Пару часов спустя женщин навестил Преас. Вид его был несколько озадаченный, даже печальный. Стараясь не глядеть королеве и её спутницам в глаза, он, по-стариковски кряхтя, сел на табурет в углу комнаты, и, не поднимая глаз от пола, проговорил глухим голосом:

– Войска Эдварда вошли в город.

– А ещё что? – спросила Анна, чувствуя, что старик не договорил до конца.

– Эдвард просил передать, что вы должны немедленно собрать свои вещи и следовать на его галеру.

Женщины переглянулись.

– Что ж. На галеру, так на галеру. Надеюсь, нас не заставят грести.

Собирались они недолго. Почти все вещи были брошены во время бегства из столицы, а в Малонто, они так и не успели разжиться гардеробом. Одежда и предметы туалета размещались всего в одном, небольшом сундуке.

Они попрощались с Преасом, пожелали ему не убиваться так сильно. Старик, с трудом сдерживая слёзы, обнял каждую, прикоснулся к щеке Анны дрожащими от волнения губами.

– Может, свидимся ещё, – растроганная Анна едва сдерживала рыдания.

– Едва ли, – Преас покачал головой. – Я стар, Анна, мне недолго осталось. Боюсь, мы прощаемся навсегда. Иди, дочка, иди и не оборачивайся. Так легче будет, а у тебя впереди испытание посерьёзней, будет.

Анна кивнула и отвернулась, поспешив спрятать увлажнившиеся слезами глаза. Слуги подхватили сундук, и они вышли из комнаты, оставив в ней одного Преаса. Ни одна не обернулась, когда они спустились по широкой мраморной лестнице дворца. Провожаемые сочувственными взглядами местной знати, они вышли на улицу. С высоты парадной лестницы Анна успела разглядеть произошедшие всего за несколько часов изменения.

Причалы пустели. Все малонтийские суда, словно по мановению волшебной палочки, куда-то пропали. Лишь три галеры стояли у пирса. Две из них – обычные, боевые, с двумя мачтами, вооружёнными косыми парусами, третья – огромный, трёхмачтовый, украшенный позолоченной резьбой, корабль. Нос его украшала фигура ястреба, под которой сиял начищенной бронзой огромный таран. А на флагштоке развевалось красное, словно кровь, знамя Эдварда.

У подножья лестницы Анну ждал эскорт из десятка флардийских гвардейцев. Анна скривила губы в злой усмешке. Прислал своих цепных псов. Они спустились, королева подошла к десятнику.

– Имею честь проводить вас на корабль, – прогудел офицер из-под опущенного забрала.

– Провожай, – не слишком любезно отозвалась Анна. – А что, забрало сейчас не принято поднимать? Или боишься, что плюну.

Офицер никак не отреагировал на это замечание и, повернувшись, зашагал к галере. Следом за ним направились женщины со слугами. Шествие замыкали державшие оружие наизготовку солдаты.

Эдвард встречал их у трапа вместе со своим советником. Обычно мрачный, на сей раз, он был в прекрасном настроении, и приветствовал пленниц широкой улыбкой на лице.

– Здравствуйте, дамы, рад видеть вас.

Сантилия и Лита наградили его полным презрения, ледяным взглядом и, ничего не ответив, взошли на палубу. Анна же, остановившись, тихо проговорила, так, чтобы больше никто не услышал:

– Не ломай комедию, это никому не нужно. Хочешь – держи нас при себе, только не заставляй нас делать вид, что мы тебе безумно рады.

– Хорошо, – легко согласился Эдвард, даже ничуть не огорчившись. – Если тебе нечего больше сказать, идите, располагайтесь в своих каютах.

Анна отправилась следом за подругами. Эдвард, не отрываясь, проводил её взглядом, пока она не скрылась за дверьми палубной надстройки, и сказал Саммиту:

– Давай теперь сюда, как там его, Таниса. Пусть гребцом поработает, может, умнее станет.

Парайский полк остался на прежнем месте. Флардцы уже давно собрали свой лагерь и вступили в город, а им так и не пришло приказа сниматься.

– Забыли про нас, что ли, – ворчал командир.

Сотники предлагали наплевать на все приличия, да и приказа оставаться на месте не было, и войти в город самим, но командир лишь отмахивался от них – присутствие здесь самого короля очень смущало его.

– Нет, нет и ещё раз нет. Это самоуправство. Пока король здесь, будем ждать приказа, а то ещё в опалу попасть не хватало мне.

Всё-таки, по прошествии двух с половиной часов, в лагерь прискакал королевский гонец. Вести он, правда, принёс не самые приятные. Полку разрешили войти в город, но приказали задержаться в Малонто на месяц. О возвращении домой и речи не было, а многие уже, радуясь окончанию компании, предвкушали встречу с родными. Но, делать нечего, приказ есть приказ, ослушаться его нельзя.

Вечер Танис и Салист встретили в местном трактире за кружкой эля – напиток совсем недавно пришёл сюда с материка и уже начинал пользоваться большой популярностью. Они медленно потягивали пенистую, янтарного цвета, жидкость, в пол-голоса говоря за жизнь. Ни тому, ни другому не хотелось оставаться здесь и тратить целый месяц на бесцельное патрулирование города. Танис, правда, перенёс это известие гораздо легче – в Парае его ждал лишь папаша Арстин, который едва ли успеет соскучиться. А после выпитой кружки, настроение его совсем улучшилось. Всё-таки целый месяц в незнакомом городе – безумно интересно. Закрутить несколько романов с местными красотками, а потом бесследно исчезнуть.

На улице темнело. Было ещё довольно рано, но наступивший сентябрь укоротил день и удлинил ночь. Товарищи уже собрались уходить, но дверь трактира внезапно с грохотом распахнулась, и в зал вошли десяток флардийских гвардейцев, в одних кольчугах и с мечами наголо. Десятник поднял забрало, осмотрелся, словно искал кого-то. Взгляд его встретился с взглядом Таниса, и он, отбрасывая по сторонам мешавшие ему лавки, порой вместе с сидевшими на них посетителями заведения, решительно направился к нему.

– Ты Танис? Сотник секироносцев парайского полка?

– Ну, я, – неуверенно ответил тот, холодея от дурного предчувствия.

– Отдай своё оружие, ты арестован.

Танис медленно прикоснулся к рукояти своего меча, всё ещё лихорадочно раздумывая, что делать. Решение пришло быстро – он, без доспехов, едва ли продержится и минуту против этих головорезов. Краем глаза он заметил, что Салист незаметно для остальных начал вытаскивать из ножен меч.

– Не надо, – проговорил он. – Остановись.

Но Салист, словно не слышал его слов. Резко встав, он запрыгнул на стол, зацепил ногой недопитую кружку и запустил её в голову флардийца. Облив всё вокруг, кружка пролетела рядом с плечом десятника, так и не попав в него. В руках Салиста сверкнул клинок.

– Бей их! – закричал он.

Танис не успел и глазом моргнуть, как двое гвардейцев распростёрлись в выпаде, ударив мечами в живот Салиста. Тот сделал молниеносное полукружье, отбивая атаку, но отбил лишь один удар. Второй, сделанный мгновением позже, ударил беднягу под рёбра слева.

Не обращая внимания на предостерегающий оклик десятника. Танис кинулся к раненому другу, поддержал его, не дав упасть, аккуратно уложил его на пол.

– Ты то хоть не дури, – услышал он над своей головой всё тот же голос.

Танис, не глядя, отстегнул ножны с клинком и бросил их в сторону.

– Идём, – солдаты ловко скрутили ему за спиной руки и потащили к выходу.

– Стойте! Стойте же! Там же Салист! Ему помочь надо! – Танис дёрнулся, постарался вырваться, чтобы броситься к истекающему кровью другу.

Но его не слушали. Закованный в железо кулак стукнул по голове так, что удар гулом отозвался в ушах. Ноги подкосились, и Таниса, практически бесчувственного, выволокли на улицу.