Читать книгу Театры Тольятти. Том 1 - Вячеслав Смирнов - Страница 17

Второй раз за последнее полугодие театр «Колесо» побывал на гастролях в Санкт-Петербурге. Избалованный зритель Северной Пальмиры с восторгом принял хит нынешнего театрального сезона – постановку Анатолия Морозова «Жозефина и Наполеон».

Два показа на сцене одного из крупнейших Дворцов культуры Петербурга «Выборгский», который считается престижной театральной площадкой города, были аншлаговыми, что принято считать необычным для провинциальных гастролеров. Инициатива же самих гастролей исходила от исполнительницы главной роли Анны Самохиной: все-таки актриса десять лет не выходила на театральную сцену, не появлялась перед питерской публикой. Конечно же, всем было интересно, что сейчас представляет собой кинозвезда, как она чувствует себя в рамках театрального проекта.

Впечатлениями о поездке с нами поделились главный режиссер «Колеса» Анатолий Морозов и исполнитель главной роли Виктор Дмитриев.

Морозов: Петербургская публика отличается от любой другой публики – она холодная, чопорная, немножко присматривающаяся, такая может и уйти со спектакля. Естественно, начало и того, и другого спектакля было немножко настораживающим, но потом – чем дальше, тем больше – пошла реакция публики, затем эта реакция вообще стала ко второму действию удивительной, непонятной, актерам просто не давали говорить текст, реплики прерывались хохотом, аплодисментами. Спектакль закончился совершенным триумфом. Такой яркой реакции я не припомню, даже когда мы смотрели другие спектакли в Петербурге. Актеров не отпускали минут пятнадцать после того, как уже закончилась музыка, а зрительный зал все стоял, аплодировал, вызывал и просто бисировал, кричал и орал – успех был просто феноменальный. Можно было подумать, что это успех звезды, Самохина очень достойно существует в нашем театре, в нашем спектакле, но в Питере большой интерес, уважение, восхищение имели и наши актеры – в частности, Виктор Дмитриев, исполнитель роли Наполеона, просто произвел фурор. Там было много публики из разных театров, и все говорили о неожиданном, интересном, человечном, каком-то больном, очень глубоком и добром решении образа Наполеона. Очень понравилась работа Евгения Князева, Андрея Амшинского, и небольшие роли, сыгранные в спектакле – и Алексея Солодянкина, и яркие эпизоды с Валерием Логутенко.

Дмитриев: После спектакля я задал Самохиной вопрос: «Аня, ну что?» Она: «Ой, Виктор Васильевич, вы знаете, решалось это трудно, но, честно говоря, я так себя хвалю за то, что я все-таки решилась на такой поступок. Я надеюсь, что мы осенью встретимся и снова будем вместе, будем играть!»

Морозов: Вот видите, она вам сказала то, что мне не сказала. Напрямую я ее не спрашивал, но то, что у нее осталось ощущение какого-то праздника и, что мне очень приятно, не было ощущения: вот она «звезда», а тут вроде как бы кордебалет. Нет, они были все на равных, в каких-то сценах брала на себя инициативу она, какие-то сцены брал на себя Дмитриев, какие-то сцены Князев. Ансамбль состоял из того, что каждый имел свою тему, свою четко прописанную, пропетую мелодию в этом оркестре. Обычно такого успеха в жизни актеров или режиссеров не так много. Если выезжаешь в Москву или в Питер, когда смотрят очень придирчиво, иметь такой успех – это дорогого стоит, и я хотел бы, чтобы это впечатление осталось в душе.

Корр.: По воле режиссера у Наполеона получилось две Жозефины. Какие были сложности и нюансы, тонкости работы с разными актрисами?

Дмитриев: Честно могу признаться, было тяжеловато. Материал объемный, роль свыше 60 страниц текста. И у Самохиной, и у Ольги Самарцевой – разный подход к роли, разные мизансцены, на первых репетициях приходилось непросто. Но обе актрисы – прекраснейшие Жозефины, мне с ними было очень легко. И тяжело было. В конце концов мы нашли общий язык. Одна Жозефина на первых порах на репетициях была более мощной и подготовленной – я имею в виду Самарцеву, которая на лету схватывала все, что говорил Анатолий Афанасьевич и что просил я. А Аню на первых репетициях я отводил в сторонку, какое-то у меня неудобство было с ней как с партнером, и я ей подсказывал по той или иной мизансцене некие детали. Поэтому, конечно, с Олей вначале мне было гораздо уютней на репетициях. Ау Ани – у нее был какой-то протест, она все видела по-другому, потому что она не слышала еще первое время Анатолия Афанасьевича. Может, она слышала, но не понимала, не принимала его так точно.

Морозов: Они не являются тенью одна другой, они не являются дублерами, потому что каждая из них очень индивидуально решает свой образ: зритель видит, казалось бы, два разных спектакля, но с одной эмоциональной направленностью. Для меня реализовалось мое ощущение того театра, каким я его чувствую. Я рад, что здесь те актеры, которые веруют в это. В каждом оркестре должны быть те инструменты, по которым ориентируются. В принципе, такими «первыми скрипками» являются несколько человек. Среди них, конечно, и Виктор Дмитриев, и Ольга Самарцева – то есть те люди, которые определяют уровень театра. Еще совсем недавно многие думали, что театр умрет. Но театр не умирает, театр живет. И то, что мы утвердили «Колесо» и город Тольятти на питерской сцене дважды в этом полугодии – лично я, как режиссер, этим горжусь.

ТО №82 (987) 08.05.2004