Читать книгу Театры Тольятти. Том 1 - Вячеслав Смирнов - Страница 28

В день рождения основателя театра «Колесо» Глеба Борисовича Дроздова состоится бенефис народной артистки России Натальи Дроздовой.

Такого, пожалуй, еще не было на подмостках нашего города: бенефис продлится целых три дня! 25 ноября состоится премьера спектакля «Лес» по Александру Островскому (режиссер-постановщик Сергей Морозов; Наталья Степановна исполнит роль Гурмыжской), 26 ноября – комедия «Сирена и Виктория», поставленная еще Глебом Дроздовым, и 27 ноября – специально восстановленный к бенефису спектакль «Звезды на утреннем небе», премьера которого состоялась в 1988 году. В нем будут заняты актеры, которые в разное время в разных составах участвовали в этой постановке. Почти все они живут сейчас в разных городах, играют в разных театрах. Роль Анны, которую исполняет Наталья Дроздова, игралась только одним составом – вплоть до того момента, когда спектакль завершил свою репертуарную жизнь. И если кто-то увидит эту давнюю постановку впервые, то зритель, который посещал «Колесо» с самых первых премьер, возможно, увидит «Звезды» в последний раз.

Как ни странно, ажиотажа вокруг бенефиса не наблюдается. Да ему уже и неоткуда взяться: все билеты, даже стоимостью в 700 рублей, раскуплены давным-давно. Пожалуй, для простого зрителя мероприятие будет недоступно. С другой стороны – не устраивать же гастроли из бенефисной программы? Кстати, насчет гастролей: свой график подкорректировали «новые русские бабки» Матрена и Цветочек (Игорь Касилов и Сергей Чванов). Свой концерт в Тольятти они подгадали таким образом, чтобы попасть на бенефис своего Учителя – Натальи Степановны. Ну, Матрена с Цветочком сейчас люди известные, публичные, но на бенефис съедутся и те, кого тольяттинская публика уже немного подзабыла, но кого, тем не менее, будет рада видеть, может быть, ничуть не меньше, чем сама виновница торжества.

Мы не станем описывать жизненный и творческий путь Натальи Дроздовой – не некролог же пишем, прости Господи. Наталья Степановна – человек настолько известный и популярный, что ее биография не нуждается в каких-то дополнительных напоминаниях. В перерыве между интенсивными предпремьерными репетициями мы просто задали ей несколько вопросов. Буквально в каждом ответе Натальи Степановны звучало имя ее супруга, Глеба Борисовича Дроздова.

Актриса, артисточка, актрисулька

Корр.: Почему на свой бенефис вы выбрали именно спектакль «Звезды на утреннем небе»?

Дроздова: Когда я только-только поступила в Воронежский театр после окончания института, Глеб Борисович говорил: «Ты еще не актриса, ты даже не артисточка. Ты – актрисулька». А вот после «Звезд» он сказал: «Ты уже большая актриса, которая многое может на сцене». Эти его слова у меня на всю жизнь, до смерти будут в голове, и в чувствах, и в мыслях. За этот спектакль, за эту роль Анны в 1989 году я получила приз как лучшая актриса – премьеру отсматривало московское жюри. И потом, это моя самая любимая роль, мне захотелось, чтобы в бенефисе стояло имя Глеба Дроздова. «Звезды» были одним из самых первых спектаклей театра «Колесо». И еще одна причина: я хочу собрать всех-всех его учеников, своих учеников, которые уже не работают в театре, но они все приедут.

Корр.: Вы помните свою самую первую театральную роль, после которой вы поняли, что теперь вы действительно актриса – не по образованию, а именно по призванию?

Дроздова: Я была очень зажата в институте, я покрывалась пятнами, краснела, бледнела, а Глеб Борисович у нас ставил спектакль «Трехгрошовая опера» по Брехту, и там была роль Люси, всего лишь два эпизода – но ярких, интересных. И я очень плохо репетировала, я стеснялась, у меня была вторая исполнительница этой роли. И вдруг Глеб Борисович, он умел это делать, мне что-то такое приоткрыл, что объяснить невозможно. Он меня разжал, освободил, и у меня все пошло. У меня от природы хороший сильный голос – а тут я даже говорить не могла нормально. Вообще главное для актера – это свобода на сцене, тогда ты можешь все что угодно делать. И вот это произошло со мной, и я это почувствовала. И когда пришли мои педагоги (у меня были старенькие педагоги), они сказали: «Глеб Борисыч, что вы с этой паршивой студенткой сделали?» Это был мой дипломный спектакль.

Я хотела быть охотоведом

Корр.: Вы никогда не разочаровывались в актерской профессии, не было желания заняться чем-то другим?

Дроздова: Такие моменты, конечно, были. Я, например, очень плохо сыграла в Воронежском театре, где в «Женитьбе Фигаро» я играла Сюзанну. И поначалу мне казалось, что это провал, что я неправильно выбрала профессию. Я всегда очень трудно начинаю репетировать, и мне кажется, что я ничего не умею, ничего не могу. Мне даже Глеб Борисович говорил: «Ну почему ты всегда начинаешь как студентка первого курса?». Я всегда очень волнуюсь, и у меня постоянно такие мысли были: «Зачем я выбрала эту профессию, которая все время трогает душу, сердце. Чего я не пошла в охотоведы?» – я хотела быть охотоведом.

Корр.: Есть какие-то роли, которые вы по разным причинам не сыграли, но которые бы хотелось сыграть?

Дроздова: На мой бенефис Глеб Борисович хотел сделать спектакль по Горькому «Васса Железнова», но не случилось. Я очень хотела сыграть эту роль.

Главное – удовольствие

Корр.: Молодые актрисы болезненно относятся к такой вещи, когда в рецензии на спектакль или в интервью с ними больше внимания обращается на какие-то внешние данные, на привлекательность. «А как же мастерство, профессионализм?» Как вы думаете, куда они спешат? Только ли в заслугах дело?

Дроздова: Нет. Вы знаете, это такая удивительная профессия, что даже о заслугах с годами перестаешь думать, о званиях. Я не кокетничаю, но не было бы у меня звания – может быть, я не так бы говорила, наверное. С годами понимаешь, какое это счастье – быть на сцене. Это особая энергия на сцене, когда ощущаешь себя каким-то другим человеком и получаешь такое удовольствие! И вот Глеб Борисович тоже говорил: «Как только ты начнешь получать удовольствие – не работать, не выполнять задачи – а получать удовольствие от того, что ты делаешь, – тогда это будет нравиться зрителям, когда они не будут видеть твою работу». Я считаю, что самое главное в нашей профессии – это удовольствие, которое ты испытываешь, и оно моментально переносится в зрительный зал, и тогда зритель тоже испытывает то, что испытываешь ты.

Живите надеждой

Корр.: Еще совсем недавно была идея сделать в кабинете Глеба Борисовича его музей. Что происходит с этим проектом сейчас?

Дроздова: Музей будет, идеи есть, просто сейчас руки до всего не доходят, слишком много навалилось: ремонт, премьеры… Нужно немножко успокоиться, чтобы все «устаканилось», и тогда, я думаю, эта идея найдет свое воплощение. Она все равно живет, и она будет, и об этом все время говорят.

Корр.: Когда задумывался бенефис, вы хоть представляли себе, какое количество народу соберется на спектакль: ваши ученики, коллеги по работе… Что бы вы хотели пожелать тем вашим поклонникам, которые не попадут на бенефис?

Дроздова: Если человеку трудно, а нам часто бывает трудно, не оставляйте надежду, что завтра у вас все образуется и будет лучше, чем сегодня. Не впадайте в депрессию, в грусть, живите надеждой, что все будет хорошо.

Корр.: Сегодня я не задавал каких-то интересных, сложных вопросов – я устроен элементарно. Думаю, за эти дни вам будут задавать, может быть, те же самые вопросы. А есть ли какой-то вопрос, на который бы вам хотелось ответить, но что-то этот вопрос не задают?

Дроздова: Я раньше очень много играла, много-много, у меня было аж по 27 спектаклей в месяц. Уставал голос, я хрипела. И вот если бы меня сейчас спросили: «А вы бы хотели столько же играть?» – я бы сказала: «Нет». Я сейчас не так много играю. Есть о чем подумать, у меня стал голос свободный, спокойный, связки хорошие. Я хочу играть немного. Хочу, наверно, больше думать, что я буду играть.

ТО №217 (1122) 18.11.2004