Читать книгу Театры Тольятти. Том 2 - Вячеслав Смирнов - Страница 49

Фестиваль «Новая драма» в Москве был вторым по счету, но для тольяттинцев он уже стал традиционным. Театральный центр на Голосова, 20 под руководством Вадима Леванова выступил на «Новой драме» со специальной программой.

«Подколядники» и «тольяттиборцы»

Спецпрограммы в рамках фестиваля распределились следующим образом: один день был посвящен целому континенту – Африке, один день – стране (Грузия), и один день – городу (Тольятти). В этом нет ничего удивительного, поскольку с подачи москвичей в театральной среде несколько лет существует такое понятие, как «тольяттинский театральный феномен»: стараниями того же Вадима Леванова в городе создалась такая ситуация, когда молодым авторам показалось интереснее писать не стихи, не прозу, а пьесы. Причем возникло целое созвездие авторов, поэтому в обиход было введено еще одно понятие – «тольяттинская школа драматургии», «один из центров современной российской драматургии». В отличие от екатеринбургской школы, где все-таки присутствует автоцентризм, обусловленный существованием в уральской театральной среде такой величины, как Николай Коляда, который годами плодит этаких «подколялников», своих стилистических последователей, тольяттинская драматургическая среда отличается тематическим, языковым и мировоззренческим разнообразием. Невнимательные единичные критики обвинили в этот раз некоторые тольяттинские постановки в пережевывании уже набившей оскомину чернухи, но опять же в отличие от екатеринбургской школы, где все та же чернуха до сих пор осталась на бытовом уровне (то есть на уровне описания процессов, а также выяснения «кто виноват» и «что делать»), тольяттинские драматурги возвели этот отмирающий жанр в аспект метафизический, надчеловеческий.

Вирус неизлечим

Эта тема обсуждалась на телеканале «Культура» в «Новостях культуры с Владиславом Флярковским». Приведем несколько фрагментов передачи.

Владислав Флярковский: Казалось бы, вместе с мелодичным итальянским именем к городу Тольятти должна была перейти и частица итальянского жизнелюбия, итальянской гармонии. Но, увы, «Жигули» не стали «Фиатом», а город превратился в запущенную, депрессивную копию Детройта. Если признавать, что искусство отражает жизнь, то ничего чистого, доброго и светлого от тольяттинской драматургии ждать нельзя. И не дождались. Это подтвердилось на фестивале «Новая драма», в рамках которого этому городу был посвящен целый день – день, ставший одним из самых мрачных в театральной жизни нашего обозревателя Нары Ширалиевой.

Нара Ширалиева: Когда в конце 80-х на экраны и сцену выплеснулись грязные, дурно пахнущие потоки чернухи, все были счастливы: разрешили, наконец, вопреки соцреализму вскрывать язвы общества, рассказывать о проститутках и наркоманах, приспосабливать рассказ к естественной для их среды языковой норме – мату. На московской сцене самым заметным нецензурным действом был знаменитый спектакль «Игра в жмурики» Андрея Житинкина. И, помнится, артисты Соколов и Чонишвили с большим трудом преодолевали текст. Прошло более десяти лет. Казалось бы, вчерашний бунт должен казаться архаикой. Тем не менее, молодой Тольяттинский драматург опять предлагает публике погрузиться в тот зловонный мир, в котором бомжи препарируют трупы, а подьездки нюхают клей… По меньшей мере, печально, а вообще-то, и опасно другое: в пьесе присутствует натуралистичная, подробная сцена употребления наркотиков. Дело не в ханжестве, а все-таки в нравственно-этических законах театрального искусства, предполагающего условность. Мы обвиняем во всех бедах американские боевики, которые иллюстрируют сцены убийства, катастроф, и при этом никого не шокирует демонстрация на сцене техники курения травки… Чернуха, кто спорит, тоже некое культурное направление, причем менее актуальное в столице, чем в провинции. Однако не может не настораживать тот факт, что на столичный фестиваль привозят чернуху, как говорится, второй свежести. Если жанр отмирает – слава Богу, а если это просто профанация искусства, то увы!..

Владислав Флярковский: Главная опасность тольяттинского вируса в том, что он легко мигрирует. Имя одного из инфицированных, пренебрегая врачебной тайной, мы сообщаем: это Михаил Бычков, руководитель Воронежского камерного театра. На фестиваль «Новая драма» он привез две маленькие пьесы – так они и называются. Одна из них принадлежит перу одного из самых опасных разносчиков инфекции – тольяттинцу Михаилу Дурненкову. А у Дурненкова есть еще и брат, который тоже пишет пьесы. Делают они свое черное дело и рискуют вызвать у зрителей отвращение к словосочетанию «современная пьеса».

«Детства чистые глазенки»

В конкурсной тольяттинской программе участвовал плод коллективных авторских, режиссерских и актерских усилий «Культурный слой» – авторы Вячеслав и Михаил Дурненковы (кстати, добрейший Флярковский братьев перепутал, приписав одному заслуги другого, так появился «зловещий брат-близнец»). Воронежский камерный театр показал «Две маленькие пьесы» по скетчам Лаши Бугадзе и пьесе Вячеслава Дурненкова «В черном-черном городе» (режиссер Михаил Бычков). Спектакль получил приз фестиваля за лучшую режиссуру, а вот «Культурному слою» не хватило всего лишь одного голоса, чтобы получить спецприз – он достался ставшим уже культовыми буквально за парулет братьям Олегу и Вадиму Пресняковым (г. Екатеринбург). Кстати, за последние годы кто только не иронизировал по поводу семейного подряда и пародийного созвучия фамилий Дурненковы-Пресняковы.

Также был показан спектакль по пьесе Вадима Леванова (он же режиссер) «Сто пудов любви». Тольяттинский, впрочем как и московский зритель, уже неоднократно видел этот спектакль, поэтому подробно на нем останавливаться не будем.

Наконец, в рамках Work in progress (работа в прогрессе, эскиз спектакля), была показана пьеса, которая и вызвала избыток эмоций у добрейших критиков Флярковского и Ширалиевой – «Лето, которого мы не видели вовсе» тольяттинца Юрия Клавдиева. Режиссер постановки Руслан Маликов собрал антрепризную труппу актеров московских театров, причем основные роли играли подростки из Театра юного актера: их персонажи пили «горькую», курили анашу, совокуплялись, ругались матом, убивали друг друга – словом, сплошные «детства моего чистые глазенки». Москвичи уже видели эту постановку на фестивале в Любимовке, и, надо сказать, Клавдиев как автор получил довольно высокую оценку специалистов. Думается, он станет желанным автором театральных фестивалей. И отнюдь не из-за мата. У него есть и другие пьесы.

Еще были показаны «читки» пьес Киры Малининой «Город 3.0» (режиссер все тот же Руслан Маликов) и Вячеслава Дурненкова «Три действия по четырем картинам» (режиссеры Александр Вартанов и Татьяна Копылова).

Калягин в ударе

К тольяттинцам был заведомо доброжелательный настрой, с ними все хотели общаться, поскольку это был для них не первый и, мягко говоря, даже не пятый фестиваль, то есть неким ореолом, а уж тем более знакомствами ребята обрасти успели. Звезда московской театральной сцены Александр Калягин (в Тольятти больше известный по своим киноролям) предложил Дурненковым передать для постановки в своем театре пьесы «Культурный слой» и «Три действия по четырем картинам», объединив их в один спектакль, где он сам собирается играть одну из главных ролей. По скромным подсчетам, подобный контракт сулит начинающему автору, ставящемуся впервые на одной из известнейших сцен нашей страны, гонорар в размере не менее 10000 долларов. Были предложения и помельче: тольяттинцев буквально осаждали просьбами писать «за приличные деньги» сценарии для телесериалов. А что, тоже работа. В Тольятти пока с предложениями негусто, все больше сценарии городских мероприятий, акции против наркотиков, детские утренники…

Кто старое помянет…

На фоне послефестивальной эйфории нелишне вспомнить одну прошлогоднюю историю, когда после выхода сборника тольяттинских авторов в рамках альманаха «Майские чтения» в адрес покровителя муз по призванию Николая Уткина и покровителя муз по долгу Владимира Колосова негодующие читатели разразились праведным гневом, выраженным в виде нескольких не особо грамотных писем (это не ирония – письма действительно были неграмотными, я сам их читал). В основном, конечно, досталось самому ужасному автору-Вадиму Леванову. Жаль только, авторы этих писем не сделали и ничего не сделают для культуры и поднятия имиджа нашего города – творчество таких людей обычно ограничивается лишь подобными письмами. Директор департамента культуры Владимир Колосов на волне того же негодования сказал, как отрезал: «Мои дети никогда не будут поклонниками театра Леванова!» Но я, например, не зарекаюсь. Как-то неловко быть клятвопреступником. Ситуация меняется, и огромное спасибо тому же департаменту культуры за то, что помогли в этот раз ребятам с поездкой (вместе с актерами и драматургами тольяттинский «десант» составит около пятнадцати человек!). Возможно, столь бурный успех подскажет, на чью мельницу лить воду…

Помнится, в конце восьмидесятых, когда только-только возник театр «Колесо», тоже были и благожелательная пресса, и телевизионный эфир, и зарубежные поездки… Не стоит противопоставлять «старое-новое». Театров, подобных «Колесу», около четырехсот в России. Тольяттинский Театральный центр – один. Вернее, один из немногих. Он не лучше. Он не хуже. Он – другой.

ТО №187 (951) 09.10.2003