Читать книгу Как выжить евреям - Яков Рабинович - Страница 17

Кто такой, собственно говоря, еврей? Кто рассматривался в качестве такового в те годы? Это непростой вопрос. По «нюрнбергским законам» даже крещеные евреи, в том числе и исповедующие христианство, относились к числу преследуемых «неарийцев». В качестве расово-биологического признака, поскольку определить таковой не удавалось, была принята религия, которой придерживались дедушка и бабушка.

Евреи и крещеные евреи по двум причинам не могут рассматриваться как единая группа. Во-первых, мы не можем и не хотим предпринимать разделение на основе псевдонаучной расовой теории, в которой отсутствуют четкие критерии для определения расовой принадлежности и чья оценка рас в такой же степени безрассудна, как и аморальна. Во-вторых, и это по меньшей мере столь же важно, с социологической и психологической точек зрения речь идет о двух совершенно различных группах.

Если рассматривать преследуемых по расистским (не расовым!) соображениям не только в качестве объектов истории (что чаще всего имеет место), а видеть в них также и субъекты, не только реагирующие, но и действующие (каким бы ограниченным ни было поле их деятельности), тогда становится ясно, что евреи и христиане находятся в совершенно различном положении: еврей мог рассматривать свою судьбу в контексте еврейской истории. Он мог видеть в своих страданиях продолжение исторических преследований своего народа со времени его нахождения в диаспоре после разрушения Храма и находить для себя в таком толковании духовную опору. Но для неожиданно отторгнутого от общества, преследуемого христианина, брошенного своей церковью на произвол судьбы (сопротивление отдельных групп или лиц, придерживающихся христианского мировоззрения, было исключением), и обрушившееся на него несчастье воспринималось как природная катастрофа.

Я определяю евреев как людей, признающих свою принадлежность к еврейскому сообществу. Я сознательно избегаю называть их «единоверцами», потому что не всякий, кто считает себя евреем, обязательно должен быть верующим. Верность еврейской общине может быть основана на осознании принадлежности к этой исторической общности либо же к данному национальному меньшинству.

В таком крупном городе, как Берлин, столице так называемого Германского рейха, даже во времена самых страшных преследований, когда ставилась цель «очистить» город от евреев, призрачная еврейская жизнь все же была возможна. В миллионном городе жители, в том числе и евреи, оставались в значительной степени анонимными. В отдаленной от района своего проживания части города еврей мог решиться выйти на улицу без желтой звезды, без большого риска быть узнанным и задержанным. В крупных городах всегда имелось больше просвещенных, скептически и критически настроенных людей, в первую очередь рабочих с левыми убеждениями, противников режима из других слоев населения, чем в сельской местности или в небольших городах. В крупном городе для преследуемого было больше шансов найти смелых друзей, которые могут помочь в случае опасности, часто с угрозой для собственной жизни. Этим людям Берлин также давал большие возможности прийти на помощь, чем маленькое местечко. Поэтому в нацистский период столица и провинция были для евреев разными мирами.

По этим причинам евреи постоянно стремились в Берлин. Они появлялись в городе как беженцы. Лишь в Берлине евреи могли немного передохнуть, так как здесь они не подвергались постоянным оскорблениям и издевательствам. Они могли ходить по улицам, не опасаясь приставаний, оскорблений или избиения. Кроме того, они находили совет и помощь у еврейских организаций; самое большое еврейское сообщество Германии старалось поддержать их. Вначале многие прибывали в Берлин, чтобы попытаться затем эмигрировать, ведь из маленького городка сделать это было значительно труднее. Но и эту надежду пришлось в 1941 г. оставить, и прибывшие в город беженцы должны были разделить судьбу коренных, часто в течение многих поколений живущих здесь берлинских евреев. Так как поток беженцев статистикой не учитывался, точные данные об их численности назвать весьма трудно.

Для иллюстрации положения евреев в Берлине и отношения к ним широких слоев берлинского населения я хотел бы привести рассказ одной современницы: «Еврейский мужчина по имени Адольф Погода должен был что-то сделать в одной из своих квартир на Прецлауэрштрассе, которая находилась в удаленной части города, на расстоянии нескольких километров. Так как евреям запрещалось пользоваться общественным транспортом, он снял свою желтую звезду и положил ее в карман. Потом он сел в метро и поехал домой. В поезде ему захотелось чихнуть, и он вытащил из кармана носовой платок, случайно захватив и звезду, которая, описав большую дугу, приземлилась на пол. Итак, он был разоблачен. Что произошло дальше? Офицер высокого ранга поднял знак с пола и передал его хозяину с элегантным поклоном и со следующим словесным сопровождением: “Разрешите передать Вам этот предмет. Он Вам еще определенно понадобится”. В переполненном купе раздался дружный смех. Ничего страшного не случилось. К счастью, рядом не оказалось фанатичных нацистов». В Берлине такое было возможно! Я рискну утверждать, что такое возможно было только в Берлине!

Кому из евреев удалось дожить в Берлине до конца войны? Выживших можно поделить на три группы:

1. Евреи, живущие в смешанном браке, то есть когда один из супругов был так называемым истинным арийцем.

2. Их дети, которые, согласно терминологии национал-социалистов, назывались «помесями первой степени».

3. Евреи, определяемые как таковые согласно «нюрнбергским законам».

Последняя категория с 1941 г. подлежала депортации. Спастись им можно было, только перейдя на нелегальное положение, тогда как первые две группы могли – во всяком случае, по закону – выжить легально.

Группа тех, кто жил в «смешанном браке», тоже неоднородна и подлежит дальнейшей дифференциации: существовали привилегированные и непривилегированные «смешанные браки». Если муж был евреем, а жена «арийкой», то брак считался привилегированным, но только в том случае, если потомки не принадлежали к еврейскому сообществу либо единственный сын из этого брака погиб во время Первой мировой войны. Эта привилегия, состоявшая в основном в том, что партнер не обязан носить звезду Давида, сохранялась даже в том случае, если брак распался. Если же «ариец» был женат на еврейке, то такой брак, даже бездетный, считался привилегированным, пока он был действующим. Непривилегированными «смешанными браками» считались те, когда мужчина был евреем, а брак был либо бездетным, либо дети, зарегистрированные в еврейской общине, относились к числу «проявленных» евреев (по терминологии того времени Gelmngsjuden). В этом случае как супруг, так и дети должны были носить желтую звезду.

Итак, некоторые члены еврейской общины, либо помеченные звездой как евреи, либо состоящие в привилегированном браке и освобожденные от ее ношения, легально жили до освобождения Германии. Несомненно, что и этот круг лиц, т. е. живущие в «смешанных браках» евреи и их считающиеся евреями дети, был бы точно так же депортирован в лагеря смерти, если бы война продлилась дольше. Психологическое давление на них было огромным. Долгие годы эти люди жили в постоянном страхе за свое будущее.

Евреи, жившие в Берлине «нелегально», составляли по отношению к «легальным» довольно высокий процент. Считается, что из числа «нелегальных» войну пережило около 1400 человек, однако эти данные у разных авторов существенно колеблются. Зачастую не уточняется, учитывались ли только лица, которым удалось пережить нацистский период, находясь на нелегальном положении, но и те, кому удалось избежать депортации и уйти в подполье (считается, что таковых было около пяти тысяч), но затем случайно или с помощью штатных еврейских «сыщиков» (наиболее известной и опасной из них была Стелла Кюблер) были схвачены, арестованы, депортированы и, в конце концов, убиты.

Одним из «нелегальных» был Ганс Розенталь (1925–1987), впоследствии один из известных и любимых немецких эстрадных артистов. С конца марта 1943 г. и до освобождения он скрывался как «нелегальный». Используемая в данном случае терминология: «легальные» и «нелегальные» евреи – взята из официального языка национал-социалистов, и ее употребление в нормальной речи является аморальным. Преступным было законодательство, лишавшее людей права на жизнь, обрекавшее их без суда, возможности защиты, даже без предъявления доказательств вины на уничтожение. Преступным был закон, а не попытки спастись от него.

Те, кто пытался избежать верной смерти, называли себя «залегшими на дно» (Uncergetauchte). В Вене, используя аналогичную метафору, про них говорили – «подводные лодки» (U-Boote). Определение «нелегальный», тем не менее, сохранилось после освобождения и вошло в литературу.

Удивительно, но факт: в годы войны в фашистской Германии проживало несколько тысяч евреев. Это были так называемые нуцлихе юден – «используемые евреи», которые жили только потому, что в них была необходимость: их использовали на различных работах, где остро чувствовался недостаток рабочей силы.

А такой недостаток был везде: молодые и трудоспособные немцы находились на фронте, их рабочие места пустовали, а для военной Германии необходимо было все то, что необходимо любой воюющей стране.

Это у нас в годы войны дети и женщины занимали рабочие места ушедших на фронт мужчин: работали на оборонных заводах и фабриках, спали в цехах, перевыполняли нормы. «Все для фронта, все для победы!» – вот был главный лозунг трудового тыла. И не случайно работники оборонных предприятий, кем бы они там ни работали, как бы далеко ни находились от линии фронта, через полвека были признаны участниками войны.

В фашистской Германии такого не было. Ушедших в гитлеровскую армию не заменяли их дети и жены. На Германию работала порабощенная Европа. На немецких заводах и фабриках работали десятки тысяч военнопленных разных стран. Из оккупированной Украины, Белоруссии и Прибалтики вначале прибыли в Германию добровольцы, которым гитлеровцы обещали райскую жизнь в «просвещенной и цивилизованной» Германии. И некоторые изголодавшиеся сограждане клюнули на обещание сытой жизни. Ну а затем началась и принудительная мобилизация молодежи с оккупированных территорий Советского Союза, которую посылали и на заводы, и отдавали на работу хозяевам – бауэрам.

Так что при определении льгот бывшим остарбайтерам – восточным рабочим – следует разделять тех, кто уехал добровольно (первая волна), и тех, кого туда загоняли силой.

Но, очевидно, и военнопленных, и остарбайтеров не хватало. Иначе зачем было использовать труд немецких евреев, которые ожидали своей смерти в концлагерях? Повезло тем, кто успел уехать или убежать из гитлеровской Германии в другие страны.

Как бы то ни было, но в Берлине даже в страшные годы войны находилось несколько тысяч евреев, работавших на заводах.

В свое время писатель Натан Забара поведал поразительный факт о еврейской газете, выходившей в Берлине в годы войны. Забара в 1945–1946 гг. служил в советской военной комендатуре в Берлине, где он сам читал подшивку таких газет за несколько лет. Газета была на идиш и на немецком и называлась «Юдишер Беобахтер» («Еврейский обозреватель»).

Одна из групп еврейской молодежи работала на заводах концерна «Сименс». Были среди них и комсомольцы Германии.

Обреченные на ожидание смерти молодые евреи создали там подпольную организацию и от мелкого саботажа постепенно переходили к более решительным формам протеста: они портили продукцию, вели антифашистскую пропаганду среди рабочих, разбрасывали листовки.

Так продолжалось несколько лет (!). И происходило это на военном заводе и под носом у гестаповцев. Руководил группой подпольщиков Герберт Баум. Подавляющее большинство в ней были евреи, входило в нее и несколько немцев-антифашистов.

Г. Баум родился в 1912 г. Вначале он входил в еврейскую организацию Бунд, а затем стал членом комсомола Германии. В университете, где он учился, была такая организация. В 1933 г., после прихода Гитлера к власти, студенты-евреи вынуждены были покинуть учебные заведения. Часть из них была мобилизована на принудительные работы, и Герберт с друзьями попал на завод. Сюда же попала и его жена Мариана. Она, как и Герберт, родилась в 1912 г. Он – 10 декабря, она – девятого. Мариана была не только женой, но и боевым другом Герберта, членом еврейской организации Сопротивления.

Была здесь еще одна семейная пара – Зигберт и Лотта Ротхольцы. Зигберт был рабочим, а Лотта – портнихой. Несмотря на болезнь, она была активным членом группы.

Среди женщин, входивших в группу Баума, были Хильда Ядамовиц и Эдит Френкель. Хильда по специальности – рентгенолог. Родилась она в 1916 г. и с молодых лет принимала участие в антифашистской деятельности. Была ответственным функционером комсомола в своем районе, неоднократно подвергалась арестам, но после каждого освобождения продолжала свою деятельность.

В отличие от Хильды Ядамовиц, Эдит Френкель, родившаяся в 1922 г., не участвовала ни в каком политическом движении, но уже на заводе «Сименса» пришла в группу Баума и принимала в ней активное участие.

В числе немецких антифашистов, входивших в группу Баума, следует назвать Вернера Штейнбринка. Он был техник-химик. В 1936 г. был арестован гитлеровцами, но вскоре освобожден. Отбывал трудовую повинность и недолго служил в рядах вермахта – немецкой армии. Войдя в группу Баума, Вернер Штейнбринк был одним из наиболее активных членов, так как, будучи немцем, меньше вызывал подозрений у начальства.

Точный состав группы Баума определить трудно, конспирация соблюдалась достаточно хорошо. Группа просуществовала не менее четырех лет! И это в столице нацистской Германии, на оборонных предприятиях, подконтрольных гестаповцам! Несмотря на разбросанность подпольщиков и небольших групп в отдельных цехах, не нашлось за все годы ни одного предателя, который мог купить себе за «тридцать сребреников» свободу или другие блага.

Обнаружили подпольщиков неожиданно. Неожиданно для фашистов, ибо сами подпольщики знали, что рано или поздно их ожидает смерть. Но, как говорится, «безумству храбрых…».

Весной 1942 г. в Берлине была открыта грандиозная антисоветская выставка, показывающая успех гитлеровцев и дикость русских. Повод для радости у фашистов был: к тому времени они захватили всю Прибалтику, Украину, Белоруссию, Молдавию, часть Европейской России. И самое главное – их наступление продолжалось. Так что повод к такой выставке был, тем более что геббельсовская пропаганда в этих делах была отработана на высоком уровне.

Молодые евреи ночью пробрались на территорию охраняемой (!) выставки, испортили несколько стендов, развесили антифашистские листовки, пытались поджечь экспозицию. Сделано это было буквально за несколько минут.

Естественно, полиция была поднята на ноги. Пошла волна арестов. В Берлине был создан специальный суд «народной судебной палаты», который вынес смертный приговор двадцати одному человеку – «за подготовку государственной измены».

Герберт Баум был убит в тюрьме во время пыток 11 июля 1942 г. Ему было неполных тридцать лет. Он никого и ничего не выдал фашистам.

Зигберт Ротхольц был казнен на эшафоте 4 марта 1943 г. в числе одиннадцати человек – членов группы Сопротивления. Ему было 24 года.

Вернера Штейнбринка казнили раньше – 18 августа 1942 г. В этот же день отрубили голову и жене Герберта Баума – Мариане, а также Хильде Ядамовиц.

Лотта Ротхольц и Эдит Френкель были отправлены в Аушвиц, где и были сожжены.

Германия, испытавшая на себе гитлеровский нацизм, свято чтит память погибших еврейских антифашистов. Двадцати одному казненному поставлен памятник с шестиконечной звездой. О Герберте Бауме и его друзьях рассказывают и школьные учебники. В Берлине есть улица Герберта Баума.

Память об отважных антифашистах живет в Германии. Жителям бывшего Советского Союза о них практически ничего не известно. У нас было модно создавать образ евреев, которые не сопротивлялись врагу, а молча шли на заклание. Как видим – они сопротивлялись. И не только сопротивлялись, но и вели героическую борьбу с фашизмом. И их смерти – частица общей победы над «чумой ХХ века».

Запомним их имена.

Принятые в период национал-социализма законы (1933–1945) и распоряжения, направленные против евреев

(Сокращенный перечень)

07.04.1933 г. Закон о восстановлении профессионального чиновничества: «§ 3. Служащие неарийского происхождения, должны быть… отправлены в отставку…» Евреи, участники боевых действий на фронте, пока не подпадают под действие этого закона.

22.09.1933 г. Закон об учреждении государственной культурной палаты. Евреи не могут быть ее членами, в то время как членство является необходимым условием для осуществления профессиональной деятельности.

24.01.1934 г. Закон о национальной трудовой деятельности: «Неарийские» наемные работники не могут быть доверенными персонами, руководителями предприятий и членами «Рабочего фронта».

05.03.1934 г. Распоряжение о проведении экзаменов для врачей и стоматологов: «Неарийцы» к экзаменам больше не допускаются.

22.07.1934 г. Распоряжение о порядке подготовки юристов: «Арийское» происхождение является предпосылкой для допуска к юридическим экзаменам.

08.12.1934 г. Порядок экзаменов на должность аптекаря: «неарийцы» к экзаменам больше не допускаются.

13.12.1934 г. Государственный порядок в высших учебных заведениях получения ученой степени ставится в зависимость от «арийского» происхождения.

25.07.1935 г. Распоряжение о допуске «неарийцев» к военной службе: «неарийцам» не разрешается несение какой-либо активной воинской службы.

Лето 1935 г. Увеличивается число объявлений и вывесок с текстом «Евреи нежелательны» у въездов в населенные пункты, у входов в магазины и рестораны.

06.09.1935 г. Распоряжение президента государственной печатной палаты: «Продажа еврейских газет на улицах запрещается».

15.09.1935 г. Юридическое обоснование антисемитской политики НСДАП путем принятия т. н. нюрнбергских законов: Закона о государственном гражданстве и Закона о защите немецкой крови и немецкой чести. – Закон о немецком гражданстве: «§ 2. (1) Гражданином Германии (рейха) может быть только лицо немецкой или родственной крови, которое доказывает своим поведением, что хочет и способно верно служить немецкому народу и Рейху». Закон о защите немецкой крови и немецкой чести: «§ 1. (1) Браки между евреями и гражданами арийской или родственной ей крови запрещены. Заключенные вопреки этому закону браки недействительны даже в том случае, если они, в целях обхода данного закона, заключены за границей. § 2. Внебрачные половые отношения между евреями и гражданами немецкой или родственной ей крови запрещаются. § 3. Евреям не разрешается нанимать для домашней работы женский персонал немецкой или родственной ей крови моложе 45 лет. § 4. (1) Евреям запрещается вывешивание немецких государственных и национальных флагов, а также использование цветов государственного флага».

14.11.1935 г. 1-е распоряжение по Закону о немецком гражданстве: «§ 4. (1) Еврей не может быть гражданином Германского рейха. Он не имеет права принимать участие в голосовании по политическим вопросам; он не может находиться на государственной службе. (2) Еврейские служащие по истечении срока 31 декабря 1935 года уходят в отставку…» Это распоряжение распространяется также на евреев, принимавших участие в боевых действиях на фронте.

13.12.1935 г. Распоряжение в области здравоохранения: «Апробация врачей запрещается, если претендент из-за своего происхождения или из-за происхождения супруга не имеет права быть служащим, а также если доля врачей с немецкой кровью в общем числе врачей превышает долю (людей) с не немецкой кровью в общей численности населения рейха».

15.04.1937 г. Евреям запрещается защита диссертаций для получения докторской степени.

23.03.1937 г. Закон о правовом положении еврейских культовых организаций. Еврейская община Берлина утрачивает статус «корпорации общественного права».

26.04.1938 г. Распоряжение о декларации принадлежащего евреям имущества для подготовки их исключения из (государственной) экономики.

09.06.1938 г. Евреям не разрешается посещение университетов в качестве вольных слушателей.

16.06.1938 г. «Асоциальная акция» – арест всех евреев, имевших ранее судимость.

25.07.1938 г. У еврейских врачей аннулируется допуск к к профессиональной деятельности. Они могут лечить только еврейских пациентов, при этом им не разрешается больше называть себя врачами, а лишь «работниками по уходу за больными» (Krankenbehandler).

17.08.1938 г. 2-е распоряжение в связи с Законом об изменении имен и фамилий: «§ 1. Евреям разрешается носить только те имена, которые соответствуют указанным в директиве рейхсминистра внутренних дел об именах. § 2. Если Евреи имеют иные имена, чем определенные в § 1, они должны с 1 января 1939 года дополнительно носить второе имя, а именно: лица мужского пола имя Израиль, женского пола – имя Сара».

27.09.1938 г. У еврейских адвокатов аннулируется разрешение на профессиональную деятельность. Выступая в качестве советчика по правовым вопросам, они должны называться «консультантами» (Konsulent).

05.10.1938 г. Внесение в заграничные паспорта евреев буквы «J».

12.11.1938 г. Распоряжение об «искупительном взносе» евреев, изданное после Ноябрьского погрома: «На евреев немецкой принадлежности в их совокупности возлагается выплата денежного штрафа Германскому рейху в размере 1 000 000 000 рейхсмарок». Начало «ариизации» после постановления об исключении евреев из немецкой экономики: «§ 1. Евреям… с 1 января 1939 года запрещается работа на частных торговых предприятиях, в экспедиционных бюро и бюро заказов, а также самостоятельная ремесленная деятельность».

15.11.1938 г. Еврейским детям запрещено посещать занятия в общедоступных школах.

28.11.1938 г. Полицейское распоряжение о появлении евреев в общественных местах: «Президенты полиции Пруссии, Баварии и Судетского региона… своими распоряжениями определяют для евреев, имеющих немецкое подданство, а также для евреев, не имеющих гражданства, территориальные и временные условия их пребывания, а именно запрет посещения ими определенных районов и ограничение времени нахождения в общественных местах».

03.12.1938 г. Водительские права евреев и регистрационные документы на автомашину объявляются недействительными и должны быть сданы.

16.12.1938 г. Евреям запрещается посещение театров, кино, кабаре, публичных концертов, читальных залов, музеев, мест отдыха и развлечений, выставок, стадионов и ледяных катков, общественных и частных мест купания. Далее евреям запрещается появление на определенных улицах и районах Берлина. Для них закрыты: Вильгельмштрассе на участке от Ляйпцигштрассе до Унтер-ден-Линден, Вильгельмплатц, Воссштрассе до Вильгельмштрассе (перед Рейхсканцелярией), а также северная сторона Унтер-ден-Линден от университета до Цейхгауса (Арсенала. – Прим. пер.). Это распоряжение положило начало выражению «еврейская зона» (Judenbann). Распоряжение об использовании принадлежащей евреям недвижимости и имущества для регулирования принудительной продажи собственности еврейских предпринимателей: «§ 1. Владельцу еврейского промышленного предприятия может быть предписано в течение определенного срока продать его или ликвидировать. С этим распоряжением могут быть связаны определенные условия… § 11. Евреи должны в течение недели со дня вступления этого распоряжения в силу внести все свои акции, паи, облагаемые постоянным налогом ценности и ценные бумаги на вклад в один из валютных банков… § 14. Евреям запрещается приобретение, сдача в залог или продажа по взаимному соглашению изделий из золота, платины или серебра, также драгоценных камней и жемчуга…»

08.12.1938 г. Евреям запрещается посещение университетов.

21.02.1938 г. Дальнейшие принудительные продажи: немецкие евреи должны в течение двух недель отнести в места скупки все предметы из золота, серебра и платины, а также драгоценные камни и жемчуг. Исключение сделано только для обручальных колец.

04.07.1939 г. 10-е распоряжение к Закону о гражданстве в Германском рейхе: «§ 1. (1) Все евреи включаются в состав имперского объединения евреев. (2) Это объединение является юридическим лицом. Оно носит наименование Имперского объединения евреев Германии (Reichsvereinigung) и размещается в Берлине. § 2. (1) Объединение ставит своей целью поддержку эмиграции евреев».

23.09.1939 г. Распоряжение в местные отделения полиции об обязательной сдаче евреями имеющихся у них радиоприемников.

22.10.1939 г. Указ рейхсминистра по делам воспитания и образования: «В диссертациях работы еврейских авторов разрешается цитировать лишь тогда, когда это безусловно необходимо по научным соображениям. В этих случаях должно специально указываться, что речь идет об еврейских авторах».

04.07.1940 г. Покупка евреями продуктов питания в Берлине ограничена по времени с 16 до 17 часов.

29.07.1940 г. Используемые евреями телефонные подключения международной связи к 30 сентября 1940 года аннулируются. Исключения составляют подключения для «работников по обслуживанию больных, в т. ч. стоматологических», «консулентов» и еврейских организаций.

01.09.1940 г. Полицейское распоряжение об опознавательных знаках для евреев.

21.09.1940 г. Распоряжение президента берлинской полиции о бомбоубежищах: «Если евреи живут в одном доме с другими гражданами, то необходимо оборудовать для евреев специальные бомбоубежища, в которых они могут находиться отдельно от других лиц».

10.10.1941 г. Евреям запрещается нахождение вне местности своего проживания без полицейского разрешения.

26.12.1941 г. Евреям, обязанным носить звезду Давида, запрещается пользование общественными пунктами междугородней телефонной и телетайпной связи.

10.01.1942 г. Евреям предлагается сдать все находящиеся у них меховые и шерстяные изделия.

15.05.1942 г. Евреям запрещается содержать домашних животных.

07.07.1942 г. Евреям запрещается использование залов ожидания, столовых, буфетов и др. учреждений обслуживания на транспорте. Все еврейские школы закрываются.

18.09.1941 г. Ограничивается потребление евреями пищевых продуктов: они не получают больше мясных, молочных и табачных карточек, а также карточек на одежду. Они не могут покупать белый хлеб, дефицитные товары.

11.03.1943 г. Распоряжение Главного управления имперской безопасности: «Евреев, приговоренных к наказанию, следует направлять для его отбывания в концентрационные лагеря Аушвиц или Люблин. Мера наказания не играет для евреев никакой роли».

01.07.1943 г. Евреи лишаются юридической защиты. Все связанные с ними вопросы находятся исключительно в компетенции полиции.

Der Niedergang der jüdischen Bevölkerung Berlins in Zahlen

Статистические данные о «Снижении численности еврейского населения Берлина» в период с 16.6.1933 по 1.11.1945 с 160 564 до 7274 человек. Опубликованы в журнале «Путь» (Der Weg), 13.12.1946 г.