Читать книгу Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка - Ю. А. Аквилянов - Страница 6

Прежде чем описывать боевые действия на советско-польском фронте, я хочу остановиться на краткой характеристике войск, участвовавших в этой войне.

Что же из себя представляла польская армии, появившаяся в результате Версальского договора у возродившейся после окончания в ноябре 1918 г. Первой мировой войны Польши.

В основу формирования польской армии вначале был положен добровольческий принцип, но уже 15 января 1919 г. в стране объявили первый призыв лиц, рожденных в 1899 г.

В марте 1919 г. призвали еще пять возрастов с 1896 по 1901 г. Из других пополнений следует отметить прибытие из Франции армии генерала Юзефа Халлера – 70 тыс. солдат и офицеров, прибытие с Кубани через Румынию дивизии генерала Желиговского, сформированной на территории Добровольческой армии Деникина. Летом 1920 г. из Сибири прибыли остатки Сибирской Польской дивизии (700 солдат и 120 офицеров). Они послужили основой формирования Сибирской бригады. В апреле 1920 г. общая численность польской армии составила 738 тыс. человек, а к августу за счёт мобилизации и призыва добровольцев она увеличилась до 1,2 млн.

Комплектование армии происходило по территориальной системе, для чего было создано девять военных округов. Шла усиленная подготовка офицеров с обязательным уровнем образования не ниже гимназии и предварительным боевым опытом. До конца войны было выпущено около 6 тыс. командиров взводов в звании «хорунжий».

Всего поляки сформировали восемь армий, в состав которых входило 22 пехотные дивизии, три пехотные бригады и два отдельных пехотных полка. Корпусов в составе Войска Польского не было, лишь в сентябре 1920 г. сформирован конный корпус полковника Юлиуша Руммеля – 1-я и 2-я кавдивизии. Роль корпусов играли так называемые оперативные группы, состоявшие каждая из двух-трёх пехотных дивизий. Начальником этих групп обычно был старший по званию командир одной из дивизий.

На вооружении состояли французские винтовки и карабины «Лебель» и «Бертье», пулеметы «Шоша» и «Гочкис», немецкие винтовки «Маузер» и пулеметы «MG-08», австрийские винтовки «Маннлихер» и пулеметы «Шварцлозе», использовались трофейные русские пулеметы «Максим». Вооружение польских частей вполне соответствовало завершающему периоду мировой войны. Почти все отделения имели по ручному пулемету французского или немецкого образца. Из-за многообразия систем стрелкового оружия командование распределяло их по отдельным дивизиям. Дивизии Халлера, например, имели сплошь французское вооружение, а Великопольские и Поморские (с 14-й по 17-ю) – германское.

К апрелю 1920 г. польская кавалерия состояла из 25 полков (2 шеволежерских, 18 уланских, 1 татарско-уланский и 4 коннострелковых), кроме конных стрелков, раздаваемых по пехотным дивизиям, полки улан и шеволежеров входили в состав семи кавалерийских бригад.

Летом 1920 г. путём специального призыва и набора добровольцев создано еще 12 кавалерийских полков (108-й и 115-й резервные уланские, 201-й добровольческий шеволежерский, 210-й добровольческий конно-стрелковый, 202, 203, 211, 212, 213, 214 и 215-й добровольческие уланские полки), а также ещё две кавалерийских бригады: 8-я и 9-я. Две-три бригады объединялись в кавалерийскую дивизию. 1-й, сформированной в апреле 1920 г., последовательно командовали генералы Я. Ромер, А. Карницкий, Я. Савицкий, полковник Юлиуш Руммель. 2-я кавдивизия была создана в июле 1920 г., в августе ее принял полковник Густав Орлич-Дрешер.

Артиллерия была распределена в основном по пехотным дивизиям и кавбригадам. Поляки испытывали значительные проблемы с кадрами – недоставало подготовленных артиллеристов и офицеров. Вместо четырёх-пяти офицеров в батареях было один-два. Часто батареями командовали неопытные подпоручики. Проводились специальные наборы артиллеристов старших возрастов. Из материальной части преобладали французские орудия – 75-мм легкие пушки Шнейдера, 155-мм тяжелые гаубицы, имелись немецкие 77-мм легкие пушки, 105-мм легкие гаубицы, австрийские легкие пушки и гаубицы 100 мм.

Использовались трофейные русские трехдюймовые пушки и 48-линейные гаубицы, итальянские 149-мм орудия, а также 37-мм пехотные орудия и легкие минометы французского и германского производства. Благодаря поставкам стран Антанты недостатка ни в орудиях, ни в снарядах поляки не испытывали.

На вооружении польской армии находились танки, бронеавтомобили, бронепоезда. В 1919 г. из Франции прибыла матчасть для формирования 1-го танкового полка, созданного по французской схеме: три танковых батальона по три роты (всего девять рот, в каждой 24 легких танка «Рено FT-17»).

В 1919 – начале 1920 г. из трофейной техники удалось укомплектовать несколько взводов бронеавтомобилей. В 1920 г. в ходе боёв были захвачены 31 красный, три украинских и немецкий бронеавтомобили. Формирование бронедивизионов началось лишь с августа 1920 г. Было создано три бронедивизиона (по штату насчитывали 10 бронеавтомобилей – три взвода по три машины плюс командирский). Еще на базе легковых «фордов» (экипаж два человека, вооружение – пулемет MG-08) была создана легкая бронеколонна.

Бронепоезда находились в подчинении инспектора железнодорожных войск генерала Виктора Гавронского. Из находящихся к началу апреля 1920 г. 22 бронепоездов в ходе большого отступления было потеряно 12 («Ивашкевич», «Халлерчик», «Волк», «Сикорский», «Пионер», «Довбор», «Домбровский», «Конажевский», «Канев», «Пилсудский», «Листовский», «Борута»). Все бронепоезда легкого типа, создавались в основном по австро-венгерской схеме – казематные артиллерийские установки с добавлением пулеметных броневагонов (от двух до четырех орудий и от восьми до 20 пулеметов). С августа 1920 г. в Познани начали создаваться новые бронепоезда. Для их вооружения активно использовались трофейные орудия русского образца и германские пулеметы.

Польская армия обладала и авиацией. Начальник авиации подполковник Ипполит Лоссовский, с 24 апреля 1919 г. генерал Густав Мацевич. В кампании 1920 г. участвовало шесть авиационных групп (дивизионов) от двух до четырёх эскадрилий в каждой. Всего 20 эскадрилий, в том числе 15 разведывательных, четыре истребительных (7, 13, 15 и 19-я) и одна ударная – 21-я. К октябрю 1920 г. на фронте осталось 15 эскадрилий, остальные отведены в тыл на укомплектование. Штат эскадрилий: разведывательная – шесть самолетов и два-три резервных, всего восемь-девять; истребительная – соответсвенно десять плюс три, всего 13; 21-я ударная имела всего семь немецких самолетов. Каждая авиагруппа (дивизион) придавалась армии.

На февраль 1920 г. в составе авиации насчитывалось 119 самолетов, 142 пилота, 66 летчиков-наблюдателей. Обычно на фронте количество боеготовых самолетов колебалось от 75 до 100. Недостаток пилотов компенсировался добровольцами из других стран: вместе с поляками сражались 54 француза, 17 американцев, три англичанина. В шести летных школах до конца войны подготовили 250 пилотов и 500 механиков. В воздухоплавательных частях было сформировано три воздухоплавательных батальона, в каждом батальоне по две роты и воздухоплавательный парк. В июле 1920 г. при отступлении они были сведены в воздухоплавательный полк, который использовался как пехота.

По своей боевой выучке среди пехотных дивизий в лучшую сторону следует выделить так называемые великопольские и поморские формирования (14-я – 17-я дивизии). Солдаты и сержанты обладали большим боевым опытом, накопленным в ходе участия в Первой мировой войне, в которой они сражались в составе германской армии. Благодаря хорошей выучке и опыту повстанческой борьбы 1919 г. против немцев в Селезии и Поморье из этих формирований были созданы наиболее боеспособные польские части. За ними следует поставить четыре дивизии «халлерчиков», сформированные во Франции по французским военным уставам и полностью с французским вооружением. Это 11, 12, 13 и 18-я дивизии. Три дивизии легионеров, сформированные из добровольческих легионов Пилсудского, они неофициально считались своего рода гвардией. Сам маршал Пилсудский всегда выделял эти соединения, ставя перед ними наиболее ответственные задачи. Прочие соединения польской армии уступали вышеуказанным дивизиям, но при этом имели достаточно высокий средний уровень боеготовности.

Со стороны Советской России в войне с Польшей принимали участие два фронта – Западный и Юго-Западный, объединявшие 30 стрелковых и девять кавалерийских дивизий. Это составляло половину всех соединений Красной Армии. Ни на одном фронте Гражданской войны не было такого количества соединений.

Стрелковая дивизия Красной Армии состояла из девяти стрелковых и одного-двух кавалерийских полков, с четырьмя артиллерийскими дивизионами. Однако на деле полки едва достигали численности батальонов, сплошь и рядом четырехполковая польская дивизия превосходила красную девятиполковую дивизию как по количеству штыков, так и по количеству тяжелого вооружения. В стрелковой дивизии РККА было 24–32 орудия против 48 орудий в польской пехотной дивизии, а кроме того, поляки обладали значительным числом ручных пулеметов, которых почти не было в Красной Армии.

Неоспоримым преимуществом Красной Армии в кампании 1920 г. следует считать кавалерию. 1-я Конная армия Будённого и 3-й кавкорпус Гая обеспечивали советским войскам возможность продвижения и глубокого маневра.

Пилсудскоий считал создание конной армии «стратегической нелепостью», но четыре кавалерийских дивизии с собственной конной артиллерией при эффективной поддержке бронеавтомобилей и бронепоездов показали полякам всю ошибочность их взглядов на использование кавалерии. Особо неприятным сюрпризом для противника были пулеметные тачанки. К концу войны поляки сами приняли их на вооружение. Польская кавалерийская тактика – пика плюс сабля натолкнулась на тактику конной армии – пулеметный обстрел тачанок, огонь с коня из пистолетов и револьверов и шашка. Все это усугублялось для поляков численным превосходством Красной Армии в кавалерии.

Лишь после интернирования 3-го кавкорпуса в Восточной Пруссии и неудачи 1-й Конной армии под Замостьем поляки полностью развязали себе руки и вплоть до октября 1920 г. не встречали препятствий в своих наступательных операциях.

* * *

Действия 1-й Конной армии в войне с Польшей в 1920 г. явились классическим примером использования крупного объединения кавалерии в стратегических целях.

С целью разгрома польской армии, вторгшейся в Советскую Россию, 26 апреля 1920 г. Политбюро приняло решение перебросить на Юго-Западный фронт часть войск с Кавказского фронта и ускорить перевозку туда запасных частей. И уже в мае Юго-Западный фронт получил более 41 тысячи человек пополнения.

Одновременно сюда перебрасывалась с Северного Кавказа 1-я Конная армия. Кавалерия совершила тысячекилометровый переход в конном строю по маршруту: Майкоп – Ростов-на-Дону – Екатеринослав – Умань. Во время перехода части 1-й Конной армии разгромили многие повстанческие и антисоветские отряды, действовавшие в тылу войск Юго-Западного фронта. 25 мая 1920 г. конница сосредоточилась в районе Умани. К этому времени она состояла их четырех кавалерийских дивизий и одного полка особого назначения (4, 6, 11 и 14-я, Осназ). В ней насчитывалось 16 тыс. бойцов, 304 пулемета и 48 артиллерийских орудий.

1-я Конная армия обладала большим боевым опытом, а ее появление на Юго-Западном фронте укрепляло наступательную ударную силу советских войск на Украине.

В соответствии с планом контрнаступления Юго-Западного фронта с целью освобождения Киева, захваченного польскими оккупантами в начале мая 1920 г., 1-я Конная армия наносила по противнику фланговый удар, тем самым для неё создавалась возможность, действуя в промежутке между киевской и одесской группировками польских войск, ударом во фланг и тыл разбить одну из этих группировок в зависимости от обстановки.

Командованием фронта было принято решение прорвать фронт польских войск на Украине 1-й Конной армией, сосредоточив первоначально усилия советских войск Юго-Западного фронта против киевской, а затем – против одесской группировки противника.

Для выполнения операции 1-я Конная армия была сосредоточена на участке в 10 км северо-восточнее Ново-Фастова. Её боевое построение было многоэшелонным, что обеспечивало наращивание силы удара в ходе наступления. В первом эшелоне находилась 4-я кавалерийская дивизия, уступом за её флангами располагались 14-я и 11-я кавдивизии и в третьем эшелоне – 6-я кавдивизия и особая кавбригада. В связи с тем что предстоявший рейд требовал быстроты передвижения частей, командование 1-й Конной армии 4 июня приказало разгрузить конные части от малоподвижных обозов и отправить их в тыл в район станции Поташ. Это движение обозов было воспринято польской разведкой как отвод в тыл всей 1-й Конной армии.

К вечеру 3 июня 1920 г. 1-я Конная заняла исходный рубеж для наступления. В эти дни стояла дождливая погода. Польское командование рассчитывало, что плохая погода помешает советским вой скам начать военные действия. На рассвете 5 июня 1920 г. армия перешла в наступление. Дождь и густой туман позволили советским конникам скрытно выйти на рубеж атаки и перейти в стремительное наступление. Когда же польские войска заметили советских бойцов, было уже поздно. Под ураганным огнём пулеметов и артиллерии красные конники, искусно сочетая бой в пешем и конном строю, преодолели проволочные заграждения противника и смяли его передовые части. Через два часа после начала атаки польский фронт был прорван в районе Сквира – Самгородок. В этих боях особенно отличились кавалеристы 14-й дивизии под командованием А. Я. Пархоменко.

Комбриг Г. И. Котоеский

Наступление советских войск было настолько стремительным, что к вечеру того же дня 1-я Конная армия прорвалась севернее и восточнее Казатина, разрушив в ряде мест железную дорогу Фастов – Казатин – Липовец, и вышла в тыл 3-й польской армии. В 18 часов 7 июня 4-я кавалерийская дивизия овладела Житомиром, уничтожив польский гарнизон и освободив из плена 7 тыс. красноармейцев, которые сразу же встали в строй. В это же день 11-я кавалерийская дивизия заняла Бердичев. Кроме того, 1-я Конная разбила в районе Белополья польскую конную группу под командованием генерала Савицкого, прикрывавшего левый фланг 6-й польской армии. К 8 июня будённовцы окончательно сломили сопротивление войск противника, сосредоточенных в районе Казатина и Бердичева. Глубина прорыва 1-й Конной армии в тыл польских войск составила 120–140 км. Польский фронт на Украине оказался расколотым на две части. Потеряв управление своими войсками, польский штаб во главе с Пилсудским, находившийся в Житомире, в спешке передислоцировался в Новоград-Волынский.

Роман Гуль, ярый противник советской власти, участник первого вооруженного антисоветского похода под руководством Корнилова зимой 1917–1918 гг., вошедшего в историю Гражданской войны как «Ледяной поход», тем не менее в своих книгах о «красных маршалах», в биографии о Ворошилове так описал действия 1-й Конной армии в войне с панской Польшей в 1920 г.: «В начале июля, в жар, в зной, духоту будённовцы бросились на поляков и в районе Сквира – Самгородок прорвали польский фронт, смешав планы польского верховного командования. Этот удар скифской конницы показался Польше катастрофой. Брешью в 80 километров разорвали будённовцы вражеский фронт, безоглядным марш-броском ринулись в польские тылы, громя и сметая все на пути. Это был блестящий азиатский удар. Казалось, Будённый дорвался размять копытами Польшу». Как говорится, комментарии излишни.

Не каждый советский или современный российский писатель или историк так оценит красных легендарных героев Гражданской войны, как это сделал русский дворянин и офицер Роман Борисович Гуль (Гуль Р. Ледяной поход. М.: Воениздат, 1991. С. 343).

Выход частей 1-й Конной армии в глубокий тыл 3-й польской армии и успешное продвижение ударной группы 12-й армии создали благоприятные условия для полного окружения польских войск в районе Киева. Реввоенсовет Юго-Западного фронта 8 июня потребовал от 12-й армии занять район станций Бородянка и Ирша, с тем, чтобы перерезать последнюю магистраль Киев – Коростень, по которой противник ещё имел возможность отвести войска от Киева.

Одновременно Фастовская группа войск должна была пехотными частями не позднее 10 июня овладеть районом Фастов – Корнин, а кавалерийская бригада под командованием Г. И. Котовского – перерезать шоссе Киев – Житомир. 14-й армии ставилась задача, подтянув в кратчайший срок 8-ю кавалерийскую дивизию, продолжать наступление в направлении Винница – Жмеринка.

Успешно развивалось наступление Фастовской группы. Уже 8 июня в результате стремительной атаки бригада Котовского освободила город Сквиру. Затем части Фастовской группы заняли город Белая Церковь и Фастов, отрезав тем самым пути отхода противника из района Киева на юг и юго-запад. Из книги Р. Б. Гуля «Красные маршалы. Котовский»: «Первый самый тяжелый бой конницы Котовского был в районе Таращи у Белой Церкви. Поляки устроили густые проволочные заграждения; на участке Котовского скопилась сильная польская артиллерия.

Под ураганным огнём во главе бойцов бросился в атаку Котовский, спешившись, вместе с бойцами, сломали столбы, прорезали проволоку, и в прорыв ринулись всадники за Котовским, под ураганным огнём…» (Гуль Р. Б. Ледяной поход. М.: Воениздат, 1992. С. 322–323).

9 июня 1-я Конная армия начала наступление на Киев, нанося удар с тыла по 3-й польской армии. В это время 12-я армия подходила к железной дороге Киев – Коростень в районе Бородянка – Тетерев; Фастовская группа заняла город Фастов, а 1-я Конная армия, выйдя в район Корни – Ходорков – Войтовцы, создала для 3-й армии угрозу окружения.

Вместе с частями 1-й Конной армии в тыл противника вышла и кавалерийская бригада Г. И. Котовского, перерезав шоссе Киев – Житомир. Положение 3-й польской армии оказалось катастрофическим. Она вынуждена была поспешно отступать. В связи с тем что войска Фастовской группы заняли Фастов, а 3-я польская армия начала отход из района Киева, командование Юго-Западного фронта посчитало дальнейшее продвижение Конармии на восток излишним. Полагая, что войск 12-й армии и Фастовской группы будет достаточно для разгрома 3-й польской армии, 10 июня 1920 г. РВС Юго-Западного фронта приказал 1-й Конной армии повернуть на запад и выйти в район Житомир – Казатин для дальнейшего удара по тылам 6-й польской армии.

11 июня 1-я Конная заняла Коростышев, на следующий день – Житомир, временно оставленный ею во время рейда по тылам киевской группировки противника.

12 июня 1920 г. части 12-й армии вступили в Киев.

Стратегическая инициатива прочно перешла в руки советских войск.

13 июня РВС Юго-Западного фронта отдал приказ 1-й Конной армии двинуть две дивизии форсированным маршем на Радомышль и Иршу. При этом командованию Конной армии указывалось на необходимость иметь в виду и дальнейшую задачу – наступление на Новоград-Волынский и Ровно.

Прорыв 1-й Конной армии фронта польских войск на Украине позволил советским войскам захватить стратегическую инициативу.

Поражение 3-й армии заставило польское командование с утра 13 июня начать отвод на запад 6-й армии. 15 июня 1920 г. войска Юго-Западного фронта начали преследовать отходившие на запад войска противника.

Дальнейшей задачей 1-й Конной являлось наступление в направлении на Новоград-Волынский и Ровно, с тем чтобы, преследуя параллельным маршрутом 3-ю польскую армию, отрезать её от р. Западный Буг. В тесном взаимодействии с 1-й Конармией успешно наступали и другие части фронта. Кавалерийская бригада Котовского, сломив сопротивление противника, к 4 июля освободила Белополье. 60-я стрелковая дивизия 14-й армии прорвала фронт обороны 6-й польской армии восточнее Проскурова. 8-я кавалерийская дивизия, используя успех пехоты, стремительно вышла в тыл 6-й польской армии и в ночь на 4 июля выбила вражеские части из Проскурова и местечка Черный Остров.

Развивая наступление, армии Юго-Западного фронта в середине июля ступили на территорию Западной Украины.

Характерно, что прорыв Конармии изменил положение не только на Юго-Западном фронте.

По оценке французского маршала Фоша, действия Конармии к югу от устья Припяти привели к тому, что польский фронт зашатался на всем своем протяжении.

С этим согласен и Клеберг. Он свидетельствует, что Конармия подготовила общее наступление советских войск на север от Припяти «не только отвлечением на себя сил и внимания противника, но и полным принятием на себя инициативы». «Если польское высшее командование, – говорит он, – почти в течение двух месяцев оказалось лишенным возможности управлять отступлением своих войск; если только в середине августа к моменту сражения под Варшавой оно прочно наложило руку на свои части и внесло порядок в их расстроенные ряды, то причину столь тяжелого положения следует искать в действиях Конной армии»…

Но, пожалуй, самую яркую картину морального воздействия Конармии на польское буржуазное государство нарисовал сам маршал Пилсудский. «Сильнее всего, однако, – писал он, – сказывались эти события не на самом фронте, а вне его, на тылах. Паника вспыхивала в местностях, расположенных даже на расстоянии сотен километров от фронта, а иногда даже в высших штабах и переходила все глубже и глубже в тыл. Стала давать трещины даже работа государственных органов; в ней можно было заметить какой-то неуверенный, колеблющийся пульс… Новое оружие борьбы, каким оказалась для наших не подготовленных к этому войск конница Будённого, становилось какой-то легендарной, непобедимой силой».

Успехи Юго-Западного фронта способствовали созданию выгодных условий для перехода в общее наступление совместно с Западным фронтом в Белоруссии. Взаимодействие двух фронтов являлось важным условием достижения общей победы над войсками противника.

Киевская операция Красной Армии, май – июнь 1920 г.

Таким образом, 1-я Конная армия, являясь мощной стратегической ударной маневренной силой в составе Юго-Западного фронта, внесла весомый вклад в борьбу с польской интервенцией на решающем этапе боевых действий, доказала жизненность крупных кавалерийских соединений, их способность решать задачи стратегического масштаба.

На Западном фронте грозным для врагов стал 3-й кавалерийкий корпус под командованием Г. Д. Гая. В его состав входили две кавдивизии, находившиеся в районе Полоцка: 15-я – прибыла с юга, а 10-я – с Урала. Всего в них насчитывалось 4142 сабли, 46 пулемётов и 20 орудий. Корпусу подчинялась и 164-я Отдельная стрелковая бригада (Гай Г. Д. На Варшаву. М.–Л., 1928. С. 242).

Перед началом наступления в полках и эскадронах, скрытых в рощах полоцкого плацдарма, был зачитан приказ Реввоенсовета Западного фронта, в котором говорилось: «Прежде чем броситься на врагов, проникнитесь смелостью и решимостью. Только наполнив грудь отвагой, можно победить. Да не будет в вашей среде трусов и шкурников в бою: побеждает только храбрый. Перед наступлением наполните сердца свои гневом и беспощадностью! Мстите за сожженный Борисов, поруганный Киев, разграбленный Полоцк! Мстите за издевательства польской шляхты над революционным русским народом!» Пафосность приказа была характерной чертой документов эпохи Гражданской войны.

На рассвете 4 июля войска Западного фронта перешли в наступление. Развивалось оно чрезвычайно успешно. Ломая сопротивление противника, весь Западный фронт быстрыми темпами устремился вперед. 4-я армия, в составе которой был 3-й кавкорпус и 164-я Отдельная бригада, двинулась навстречу противнику.

3-му конному корпусу во главе с героем боев на Восточном и Южном фронтах Г. Д. Гаем, занимавшему крайний правый фланг, ставилась особая задача. Из района Десны этот корпус должен был далеко с севера обойти левый фланг польской армии и, нависая над ее тылами, выйти западнее озера Нарочь к литовской границе, прорваться к Ошмянам и отрезать врагу в районе Лиды пути отступления. Полки двух кавалерийских дивизий внезапным ударом прорвали первую и вторую линии вражеской обороны и устремились на запад. Беспримерный героизм проявили в этих боях доблестные кавалеристы.

Преодолевая лесисто-болотистую местность и озёра, громя врага, конница 8 июля овладела Свецинским узлом. Позади остались линии немецких окопов, представляющие собой лабиринт из проволоки, бетона и железа, которые не могла взять царская армия в течение двух лет. За два дня боев корпус прошёл 80 км. Прорыв им обороны противника способствовал успеху Западного фронта в продвижении на Вильно и Молодечно и взятии 16-й армией Минска.

Не успев отдохнуть и привести себя в порядок, 3-й конный корпус получил новую задачу: во взаимодействии со 164-й стрелковой бригадой овладеть Вильно и переправами через реку Вилия. Выполняя эту задачу, конники Гая и бойцы стрелковой бригады 13 июля после двухдневных боев захватили укрепленный узел Подбродзе; а затем, преследуя отступавшего врага, 14 июля подошли к Вильно и, завязав бои за переправы, к вечеру выбили противника из города.

Таковы были первые успехи корпуса под командованием Г. Д. Гая. Они в значительной степени способствовали продвижению войск Западного фронта к Варшаве. Деморализованные конницей белопольские полки в панике отступали на запад, оставляя на поле боя сотни убитых и раненых, оружие и другие трофеи.

Конный корпус Г. Д. Гая после взятия Вильно (ныне Вильнюс) продолжал преследовать противника. Овладение Вильно имело очень большое значение. Белопольские войска вынуждены были отойти к рекам Неман и Щира. Для укрепления обороны враг сосредоточил в районе города Гродно шесть пехотных дивизий. После короткого отдыха 3-й конный корпус 17 июля двинулся в направлении Гродно. Через два дня его части подошли к городу. Конный корпус Гая творил чудеса. Его кавалеристы захватили с налета форты Гродненской крепости и удерживали их до подхода пехоты. 19 июля, после ожесточённых боев, крепость пала.

Впереди были уже берега Немана.

Части 3-го конного корпуса форсировали Неман севернее Гродно и с рассветом 24 июля ударили во фланг и тыл противника. В районе городов Барановичи, Берников, Кузницы, Рацево и населенный пункт Соколка враг не выдержал натиска наших частей во встречном бою и начал отступать. Преследуя отходившего противника, соединения корпуса 25–27 июля заняли местечко Соколка и крепость Осовец.

План польского командования разбить советские войска на рубеже рек Неман и Шара рухнул.

Войска Западного фронта, успешно двигаясь вперед, к 26 июля достигли линии Домброво – Бобровники – Свислочь – Пружаны – Котрин.

29 июля 3-й конный корпус по приказу командарма-4 выступил в направлении Ломжи, на следующий день достиг предместья крепости и после рукопашного боя овладел 1, 2 и 3-м фортами. Затем корпус, заменённый частями 12-й стрелковой дивизии, получил задачу форсировать реку Нарев и ударом в тыл противника содействовать успеху 12-й стрелковой дивизии.

Польские части, зажатые с востока 12-й стрелковой дивизией, а с запада и юга конным корпусом, ночью бежали в направлении Замборово. Утром 2 августа наши войска вошли в Ломжу. Падение этой крепости означало прорыв вражеского фронта на предпоследнем рубеже перед Варшавой.

4-я армия заняла Остроленку, Пнево и Замборово, а конный корпус 7 августа овладел городами Прасныш, Цеханов и Млава.

К середине августа положение на Западном фронте резко ухудшилось. 5-я польская армии отразила наступление ударной группы Западного фронта севернее Новогеоргиевска. На варшавском направлении наступление 16-й армии было остановлено 4-й и 3-й польскими армиями. Переброшенная с Украины 2-я армия противника заняла левый берег Вислы между Варшавой и Ивангородом.

Утром 16 августа 3-я и 4-я армии противника перешли в контрнаступление и вскоре вышли во фланг и тыл 16-й армии, а затем перешла в контрнаступление и 1-я польская армия на варшавском направлении. Не выдержав мощного удара превосходящих сил противника, войска Западного фронта стали отходить.

Положение 4-й армии и 3-го конного корпуса, выдвинутых в ходе наступательных боев далеко вперёд, оказалось к 17 августа наиболее тяжёлым. М. Н. Тухачевский приказал командующему 4-й армией А. Д. Шуваеву немедленно начать отход армии в район Прасныш, Цеханов, Маков (Директивы ко‑ мандования фронтов Красной Армии 1917–1922 гг. Т. 3. С. 840; Советская кавалерия. С. 95).

Но вместо этого командарм поставил 3-му конному корпусу задачу ликвидировать противника в районе Плоцка, а потом наступать на город. В течение 18–19 августа командующий армией несколько раз менял задачу корпусу и в конце концов приказал ему прикрывать отход 4-й армии. Этот приказ был получен в момент, когда корпус стал уже отступать, причем в условиях, когда противник отрезал ему все пути отхода.

Утратив единое руководство и взаимосвязь, части 4-й армии 22–25 августа самостоятельно стали переходить прусскую границу и были интернированы на территории Германии. Лишь 53-я стрелковая дивизия с боями отошла в район Млавы, куда затем прибыл конный корпус Г. Д. Гая. Отсюда конница и пехота, соединившись вместе, начали пробивать себе дорогу на восток.

Состояние корпуса становилось катастрофическим. Комкор Г. Д. Гай в последний раз попытался установить связь с армиями фронта, но ответа на радиограмму не последовало.

25 августа у реки Писса произошёл последний, очень тяжёлый бой с тремя пехотными дивизиями противника. Но вырваться из окружения корпусу не удалось.

А затем произошло то, что буржуазная печать окрестила «чудом на Висле», – отход наших войск. Отрезанная от соседей и обессиленная 4-я армия с 3-м конным корпусом смогла уйти только в сторону Восточной Пруссии, перешла немецкую границу и была интернирована.

Части 3-го кавкорпуса до 26 августа старались пробиться на восток, но исчерпав боеприпасы, также отошли в Восточную Пруссию.

В 4.40 утра 26 августа 15-я кавдивизия во главе с комкором Г. Д. Гаем под звуки «Интернационала», увозя с собой раненых, под сильным огнём противника перешла в районе Ляхи границу Восточной Пруссии. В тот же день остатки 10-й кавдивизии во главе с начдивом Н. Д. Томиным также были вынуждены перейти границу, где были интернированы.

Западный фронт лишился боевого авангарда. Г. Д. Гай писал, что 3-й конный корпус погиб честно, причинив громадный урон пилсудчикам; с 5 июля по 26 августа корпус прошёл с непрерывными боями без отдыха более 1300 км. В результате разгрома ударной группы Западного фронта Красная Армия потеряла 66 тысяч пленными, 25 тысяч убитыми и ранеными, 50 тысяч интернировано; поляками захвачено 1023 пулемета и 231 орудие.

* * *

Гая Дмитриевич Гай (настоящее имя Гайк Бжишкян(ц), 1887–1937, советский военачальник, участник Гражданской войны. Армянин, родился в Тавризе (Персия) в семье школьного учителя. С 1903 г. принимал участие в революционном движении. Член РСДРП с 1904 года. Служил в царской армии в звании прапорщика. Во время Первой мировой войны добровольно отправился на фронт. Награждён двумя Георгиевскими крестами и одной медалью. После Октябрьской революции вступил в РКП(б). Во время Гражданской войны во главе сформированных им частей вёл борьбу против белочехов и оренбургских казаков генерала Дутова. Командовал следующими частями и соединениями: в июле 1918 г. руководил обороной Симбирска. Несмотря на значительное преимущество в живой силе, артиллерии и выборе позиции для обороны, потерпел поражение от наступающих белых частей подполковника В. О. Каппеля, взявшего город 21 июля 1918 г.; июль – ноябрь 1918: 1-я Самарская пехотная дивизия, вскоре переформированная в 24-ю стрелковую дивизию, взявшую Симбирск и получившую наименование «Самаро-Ульяновская Железная дивизия».

Декабрь 1918 – июнь 1919 г.: 1-я армия Восточного фронта; август – сентябрь 1919-го: 42-я стрелковая дивизия Южного фронта; сентябрь 1919 – март 1920-го: 1-я Кавказская дикая кавалерийская дивизия Южного фронта.

Во время советско-польской войны в 1920 г. командовал 2-м, а с июля – 3-м кавалерийским корпусом, успешно действовавшим на Западном фронте. В августе 1920-го 3-й кавкорпус, отступая с войсками 4-й армии, был интернирован в Восточной Пруссии.

В 1922 г. – наркомвоенмор Армении, затем занимался военно-педагогической и научной работой. В 1924–1925 гг. начальник военного гарнизона Минска. В 1933–1935 гг. профессор и начальник кафедры истории войн и военного искусства в Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. Был дважды награждён орденом Красного Знамени: в 1918 г. за боевые действия в районе Волги и в 1920-м за польскую кампанию.

В июне 1935 г. снят со всех постов, уволен из РККА, исключён из партии и 3 июля был арестован по обвинению в «создании военно-фашистской организации в РККА». Это, по-видимому, был первый случай ареста красного командира пролетарского происхождения. 11 декабря 1937 г. был приговорён Военным трибуналом Верховного Суда СССР (АП РФ, оп. 24, дело 413, л. 252) к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян на Бутовском полигоне. Посмертно реабилитирован и восстановлен в партии 21 января 1956 г.

* * *

Боевые действия были прекращены на всем протяжении советско-польского фронта 17 октября 1920 года. Наступило время переговоров. Польские войска приступили к частичной демобилизации, но советскому правительству до мира было еще далеко, так как пришлось сражаться со сформированными при помощи поляков Народно-Добровольческой армией Белоруссии (генерал Булак-Балахович), 3-й Русской (генерал Пермикин) и Украинской (генерал Омельянович-Павленко) армиями. В ноябре в ряде упорных боев, особенно против Булак-Балаховича, части Красной Армии одержали победу, но борьба с контрреволюционными силами продолжалась ещё несколько лет.

Польско-советская война показала, что боевые действия советской кавалерии наиболее успешными были тогда, когда они велись в тесном взаимодействии с пехотой и другими родами войск. В отдельных случаях, как это произошло во Львовской, Гродненской и Ломжинской операциях, конница без поддержки стрелковых соединений оказывалась в весьма затруднительном положении. Но главное заключалось в том, что конница своими стремительными ударами, как правило, выигрывала решающие сражения. Героические подвиги командиров, политработников, бойцов-кавалеристов, подразделений, частей и целых соединений – ещё одна страница боевой славы легендарной советской кавалерии (Советская кавалерия. М.: Воениздат, 1984.

С. 97. Подробнее см.: Мелыпюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. Проект «Военная литература»: militera. lib.ru Издание: Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. М.: Вече, 2001 (книга на сайте: militera. lib.ru/research/meltyukhov2/index.html).

В октябре 1920 г. принимаются меры по дальнейшему совершенствованию работы окружных военных комиссариатов в деле обеспечения Красной Армии лошадьми. Для этого, согласно постановлению Совета Труда и Обороны от 27 октября, в распоряжение окружных военных комиссариатов были переданы особые местные комиссии по обеспечению Красной Армии конским составом. Такая реорганизация позволила использовать опыт работников Оценкома в деятельности окружных военных комиссариатов по обеспечению действующих частей лошадьми.

В итоге в ходе Гражданской войны и иностранной военной интервенции в республике была разработана система военно-конской повинности. Практическое осуществление ее позволило обеспечить Красную Армию необходимым количеством лошадей.

К 1 ноября 1920 г. в войсках находилось 677 952 лошади. Это в решающей мере способствовало созданию 27 кавалерийских дивизий и 7 отдельных кавалерийских бригад. За период Гражданской войны в Красной Армии было сформировано свыше 50 кавалерийских соединений. Число и состав их постоянно менялся. К тому же за всю историю войны противник не имел такого объединения, как Конная армия. Боевые действия 1-й и 2-й Конных армий сыграли важную роль в разгроме интервентов и белогвардейских войск.

В конце ХХ и в начале нынешнего века в некоторых средствах массовой информации современной России стал часто подниматься вопрос о том, что представляла собой 1-я Конная армия. Многие пытаются представить её как какое-то самостийное образование, не подчинявшееся верховному командованию Красной Армии.

Действительно, 1-я Конармия была больна всеми теми болезнями, которыми страдали как белые, так и красные: были и случаи грабежей и мародёрства, погромы и партизанщина, неподчинение вышестоящим инстанциям, но во всём этом важен тот факт, что советское руководство вело решительную борьбу с подобными проявлениями, которая в конечном счёте привела к образованию той победоносной Красной Армии, которая сумела одолеть врага в жесточайших условиях Гражданской войны и интервенции.

С другой стороны, всё это показывает, что события Гражданской войны в России требуют нового, очень внимательного и непредвзятого изучения, целью которого в конечном счете является недопущение в будущем подобного в нашей стране. Я думаю, мы все этого заслужили. Но, опять же, это не тема данной книги.