Читать книгу Золушка в белом - Ю Ли - Страница 3

3

Лето закончилось. Закончились и занятия по химии у Камилы. За это лето Ольга Геннадьевна плотно заполнила пробелы в ее знаниях по химии. Прежде чем Камила перестала ходить к ней на репетиторство, они успели пройти всю школьную программу по неорганической химии и захватили часть органики. Так что в школу Камила готовилась без страха и даже с радостью. Аннель тоже была рада этому времени, потому что в конце августа они должны были поехать в город за покупками. Нужно было приобрести одежду к началу учебного года, канцелярские принадлежности и кое-что для дома. Поехать всей семьей они не могли, так как кто-то должен был присматривать за домом. Долгих споров не возникло. Аннель тут же твердо настояла на том, что она обязательно должна поехать, так как она сама должна выбрать себе обувь и рубашку. Аннель была очень привередлива в одежде. Что угодно она не наденет, и донашивать после сестры ей было также унизительно. Чего совсем нельзя было сказать о Камиле. Она носила все, что ей давали, главное, чтобы подходило ей по размеру. Почти весь ее гардероб состоял из старой одежды двоюродных сестер и мамы. Марго умело подгоняла любую кофту под фигуру Камилы, и она с благодарностью носила все, что ей предлагали. Так что Камила с легкостью уступила Аннель поездку в город, а сама осталась дома.

Когда они вернулись из города, Марго устало плюхнулась на один-единственный стул и начала жаловаться. Оказалось, что Аннель целых два часа искала блузку и в конце концов выбрала самую невзрачную рубашку. Аннель сидела молча, как и всегда, когда ее ругали. Камила бы уже тысячу раз ответила, и ссора бы затянулась еще на целый час. А так Марго побранилась немного и успокоилась.

За обедом Марго сказала девочкам:

– Андрей позвонил вчера папе и сказал, что через неделю вышлет мне деньги, чтобы я могла купить себе мобильный телефон.

В их семье мобильный телефон был только у Алексея. Хотя это было то время, когда у любого первоклашки уже была своя мобильная связь.

– А нам когда? – тут же спросила Аннель.

– Все у нас будет по старшинству, – твердо заключила Марго. – Сначала у папы, потом у меня, потом у Андрея, потом у Камилы, и тебе только в последнюю очередь.

Аннель тут же надула губы. Марго тем временем продолжала:

– Телефон, который я куплю, через полгода перейдет Камиле, а я смогу тогда купить другой. Так что, если хочешь, Камила, можешь поехать со мной в город и помочь мне с выбором. Ведь это будет и твой телефон.

Камила очень обрадовалась. Она еще ни разу не была в городе с тех пор, как приехала. Но радость ее была оборвана, так как на глазах Аннель тут же навернулись слезы и она, не в силах их больше сдерживать, встала из-за стола и скрылась за занавеской.

– Ты еще пореви мне тут! – снова вспылила Марго. – Как можно быть такой эгоисткой?! Ты была уже сегодня в городе. Все нервы мне вымотала. С тобой вообще ничего нельзя нормально купить. И вообще, ты этим летом ни разу не работала на поле с папой, а как что-то купить, так ты первая!

Камила сидела, поджав губы. Когда Марго ругала Камилу, защищая Аннель, то Камила обижалась до глубины души, но когда мама ругала Аннель, то сердце старшей сестры изнывало от жалости. После того как мама немного успокоилась, Камила зашла за ширму к Аннель. Та сидела, обняв колени, и все еще плакала от досады. В этот момент Аннель выглядела совсем маленьким и беззащитным ребенком. Ее нежное, почти что ангельское лицо в минуты печали казалось таким подавленным, что невозможно было спокойно смотреть на все это зрелище. Камила села рядом с Аннель и погладила ее по плечу.

– Ты очень хочешь телефон? – спросила Камила.

Аннель робко кивнула.

– Очень хочу, – подавленно ответила Аннель. – У всего моего класса есть телефоны, только я одна хожу как бомж.

– Но ведь это неважно. Можно себя хорошо чувствовать даже без телефона.

Аннель опустила лицо, уткнувшись в колени. Она была с этим категорически не согласна.

– Если хочешь, я могу тебе уступить, – сказала Камила, поглаживая худенькие плечи сестренки. – Мне он сейчас все равно не нужен.

Аннель только глазами дала понять, что она ждала именно этой фразы.

– Ты поезжай с мамой в город, – продолжила Камила. – Я скажу маме, что мне сейчас не нужен телефон. А что мама тебя сейчас упрекнула в том, что ты не работала на поле, не бери это в голову. Я на самом деле больше потратила денег из семьи. Мне ведь репетитора оплачивали, поэтому я старалась это отработать. А ты этим летом только дома сидела и ничего, кроме деревни, не видела. Поэтому все хорошо. Мне репетитор, а тебе телефон. Так что не обижайся и не думай, что ты не работала. Все по-честному.

Аннель подняла голову, и ее некогда такое грустное лицо озарилось светом радости.

– А ты точно не обидишься? – спросила она, обняв Камилу.

– Нет, – протянула Камила, словно даже смеясь над такой мыслью. – Чего мне обижаться? Ты же знаешь: мне вообще все равно, чем живут мои одноклассники. Пусть они хоть как звезды одеваются.

– Что у вас тут? – заглядывая за ширму, спросила Марго. – Что тут сплетничаете?

Голос ее звучал мягко, хотя она и напустила на себя строгий вид.

– Мама, пусть Аннель едет с тобой в город и выберет телефон. Мне он сейчас не нужен, так что через полгода отдай его ей, – протараторила Камила.

– Что устроили тут? – сказала Марго как всегда сухо. – Сама знаю, как поступить… Тогда Аннель поедет со мной.

***

Начался учебный год. Камила теперь была в десятом классе, а Аннель – в восьмом. Сестры уже были взрослыми, поэтому и секреты стали более весомыми. Часто они шли в баню в последнюю очередь, чтобы там наговориться вдоволь. Ведь другого места для искренних бесед у них не было. Аннель рассказывала, как ей не нравится школа со всеми правилами и устоями. Радовало только то, что у Аннель появились подруги. Чего совсем нельзя было сказать о Камиле. Камила как будто и не стремилась с кем-то сдружиться. Вместо этого она приложила все усилия, чтобы подтянуться в учебе. Ольга Константиновна больше не ругала ее при всех и не называла бездарью. Хотя ее постоянной любимицей так и осталась девочка Света, которая была круглой отличницей. Света, также как и Камила, готовилась к поступлению в медицинский университет. Конечно, надежд на отличницу было куда больше, чем на Камилу.

Однажды Камила пришла из школы злая, как разъяренная собака.

– Что случилось? – заметив настроение дочери, спросила Марго.

Камила переоделась и тут же вышла к маме. Щеки ее горели, глаза были наполнены яростью и уже блестели от слез. В таком состоянии ее невозможно было остановить. Камила, как и Марго, не успокоится, пока все не выскажет.

– Директриса выводит мне низкий балл каждое занятие по алгебре, – начала она. – Когда она вызывает меня к доске, то даже не дает мне времени подумать над задачей. Я только приступаю к решению, как эта Фрекен Бок меня останавливает. Начинает кричать, говорить, что я не смыслю в математике. Клянется, что государственный экзамен я не сдам. Я действительно не люблю математику, но сегодняшнее уравнение я решила. А Фрекен Бок сказала, что решение неверное, хотя ответ был точно такой, какой она предлагала. Это же решение было у Светы, но ей почему-то это засчитали. Она меня ненавидит с тех пор, как я сказала, что знания по математике большинству из нас в жизни не пригодятся…

– А зачем ты так сказала? – перебила ее Марго.

– У нас был урок обществознания, и директриса Вера Геннадьевна пришла к нам. Она часто посещает наши уроки, сидит тихо позади всех и просто наблюдает за ходом занятий. У нас было как раз обсуждение наук гуманитарных и точных. Нас спросили, какие предметы, по нашему мнению, являются наиболее полезными в жизни. Я подняла руку и сказала, что такие предметы, как литература и история, учат нас многому, потому что на ошибках главных героев мы можем учиться, или увидеть себя со стороны и анализировать свое поведение. Литературные произведения показывают нам, как справляться с теми или иными ситуациями в жизни, и то, к чему могут привести наши неправильные или правильные решения, которые мы принимаем каждый день. Меня тут же спросили, что я думаю о точных науках. И я ответила, что кроме простых уравнений и банальной арифметики, больше ничего из этой науки в жизни особо не понадобится. Есть, конечно, очень одаренные в математике люди, и они будут решать высшие уравнения и станут профессорами в университетах. Им, безусловно, математика принесет пользу, но такие люди в меньшинстве. Я так ответила, а наша директриса Вера Геннадьевна накинулась на меня, сказав, что зато математик мобилен, собран, динамичен, и всякие там заумные словечки. Я ее послушала и сказала, что это все, конечно, хорошо, но я, пожалуй, останусь при своем мнении. Все поначалу было безобидной дискуссией, но потом она просто взбесилась и устроила целую сцену, говоря, что я амбициозна, упряма, ничего не смыслю в жизни и все такое прочее. Я даже сейчас не вспомню, что она еще говорила, но это заняло весь остаток нашего занятия. Как только прозвенел звонок, Вера Геннадьевна умолкла. Я собрала свой портфель, встала у порога и крикнула в ответ, что все равно с ней не согласна, а потом попрощалась и выбежала за дверь. Вот с тех пор…

– Ты что, так и сделала? – ошарашенная рассказом Камилы, спросила Марго.

– Да, так и сделала. Нас спрашивали о нашем мнении, и я сказала свое мнение, я что, не имею права так думать? Я ведь ничье мнение не оспариваю. Все могут думать по-разному. Зачем меня за это ругать?

– Ты что, с ума сошла?! Как ты могла вступить в спор с директрисой? Ты что, не знаешь, что ее все в школе как огня боятся? У тебя что, вообще нет мозгов?

– Почему? Вот именно что есть мозг, а иначе я бы со всем согласилась.

– Да лучше бы ты согласилась! – Марго начинала сердиться. – Зачем ты постоянно споришь? Ты же ей не докажешь ничего, а она тебе теперь не выставит хорошую оценку в аттестат.

– Кто сказал, что я хотела ей что-то доказать? Это она хотела меня переубедить. Я вообще большую часть времени молчала. Ничего ей доказывать я не собиралась, но хотела ей показать, что не нужно впихивать свои стандарты людям в голову. Мы все разные, и не нужно всех стричь под одну машинку. Так можно безликих роботов воспитать и напрочь убить в человеке все творческие идеи.

– Да кому нужны твои идеи?! Ты не можешь жить спокойно? Зачем тебе понадобилось высказывать свое мнение? Все дети как дети: поступили правильно. Они смолчали, потому что умнее, а ты вот бестолковая! Теперь она ни за что не выставит тебе хорошую оценку. Так что теперь не жалуйся мне. Сама виновата!

Марго махнула на дочь рукой, как бы показывая ей, чтобы она замолчала и вообще удалилась.

Камила вышла из дома взъерошенная, как кошка. Побродила час-другой и вернулась успокоенная к ужину. Она села рядом с мамой, которая тоже уже успела остыть.

– А что же мне теперь делать? – тихо спросила Камила.

Марго не взглянула на нее.

– Мама, ну почему я такая? Я и с тобой постоянно спорю. Мне так хочется смолчать, но все так к горлу поднимается, и я уже не замечаю, как начинаю что-то говорить. Мне правда хочется измениться, но никак не получается.

– Потому что ты не стараешься… – обиженно произнесла Марго.

– Стараюсь. Честное слово, стараюсь… – перебила Камила и тут же осеклась, почувствовав, что снова начала спорить. – Мама, ты прости меня.

– Камила, ты постоянно просишь прощения, а потом снова делаешь то же.

– Но я не хочу делать так. А если я не попрошу прощения, то ты будешь думать, что я не осознаю своих ошибок. А я осознаю.

– А что толку? – устало произнесла Марго. – Ты все равно такая же. Именно с тобой мы ссоримся с тех пор, как ты начала говорить.

– Я думаю, что есть толк. Ведь если я осознаю свою вину, тогда я уже буду что-то делать, чтобы измениться.

– Почему ты не можешь быть как Андрей или Аннель? Они никогда ни с кем не спорят и мне давление не поднимают.

– Не знаю… Наверное, правы были наши родственники, когда говорили, что я дикая. Мне просто хочется, чтобы меня не унижали и любили. Как вот Аннель. Неужели для того, чтобы быть любимой, обязательно нужно быть такой красавицей, как Аннель?

– Да кто тебя не любит? Как ты так можешь говорить?! Мы с папой все для тебя делаем.

– Это так, но тогда почему я чувствую, что меня любят не так сильно, как мою сестру и брата?

– Потому что ты эгоистка. Ты замечаешь только плохое.

– Наверное.

Камила погладила мамины ладони, которые были грубыми от мозолей и распухшими от непрестанной работы.

– Как там у тебя с химией? – спросила Марго.

– С химией все в порядке. Сегодня Света рассказывала Ольге Константиновне о том, как они с мамой ездили в город, чтобы посмотреть университет и поговорить о поступлении. Им там дали всю информацию. Я спросила Свету, а она не ответила.

– Если так нужно, то мы можем тоже поехать в университет и все узнать, – вдруг сказала Марго.

Камила подняла на нее глаза, полные восторга и благодарности. Мама сама предложила ей поехать в город, увидеть университет и даже поговорить с деканом. Неужели Марго и вправду теперь верит в нее? Как же Камила была рада! Ей даже с трудом верилось, что это произойдет. Пока Марго не раздумала и пока у нее такое настроение, Камила быстро закивала и громко ответила:

– Давай! Давай поедем!

Через три дня Марго и Камила сели в автобус и поехали в город. Ах, какой же сказочный был этот день для Камилы! За два дня до этой экскурсии Камила предупредила свою классную руководительницу, что поедет с мамой в город посетить университет. Даже говорить об этом было так приятно.

Камила так любила такие дни, когда Марго разговаривала с ней. Марго в такие минуты была очень открыта и любезна. Она с удовольствием рассказывала, какой в молодости она была красавицей, как она в первый раз влюбилась и как она дралась с девочками и мальчиками. Ее юность была бурной и интересной. Марго была сильной и веселой. Даже сейчас в ней сохранился былой задор. Особенно это было заметно в такие минуты, когда она была свободна от работы, от забот по хозяйству.

Когда они въехали в Волгоград, Камила была поражена видом, который открывался из окна автобуса. Они ехали по мосту, который перекинулся через всю Волгу, соединяя между собой два города. Справа от моста стелилась насыщенно-синяя гладь реки. Мелкие волны поднимались то тут, то там, образуя на поверхности тонкие лампасы белой пены. Река с этой стороны была широка и глубока, о чем свидетельствовал цвет воды и ее уровень, почти достигавший уровня моста. Вода удерживалась огромной плотиной,и казалось река вот-вот выйдет их берегов и затопит город. Камиле показалось, что именно так, должно быть, выглядит море. Ведь на самом деле она ни разу не была на море и не видела таких крупных водоемов. Слева от моста уровень воды в реке был гораздо ниже, но ширина оставалась такой же. Вода по левую сторону приобретала лазурный оттенок. Она лениво текла у берегов, осветляясь в нежно голубые волны. В центре русла вода неслась заметно быстрее, образуя то тут, то там мелкие воронки. Зрелище на миг захватило Камилу и унесло ее в даль грез. Она представляла себе, как будет жить в этом большом длинном городе, как познакомится с каждой продольной, как будет знать название этих просторных улиц. По выходным она будет ездить домой к родителям и всякий раз смотреть в окно, когда будет проезжать этот мост. Камила думала, что всегда будет смотреть на синие воды именно с этого места и вспоминать о том, как впервые познакомилась с этой широкой, прославленной в русских народных песнях рекой. Пока она мечтала, Марго вздремнула.

Как только они въехали в город, помчались по прямой, так ни разу никуда не свернув. Пейзажи за окном сменялись. Автобус делал остановки то тут, то там. Город был красив, особенно в это теплое октябрьское утро. Камиле он показался бесконечно длинным. Наконец объявили их остановку, и мать с дочерью растерянно ступили на городскую землю. Водитель остановил напротив широкой аллеи, тянувшейся вверх, к Вечному огню. Густые кроны деревьев смыкались над узкими аллейками, где в уютной тени сидели молодые парни и девушки. Скорее всего, это были студенты медицинского университета, главный вход которого открывался прямо на зеленый парк со скамейками, пожелтевшим газоном и чисто выметенными дорожками. Марго и Камила пересекли парк, вышли на дорогу и оказались прямо у большого памятника напротив высоких дверей университета. Как зачарованные они подошли к могучей стене учебного заведения. Казалось, будто святое святых кроется в этом каменом здании. Миновав охрану, они очутились в огромным мраморным зале. Шли занятия, поэтому вокруг было ни души. Прямо напротив входа высилась другая исполинская дверь, открытая настежь и ведшая к просторному и светлому читальному залу. Пока Камила любовалась всей красотой и величием этого здания, Марго спросила охранника, где же находится приемное отделение. Поднявшись на третий этаж, они миновали главный корпус, прошлись по длинному широкому коридору с серым ковром по всей длине. Огромные картины в приглушенных тонах, высокие потолки, большие окна и очень широкие подоконники – все это Камила детально пыталась запомнить. Она не сможет сюда так часто приезжать в течение этих двух лет, пока она еще будет учиться в школьных стенах. Но она хотела вспоминать каждый день этот коридор, потолки, фразы на латыни, мелькавшие то на одном, то на другом стенде. Камила вытянула руку, и ее пальцы коснулись шершавой стены. Она представляла себя студенткой, удостоившейся учиться среди образованных людей. Вот она идет по коридору. На плечах ее болтается тряпочный рюкзак. Она в своих старых кроссовках, в белоснежном халате с рукавами три четверти, длиной по колено. Она идет в лекционный зал. Там она полноправно займет место среди других студентов, ведь она тоже такая же, как и они. Она будет слушать профессоров, доцентов, докторов. Она будет учиться с очень умными людьми. Это будут ее студенческие годы. Однажды она так же, как и сейчас, будет идти по коридору на семинар или на экзамен. Она непременно будет вести рукой по стене в точности как сейчас. Словно сам Авиценна через эти стены прикоснулся к ней. Ах, только бы исполнилась эта мечта! От этих мыслей у Камилы навернулись слезы. Она сейчас была так счастлива, будто поступила и уже даже учится в медицинском университете города Волгограда.

Мысли ее прервала мама.

– Ты меня слышишь? – спросила она. – Я что, со стеной говорю?

– А что ты сказала? – возвращаясь на землю, спросила Камила.

– Нас пригласили зайти в кабинет заместителя декана.

Камила даже дышать перестала. От волнения она забыла русский язык. Хорошо еще, что Марго была рядом.

О чем там шла беседа, можно рассказать в нескольких предложениях. Заместитель декана был приветлив и вежлив. Он ответил на все вопросы, дал распечатку о необходимых при поступлении документах, рассказал об экзаменах и правилах конкурса. Но самое главное заключалось в том, что Камила даже при самых лучших отметках не сможет учиться в этом университете до тех пор, пока у нее не будет российского гражданства. К сожалению, таковы были правила заведения. Они вышли расстроенные и подавленные. Нет таких слов, которые смогли бы описать все горе, переполнившее сердце Камилы. Она готова была разрыдаться, но держалась изо всех сил. Они молча сидели на лавочке золотистой листвой.

– Чтобы получить гражданство, нужно ждать минимум пять лет, – печально сказала Марго. – Таковы тут законы, к сожалению.

Камила молчала. Она не могла поверить, что это конец. Этого не может быть. Неужели нет никакого выхода?

– Может быть, тогда в колледж пойдешь? Там тебя примут с нашими документами, – снова заговорила Марго. – Там ты проучишься четыре года, а мы за это время сделаем гражданство, тогда ты сможешь поступить в университет после колледжа. А потом ты будешь учиться еще семь или восемь лет на врача. И выйдешь из этого университета старушкой.

Камила посмотрела на мать. Та хихикнула, уловив ее изумленный и вместе с тем измученный взгляд.

– Ладно, я шучу, – печально промолвила Марго. – Хотела тебе настроение поднять. Мы придумаем что-нибудь, не переживай.

– Что можно придумать? – горько вздохнула Камила. – У нас нет никаких связей, нет денег, нет ничего, что сейчас бы нам помогло. У нас даже паспорта нормального нет.

– Но, может быть, для тебя сделают исключение?

– Что ты такое говоришь? – удерживая слезы горечи, произнесла Камила.

– Может, ради тебя изменят законы? Ты же у нас такая упрямая и настойчивая. Ты возьми и напиши письмо.

– Кому? Ректору?

– Бери выше: пиши самому президенту. Слышала, что русский президент отвечает на письма.

– Думаешь, стоит?

Марго в это время как раз запихнула в рот остаток вафельного стаканчика с мороженым. Услышав такую реакцию дочери на ее шутку, она даже поперхнулась. Она сказала это, чтобы хоть немного разрядить обстановку, а Камила, как всегда, все восприняла всерьез.

– Дура, что ли? – вырвалось у Марго. – Хотя я не удивляюсь. Ты в детстве даже на «Поле чудес» письма писала. Все ждала, когда усатый дяденька тебе маленькую библиотеку подарит. А он тебе ни разу не ответил, конечно. Но президент – это же совсем другое дело. Он-то серьезный мужчина.

– Тогда я напишу президенту, – уверенно сказала Камила.

Марго расхохоталась.

– Ты у меня такая смешная, – сказала она. – Вроде бы взрослая, а все веришь в чудеса. А вообще… – Марго на секунду задумалась и сказала: – Напиши, если хочешь. Думаю, именно тебе он ответит. Вот кого-то там он бы, может, и проигнорировал, но тебе точно ответит.

– Почему ты так думаешь? – улыбнулась Камила.

– Потому что таким искренним глупышкам, как ты, люди, как правило, верят и помогают.

– Тогда поехали домой. Я ему сегодня письмо отправлю.

Марго засмеялась и даже покачала головой, как это обычно делают люди, когда встречаются с безнадежным случаем. Когда они приехали домой, Марго вытащила из своей папки, где она хранила все документы, два белых чистых листа и дала их дочери.

– Больше у нас нет чистых листов, так что постарайся с первого раза правильно все написать или напиши сначала черновик, – сказала Марго.

Камила села за письмо. Ушел целый час, прежде чем она нацарапала от руки письмо, стараясь писать разборчиво, полупечатными буквами, выводя ясно каждое слово, с силой нажимая на бумагу. Вот каково было его содержание:

«Уважаемый президент! Меня зовут Камила Пан. Мне шестнадцать лет. Совсем недавно мы переехали в Россию из Средней Азии. Мои родители – Маргарита Мун, отчим Алексей О и покойный отец Лазарь Пан – сделали для меня все, чтобы я училась и стала врачом. Ради меня и моей мечты мы всей семьей переехали в Россию, зная, что именно тут есть достойные учебные заведения, которые смогут дать мне достаточно знаний, чтобы я смогла стать хорошим врачом. Сейчас мы живем в деревне в Волгоградской области. Я учусь в десятом классе. Близится тот день, когда все мои одноклассники смогут выбрать любую профессию, но лишь для меня одной дорога сейчас закрыта. Причиной, по которой я не могу поступить в медицинский университет, служит отсутствие гражданства Российской Федерации. Я понимаю, что есть законы и правила процедуры получения гражданства. Они справедливы и распространяются на всех одинаково. Законы эти я уважаю и чту. И буду чтить не меньше, когда стану гражданкой России. Я пишу Вам, уважаемый президент, по одной лишь причине. Я прошу Вас ускорить процесс получения российского паспорта, чтобы я после школы смогла поступить в высшее учебное заведение, как и все дети. Обратиться за помощью мы можем только к Вам, и надеюсь, что вы не откажете. Благодарю вас заранее».

Далее стояла дата и подпись.

– Давай я отнесу на почту, – предложила Марго.

– Ты сама отнесешь? – удивленно спросила Камила.

– Конечно. А то ты еще неправильно конверт заполнишь.

– И ты не боишься, что тебя там засмеют на почте?

– Пусть смеются. Мне почему-то именно сейчас абсолютно все равно.