Читать книгу Ника. Реально, как во сне - Юлия Александровна Фомина - Страница 5

Андрей все же проболел почти две недели. И под расписку на следующий день его конечно же не отпустили – отговорили. Они с Никой обсудили все детали, касательно встречи с господином Ли. Нике было приятно то, что Андрей ей никогда не врал. Он просто не считал видимо, нужным лгать.

Подходило время для решающих переговоров с не любящим рукопожатия господином Ли.

На переговорах сначала все шло хорошо. Но в какой‑то момент Ника замерла, неприлично совершенно уставившись в физиономию господина Ли. В этот момент Андрей звонил бухгалтеру Катеньке, с распоряжением перевести 30% предоплату по сумме выставленного господином Ли коммерческого инвойса.

В какой‑то момент, глаза господина Ли стали матовыми. Зрачки перестали отдавать свет. Запах горького горошка усилился в сто крат, да так, что чихать можно было даже тем, кто не так чувствует музыку запахов и вкусов, как Ника.

Пришло понимание: господин Сун Ли не был вдовцом. А потом пришло понимание…

– Андрей, скажи Кате «отбой»! Срочно! – вскричала Ника внезапно.

– Катюша, погоди‑ка, – Андрей, завершавший давать распоряжения об оплате с неудовольствием, переключился на Никин требовательный голос, – Ника, что‑то срочное? Мне нужно с оплатой за…

– Его фабрика сгорела месяц назад, – твердым, нетерпящим возражений тоном перебила его Ника. – Чтобы восстановить оборудование нужно несколько миллионов. Не рублей. Он собирался слить твои деньги в офшор, и ты бы его не нашел после. Бизнес потерян. Господин Сун Ли – банкрот? Это верная информация о вас? – последнее Ника спросила по-китайски, обращаясь к желтому, как шафран неулыбчивому господину. Ника то и дело бросала взгляд на левую ногу, китайца, находившуюся рядом с ее стулом, не в силах побороть неприязнь к безвкусице. Господин Сун Ли видимо счел эстетичным к белому пиджаку подобрать белые же кеды, которые по российской пыли не замедлили стать коричнево-серыми. Нога в грязном кеде, до этого непрестанно нервно подрагивающая, немедля поджалась и исчезла под столом.

– Русские КГБ быстро работают, – после недолгого молчания ответил господин Ли.

Китаец коротко зло взглянул на Нику. Ни слова не говоря более, поклонился Андрею, и не оплатив свой чай, быстро удалился.

Андрей так и остался сидеть с алекающей трубкой в руке, глядя то на удаляющуюся за окном кафе фигуру господина Ли, то на Нику. Ника коротко и без объяснений перевела свой последний вопрос.

– А… Откуда ты это узнала?! – в полном недоумении спросил Нику Андрей, наконец‑то отключив надоедливо вопрошающий телефон.

– По глазам прочла, – почти не соврала Ника.

– Вот это все – по глазам?! И про сгоревший завод? И про офшор? – не унимался Андрей.

– Да, вот такой я гений в юбке, – попыталась отшутиться Ника.

– В джинсах сегодня, – усмехнулся Андрей. – Хорошо… Хорошо, что вовремя. Молодец. Хотя я и не понимаю…

– Тебе принципиально нужно знать, как работает лампочка? – нетерпеливо перебила его Ника в очередной раз, – или главное, что она светит?

– Главное, что светит… Хотя не хотелось бы все же… Чтобы током дернуло от недостатка информации…

Андрей еще некоторое время сверлил Нику глазами, но, поняв, что от девушки он больше ничего не узнает, смирился:

– Ты права, главное – светит.

Он конечно же понимал, что свои секреты фокусникам открывать не положено в принципе. Но наверняка теперь ее услуги могут несколько подорожать с такими‑то номерами. Хотя… Овчинка стоит выделки! Теперь работы Нике явно прибавится… А если посоветовать ее своим контрагентам… Никин телефон будет им стоить очень дорого!

– Я организую еще пару встреч, – решительно сказал ей Андрей, – может быть ты и там что‑нибудь интересное прочтешь по глазам. Согласен на то, что это будет работа за «отдельные деньги». Подумай сама, хау мач ис зе фиш?

– Может быть. Может, я подумаю, – пробормотала Ника и, распрощавшись, двинула с парковки прямо домой.

Дома ее ждал сюрприз. Нежданно нагрянула подруга.

У каждого в жизни попадаются такие люди. Непонятно зачем ты много лет продолжаешь с ними общаться, как бы по инерции. Они не приносят тебе никакой пользы или выгоды. Даже удовольствия от них никакого. Такие люди просто присутствуют в твоей жизни, как неотъемлемая ее часть, изредка заполняя ее пустоты своим присутствием.

Катя была именно такая. Крашенная блондинка с лошадиным лицом и пышной грудью. Мужчины были от нее без ума, что позволяло ей не работая практически, если только от скуки – менять дорогие машины и ездить «по заграницам» – отдыхать. Непонятно правда, от чего она успевала так уставать.

Сдружились они в тот момент, когда Ника с маленькой Ниночкой металась, пытаясь продать старую квартиру и приобрести новую, в другом подмосковном городке – ближе к минимальным удобствам и цивилизации, а главное – в шаговой доступности к школе.

Катя, в ту пору работавшая риелтором, помогла Нике до крайности выгодно продать старую квартиру и за совершенно пустяковую доплату приобрести новую – у Катиных же друзей.

Ника была ей благодарна, и Катя стала частенько навещать ее, даже после того, как решила, что быть риелтором – это «не ее».

Ника вообще была человеком весьма благодарным и поэтому, хоть и особо не жаловала гостей, всегда радушно принимала новоиспеченную подругу. Они делились последними своими новостями. Взаимно радовались успехам.

– О, Ни-ни! Сколько лет, сколько зим! – скривив лицо в улыбке, из гостиной, распахнув во весь коридор объятья, шагнула к ней подруга.

Ника привычно поморщилась от такого сокращения своего и так не слишком длинного имени. Сокращения? Нике всегда забавно было находиться рядом с Катей. Катя была видной девушкой в прямом смысле этого слова. Если она надевала свои любимые одиннадцатисантиметровые шпильки, а Ника была в кроссовках, она едва ли доставала ей до подмышки. Наверное, они странно смотрелись, идя по улице рядом друг с другом.

Ника приветливо разулыбалась, привычно чмокнув воздух рядом с щекой подруги в ответ на такой же искренний поцелуй.

– Чайку? – засуетилась было Ника.

Катя отмахнулась. Ей не терпелось поделиться с Никой рассказом о романтичной поездке в Таиланд со всеми вытекающими. Там такой потрясающий тайский массаж!

Ника поняла все это, еще во время традиционных вежливых расспросах о здоровье Никиной мамы и утрированно высокой оценки китайской каллиграфии, моментально попытавшейся завладеть тети Катиным вниманием Ниночки, прискакавшей с альбомом.

Когда Ниночка была устранена бабушкой с целью помощи в накрывании на стол, а словесный поток излияний по поводу Таиланда несколько иссяк, Катя обратила внимание наконец и на Нику.

– Работа на себя идет тебе на пользу, дорогуша, – немного в нос протянула Катя. – Расцвела. «А ноги так и остались кривыми», сказала Катя без перехода.

Ника дернула нервно щекой, исподлобья глянув на подругу. Неужели?

– Кофточка новенькая? Да? Горчичный цвет тебе очень к лицу, так стройнит! «Жрать надо меньше, распустила себя рядом с маменькой, которая вечно тебе будет рассказывать, что ты самая что ни на есть раскрасавица».

Ника широко открытыми глазами смотрела на мило улыбающуюся подругу, автоматически продолжая протирать запылившиеся в серванте бокалы для вина.

Катя, как ни в чем не бывало, продолжала:

– Но все же, ты себя совершенно не бережешь. Так нельзя, нужно хоть иногда позволять себе отдыхать. Ты прям бледная. «Как лягушка. Волосы тусклые и формы никакой. Хоть бы перестала посещать эти супер‑бюджетные парикмахерские со стрижкой за 350р. Одежда та же, что и в прошлый раз, уже застиранная‑затасканная и вся – сплошной ширпотреб».

Катя, не обращая внимания даже на то, что Ника не отвечает, отвечала на пискнувшее в телефоне сообщение.

– Я тебя познакомлю с Димочкой. «Чтобы ему было что сравнить со мной. Особенно в области груди. Размера на два разница», он такой обходительный и веселый. Развеешься хоть… – Катя улыбнулась своим мыслям.

Ника ошалело смотрела на искренне улыбающуюся ей подругу, донельзя круглыми глазами. Такого ушата грязи ей никогда не приходилось выслушивать. Причем, она думала все это, нежно глядя ей, Нике – прямо в глаза. Вот тебе, и подруга!

Катя, одновременно отвечая на очередное сообщение, продолжала:

«Пока она будет жить рядом с мамочкой, так и будет клушей. Фиг ей, а не «замуж». За собой же совершенно не следит – никакого маникюра минимум уже пару недель, и старый – явно хэнд мэйд».

Катя посмотрела на притихшую Нику и еще искреннее улыбнулась:

– Ты чего задумалась‑то так? Молчаливая какая‑то… Может тебе помочь вино открыть? О, я чуть не забыла! Я же тебе тут принесла совершенно потрясающее предложение из одного очень солидного косметического салона. Это купон на бесплатную косметическую процедуру, – все так же улыбаясь, Катя положила на угол стола яркую бумажку.

– Эээ, – совершенно запутавшись, проблеяла Ника.

Катя решительно отобрала у Ники бутылку, сосредоточенно и профессионально ее откупорив, разлила добрую половину по бокалам. Со знанием дела.

«И дочку себе под стать растит – чтобы та тоже выросла и стала наследственной матерью‑одиночкой с кривыми ногами. Зачем нищету плодить, если для себя так и не пожила? Хотя, с такой внешностью и не поживешь, пожалуй…»

Ника постепенно приходила в себя. Одновременно с осознанием ситуации «изнутри», к ней пришла яркая кроваво‑коричневая, до черноты полыхающая непередаваемой терпкой пряностью ярость. Она застилала ее взор, делая картинку неверной, как если бы она смотрела на комнату сквозь бокал вина. Во рту стало кисло‑горько, хоть водой запивай.

– Пошла отсюда вон! – вдруг четко и ясно, почти нежно просипела Ника.

Сказать, что Катя была удивлена таким поворотом событий – это ничего не сказать.

Не очень хочется описывать дальнейшую некрасивую сцену. Четыре ступеньки Катя честно пролетела, благодаря преданному ей Никой ускорению. Но с управлением своим телом она быстро справилась, что наводило на подозрения об опыте в подобных вещах… Следом за ней полетели модные 11‑сантиметровые шпильки с кроваво‑красной подошвой.

Очень неприятно разочаровываться в людях. Особенно в тех людях, что вхожи в твой дом. Такие моменты лучше забыть. А, может, лучше и не знать совсем? Теперь Катя ушла навсегда из жизни Ники. Но… Невелика потеря....

Ника была опустошена. Бутылка вина была откупорена. Ника, поморщившись, сделала глоток прямо из горлышка – кислятина.

Мама вернулась с кухни:

– А… Где Катя?

– Ушла Катя, – сухо ответила ей Ника.

– Вот как? «Может прозрела наконец‑то? Давно пора было ее в шею гнать, погань такую. Вечно приходит расфуфыренная, деньгами хвастается которые она насо…»

– Да, мам, ну вот как-то так, – Ника болезненно дернулась, услышав, что мама в мыслях практически точно повторила часть того, что ей пророчила проклявшая ее цыганка. Ну вот, опять вспомнилась.

Ника, прежде радовавшаяся цыганскому проклятью, задумалась – а нужно ли ей было слышать мысли подруги? Особенно когда она при этом так искренне любяще улыбалась ей… Дружили же… Эх…

– Ну и ладно, – философски вздохнула мама, – на одну тарелку меньше мыть. Идем за стол.

Ника покорно поплелась. Есть, как‑то не хотелось. Нужно было бы все обдумать. Автоматически, она смахнула в вазочку для хранения несортированных мелочей рекламу салона с пригласительным купоном.

– Ты не забыла, что вам сегодня на рисование? – напомнила Нике мама.

– Не на рисование, а китайскую каллиграфию, – привычно ворчливо поправила маму Ника. Она взглянула на часы и кликнула Ниночку собираться.

Лана, преподаватель новомодной нынче китайской живописи и китайской же каллиграфии занималась с Ниночкой каждую неделю уже несколько лет, т.е. еще до того момента, как эта тема стала модной и популярной.

Ника давно заметила, что у Ниночки неплохие способности подражать и запоминать, когда она говорила что-то по-китайски.

Мама, конечно же, не одобряла Никино стремление научить Ниночку китайскому языку раньше, чем, по ее мнению, базовому – английскому. Но с Никой не спорила, она понимала, что советское время давно минуло, а к чему приведет такая тесная дружба России и Китая – не известно. Может быть действительно, скоро английский язык перестанет быть базовым, и вовсе станет рядовым иностранным языком.

Удивительным человеком казалась всегда Нике эта самая Лана. Она за несколько лет так и не смогла определить ее возраст и решила, судя по особому взгляду, мировоззрению и еще некоторым приметам, что она ее ровесница. Плюс или минус. Хотя, если не вдаваться в детали, выглядела она не более, чем года на 23.

У Ники всегда не состыковывались некоторые явные несоответствия стереотипам: Лана жила в богатом доме то ли ее, то ли мужа. Имела она троих детей – двух девочек и мальчика, но фактически ими она обременена не была, поскольку к каждому из чад была приставлена специально обученная гувернантка. В доме у нее были отдельные покои – как иначе можно было назвать просторные залы с высоченными потолками.

Попадая в это пространство, Ника с дочкой как будто бы переносились в совершенно другой мир, в котором даже время текло по иным законам.

Лана носила пышные юбки в пол, старинного кроя. И благодаря своей осиной талии и непередаваемо изящным, как будто немного ленным даже движениям, она была чрезвычайно грациозна и обворожительна. Полное отсутствие косметики делало ее еще более ранимой и чистой, от чего она становилась еще привлекательнее.

Но Нике в ней нравилось другое. Большие ее глаза никогда не становились матовыми. От нее никогда не пахло ванильной, с оттенком тлена – женской ложью или горько‑лимонной, с привкусом перекиси водорода тошной умопомрачающей завистью.

Довольно скоро Ника сдружилась с Ланой, если это конечно, такую дистанцию в отношениях вообще можно было считать дружбой.

Не смотря на полное отсутствие, какой‑либо фальши и лукавства, Лана всегда была человеком чрезвычайно закрытым и достаточно быстро пресекла бы любую вольность посмевшего лезть к ней в душу.

Ниночка смотрела на свою учительницу с полнейшим обожанием, как на фею. Много лет подряд, каждый урок был для нее очередным открытием волшебного мира.

Давно, когда‑то Ника попыталась с простодушной материнской тщеславностью выяснить, есть ли у Ниночки данные к китайской живописи и каллиграфии. На что она получила ответ, который так и не стал ответом:

– Не рождается на этот свет гениев. Взрастить гения – огромный труд. И тут все дело только лишь в том, что кому‑то из детей везет с родителями, которые заметили и с учителями, которые смогли.

Вообще, каждый урок, который сам по себе был спектаклем двух актеров для Ники, приносил ей что‑то такое, над чем можно было крепко задуматься. Ей дозволено было присутствовать на занятиях. Именно – дозволено. Ника понимала, какое огромное влияние на нее оказывает такое общение, но интуитивно чувствовала, что опасности такое влияние не таит и все только к лучшему.

– Сегодня тема нашего урока «ПОНИМАНИЕ» Выглядит это довольно замысловато, – Лана поставила образец иероглифа на специальную подставку. Тонкой изящной кистью она разобрала иероглиф указкой на составные, которые свела после в единое целое, объяснив тем самым замысловатый узор символа.

– Давай поговорим об этом слове на родном языке. Для начала нужно подготовиться. Понять и почувствовать. Давай начнем с обычных дыхательных упражнений и медитации.

Каждый их урок носил какую‑то тему. Но алгоритм занятий был неизменным: несколько упражнений на дыхание, элементы йоги, медитация. Разъяснялось новое слово, его звучание и перевод и последовательность движений для точного изображения символа тушью.

– Старайся быть аккуратной, Нина. Разметь лист, – с подобных слов начиналось работа с тушью. – «Понимание» – что ты представляешь, когда слышишь это слово?

Ниночка с детской ее непосредственностью, не задумываясь привела пример, сделав при этом выражение лица «отличницы»:

– Когда учитель что‑то объясняет хорошо, то к ученикам приходит понимание.

– Ты опять узко мыслишь, – скорбно поджала губы Лана. – Ты считаешь, что понимание возникает только во время общения ученика и учителя? Как ты думаешь, сам человек может достичь понимания, без посторонней помощи и наставлений учителя?

– Ну может конечно, если он умный, – хихикнула, блеснув глазками Ниночка, явно ожидая, что следующий вопрос будет задан: «Приходило ли без учителя понимание к ней?» И тогда она гордо утвердительно ответит, подтвердив тем самым, что она девочка умная.

– Ну хорошо, – протянула Лана, – а тогда давай посмотрим на этот вопрос, с другой стороны. Всегда ли понимание – это хорошо? Вдруг, понимание принесет не радость от полученного знания, а наоборот – горькое разочарование в чем‑то? Или в ком‑то? Представь, что оно может быть болезненным и человек окажется к нему попросту не готов. Так ты все же продолжаешь считать, что понимание – это всегда хорошо и всегда можно гордиться пришедшим к тебе Пониманием?

Ника задумалась над ее словами. Уроки каллиграфии всегда навевали на нее разные мысли. Всегда заставляли задуматься над чем‑то, что происходило с ней на этом этапе жизни. А действительно, хорошо ли это – понимать?

Занятия имели разную продолжительность. Иногда они заканчивали через час. Но порой, при особо сложных заданиях, могли просидеть более трех часов.

Наверное, Ниночке повезло с учителем. Не стремящаяся заработать больше и быстрее, Лана находила отдушину при работе с учениками. Уроки стоили Нике в общем‑то символически. А пользы было столько, что пальцев не хватит загибать, даже если разуться.