Читать книгу Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев - Страница 4

Это – одно из любимых выражений известного историка Натана Эйдельмана. И оно блестяще подтвердилось по отношению к моему желанию получить хоть какие-то материалы из ГРУ.

К 100-летию ГРУ (5 ноября 2018 года) на канале «Россия 24» вышел фильм Александра Лукьянова «Военная тайна. Главное разведывательное управление. 100 лет».

О работе Жоржа Абрамовича в МХТИ в фильме рассказывали его коллеги по кафедре ОХТ (Г. М. Семёнов, А. П. Жуков, Ю. А. Лебедев), а информацию от ГРУ о работе разведчика Коваля изложил генерал-лейтенант Вячеслав Кондрашов, заместитель начальника ГРУ в 2010–2014 годах.

15.04. Генерал-лейтенант В. Кондрашов рассказывает о работе разведчика Коваля.[11]

Авторам фильма было разрешено посетить музей ГРУ и даже включить в фильм кадры с экспозиционными стендами музея. На этих кадрах есть и стенд, посвящённый Ж. А. Ковалю.

15.05. Стенд о Ж. А. Ковале в музее ГРУ 2018 г.[12]

Несмотря на то, что качество изображения так же, как и на кадре 2006 года, по-прежнему «оставляет желать лучшего», можно констатировать, что по сравнению с 2006 годом на стенде появилась новая информация и новые фотографии. И Адамсу и Ковалю уделено больше внимания.

Появился портрет Наркома химической промышленности СССР Михаила Георгиевича Первухина:

15.06. Фрагмент стенда в ГРУ с портретом М. Г. Первухина.[13]

И – это наиболее интересно! – из этого двухсекундного по времени демонстрации кадра прояснилась личность третьего персонажа, который был представлен и на стенде музея ГРУ в 2006 г.! Его неясный портрет можно видеть на иллюстрации 15.03 – внизу стенда, справа под портретом Ж. А. Коваля. На новом стенде 2018 года его «размытое» фото тоже под портретом Жоржа, но не в ветеранском, а в молодом возрасте. А подпись к этой фотографии попала в левый верхний угол на скриншоте, где представлен М. Г. Первухин:

15.07. Подпись под фотографией на стенде ГРУ.[14]

Как видно из этого фрагмента кадра, третьим в компании с Адамсом и Ковалем оказался полковник Суходрев Михаил Лазаревич с оперативным псевдонимом «Додж». Краткая информация о нём дана на сайте «Бессмертного полка», где приведён и его портрет.

15.08. Михаил Лазаревич Суходрёв.[15]

О работе разведчика Михаила Суходрева в США нет почти никаких данных в открытых источниках. Единственная «зацепка» – упоминание о его работе по «Проблеме № 1» (атомная разведка) в книге В. И. Лоты ««За гранью возможного…»:

«Разведчик «Додж» поддерживал контакты с агентом «Волк», который работал на фирме «Келоккс», выполнявшей заказы по американскому атомному проекту. Под псевдонимом «Додж» в США работал разведчик Михаил Суходрев. Координировал все действия разведчиков главный резидент военной разведки в США полковник П. Мелкишев. Он же – «Мольер», работавший в Нью-Йорке вице-консулом под фамилией П. Михайлов»[16]

Сведений о фирме «Келоккс» и её участии в американском атомном проекте мне обнаружить не удалось. Что же касается работы по «атомной тематике» агентов Доджа (Суходрев), Ахилла (Адамс) и Дельмара (Коваль), действия которых по утверждению В. Лоты «координировал» Мольер, то одновременно по «атомной тематике» они могли работать только в 1944–1945 гг. До этого времени Жорж не был «атомным разведчиком», а после этого в США уже не было ни Мелкишева (объявлен как персона нон-грата в декабре 1945 года[17]), ни Адамса (в 1945 г находился на нелегальном положении, скрываясь от агентов ФБР, а в декабре 1946 года он был уже в Москве[18]). И роль Доджа по отношению к Дельмару, который находился на военной службе и непосредственно работал на объектах Ок-Риджа и Дейтона, вероятно, могла быть только ролью связного.

И, если В. Лота имел в виду компанию Kellogg’s, то агент «Волк» мог быть одним из поставщиков сухих завтраков на атомные объекты Ок-Риджа и/или Дейтона (тысячи сотрудников-американцев на этих объектах очень любили крайне популярные в Америке Kellogg’s Toasted Corn Flakes – кукурузные хлопья Келлога[19]) и через него Додж мог контактировать с Дельмаром.

Так, собственно, и было в одной из ветвей альтерверса, но насколько эта ветвь близка к той, которая сформировала нашу действительность, судить не берусь. Мне кажется, что это всё же весьма тонкое волоконце в жгутах альтерверсального древа Жоржа ☺.

Ещё одно «альтерверсальное волоконце» возникает в случае, если В. Лота «зашифровал» в своём тексте под названием «Келлокс» фирму «M. W. Kellogg Company». Это – одна из крупных компаний в области химического машиностроения, которая с 1942 г. включилась в Манхэттенский проект, получив подряд на строительство газодиффузионной установки разделения изотопов урана в Ок-Ридже.[20] Подразделение, выполнявшее этот проект, получило название «Kellex Corporation» и агент Волк мог давать информацию о заводе К-25.

То, что к фирме «Kellex Corporation» было приковано внимание обеих советских разведок (и военной и чекистской), вполне понятно. И обе разведки добились результата! Правда, порознь, и потому без синергетического усиления успеха. Если у ГРУ был агент Волк, то у НКГБ – агент Перс (Персей?)[21], завербованный Ю. Розенбергом и одно время работавший под руководством А. Яцкова.

В этой ниточке Волк мог быть связан с Дельмаром только с начала 1945 года, когда ГРУ узнало, что Дельмар находится в Ок-Ридже. И в это время (до перевода Дельмара в Дейтон) можно предположить контакт Доджа с ним через Волка (если, к тому же, предположить, что Волк был допущен на площадку К-25, а не работал в Джерси-сити, головном оффисе «M. W. Kellogg Company»).

И это волоконце не толще ворсинки…

Тем не менее, при анализе воспоминаний сына М. Л. Суходрева, Виктора Михайловича Суходрева, знаменитого личного переводчика Хрущёва и Брежнева, можно обнаружить эвереттически значимую «зону склейки» ветвей альтерверсов его отца и Жоржа:

«Сегодня об этом уже можно говорить открыто… Мой папа – офицер, всю жизнь прослуживший в Генштабе Министерства обороны СССР, точнее – в ГРУ, Главном разведуправлении. Когда мы с мамой улетали в Лондон, отец выполнял секретную миссию по другую сторону океана, был разведчиком-нелегалом в США. Уехал в 1939 году, а вернулся в Москву лишь десять лет спустя. По первоначальному замыслу, нас с мамой тоже должны были перебросить в Америку, создав там что-то вроде семьи нелегалов. Эти планы расстроила война. Я не виделся с отцом целую вечность. После Штатов отец служил в Москве, а вскоре вышел на пенсию».[22]

Обратим внимание на следующее: М. Л. Суходрев направлен ГРУ в США почти одновременно с Жоржем, каким-то образом оба были связаны с Адамсом во время его активной работы в 1939–1944 годах (не случайно их портреты на одном стенде в музее ГРУ!), некоторое время работали вместе в резидентуре Мольера, а после её распада в конце 1945 года оба оставались в США вместе ещё три года, после чего практически одновременно в 1949 году покинули США. И Суходрев, также, как и Жорж, вскоре после возвращения был уволен из ГРУ.

Невольно возникает ощущение, что эти разведчики были не просто «коллегами», но между ними существовали и достаточно близкие человеческие отношения. И потому ясно просматривается та ветвь альтерверса Жоржа, в которой он в 50–80-е годы (М. Л. Суходрев скончался в 1983 году) встречается со своим сослуживцем (а, судя по месту портрета Л. С. Суходрева на стенде, может быть, и своим подчинённым) в «неформальной» обстановке семейного общения.

О чём Ж. А. Коваль и М. Л. Суходрев могли вспоминать между собой – нам неведомо. А в общих «застольных беседах» во время этих встреч, где присутствовал и сын Михаила Лазаревича, Виктор Михайлович, он, конечно, не рассказывает о политических деталях переговоров на высшем уровне, но вполне может делиться своими впечатлениями о встречах и беседах с теми, кто попал в круг его общения «в силу служебной необходимости». А это, как свидетельствует проводивший интервью с ним журналист, круг весьма интересный!

«Виктор Суходрев был личным переводчиком Никиты Хрущева и Леонида Брежнева, работал с Михаилом Горбачевым, Алексеем Косыгиным, Андреем Громыко, Анастасом Микояном и другими лидерами Советского Союза эпохи 60–80-х.

Стены его дачи на Николиной горе увешаны фотографиями, где наш герой в обществе Джона Кеннеди, Джимми Картера, Джорджа Буша, Маргарет Тэтчер, Индиры Ганди… Он был знаком с Фрэнком Синатрой и Мохаммедом Али, дружит с Ван Клиберном и Александром Ширвиндтом, Белла Ахмадулина посвящает ему стихи, а Михаил Шемякин дарит картины…»[23]

Эта, случайно открывшаяся связь между разведчиками Суходревом и Ковалем, безусловно, укрепляет «материи увековечения» их обоих. И нужно сказать спасибо тележурналистам канала «Россия 24» за эту их работу.

Появились в фильме и какие-то новые документы, написанные рукой Жоржа.

15.09. Фрагмент стенда о Ж. А. Ковале в музее ГРУ 2018 г.[24]

С определённой долей уверенности на основании этого скриншота можно даже утверждать, что на стенде представлена неизвестная ранее фотография Жоржа времён его вербовки в ГРУ и рукопись автобиографии на служебном бланке ГРУ, датированная 1 октября 1939 (?) года.

Конечно, кроме отрывка из автобиографии в фондах музея есть и другие материалы Ж. А. Коваля. Примечательно, что сведения о них хранятся в ГРУ в виде бумажных картотек, так хорошо знакомых читателям библиотек советских времён.

И это не показатель «отсталости» ГРУ в информационных технологиях, а сознательная защита секретов. Эти носители информации гораздо надёжнее защищены от «излишнего любопытства» – никакие «компьютерные хакеры» не могут тайно «взломать» маленькие деревянные ящички с бумажными карточками ☺:

15.10. Александр Лукьянов в картотеке музея ГРУ.[25]

По поводу же безуспешности моих попыток получить доступ и поработать с этой картотекой, к дирекции музея формально не может быть никаких претензий, поскольку я ведь даже не обращался к ней – у музея ГРУ нет никаких контактных каналов связи, ни e-mail, ни телефонов, ни почтового адреса. Мои обращения шли через посредника, одного из членов Совета Ветеранов ГРУ, который, как мне точно известно, хорошо знаком с директором этого музея ГРУ.

Я не хочу приводить имена ни адресата, ни посредника – их официальное служебное положение и титулы в ГРУ мне неизвестны, а разрешения на оглашение нашей переписки от них самих я не имею.

Их неуважительное отношение к моим просьбам – это частное дело, не подлежащее обсуждению. Да и, может быть, в этом неуважении нет «ничего личного», мои корреспонденты только выполняют служебный долг и какую-то ведомственную инструкцию «О порядке недопущения любопытных к материалам музея ГРУ».

Но если это так, если назначенное Президентом страны главное хранилище памяти о Герое России Жорже Абрамовиче Ковале хранит эту память так строго по инструкции, делает Музей ГРУ похожим на «информационный колумбарий». Так и кажется, что всякий документ в этом «хранилище» имеет изобретённый братьями Стругацкими гриф: «Совершенно секретно. Перед прочтением сжечь».

А эвереттический метод анализа «информационного затмения» выявил только одну ветвь альтерверса состояния «фонда Коваля» в этом музее, оценить толщину которой (вероятность того, что она вплетена в жгут судьбы Жоржа «здесь-и-сейчас-у нас») не представляется возможным.

Суть же событий в этой ветви следующая. Анатолий Эдуардович Сердюков, получив от Президента России полный наградной комплект Жоржа Абрамовича, передал на хранение в музей ГРУ не Звезду Героя, а её муляж (предназначенный для «повседневного ношения»), который, как говорят, входит в наградной комплект вместе с золотым подлинником.

15.11. Вручение Звезды Героя РФ Ж. А. Коваля Министру обороны А. Э. Сердюкову.[26]

Впрочем, если слухи о наличии муляжа в наградном комплекте не соответствуют действительности (описания этого комплекта я также не нашёл), приобрести такой муляж можно просто в многочисленных интернет-магазинах.[27]

15.12. Муляж медали «Герой России».[28]

А подлинник остался в личной коллекции Анатолия Эдуардовича Сердюкова. Мне не известны все коллекционные интересы А. Э. Сердюкова, но, судя по тому, что в нашей ветви альтерверса он коллекционировал раритетные военные автомобили[29], не могу исключить, что в сферу его коллекционных интересов в обнаруженной ветви альтерверса входят и раритетные военные награды.

Определённое повышение байесовской вероятности этой ветви альтерверса я получил при просмотре фильма Александра Лукьянова. В музее ГРУ действительно есть экспонат «Звезда Героя РФ Жоржа Коваля». В футляре, очень похожем на тот, который можно видеть на фото передачи В. В. Путиным А. Э. Сердюкову награды.

15.13. Звезда Героя РФ Ж. А. Коваля в музее ГРУ.[30]

Но детальное изображение самой звезды демонстрирует явные следы коррозии в виде коричневых и бурых тёмных пятен.

15.14. Звезда Героя России Ж. А. Коваля в музее ГРУ.[31]

Это явление характерно для изделий из медно-цинковых сплавов. Цинк, входящий в состав латуни, во влажном воздухе окисляется как более активный металл, и становятся видными скопления зёрен меди характерного тёмного цвета.

Иными словами, лежащий в витрине музея предмет, скорее всего, действительно муляж, а не подлинник.

Высказанные здесь предположения о неблаговидной роли А. Э. Сердюкова в истории хранения геройских регалий Жоржа ни в коей мере не распространяются мною на общую оценку его деятельности на посту министра обороны. Как заметил ещё Пушкин,

Обычай же современного политического истеблишмента России таков, что наличие «барахольного интереса» у чиновника любого ранга считается естественным. Более того, наличие такого интереса – важный элемент функционирования государственного механизма: «барахольный компромат» позволяет «честно» убрать или переместить на другое место любого чиновника, неугодного по каким-то причинам на занимаемой им должности. Оценка же действительных достижений или провалов – дело последующих поколений историков-профессионалов.[33]

Впрочем, апокрифическая история приключений Звезды Героя, которой посмертно был награждён Жорж, вовсе не уникальна для случаев посмертных награждений. Аналогичная по «детективному содержанию» история произошла и со Звездой Героя № 7931, присуждённой Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1945 года.[34] Вот что рассказывает по этому поводу сотрудник личной охраны Сталина А. Т. Рыбин:

«Когда умер Сталин, Ворошилов говорит Орлову[35]: «Принеси все коробки с наградами товарища Сталина». Орлов принёс. Ворошилов спрашивает: «А где вторая Звезда – Героя Советского Союза?». А она куда-то исчезла, представьте себе! Или она не попадала к нему… Тот жмёт плечами… Ворошилов говорит: «Ну, ладно, другую возьмём и повесим на него мёртвого вторую Звезду…»[36]

Какой номер был у Звезды Героя СССР, которую получил Сталин после смерти, и которая участвовала в церемонии его похорон, а также какова была дальнейшая судьба обеих Геройских Звёзд генералиссимуса, историкам пока неизвестно.

Также историкам, не принадлежащим к числу сотрудников «специальных органов», пока неизвестно и то, какие ещё экспонаты, «способствующие сохранению памяти о Жорже Абрамовиче», хранятся в экспозиции и запасниках музея ГРУ. Это – ведомственная (и даже, может быть, государственная!) тайна.

И настоящие Государственные Тайны, связанные с деятельностью ГРУ, хранятся не в деревянных ящичках с картонными карточками, которые показали нам в фильме Александра Лукьянова, а гораздо более надёжно:

«В обширных подвалах Главного разведывательного управления наших Вооружённых сил хранятся запаянные металлические гробы-ящики с документами строгой секретности… На ящиках обозначения: вскрыть не раньше такого-то года. А на некоторых вообще нет маркировки, срок не указан».[37]

Не знаю, откуда Владимир Успенский почерпнул эту информацию, насколько достоверно описаны здесь технические подробности хранилища, каковы процедуры комплектования содержимого и условий вскрытия «гробов-ящиков» (это ведь тоже Государственные Тайны!), но верю: кое-что из материалов, где-то и как-то секретно хранящихся, когда-нибудь всё же попадёт в руки публичных историков. Будет и на нашей улице праздник ☺…