Читать книгу Кто я? Книга 1. Сын врага народа - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 13

Когда мы подошли к реке, переправа была занята входящими в Рогачев немецкими войсками, поэтому колонна остановилась. Люди в колонне прижалась к забору с правой стороны улицы, а на левой стороне немцы-конвоиры стали развлекаться. Раздевшись до трусов, они черпали из реки воду и поливали ею друг друга, так как было очень жарко. Это было 9 июля. Примечательно, что в Красной армии трусов не носили – красноармейцы носили кальсоны.

Я помню, как вдруг какой-то молодой человек спросил начальника конвоя, который успел к тому времени уже одеться, тогда как немецкие солдаты ещё ходили раздетые (они расхаживали в трусах, сапогах и в касках, с автоматом на пузе): «Долго мы будем еще здесь стоять и ждать?». Начальник ответил, что не знает. Тогда этот мужчина спросил, может ли он привести сюда свою корову. Офицер ответил, что это возможно, но спросил, где находится его дом. Мужчина ответил, что его дом недалеко отсюда. Немец выразил сомнения, что тот вернется обратно, на что последний сказал: «Я вернусь! Честное слово!» Переводчица сказала, что знает этого молодого человека, так как они вместе работают в школе учителями, он учитель физкультуры. Моя мама также сказала, что знает этого учителя и ручается за него как за порядочного человека. Немец сказал молодому человеку, что может разрешить привести сюда корову только за пятнадцать минут, на что мужчина ответил, что пятнадцати минут ему достаточно, и что через пятнадцать минут с коровой или без коровы он вернется. Тогда немец спросил переводчицу и мою маму, ручаются ли они за то, что учитель вернется через 15 минут. Получив утвердительный ответ, он сказал: «Всё, можешь идти. Через 15 минут ты должен быть здесь с коровой или без». Минут через десять после того, как учитель ушёл, офицер спросил переводчицу и мою маму, кто из членов их семей находится с ними вместе в колонне. Переводчица сказала, что с нею дочь. Моя мама, скрыв факт присутствия в колонне как членов своей семьи Верниковского и его сына, сказала, что с ней двое детей – я и мой брат. Немец велел всем нам выйти из колонны и встать поближе к нему, между нами и колонной встали двое немецких солдат. Офицер сказал, что будет вынужден нас расстрелять, если ушедший за коровой не вернется через обещанные 15 минут. Мама спросила:

– Почему расстрелять?!

А немец ответил:

– Но вы же за него поручились?

Мама ответила утвердительно.

Тогда немец сказал:

– Чем же вы поручились? У вас что, есть золото? Драгоценности?

– Ничего этого нет, – ответила мама.

Переводчица ответила точно так же.

– Тогда залог вашего поручительства – ваши жизни, раз больше ничего нет.

– Но ведь когда мы за него ручались, он не знал, что нас расстреляют в случае его опоздания!

– Должен был знать, что, кроме ваших жизней, у вас ничего нет.

– Ведь его может задержать, ранить или убить ваш же патруль!

– Может. Но вы разве не знали об этом раньше?

Переводчица спросила офицера:

– А что если он все же придет, но опоздает? Вы ведь нас уже расстреляете!

На это он невозмутимо сказал:

– Тогда я расстреляю и его.

В толпе начали роптать: одни обвиняли в жестокости немецкого офицера, другие обвиняли в глупости и легкомыслии поручителей. К концу тринадцатой минуты нас поставили к забору, готовясь расстрелять, один из солдат уже передернул затвор автомата, приготовившись к стрельбе. И вот идет уже пятнадцатая минута, два солдата уже готовы расстрелять переводчицу, её двенадцатилетнюю дочь, мою двадцатишестилетнюю маму, моего пятилетнего брата и меня. Вдруг из хвоста колонны кто-то кричит: «Остановитесь! Не стреляйте, он бежит!» И, в самом деле, все увидели, как тот мужчина бежит с коровой. Он подбежал к начальнику конвоя и сказал:

– Я пришёл! Прошло не более пятнадцати минут.

Тогда немецкий офицер сказал нам:

– Становитесь обратно в колонну. Вы, как я вижу, поручились за честного человека, и он пришел вовремя.

В колонне начали ругать этого учителя:

– Зачем же ты, дурак, пошел за этой чертовой коровой?! Ведь их уже готовились расстрелять! Ладно они, женщины, дуры, поручились за тебя, но ты-то сейчас видел, как они стояли у забора, и их бы обязательно расстреляли, если бы ты пришёл позже хоть на две минуты! И тотчас же расстреляли бы и тебя!

– Я просто знал, что за меня поручились люди: я дал честное слово и был обязан прийти вовремя. И пришел.

Этот эпизод на меня произвел очень сильное впечатление. Страха не было, ведь я тогда был маленький и толком не осознавал близость смерти. Я понял, что ручаться за человека можно только в тех случаях, когда есть стопроцентная уверенность в результате, а лучше вообще ни за кого не ручаться. В серьёзных случаях поручиться за другого просто невозможно, а в несерьезных никакого поручительства и не требуется. Ещё на меня произвело большое впечатление то, что этот учитель оказался честным и порядочным человеком, в его своеобразном противостоянии с немецким офицером он вышел победителем. Он доказал, что он человек чести, держащий своё слово.