Читать книгу Кто я? Книга 1. Сын врага народа - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 9

Я родился в Белоруссии 23 сентября 1933 г. в городе Осиповичи Бобруйской области. Моя мама Валентина Матвеевна Стальгорова (в девичестве Вишневская) работала учительницей начальных классов. Она родилась 23 января 1915 года в городе Рогачеве в Белоруссии. Ее папа Вишневский Матвей Иванович родился в городе Вильно в 1880 году, его отец был православным священником. Матвей Иванович учился в Вильнюсской гимназии №1, его одноклассником был Дзержинский Ф. Э. Они дружили, хотя Дзержинский был католиком, а Матвей Иванович – православным. Матвей Иванович окончил эту гимназию, потом поступил в Варшавский университет, который окончил в 1904 году. В том же 1904 году Матвей Иванович со своим однокурсником Львом Устиновичем приехали в город Рогачев. Матвей Иванович женился там на сестре Льва Ольге Михайловне Устинович, она была из семьи мелких белорусских шляхтичей. Ее отец Михаил Устинович работал в Вильно крупным почтовым чиновником. Они были католиками, но распоряжением министра внутренних дел Российской Империи почтовыми чиновниками могли быть только православные. И Устиновичи, чтобы не бросать хорошую работу, перешли в православие. Поскольку в Вильно могли быть конфликты, из-за этого высшее почтовое начальство России отправило Михаила Устиновича работать в православную часть Белоруссии, в город Рогачев, где он и работал начальником почтово-телеграфной конторы. Ольга Михайловна Вишневская, в девичестве Устинович, рассказывала мне в 1944 году, что она довольна православием, что католический бог до 25 лет не давал ей жениха, хотя она ходила на поклон к чудотворной иконе Девы Марии в Ченхостов. А после того, как она, будучи православной, из Рогачева пешком сходила в Киево-Печерскую лавру, православный бог дал ей в мужья Матвея Ивановича. Моя бабушка окончила Вильнюсскую женскую гимназию. Бабушка свободно владела литовским, польским, немецким, французским, белорусским, еврейским (идиш) и русским языками. Они поженились с Матвеем Ивановичем в 1904 году, а в следующем году у них родилась дочь и назвали ее Неонилой, хотя в быту ее все время звали Люся. В 1910 году родилась вторая дочь Татьяна, в 1915 году – третья дочь Валентина (это и есть моя мама), в 1918 году родился сын Петр. Раннее был еще один сын Константин, но он погиб, когда учился в школе в 6 классе. Матвей Иванович, учась в университете и работая в Рогачеве присяжным поверенным, каким-то образом все время общался с Дзержинским, и, когда началась революция в 1917 году, в начале 1918 года Матвей Иванович уехал в Москву к Дзержинскому. Матвей Иванович прослужил в органах ВЧК до преобразования его в ОГПУ. Последняя его должность – начальник снабжения войск ВЧК Белоруссии. После демобилизации он работал судьей в городе Рогачеве. Почти сразу после смерти Дзержинского в октябре 1926 года Матвея Ивановича исключили из большевистской партии и, естественно, освободили от должности судьи. Матвей Иванович не перенес этого и умер от сердечного приступа в начале ноября 1926 года. На его похороны приехали все его бывшие сослуживцы по службе в ЧК. Муж старшей дочери Матвея Ивановича Люси Николай Решетников в это время был начальником ОГПУ в Рогачеве. Он говорил совей жене о том, что ее отец умер очень вовремя, так как к нему поступило указание из Минска арестовать Матвея Ивановича. Николай Решетников боялся, что арест его тестя потянет за собой арест и его самого, поэтому он рад, что Матвей Иванович благополучно умер сам.

Мой папа Михаил Флорентьевич Стальгоров был ветеринарным врачом в Осиповическом леспромхозе. Папа был хорошим наездником и обучал мою маму верховой езде. Однажды она, уже будучи беременной мною, упала с лошади, и я родился раньше срока. В это время маме было 18 лет, а папе 22 года. В 1934 году отца взяли в армию, где он прослужил почти год. На это время мы с мамой уехали в Рогачев к моей бабушке. Удивительно, но я помню, как мы ехали с вокзала к дому бабушки на извозчичьей коляске с открытым верхом, и я просил извозчика поднять складной верх, хотя дождя не было. Это было в конце 1934 года, и мне был всего 1 год, но я этот случай прекрасно помню.

После службы в армии отца в 1935 году направили ветеринарным срачом в совхоз «Ударник», село Плянта Старобинского района Витебской области. Он забрал нас из Рогачева на новое место своей работы и жительства.

Рос я под присмотром няни, тети Саши – сестры маминого отца. До революции она была женой российского посланника в Китае. Иногда она рассказывала истории из своей жизни в Китае.

3 января 1936 года родился мой брат Игорь. Помню, как из роддома привезли маму с братом, а я был дома один и ждал их приезда. Почему-то я считал, что папа привезет маму с малышом на возу с сеном, и думал, что они могут сверху упасть. На самом же деле папа просто положил в телегу лишь немного сена, чтобы было мягко ехать.

Помню ещё эпизод. Летом 1936 года папа по просьбе мамы побежал купить булочку. Была гроза, но дождь уже прекратил лить. Я побежал вслед за папой в магазин, и в этот момент меня ударила молния. Не знаю, как она прошла через меня в землю, но я лежал на земле без сознания. После я узнал, что около меня были разговоры о том, что пораженного молнией надо закопать, чтобы разряд ушел в землю, но мой папа сказал, что он не допустит этого, и оказал мне настоящую помощь.

Каких-либо детских садов в нашем селе не было, а няня ухаживала в основном за моим младшим братом. И мы с такими же мальчишками, как и я, 3—4 лет от роду, бегали по деревне. Нас предупреждали, чтобы мы не ходили на лесопилку, потому что отцу соседского мальчика там отрезало руку дисковой пилой. Но мы туда ходили.

Был ещё случай, когда я мог погибнуть. Это было весной 1937 года. Мы с соседским мальчиком моего возраста зашли в гараж, где стояла машина, на которой привозили кинофильмы (кинопередвижка). Шофер готовился куда-то поехать, и ворота гаража были открыты. Мы поспорили с мальчиком, что я при выезде машины залезу под неё, и машина проедет, не задев меня. А если б придавила? И я это проделал! Когда шофёр после выезда заметил меня, лежащего на земле, он подумал, что задавил меня. Но я вскочил, и мы быстро убежали. Это были первые два случая, когда, я искренне убежден, мой ангел-хранитель сберег меня от смерти.

К осени 1937 года я уже умел читать и прочел несколько сказок Пушкина, несколько сказок братьев Гримм, несколько русских народных сказок и какую-то легенду о Робине Гуде. Мой папа учил меня также разговорному английскому языку – он его знал достаточно прилично.

1 августа 1937 года папу арестовали, и всё кончилось – няня нас оставила, мы с мамой тоже уехали из этой деревни. Мама фактически осталась вдовой в 22 года с двумя детьми – мне было почти 4 года, брату год. Её пока не арестовывали, но с работы уволили. Она отвезла меня к родителям моего папы в г. Осиповичи, а сама же с моим братом Игорем уехала к своей маме в г. Рогачев.

Бабушка с дедушкой жили в коммунальном доме, у них была трехкомнатная квартира. Этот дом принадлежал Осиповичской конторе связи, а дедушка там работал мастером линейно-технического участка. Бабушка нигде не работала, была домохозяйкой. Дом был одноэтажный, электричества там не было, а радио было. Я часто оставался один во всей квартире – бабушка уходила по каким-либо делам. В одной из комнат был радиорепродуктор в виде круглой тарелки. Я часто слушал радиопередачи. Впервые я услышал и до сих пор помню песню «Вдоль по улице метелица метет», она мне понравилась.

По рассказам одной из бабушек, в это время мама ездила к Н. К. Крупской, жене В. И. Ленина, чтобы та помогла ей устроиться на работу. Маму в любой момент могли арестовать как члена семьи врага народа – такая статья была в уголовном законодательстве того времени. Друзья её отца, с которыми тот работал в ЧК, каким-то образом спасли её от ареста. Маму направили в деревню Голынка Осиповичского района учительницей начальной школы. Я с мамой поехал в Голынку, а мой брат Игорь остался у бабушки в Рогачеве.