Читать книгу Кто я? Книга 1. Сын врага народа - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 8

Несмотря на свою фамилию, Анатолий по рождению все же Штальберг. Он родился в мае 1918 года в городе Смоленске. Впервые я увидел своего дядю Толю осенью 1937 года, в это время он учился в Осиповичской школе снайперов. Я помню, у него был офицерский (командирский) ремень с пряжкой в форме пятиконечной звезды, этот ремень мне очень нравится. Он принес домой пластинку с песней «Матрос-партизан Железняк». Мы вместе с его родителями прослушивали эту песню на патефоне, почему-то при свечах. Впрочем, электричества в их доме не было. И песня мне понравилась, и дядя мой мне нравился.

Моя мама рассказывала мне, что она встретила моего дядю Толю в начале 1933 года. Сразу после свадьбы с моим отцом они приехали в дом к родителям отца, мой папа знакомил свою жену с родителями и сказал ей, что здесь же должен находиться его младший брат Толя. Но тут папина мама сказала моему отцу: «Твой папа выгнал Толю из дома за плохое поведение. Где он сейчас находится, мы не знаем». Дальше моя мама рассказала, что на следующий день она стояла на крыльце этого дома (а дом был коммунальный, одноэтажный, там было три или четыре квартиры), и с чердака ее окликнул Анатолий. После этого мама сказала мне, что она почти целую неделю носила ему еду втайне от его родителей.

Я относился к своему дяде как к старшему брату, он ко мне относился также очень хорошо. Я помню, что он говорил мне: «Если тебе придется когда-то быть на морозе, и у тебя замерзнут руки, вернее, начнут мерзнуть пальцы, снимай варежки и разотри свои руки снегом. После этого вытри их о свою одежду и снова надень варежки». Я один раз использовал его совет. В январе 1939 года мама отправила меня поездом из деревни в Осиповичи к бабушке, которая должна была меня встретить на вокзале. Почему-то меня никто не встретил, и я ночью один с вокзала пошел в дом к бабушке. По пути у меня в варежках замерз большой палец. Вот здесь-то я и вспомнил совет моего дяди Толи. Снял варежку, растер палец снегом, вытер об одежду и снова надел варежку. Не помню до сих пор, как я дошел до дома, но я дошел благополучно.

В 1936 году дядя Толя окончил Осиповичский техникум связи, а в 1937 году – годичную школу снайперов. В 1938 году он поступил учиться в Осиповичское общевойсковое училище. К этому времени его родители переехали в свой собственный дом. Вот здесь я ещё раз видел дядю Толю в 1939 году. Он был уже в красноармейской форме курсанта училища, и на нем был теперь ремень не командирский, а матерчатый, обыкновенный солдатский ремень с простой металлической пряжкой. Я спросил своего дядю: «Почему ты не носишь красивый, хороший ремень, который у тебя остался от школы снайперов?». Он сказал, что по курсантской форме одежды ему положен вот такой вот плохой ремень. 10 июня 1941 года в ускоренном порядке, без экзаменов курсантов выпустили в звании командиров взводов. Дядя Толя поехал на службу в Красную Армию. По пути он заехал в Москву и был там приблизительно дня три – 14, 15 и 16 июня 1941 года. Тут же началась война. Он воевал на Западном фронте, был ранен, лежал в госпитале в Уфе. У меня была копия его письма из уфимского госпиталя своему старшему брату Владимиру, которую из Москвы мне прислала моя двоюродная сестра Ольга. Письмо было написано осенью 1941 года. Письмо бодрое, дядя Толя пишет, что он поправляется и снова идет на фронт бить немецких оккупантов. К своему брату Володе он обращался «Вован» – по-видимому, он так звал его с детства.

В 1942 году тетя Ксения, живущая в Москве, получила извещение о том, что лейтенант Стальгоров Анатолий Флорентьевич, командир 7 стрелковой роты 1190 стрелкового полка 357 стрелковой дивизии, погиб 20.01.1942 г. в 6 км северо-западнее крупного населенного пункта Сычевка Смоленской области (не похоронен, оставлен на поле боя). В январе 1944 года сразу после освобождения Смоленска от немцев его двоюродная сестра Лидия Селезнева прислала в Москву моей тете Ксении письмо, в котором она писала, что Толя был у них во время оккупации Смоленска в мае 1942 года. Его в бессознательном состоянии с поля боя подобрали немцы, и он был в немецком армейском госпитале до конца мая. Он пробыл в семье своей двоюродной сестры три дня, сказав при этом, что его начальство отпустило именно только на три дня. Он сказал, что мог бы остаться у них совсем, но у них негде жить (обратный адрес письма Лидии Селезневой – Дорожная будка). В письме написано, что Лидия через неделю после посещения их Анатолием пошла в Смоленск искать его там. Она думала, что он в лагере военнопленных. Пишет, что ей сказали, что никакого лагеря военнопленных уже нет, что половина военнопленных ушли в партизаны, а вторую половину немцы куда-то угнали. В письме в Москву она добавляет: «Вот закончится война, и все найдутся».

До 2013 года никаких известий о моем дяде Толе больше не было. Я начал собирать семейный альбом с 2002 года, и тогда же послал в архив Министерства обороны запрос о судьбе Стальгорова Анатолия Флорентьевича. Два года архив мне не отвечал, а в 2004 году прислал копии извещения о его гибели (оставлен на поле боя) под Сычевкой в январе 1942 года. В 2013 году сын моей двоюродной сестры Ольги Стальгоров Антон Игоревич обнаружил в интернете материалы «Форума тульских краеведов», в которых упоминалась фамилия моего дяди Толи. Тотчас же об этом сообщила мне Стальгорова Ольга. Я жил в это время в городе Волжском Волгоградской области в семье моей старшей дочери Ольги Рыбкиной. У меня уже было плохо со зрением, и я попросил своего зятя Рыбкина Игоря найти в интернете этот форум и распечатать для меня все материалы, что он и сделал. Из материалов форума я понял, что один из краеведов, по профессии журналист написал небольшую книжку об одном из ветеранов Тульского КГБ. Вот с помощью этого ветерана Тульского КГБ журналистом были получены рассекреченные к тому времени документы о моем дяде Толе. Я рассмотрел все материалы этого «Форума тульских краеведов», удалил все то, что не касалось моего дяди, и сделал единый документ.

По материалам «Форума Тульских краеведов», 2012 год.

Выступает Сергей Митрофанов: «В 1942 году в Тульской области на железнодорожном перегоне Арсеньево-Манаенки под проходящим составом с воинскими грузами прогремел взрыв. В тот же день на путях обнаружили вторую мину. Стало понятно: в советском тылу действуют диверсанты, скорее всего переодетые в форму красноармейцев. Чекисты вскоре задержали четверых диверсантов – ими оказались бывшие советские военнопленные. Один из них, Анатолий Стальгоров, и заминировал дорогу. Выяснилось, что он и его напарники были завербованы немцами. Группа Стальгорова, заброшенная в нашу область с воздуха, должна была подрывать дороги и собирать разведданные о Красной Армии, после чего диверсанты планировали вернуться в г. Орел. Однако выполнить задуманное до конца им не удалось. В итоге Анатолий Стальгоров, попавший в плен и выбравший путь предательства, был расстрелян. С диверсантом, который активно действовал в нашем тылу, по-другому в военное время поступить не могли. Этот материал мы со Стасом опубликуем впервые по просьбам наших читателей и в качестве рекламы книги и будущего телефильма о диверсанте Стальгорове»:

Из материалов допроса Анатолия Стальгорова:

Вопрос: Из Смоленска вас направили 10 человек в г. Орел. Там всех вас определили в отряд Русской Национальной Армии?

Ответ: Да, прибыли в г. Орел мы все 10 человек, и все были определены в этот отряд.

Вопрос: Назовите фамилии, кто входил в состав этих 10 человек.

Ответ: Всех фамилий я не помню, но знаю, что были Жилин, Степанов, (3 следующих фамилии неразборчивые – примечание автора), имен я их не знаю.

Вопрос: Расскажите, как вас привлекли немцы к шпионской работе.

Ответ: Когда я находился в отряде Русской Национальной Армии, меня к себе вызвал капитан Тук, который заявил мне, что у него для меня есть работа, то есть перебросят меня на сторону Красной Армии для сбора шпионских сведений. Я согласился, потому что видел в этом единственный выход, чтобы перейти на нашу сторону.

…ещё один раз я был вызван, но в этот раз меня сфотографировали, и расспросов никаких не происходило.

…дня через два после разговоров с капитаном Туком я был самолетом переброшен на сторону Красной Армии.

Вопрос: Когда вы были переброшены и как вас готовили к переброске?

Ответ: 6 июля сего года нас, группу из 4 человек, посадили в грузовую машину и привезли на аэродром. На аэродроме мы подождали с полчаса, затем сели в самолет и вылетели с аэродрома. Самолет был русский двухмоторный.

…с нами вылетел немец – капитан Тук, который давал нам команду к спуску на парашюте с самолета. Приметы капитана Тука: высокого роста, худой, лет 55, одет в форму немецкого капитана с золотыми погонами, по-русски говорит плохо.

Вопрос: Как фамилии остальных переброшенных с вами.

Ответ: Степанов… примерно 28 лет; Жилин… в возрасте 28—30 лет, волосы зачесывает назад; Чинш Михаил Степанович, лет 25, среднего роста… Степанов одет в форму младшего лейтенанта РККА, а Жилин и Чинш – в красноармейскую.

Вопрос: В каком месте вы спустились с парашютом.

Ответ: …я не знаю, так как местность незнакомая. Я пошел на юг, ориентируясь по компасу. Остальные три человека были выброшены раньше меня, местность, где они спустились, я назвать не могу.

Вопрос: Какое задание вы получили от капитана Тука по шпионской работе на стороне Красной Армии.

Ответ: При переброске мне были выданы документы о том, что я являюсь лейтенантом 1181-го стрелкового полка 356-ой стрелковой дивизии Стальгоровым Анатолием Флорентьевичем с удостоверением личности, что я возвращаюсь из командировки в свою часть. Кроме этого, было выдано оружие «Наган», к нему патроны, гранаты с запалом и продовольствие, денег около 500 рублей.

…после того, как высажусь с самолета, я должен был пройти через воинские части, особенно вблизи фронта, и путем наблюдения или расспросов установить, готовятся ли части 61-ой армии к наступлению, когда должно начаться это наступление, ожидается ли подброска танков и в каком количестве. Эти задания я должен был выполнить как можно быстрее и перейти обратно на сторону немцев. Для прохода передовых немецких частей мне был дан пароль «Пауль-Цвай».

Вопрос: Вы намерены были выполнить это задание?

Ответ: Нет, … я хотел прийти в воинскую часть и признаться, что я немецкий шпион и прислан сюда с заданием.

Вопрос: Ведь вы никуда не явились, а были задержаны с… фиктивными документами.

Вопрос Митрофанову от участника Форума:

– Полагаю, что о Стальгорове было прочитано в сборнике «Тревожные будни»?

Ответ Митрофанова:

– Да, часть информации из этого сборника.

– У, а на вопрос, почему Стальгоров стал предателем, то, наверное, он просто мстил Советской власти за своего старшего брата.

– Да, репрессированный брат – действительно, одна из версий того, почему Стальгоров стал диверсантом. У Стальгорова это был не первый переход линии фронта. Если бы он не ошибся с напарником по фамилии Чинш (да и с другими членами группы), который после переброски пришел в сельсовет с. Рылево Одоевского района сдаваться как немецкий диверсант и не рассказал бы чекистам о Стальгорове и его приметах, то хрен бы его поймали в этот раз. Стальгоров был сильный противник, не нытик и хлюпик, как его напарник Чинш, который оказался дважды предателем и мерзостью (даже, трижды, если учесть, что предал своих товарищей по разведгруппе). Какие надо иметь нервы и железную выдержку, чтобы ходить с поддельными документами в прифронтовой полосе противника, да ещё и совершать диверсии? Такие противники, как Стальгоров, достойны уважения, а война – она на то и война, что право на убийство дает государство. Такой факт: Стальгорова, раненного под Сычевкой, свои бросили на поле боя, и офицер попал в плен. Может, разозлился после этого окончательно на Советский Союз. Там кинули, здесь кинули – нате вам в ответочку».

Ознакомившись с материалами Форума, я уяснил военный путь моего дяди Толи. После окончания училища 10 июня 1941 года дядя Толя ушел на фронт. Воевал на Западном фронте, был ранен, лечился в госпитале в г. Уфе. После излечения – снова на фронт под Сычевку Смоленской области. Под Сычевкой он был тяжело ранен, оставлен на поле боя своими солдатами как убитый. С поля боя в бессознательном состоянии он был подобран немцами, лечился в немецком военном госпитале, из которого вышел в мае 1942 года. После госпиталя он пошел на службу в Российскую Народную Национальную Армию, которая формировалась на оккупированной территории белоэмигрантами Ивановым и Кромиади (об этом формировании я читал у авторов Кромиади и К. Александрова). Формирования РННА действительно использовались для организации шпионско-диверсионных групп, действующих в тылу Красной Армии под руководством Абвера. Вот мой дядя и попал в эту группу, был заброшен на территорию Красной Армии, был пойман и арестован, осужден, приговорен к расстрелу и расстрелян. Я решил получить официальный документ и обратился в управление ФСБ по Тульской области. Краткое изложение ответа управления ФСБ от 21.11.2013 г.: «Стальгоров Анатолий Флорентьевич арестован 10.07.1942 года УНКВД СССР по Тульской области. Обвинялся в том, что, находясь в плену (с 21 января по 6 июля 1942 г.), добровольно дал немецкому командованию обязательство вести шпионско-диверсионную работу в тылу Красной Армии. Осужден по ст. 58-1-б УК РСФСР к ВМН – расстрелу с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение 22.07.1942 г. (место захоронения не указано). Заключением прокуратуры Тульской области от 19.05.1998 г. в реабилитации отказано.