Читать книгу Глобальная перезагрузка и мать её диалектика - Юрий Ротенфельд - Страница 8

Производительные силы – это люди, участвующие в процессе производства и средства производства, включающие в себя средства и предметы труда. Производственные отношения – это отношения обмена и распределения, складывающиеся в процессе производства материальных благ в условиях различных форм собственности.

Вопрос об отношении производительных сил и производственных отношений как третьей формы движения не только напоминает вопрос о соотношении корпускулярных и волновых свойств в физике. В полном смысле – это один и тот же вопрос, касающийся разных областей реальности – природы и общества. Понятно, что наша задача нацелена на осмысление обмена в обществе. Поэтому зададимся вопросом: для чего люди вступают в обмен?

Ответ прост – «каждый акт обмена приносит новые стоимости». Так, отдавая то, в чем меньше нуждаемся или можем иметь в избытке – мы получаем то, что нам необходимо. Налицо более сложный процесс, нежели те формы движения, которые мы обозначили как закон единства и борьбы противоположностей и закон единства и борьбы ортогональностей.

Для того, чтобы запечатлеть эту новую для нас социальную форму движения, в которой отношение ортогональностей дополнено неким дополнительным отношением, обозначим ее принципом (законом), аналогичным принципу дополнительности в физике. Этот закон впервые был открыт и обоснован К. Марксом, а свое содержание он находит в идее корпускулярно-волнового дуализма, связывающего воедино стороны социальной реальности – производительные силы как корпускулы и производственные отношения как волны.

Как известно, Нильс Бор исследовал применение понятия дополнительности не только в физике, но и в других областях знаний. Эту задачу он считал не менее существенной, чем чисто физические исследования. Однако до Н. Бора, обосновавшего свой принцип, как мы видим, этим вопросом занимался Карл Маркс, обосновавший мысль о единстве обмена и его результата.

Производительные силы и производственные отношения не сопоставимы в том смысле, что для тех и других существуют свои ограниченные области реальности – производительные силы, по большей части, материальны, а производственные отношения обусловлены сознанием. С этой точки зрения самое существование дополнительности материи и сознания в процессе социального обмена должно в философии рассматриваться как элементарный факт.

Каждая технологическая революция, связанная с развитием производительных сил, обусловливает рождение новой пары общественных классов, требующих установления и новых производственных отношений. И сам этот факт привел Маркса к мысли, что правильное понимание общества возможно не иначе, как только на основе идеи дополнительности производительных сил и производственных отношений. У Маркса – это закон обязательного соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил – объективный закон развития общественного производства, действующий во всех общественно-экономических формациях.

Обмен стоимостями способствует развитию производительных сил общества, но этот обмен может происходить как в условиях принудительного труда, так и в условиях свободы, увеличивающей как частоту обмена, так и рост производительных сил. И как полагал Маркс, определяющей стороной этого единства являются производительные силы в развитии которых заинтересованы все люди.

Тогда как в развитии производственных отношений в их гуманизации не заинтересованы отживающие классы, защищающие старые отношения обмена, обеспечивающие им господство в обществе. Все это порождает политическую борьбу между отмирающей и рождающейся парами противоположных классов.

Многие из рассуждающих об обществе и сегодня необоснованно полагают, что «двигатель истории – это развитие производительных сил». Я же не могу согласиться с этим односторонним мнением, поскольку промышленные революции обусловливают появление лишь новой пары противоположных классов, борющейся за политическую власть. Но если эти классы игнорируют появление новых производственных отношений, соответствующих достигнутому уровню развития производительных сил, то переход к новой общественно-экономической формации оказывается невозможным. К сожалению, в этом вопросе Карл Маркс ошибался, поскольку с материалистических позиций заявлял об обязательном соответствии производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.

Переоценив технический прогресс, бывший в его глазах настоящей революцией, Маркс игнорировал ведущую роль производственных отношений в переходе от одной общественно-экономической формации к другой. Поэтому двигатель истории – это классовая борьба за утверждение более нравственных общественных отношений, за сведение к минимуму разности общественных потенциалов.

К. Маркс был уверен в том, что между производственными отношениями и уровнем развития производительных сил работает естественно-исторический закон, действующий подобно объективным законам природы. А эти законы, как писал К. Маркс во втором предисловии к «Капиталу»,

«не только не находятся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяют его волю, сознание и намерения».

В итоге, все сторонники коммунистической идеи согласились с тем, что найденные К. Марксом законы общественного развития действуют так же неотвратимо, как и динамические законы природы, для которых предсказания имеют точно определенный, однозначный характер.

Однако реальность свидетельствует об ином, поскольку социальные законы отличаются от законов природы тем, что в основе последних лежит самодвижение, тогда как естественно-исторические законы прокладывают себе дорогу через деятельность множества людей, через развитие науки и общественной морали. Это выражается не только в значительном и повсеместном отставании общественных отношений от темпов мирового технического прогресса, но и в том, что всегда существует возможность их попятного движения, поскольку цена при обмене товаров может не только возрастать, но и уменьшаться, а рабочая сила – это товар.

Это значит, что естественно-исторические законы не принуждают человечество двигаться только в одном направлении – по пути интеллектуального и нравственного прогресса. Они показывают лишь наличие возможности – того, что человек может добиться, а уже от него самого зависит, воспользуется ли он ею или нет.

Отсюда следует, что социальная история напрямую зависит от воли, сознания и намерения людей, т.е. развивается в соответствии с тем, что задумали конкретные люди, социальные группы, партии.

Поэтому обязательность закона соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил в том, что в процессе развития производительных сил человек сознательно обязан совершенствовать свои производственные отношения, поскольку две эти стороны способа производства в одинаковой мере важны для характеристики глобального исторического процесса. Ибо без должного развития общественных отношений, т.е. без сознательного уменьшения разности социальных потенциалов, снижающих классовый антагонизм, даже бурный рост производительных сил не способен перевести общество на более высокую общественно-экономическую ступень.

Карл Маркс, как мы видим, напротив, считал, что именно развитие производительных сил подталкивает общество к революции, устанавливающей соответствие производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.

В отличие от Маркса, мы уже можем рассмотреть две другие ситуации, в которых это соответствие не обязательно. В одном случае – это когда производительные силы кардинально изменились и вызвали появление новых классов, а производственные отношения остались старыми, соответствующими предыдущей общественно-экономической формации. И второй случай, когда производительные силы по какой-то причине перестали развиваться, тогда как производственные отношения стали на ступеньку выше.

Спрашивается, о каком из приведенных двух вариантов, мы можем говорить, если связывать их с переходом к новой общественно-экономической формации? Я думаю, что во втором, поскольку речь здесь идет о нравственных успехах человека, а не о его научных, технических или технологических достижениях. Свидетельством тому являются рабство и крепостничество – первые ступени в развитии общества, главный акцент в которых ставится на отношения между людьми.

Пока производственные отношения отстают от новых производительных сил, не корректно говорить о рождении новой формации. Поэтому конфликт разворачивается не между производительными силами и производственными отношениями из-за их несоответствия, а между отмирающими и рождающимися классами, которые свергают господствующую власть и заменяют старые отношения обмена новыми, более нравственной их формой.

Описанная Клаусом Швабом и Жаком Аттали ситуация, связанная с наступлением четвертой промышленной революции, наглядно демонстрирует появления новой пары классов, лишающей господствующего положения отживающую пару – олигархию и электориат.