Читать книгу Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь! - Юрий Широков - Страница 6

Небо вдруг стало одновременно голубым и розовым, какие-то всполохи появлялись то в одном, то в другом месте. Потом сполохи стали похожи на картинки из его любимой игрушки – калейдоскопе.

Картинки в калейдоскопе волшебно рождались и никогда не повторялись, если смотреть одним глазом и немного крутить.

Только на небе были не картинки, а огромные картинищи!

Между тем, некоторые слова, а потом целые фразы, перестали попадать в уши. Сосредоточиться и вслушаться в речь Сергеича никак не удавалось, а даже очень наоборот.

Сам Сергеич и черемуховые заросли начали исчезать, медленно растворяться в воздухе, и Сашка тоже почувствовал, что начал растворяться вместе со всеми.

Он растворялся, растворялся, потом перестал растворяться, снова стал самим собой, поднялся к облакам и полетел через огромные калейдоскопные картины.

Летать было приятно, ну о-ч-ч-е-н-ь!

Душа – вот она оказывается где, восторгалась необыкновенным, желанным, нескончаемым свободным полетом. Саша менял высоты, летал то вниз головой, то совсем наоборот, резко взмывал вверх и стремительно падал вниз так, что аж сердчишко подступало к горлышку.

Казалось, что оно сейчас выпорхнет и полетит рядом с ним по велению маленькой восторженной души.

– Как жалко, что мамы нет рядом! Она бы гордилась мной! А детсадовские, особенно старшие, обзавидовались бы! Вот бы так полетать вместе с Лидочкой над детским садиком!!!

Полет длился довольно долго, но вдруг Саша почему-то понял, что летательность подходит к концу, но обидно не было ничуточку.

– Птички летели, летели и прилети! Саше на головочку сели – вспомнилась прибаутка, которую мама говорила ему маленькому, ну совсем-совсем маленькому, он давно уже забыл себя таким или не помнил никогда?

– Ой, а как приятно видеть себя маленьким, даже плакать захотелось.

И Саша всплакнул незаметно, втихушку, правда незаметно от кого? Никого же нет рядом.

Но все-таки, стыдновато как-то было, большой уже нюни распускать.

Он вытер слезы и снова загордился собой, ну, совсем чуток – он теперь умеет летать и может делать это всегда, когда захочет.

Он даже не летчик, он важнее всякого летчика, ему не нужен никакой самолет!

Скорость полета ощутимо замедлялась, Саша плавно покружив под куполом откуда-то возникшего волшебного замка, опустился отдохнуть в оказавшееся, так кстати, удобное мягкое, как пух, кресло.

Душа и сердечко заняли свои места, усталости не было, было ощущение наступления большого праздника, как перед Новым Годом или днем рождения.

Еще хотелось срочно – пресрочно с кем-нибудь поделиться радостью и рассказать о своих новых успехах в пилотировании, нет не в пилотировании, а в летательности, или в летатировании?

– Запутался совсем! Где все? Я, что ли, один здесь совсем? Может полететь обратно?

– Поговори со мной – раздался приятный голос откуда-то сверху, и зазвучала торжественная музыка.

Как в больничной палате из черной тарелки, только в больнице наоборот – сначала гимн, а потом голос, а здесь – сначала голос, а потом музыка.

Голос в «тарелке» всегда был скрипучий и торжественный, а этот голос был как мамин, или как у Сергеича – родным.

Перед Сашей на золоченом троне восседал появившийся ниоткуда, кто-то очень важный, в одежде, покрытой разноцветными блестками. Он смотрел на Сашу строго, но не страшно.

Взгляд его был похож на взгляд мамы.

Тогда, когда она, понарошку строжась, говорила – ну, смотри у меня.

Саша вежливо поприветствовал незнакомца, как учила мама, после чего тот улыбнулся и заговорил.

Слов, которые произносил этот странный человек с добрыми, как у Сергеича глазами, Саша не знал, но при этом уверенно отвечал, и тоже какими-то смешными словами, которые про себя назвал кадаброй – бадаброй.

Вокруг незнакомца вертелись маленькие и симпатичные зверьки с умными, человеческими глазенками и с интересом поглядывали на Сашу. Из слов волшебника, а Саша точно был уверен, что это волшебник, выходило, что сегодня он здесь, чтобы поближе познакомиться, подружиться и поиграть с этими милыми зверушками, а завтра они встретятся снова и Саша получит ответственное задание.

Он должен будет за этими милашками ухаживать, и даже, возможно, будет их защищать.

– Но от кого защищать, будет ясно завтра, ведь завтра день необычный, вспомни закат – «прокадабрил» волшебник.

– Будь готов к подвигу, может быть придется быть, ну очень храбрым.

– А пока познакомься с нашими милашками.

Тут же набежали зверушки, закружили, затискали, потащили играть, сначала в «пятнашки-прятки», потом в лапту, дальше еще в «ручеек».

В «ручеек» – это когда все разбиваются по парам, берутся за руки и образуют такой коридорчик. Потом последний, который остался без пары, проходит по этому «живому» коридорчику и выбирает себе в пару любого, кто ему нравится в этот момент, или вообще. Тот, который после этого остался один, сам идет и выбирает тоже себе кого-нибудь, кто нравится ему. В результате все друг-другу нравятся и начинают дружить.

Это было интересно и смешно, потому, что у зверушек вместо рук были лапки, и они вдруг становились ростом с Сашу, когда он их выбирал. А когда они брались за лапки друг у друга – снова становились маленькими.

Смешной получился «ручеек».

В «прятки и пятнашки» тоже было «здоровски» – бежишь за одним зверьком, только почти догонишь, а их вдруг становится двое и даже больше.

А еще зверушки могли изменяться и превращаться друг в друга или в кого-нибудь незнакомого так быстро, что Саша путался и останавливался, а милашки хохотали, но совсем необидно. Саша вместе с ними тоже смеялся и жалел, что, вот не может делать все-все так, как его друзья.

А потом танцевали, водили хоровод, как в Новый год, вокруг серебристой елки. На вершине елки сидел волшебник, а игрушки на елке тоже пели, иногда спрыгивали с веток и пускались в пляс.

И это было неудивительно, потому что игрушками и были сами зверушки – милашки.

Саша рассказал новым приятелям о своем большом друге, «который там, в больнице». Милашки заверили, что выбор друга сделан совершенно правильно и они тоже знают его хорошо, и он им тоже большой друг.

Потом настала пора прощаться до завтра, «милашки» разбрелись кто-куда, кто-то уснул прямо на полу около елки, кто-то спрятался в ее ветвях, а один зверек вообще оказался у Саши в кармане.

Играть стало не с кем, да и сам Саша изрядно подустал.

И тут он вдруг подумал, что ни с кем из зверьков он так и не успел толком познакомиться, то есть они-то узнали про него все, а он – нет.

– Пойду-ка я попробую что-нибудь «разведать» – подумал Саша, и тут же оказался снова в волшебной комнате.

– Знаю, знаю, что ты хочешь у меня спросить – опередил волшебник Сашин вопрос – эти милашки, как ты их называешь, не имеют определенного имени, вернее, имеют, но имена у них могут меняться со временем. Все наши малышки называются «страстишки».

– Какие такие стишки? Я про таких не слышал, чего-то-удивился Саша.

– Непонятно? Попытаюсь объяснить…

– Страстишки, это маленькие страсти, а страсти на вашем языке означают несчастья, беды.

Пока страсти маленькие, они милые, ластятся и играют с тобой, можно сказать, заманивают. А вырастут, и, если им позволить – беда будет.

– Вот у той зверушки, что спит под елкой, сейчас имя – «Покой», а вчера все звали ее – «Обида».

– Не смотри, что она такая милая и спит сладко так и безмятежно. Она может быть быстрой, юркой и жестокой, как львенок или тигренок. Если с ней обращаться строго, не пытаться одомашнить, она живет себе на воле и никого не трогает. Она к тому же пронырливая и может залезть в тело и душу любого человека. Стоит только начать ее удерживать, назвать своей, она начинает вырываться и кричать человеку: «Выпусти меня! Иначе я начну расти и съем тебя!».

– Надо услышать ее и отпускать сразу, пока она маленькая и безобидная, тогда такой она и останется. Но если не отпустишь – берегись! Что бы ты не делал, она будет крутиться в тебе, искать выход и не находить его, такой вот непутевый зверек! А как всем маленьким, ей постоянно хочется есть, и она будет есть тебя! И расти! И человек терпит, «Обида» стала своей. Она внутри него всегда найдет что-нибудь вкусненькое, а потом уже будет жевать все внутренности без разбору. Не зря говорят: «Человека обида гложет».

Смотришь, незаметно так, и захирел человек, то там заболит, то здесь. И становится зверь частью его души и тела. И слабеет человек и хворает, а всего-то надо, взять и отпустить «Обиду», пусть себе бежит на волю. И тогда зверушка снова станет маленькой и звать ее все снова станут – Покой – и в душе и теле у человека будет легко и покойно.

– А вот эта, которая у меня в кармане, кто она, как ее зовут сейчас – спросил Саша.

– Это-та? Ты мог и сам догадаться, вишь, какая пухленькая, похрапывает себе, будто все время здесь и спала. Эту зовут «Ленюшка».

– Она, как раз, домашний зверек, тоже живет в человеке, но человек сам ее туда запускает, а иногда даже рождается уже сразу с этим зверьком. «Ленюшка» дремлет внутри человека тихо-тихо и ведет себя совсем незаметно, растет потихоньку во сне. Ей больше ничего и не надо. Но если не трогать, не вырвать ее из себя, она так, незаметненько совсем, превратится сама и человека превратит в жирное, малоподвижное и глупое существо. Тогда человека звать станут «Лентяй», а зверя, а это уже будет не зверушка-милашка, а именно Зверь – Лень.

Запомни, что этот зверь пострашней остальных будет и победить его могут только сильные духом люди. Чтобы стать таковым не обязательно быть богатырем. Сильные, они, как правило, самые тихие и спокойные люди. Тебе в жизни тоже будет ой, как трудно, я знаю это. Но запомни навсегда, если тебе трудно, значит ты идешь в правильном направлении. И не бойся ничего, в том числе и устать. Все устают, даже сильные, но они, в отличие от других, продолжают идти к своей цели молча, «стиснув зубы» и побеждают. Так что, гони лень от себя, да и со всеми остальными страстишками поаккуратнее обращайся!

– Вот, такие у нас здесь с тобой «страстишки-милашки»..

– Ну, про кого тебе еще рассказать? Много их здесь…

Пока малышками прыгают, с детьми человеческими, вот как с тобой сегодня, играют, взрослым людям кажутся безобидными.

Взрослые даже поговорку себе придумали: «Чем бы дитя не тешилось – лишь бы не плакало».

– А зря!

– Страстишки-то чаще всего проникают в маленькие души и растут там, как на дрожжах, и могут вырасти крупнее, чем во взрослых. И уже перед тобой не твой ребенок, а страсть целая!

– Смотришь, ребенок еще под стол пешком ходит, а в нем уже такое поселилось! И исправить уже ничего нельзя.

– Маленький, а уже готов убивать, отбирать у беззащитных последнее, или у родителей «сидеть на шее».

– А кто повинен? Сами же родители. Придумали для себя – лишь бы не плакали! Теперь сами в слезах!

– А, вон та, которая в ветвях, Любушка, она особенная у нас. Ее, если повезет вырасти большой, Любовью звать будут.

Эта страстишка отличается от всех остальных тем, что чем больше она вырастает, тем лучше.

Но для этого должно выполниться одно условие – она обязательно должна встретить себе подобную. Тогда они обе перестают быть страстишками, становятся одним существом, с двумя именами Любовь и Страсть.

От того, что из двух существ они превращаются в одно, никто не страдает, всем только лучше становится. Любовь уже не зверек и не зверь, она сама по себе, для каждого человека предстает в разном обличии, никто еще не смог ответить на вопрос, что такое Любовь, почему кто-то ее встречает, а кто-то никогда?

Она сама выбирает людей, для того чтобы поселиться в их душах и принести счастье или горе, а иногда и то и другое одновременно.

– А вообще страстишек этих много, здесь с тобой играли далеко не все, а только детские страстишки.

– Те, кого ты не видел, это для взрослых, ты их, надеюсь, и не встретишь никогда в своей жизни.

Это уже не страстишки, и даже не страсти, а настоящая нечисть.

– Вот послушай, я тебе некоторые только назову: пьянство, скверноприбытничество, ревнование, зависть, памятозлобие, мшелоимство, гнев, празднословие, уныние, властолюбие, да все их сразу и не упомнишь…

– От одних этих названий в дрожь бросает.

– Вырастешь, беги от них без оглядки, или гони их от себя, всех вместе и каждую страсть в отдельности. Не позволяй мелкой страстишке управлять собой. И тогда эти милашки – страстишки будут только украшать твою жизнь.

– Сможешь обуздать страсти, не впадешь в грехи, выживешь – станешь Человеком!

– Ну, ладно, тебе пора возвращаться, завтра у тебя тяжелый день. Все может случиться, может нам и не удастся больше побеседовать. Может быть никогда.

– А жаль, ты мне, Саша, симпатичен.

Вот вырастешь ты большой и забудешь о нашей встрече. А может и вспомнишь когда-никогда про меня.

Редко, но бывает так у людей, особенно в моменты, когда им очень плохо или очень хорошо, такие дела…

– Если это случится, не стесняйся, попробуй позвать меня, и, если можно будет, я побеседую с тобой, а может быть, даже совет какой дам – волшебник погладил Сашу по голове и обнял.

– А как Вас зовут, как мне позвать Вас? И кто это мы? И почему Вы говорите, побеседую, если можно будет? Вам, что ли, кто-то может запрещать? – вопросы от Саши посыплись, как горошины из сухого стручка.

– Это не важно. Таких как я, люди называют и ангелами-хранителями, и архангелами, и защитниками, и пророками, и святыми, и волшебниками. Люди, на самом деле, не знают, что происходит в других мирах, и придумывают себе сказки разные. Только в малом возрасте, как у тебя, например, возможны встречи с волшебниками, добрыми и злыми, хотя такого зла, как на Земле, худший один из нас никогда не сотворит.

– Ты пока еще невелик годами и, поэтому, я не смогу объяснять подробно, как устроен этот мир, человек должен самостоятельно постигать это с возрастом и пытаться прийти к истине. А путь к Истине и сама Истина – это Бог.

Запомни это навсегда, это и просто, и сложно одновременно.

– Бог – это жизнь в ее истинном смысле, все остальное, его творение. Всякая жизнь ангелов, людей, животных, растений получена от Бога в результате акта творения, поэтому все сотворенные, в отличие от Бога, обладает жизнью не по сущности, а по причастию к Богу.

– Как правильно сказал один из наших – нет такой жизни, которая была бы не от Бога, поскольку Бог есть высшая Жизнь и сам он – Источник жизни.

– От Бога жизнь дарится сотворенному, как мне, к примеру, в качестве способности к самостоятельному развитию и совершенствованию, а, в случае человека, в том числе, и тебя – для того, чтобы приблизиться, стать хоть немного похожим на него через его напутствия, любить его и сотворенных им существ, всем сердцем.

– А кто это – Бог? А какой он? Чем занимается сейчас, если все уже сотворил? И какие напутствия он нам давал? И, как это – на все воля божья? И на лето, и на мою болезнь, и на войну, и на конфеты? – опять поскакали вопросы – горошины.

– Жизнь человека состоит из двух этапов: временной, земной и вечной – небесной будто не замечая эти вопросов продолжал волшебник.

– Для того, чтобы достойно пройти земную жизнь, надо совсем немного – помнить о Боге и любить его, следить за тем, чтобы тело и душа были здоровы, и при этом не телесные желания руководили душой, а душа управляла телом.

– Проживешь правильно земную жизнь, будешь счастлив в небесной.

– Ну, все, хватит на первый раз, бывай здоров, завтра день особенный и тяжелый, тебе ведь твоих милашек может быть придется защищать, да и выздороветь тебе надо. Пора тебе начинать говорить и не только со мной, но и со всеми людьми!

– А от кого защищать милашек? Я же, может и не смогу, маленький, говорят, еще – засомневался Саша.

– Сможешь, если будешь помнить, что тебе Сергеич говорил о сильных людях, и о том, как они добиваются своей цели.

– До свидания! Вы говорили еще, что вас люди называют по-разному. Мне понравилось название «Ангел Хранитель». Можно я Вас буду так называть? Ну, пожалуйста, я никогда Вас не забуду, даже когда вырасту большим. Почему все должны забыть о встрече с вами? Не хочу быть, как все! – закапризничал Саша.

– Как тебе удобно будет. Хочешь – называй меня так, мне приятно было это услышать! Обращайся ко мне и дальше так же и до свидания, мальчик мой! Теперь я буду всегда рядом – очень тихо, чтобы мальчик не услышал, произнес теперь уже Сашин Ангел-Хранитель, который с этого момента получил такое же имя.

Ангел знал, что его ждет нелегкая работа, ни один раз придется отпрашиваться у начальства, чтобы помочь своему милому другу. Но он верил и знал, что сил у них двоих хватит на всю предстоящую долгую и не всегда счастливую жизнь.

А когда Сашина земная жизнь завершится, он, если окажется достойным, станет для кого-нибудь наставником и защитником. И жизнь в ее бесконечности продолжится!

– Лети, Сашок, возвращайся в свое детство земное. Твои взрослые и не знают, что детство, это и есть Рай, дарованный каждому родившемуся на этой Земле. Но этот каждый делает все, чтобы отодвинуть или уничтожить этот Рай, который оказывается всегда рядом и имя которому во взрослой жизни – Любовь!

– Все вы уйдете в вечность, но устремленность ваша в этой жизни должна быть одна – прожить достойно, чтобы в земном мире зла охранить хотя бы одну маленькую неразумную душу.

Для этого нужно совсем немного и так много – стать ангелом-хранителем на земле для чьей-то несчастной души.

Попробуйте стать утешителем души мамы, сына, внука, друга, совсем незнакомого, несчастного человека!

Берегите свою и чужие души! И вам воздастся!

Чья – то душа горит падающей звездой, чья – то медленно тлеет головешкой, но каждая из них сама является маленькой Вселенной и стремится к единой точке небесной сферы, куда стремятся все Вселенные, маленькие и гигантские. И все наши души стремится туда же.

Там Истина, там наш общий приют!

Бесконечность и вечность – родные сестры!

Саша очнулся уже на своей кровати в мужской палате… Елка со зверьками куда то исчезли.. Наверное, растворилась в воздухе, как вчера Сергеич с черемуховыми кустами.

– Это не может быть сон, сны я никогда не помню – я летал к Ангелу, но куда все исчезли и как я оказался в палате? Я познакомился с новыми друзьями и должен буду сегодня их защищать.

– Мне надо заговорить, мне надо к милашкам, это же был не сон? – написал он печатными буквами.

Сергеич с серьезным видом, немного подумав, объяснил, что все приключения точно не могут быть просто и только сном.

– Так, как у тебя, часто случается, но только в детстве. Я тоже когда-то летал в гости к своему Ангелу, но взрослым вход в сказки закрыт, потому что они перестали в них верить. У каждого взрослого такие приключения были когда-то давно, но подзабыты.

Несчастные взрослые, то есть бывшие дети, вынужденно занимаются нужными, но скучными делами.

И тут Сашу, как током ударило – сегодня уже сегодня, а не вчера, и день особенный уже идет, впереди куча дел – завтрак, врачебный обход, охота на последнюю пчелу, возвращение голоса.

А еще он обещал волшебнику, что будет защищать своих друзей – «малышек-милашек». Сегодня его новым друзьям может угрожать опасность!

Надо все успеть, и Сережа, решил не завтракать, каша подождет.

За это время он лучше изловит пчелу и изгонит из спины Сергеича ревматическое чудище, а то «силы-то сегодня, ох, как нужны будут!»

Но, вот, все обычные дела сделаны, зверь – ревматизм с позором отступил, обход закончился, доктора ушли к себе пить чай.

Пора делать дела важные и волшебные.

– А Сергеич-то, как специально, сидит и молчит, думу про себя какую-то думает, забыл про голос и волшебника, что ли – с досадой рассуждал Саша. А вдруг зверюшек кто-нибудь обидит, пока мы здесь застряли.

Сергеич же продолжал сосредоточенно размышлять о чем-то. Казалось, что он где-то не здесь – может, вспомнил детство, или как я улетел к своему Ангелу посоветоваться – рассудительно размышлял Саша.

– Мешать ему нельзя – надо подождать, не зря Сергеича все зовут – Мудрый.

Мудрый же наконец поднялся и молча вышел куда-то ненадолго. Вернулся он с большим свертком, обернутым плотной бумагой. Взглядом и незаметным для остальных кивком головы сообщил: – Пора! Вперед! За мной!

И хоть Саша давно уже ждал этого сигнала, от неожиданности сердечко заколотилось, как у выпавшего из гнезда птенчика, ноги стали ватными и не хотели двигаться.

– Это и есть тот самый страх-грех, про который Ангел рассказывал мне вчера.

– Я ничего не боюсь! Страх, я прогоняю тебя! Я буду сильным духом!

– Надо скорее возвращать голос и бежать к «милашкам», мало-ли что…

Но ноги приступили к своему привычному делу все равно только после ободряющего взгляда Сергеича.

Страх отступил, но не очень далеко и не очень надолго.

Они вышли из палаты и порознь, чтобы не привлекать внимания, как бы прогуливаясь, незаметно скрылись в зарослях черемухи. Расположились на скамейке и по-взрослому немного помолчали.

Саша заметил, что Сергеич очень взволнован, он нервно ерзал и вздыхал, даже руки у него немного подрагивали.

Вздохнув глубоко, Сергеич перекрестился и решительно развернул сверток.

Под бумагой оказалась толстая книга в деревянном переплете, в серебряном окладе, ну, прямо, по правде волшебная.

– Ты все помнишь, что нужно сделать, не забыл, что должен после моего или любого другого крика «Говори» попытаться так же громко сказать: «Да, Господи»?

В ответ Саша кивнул, как вчера, три раза.

– Ляг на скамейку, закрой глаза и слушай внимательно.

Пока я не позволю, глаз не открывай, руки вытяни «по швам», пальцы в кулак не сжимай! Услышишь слово «Говори» – громко скажи – да, Господи!

– С Богом, начинаем!