Читать книгу Государева крестница - Юрий Слепухин - Страница 14

К Москве подбежали, когда уже смеркалось. Заставу проскочить, может, и успели бы, а что толку – улицы позамыкают, поди потом лайся с каждым решеточным! Да и кони притомились. Андрей решил ночевать здесь, не доезжая Серпуховской заставы, благо ночь была теплая и дождем не пахло. Велел расседлывать, варить кашу.

Наспех поужинав, отряд захрапел. К Андрею же сон не шел, хотя последний перегон оказался утомительным даже для него. Завернувшись в попону и подложив седло под голову, он лежал, смотрел на неяркие звезды, слушал, как хрупают и шуршат травой пасущиеся неподалеку кони, и думал, что уже завтра, Бог даст, сможет увидеть Настю. Он сам не ожидал, что недолгая разлука окажется такой томительной; на обратном пути не мог избавиться от чувства беспричинной тревоги, хотя что могло угрожать? Будь он теперь в Ливонии или на севере, в новгородских краях, можно было бы вообразить самое страшное – татарский набег; но они возвращались тем самым путем, каким всегда приходила на Москву орда, и в заокских степях было спокойно, сей год про ордынцев не слыхали даже в Курске. А какая иная беда могла грозить Насте в крепком отцовском доме?

С некоторым еще недоумением он признавался себе в том, что уже не мыслит себе жизни без Настасьи Фрязиной, о коей еще месяц назад не знал и не ведал, что вообще есть такая на свете. Гляди, как присушила! Юсупыч перед отъездом все допытывался, не подносила ли чего пить из своих рук, в особливой чаше? Андрей подумал, пожал плечами, сказал, что из особливой вроде не пил – наливали, как и другим, из общей братины.

– А коли и поднесла бы, то что? – спросил он.

– То, что ты мог погибнуть, о легковерный.

– Опоила бы, что ли? – Андрей засмеялся. – Ну ты, старый, вовсе уж с глузду съехал! Чего ради желать ей моей смерти?

– Разве я произнес это слово? Смерть не самое плохое, что может случиться с человеком, – загадочно изрек арап. – Твоему неискушенному уму не постичь всей глубины женского коварства! Прелестница, поставив себе нечестивую цель всецело завладеть своим избранником, способна на поистине чудовищные ухищрения, мне ли того не знать, о Аллах…

Андрей только плюнул с досады, говорить со стариком об оружейниковой дочке было бесцельно – в его глазах она была вместилищем всех пороков. И с чего он так ее невзлюбил?

Припоминая сейчас этот разговор, он вдруг поймал себя на мысли о том, уживется ли Юсупыч с Настей, или придется после свадьбы куда-то его спровадить. Выходит, о свадьбе уже думается как о чем-то решенном? А ведь и разговору об этом не было с Никитой Михалычем; не было и с Настей, но то так и положено: когда сватаются, с невестой никто не говорит, ее дело сторона. Говорят родители с родителями, а коли у жениха родителей в живых нету, то он сам ведет сговор с ее отцом. Настя что – Настя-то за него пойдет, а вот как отец… Может, уже есть у Фрязина кто на примете, хотя не похоже! Видит же, что неспроста повадился он к ним на подворье, так уж, верно, сказал бы, сватайся кто к Насте…

При мысли о том, что кто-то может и впрямь к ней посвататься, Андрея окатило жаром. Он отшвырнул попону, вскочил на ноги и пошел к лошадям, путаясь сапогами в высокой траве.

– Ты что, заснул, что ли! – крикнул он караульному.

– Паси Бог, не сплю, нет, – отозвался тот бодрым голосом.

– Гляди мне…

Он сорвал шапку, подставляя лоб ночной прохладе. Ветер дул с полуночи от Серпуховской заставы, нес с собой запахи недалекого уже жилья – дыма, скотных дворов, конюшен. Где-то там – за слободами и посадами Заречья, за Москвой-рекой, за стенами Китай-города – двор Фрязиных. Увидеть бы, что она сейчас делает… спит уж, поди? А может, и не спит, время-то вроде не позднее. Неужто читает при свечке? Она как-то призналась ему, что любит читать Четьи-Минеи; это поразило его, он никогда не думал, что девица может приохотиться к такому занятию. Но и то сказать – многих ли девиц он знает? Да и чем Настя походит на других? Таких, как она, не было и нет и не будет.