Читать книгу Атлас любви. Пространства осознанной любви - Юрий Томин - Страница 6

Влюбиться в другого человека означает перейти в иное состояние, которое раскрывается новым качеством внутренних ощущений и восприятия внешнего мира. Это новое состояние, иная реальность «Я», пронизывает и пленительно захватывает влюбленного. Все наши психические процессы (ощущения, восприятия, мысли, решения, поведение) оживляются, наполняются высокой энергетикой, прорываются за привычные границы, расширяют свои горизонты и выходят на новые орбиты.

В этом состоянии мы больше замечаем и заново открываем самих себя: невольно ощущаем изменение внутреннего тонуса, с удивлением обнаруживаем в себе новые черты, внимательно прислушиваемся к зарождению чего-то необычного и в то же время радостного и с удовлетворением погружаемся в ранее неизведанное блаженство. Ощущение новых внутренних процессов и обнаружение в себе ранее незнакомых качеств может мимолетно или более продолжительно сложиться в единую картину так, что мы как бы начнем смотреть на себя со стороны, благоволительно созерцая свое новое воплощение и при этом не будучи вполне уверенными в том, что это все происходит с нами. Такой неожиданный подарок влюбленности – прорыв в параллельное созерцательное состояние – подобен состоянию, достигаемому в процессе медитации, но вы испытываете его не в уединенной тиши, а в бурлящем ускоренном жизненном потоке.

В те моменты влюбленности, когда наше сознание обретает легкость и воздушность, мы можем также ощутить фантастическую пластичность внешнего мира, поскольку под воздействием нашей мысли и воли он трансформируется так, как мы того пожелаем. К сожалению, мы не можем остановить эти мгновения – они лишь приоткрывают нам завесу возможного для самых сокровенных желаний нашей души.

Пространства желаний материализуются полем деланий. Сложно предугадать, каков будет результат запущенного влюбленностью процесса нашей внутренней трансформации и изменения нашего положения в окружающем мире, но можно предположить, что успех будет зависеть не столько от наших исходных способностей жить и любить, сколько от приверженности так удивительно открывшемуся образу своего безграничного «Я».

Феномен выхода за границы собственного «Я» является сюрпризом не только для влюбленного, но и для окружающих – настолько необычно, загадочно и необъяснимо его поведение. Лишь немногие из ближнего круга и мудрецы могут принять близко к сердцу и разделить то, что происходит с человеком, когда он влюблен. Еще сложнее описать это словами или передать ясными образами.

Попробуем внимательно присмотреться к описанию влюбленности Владимиром Набоковым в одноименном стихотворении. Это стихотворение примечательно тем, что автор, сочинив его на русском языке и передав возлюбленной в английском переводе, комментирует ей, что он хотел выразить в «философических любовных стихах».

Стихи, которые я начал писать после встречи с Ирис, должны были передать ее подлинные, единственные черты… Но инструмент мой был еще слишком туп и неразвит, он не годился для выраженья божественных частностей, и ее глаза, ее волосы становились безнадежно общи в моих в прочем неплохо сработанных строфах…

Но вот ночью 20-го июля (1922) я сочинил более косвенные, более метафизические стихи… Название стихотворения… – «Влюбленность», и оно облекает золоченой скорлупкой то, на выраженье чего в английском уходит три слова.

– …А что это значит?

– Это у меня здесь, на обороте. Стало быть, так. We forget – or rather tend to forget – that being in love (vlyublyonnost’) does not depend on the facial angle of the loved one, but is a bottomless spot under the nenuphars, «a swimmer panic in the night» (здесь удалось передать трехстопным ямбом последнюю строчку первой строфы, «ночная паника пловца»). Следующая строфа: While the dreaming is good – в смысле «пока все хорошо», – do keep appearing to us in our dreams, vlyublyonnost’, but do not torment us by waking us up or telling too much: reticence is better than that chink and that moonbeam. Теперь последняя строфа этих философических любовных стихов.

– Этих – как?

– Этих философических любовных стихов. I remind you, that vlyublyonnost’ is not wide-awake reality, that the markings are not the same (например, полосатый от луны потолок, moon-stripped ceiling, – это реальность иного толка, нежели потолок дневной), and that, may be, the hereafter stands slightly ajar in the dark. Voilà.

Заглянув в себя, молодой поэт обнаруживает, что влюбленность – это не только наши фантазии о достоинствах возлюбленной, а это прежде всего особое состояние нашего «Я» и, кроме того, «реальность иного толка», которая жутко ненадежна, но привлекательна своей безграничностью и таинственностью.

Вполне разделяемо, но неочевидно опасение юного поэта и его нежелание заглянуть в приоткрывшуюся щель грядущего. Чего же там на самом деле можно опасаться влюбленному? Вовсе не инфернальной темноты, как это может подуматься, а столкновения преображенного любовью «Я» с самой что ни на есть здешней реальностью, предощущение которого и привносит мрачные тона в яркую картину влюбленности. Поэтические метафоры «Влюбленности» Владимира Набокова точно выразили основные направления глубинного постижения любви.

Практически в это же время публикует свои «Этюды о любви» Ортега-и-Гассет, в которых философ представил основанное на глубоких размышлениях о природе любви свое понимание главного содержания любви как выхода за пределы собственного «Я».

В «Этюдах» он задается целью определить и понять, что есть любовь между мужчиной и женщиной «сама по себе как таковая». То, чем была наполнена тема любви к началу XX века, он считал неудовлетворительным. С одной стороны, это были многочисленные «любовные истории», где суть любви размывалась разнообразными обстоятельствами. С другой, в созданных великими философами «теориях сердечных чувств» имелись очевидные ошибки. Устоявшееся сведение любви к «желанию, влечению, стремлению к чему-то» (Фома Аквинский) не может выступать главным содержанием любви, поскольку желание умирает, а «любовь – это вечная неудовлетворенность». Также за саму любовь нельзя принимать ее положительные эмоциональные проявления, такие как «радость познания предмета любви» (Бенедикт Спиноза), поскольку любовь бывает печальной, безнадежной, причиняющей муки и страдания.

Ортега-и-Гассет видит в любви сосем иное ядро и заключает: «В любовном порыве человек вырывается за пределы своего „Я“: быть может, это лучшее, что придумала Природа, чтобы все мы имели возможность в преодолении себя двигаться к чему-то иному».

Определив главное содержание любви, он подчеркивает ее сущностные качества. Чувство любви «в его душевной сокровенности как явление внутренней жизни» представляет собой:

– активную эмоциональную деятельность, радение;

– непрерывное духовное излучение, исходящее от любящего и направленное к любимому, обволакивающее его теплотой, нежностью и довольством;

– незримую связь, где на любом расстоянии сердца бьются рядом;

– жизнеутверждение, сотворение и пестование в душе предмета любви.

Ортега-и-Гассет настаивает на том, что, следуя этой теории любви, можно отделить настоящую любовь от «псевдолюбви». При этом эмоциональный состав подлинной любви не меняется несмотря на долгую разлуку и изменение физического состояния или социального статуса объекта любви.

Попробуем обобщить наши рассуждения о «неистовом этапе» любви. В состоянии влюбленности наше «Я» обнаруживает иную реальность, приобретает душевные силы, преодолевающие любые отягощения, ощущает возможность сблизиться, а где-то и сближается с Я-идеалом и в этом новом качестве наслаждается встречей со столь же эфемерным идеальным образом партнера.

До главного испытания преображенного влюбленностью «Я» – столкновения с реальностью – есть достаточно большой период времени, который оценивается психологами от шести месяцев до года. А пока под влиянием этих необычных душевных трансформаций происходит удивительное раскрытие и наполнение таких граней любви, как страсть и интимность.

Преображение «Я» в любви

_{Новые интенсивные внутренние процессы, новое восприятие внешнего мира, выход за пределы}

_{своего «Я», пребывание в образе Я-идеала, взаимодействие с идеальным образом партнера.}