Читать книгу Публицистика. Сборник статей и публикаций автора - Зера Бакова - Страница 5

9 декабря 2020 г. скончался учёный-этнолог, мой преподаватель, куратор и друг – доктор исторических наук, неординарный человек, посвятивший жизнь научному определению морально-этического облика своего этноса, которое для многих стало открытием, – мало кто знал до этого, какие высокие принципы заложены в привычный для всех национальный этикет.

Норма всегда незаметна и вопросов не вызывает, но он за привычным сумел опознать сверхнорму высокого и благородного происхождения, диктующую соответствующие ей модели поведения, о которых поведал всему миру и в первую очередь своему народу.

Он родился 2 ноября 1947 г. в г. Баксане. Окончил филологический факультет КБГУ и аспирантуру Института языкознания Академии наук СССР, преподавал общую психологию в КБГУ. С 1977 г. исследовал проблемы национальнокультурной специфики общения.

В 1985-м защитил докторскую диссертацию «Культура общения и этнос», с того же года начал работать в Кабардино-Балкарском институте гуманитарных исследований старшим научным сотрудником сектора этнографии, затем стал заведующим сектором общих проблем, культурологии, отделом этнологии.

С 2007-го по 2014 г. являлся директором КБИГИ. Он автор более 120 статей, часть из которых опубликована в Соединённых Штатах Америки, Германии, Чехословакии, Швеции, Болгарии.

В числе основных его работ – «Адыгский этикет», «Очерки этнографии общения адыгов», «Черкесское игрище», «Антропология морали», «Отрицание зла в адыгских тостах», «Черкесы (адыги)».

Мы поступили на первый курс отделения русского языка и литературы историко-филологического факультета КБГУ, и недели через две, на перемене к нам зашёл статный мужчина в чёрной рубашке. Узнав, кто староста, протянул мне руку и сообщил, что он наш куратор. С этой минуты мы дружили. Молодой, харизматичный, искренний, до крайности увлечённый своей работой, ни на кого не похожий, во всём он был уникальным. Нравился всем и сразу, и не только студентам, но и преподавателям. Он отвечал за нашу группу перед деканом факультета. Приходил к нам в студенческое общежитие. Тогда преподаватели навещали своих студентов – это входило в обязанности кураторов, пил с нами чай, всегда просил нас вспомнить, о чём нам рассказывали наши бабушки. Ещё он прекрасно рисовал. Доставал карандаш, лист бумаги и делал наброски. Как психолингвист он самовыражался не только в слове, но и в рисунке. Схватывал самую суть, чётко выделяя характер. Рисунки – мини-истории про его студентов. Мы все этому поражались. Сожалею, что ничего из этого наследия молодого Бгажнокова не сохранилось. Он был очень интересным собеседником: много знал, ещё больше спрашивал. Всегда записывал пословицы, поговорки. Спрашивал, есть ли в нашем селе старики, которые могут рассказать о прошлой жизни адыгов. Не упускал ни одного из приглашений, ездил по сёлам и записывал воспоминания старожилов. Он очень любил это дело: слушать и записывать рассказы стариков. Только потом, после окончания университета, когда сами стали педагогами, мы осознали значимость нашей встречи с таким человеком именно в начале пути, на первом курсе университета, что предопределило наш главный интерес в науке.

Друзья, окружавшие Барасби Бгажнокова, были такими же, как и он – интересными и многогранными личностями, каждый из которых в очень большой степени определял самого Бгажнокова. Благодаря Бгажнокову его студенты стали настоящими любителями культурной жизни столицы республики. Мы не пропускали ни одного нового спектакля, постановок в Кабардинском театре. Он всегда приносил целую пачку билетов и бесплатно нам раздавал. Наши педагоги и друзья Хамид Кажаров, Барасби Бгажноков, Борис Утижев были заядлыми театралами. В зале они всегда сидели рядом с нами, а не особняком на престижных местах. После окончания спектакля устраивали нам встречу с артистами и режиссёром. Эти встречи и сами походы в театр были для нас настоящим праздником, и только спустя годы пришло осознание, что из нас делали культурную среду, формируя и соответствующие запросы. Они растили нас и никогда не смотрели на молодёжь свысока, показывали, что мы им интересны, в нас они видят своё собственное будущее. Сейчас я понимаю всю важность того, что они в нас вложили, для становления нашего мировоззрения и мировосприятия и бесконечно благодарна им за это. Уже в качестве преподавателя университета водить своих студентов в театр и на другие культурные мероприятия, что проходили в Нальчике, стало нормой и неотъемлемой частью моей педагогической деятельности. Мы были первыми читателями самых важных его произведений по этикету, по хабзэ. В то время не только не было таких книг, я даже не помню, чтобы мы до него об этом просто говорили. Мы находились в системе хабзэ, и это было нормой нашей жизни, на которую со стороны мы не имели возможности посмотреть, чтобы её оценить. Это стало возможным благодаря Бгажнокову, который стал первым учёным, давшим исчерпывающее определение хабзэ с научной точки зрения. Мы вместе обсуждали конкретные вопросы, поднятые в его работах, и делали свои замечания. Он не только был доволен этим, но и сам просил нас высказываться прямо, невзирая на лица.

Бгажноков был первым человеком, который объяснил своему народу, каков он, показав присущие ему черты и высокие морально-нравственные принципы, заложенные во всём разнообразии межличностных отношений. Он ввёл в научный оборот понятия «этнография общения», «этнический образ», «трансляция культуры», «традиции общения», стандарты и атрибуты коммуникаций, по которым мы сейчас живём.

Его имя стало хорошо известно в Российской академии наук, с его мнением соотносят истинность. Многие вызывающие споры проблемные вопросы, связанные с историческими событиями, он преподносит в своих трудах только с серьёзными обоснованиями и неоспоримыми доказательствами.

Он был настоящим учёным, не знающим страха, не имеющим большего желания, чем получить абсолютно точные и верные ответы на все возникавшие на его научной орбите вопросы.

В то же время это была многогранная личность, живущая насыщенной жизнью с самыми разнообразными культурными, политическими и социологическими интересами. С ним и его друзьями, которые стали и нашими друзьями, мы посещали музейные выставки, он рассказывал о картинах, портретах, выставленных там предметах искусства, приобщая всех нас к культуре во множестве её проявлений. Он и сам был её неотъемлемой частью, и его окружали такие же высокообразованные и многогранные личности. Он познакомил нас с замечательным учёным Мухамедом Кабардовым, сейчас он доктор психологических наук, профессор, заведующий лабораторией Психологического института РАО, а также с Валерием Сокуровым – кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Психологического института Российской академии образования в Москве. Мы видели настоящую мужскую дружбу, где все равны, где друг над другом посмеивались, подшучивали и даже что-то высмеивали, но все они были настолько далеки от «земли», так высоко обитали их души, что всё это просто их забавляло. Это крупные адыгские учёные. Уже будучи преподавателем КБГУ, я не раз приглашала их на встречи со своими студентами, и они всегда получали от этих учёных нечто новое, открывающее глаза на казалось бы давно известное.

Барасби Бгажноков умел защитить ту идею, которую провозглашал, невзирая на статус своих оппонентов. Единственным и непререкаемым авторитетом для него была только правда, перед которой он никогда не грешил.

Он был одним из первых, кто восстанавливал историческую память своего народа, по сути он совершил революционный переворот в ментальной сфере своего этноса, откорректировав базовые представления о себе как этнической единице. Его произведения – это удивительный мир по широте и глубине исследований адыгской истории.

Молодёжь он не просил, а требовал от неё знать родной язык и соблюдать обычаи. Каждая его книга достойна самого пристального внимания и бережного отношения. Они, как наши старшие, ревностно следят за тем, чтобы мы соответствовали зафиксированным в хабзэ высоким стандартам поведения и межличностного общения, что по достоинству оценено и чему придан научный статус.

Именно Бгажноковым, всем его трудом и творческим потенциалом сформировано научное определение национального самосознания, без чего ни один народ не обретает самоуважения. Каждое из его произведений содержит в себе то наиважнейшее зерно, которое всегда даёт только добрые всходы, так как формирует высоконравственную личность, востребованную в цивилизованном обществе.

Собрать все работы Бгажнокова в одном сборнике или двухтомнике – это то, что мы обязаны сделать как в добрую и светлую память о большом учёном – цвете нации, так и ради будущих поколений, для которых он собрал, сберёг, оценил и раскрыл высокие образцы культуры адыгов.

Зера БАКОВА,

доктор филологических наук

газета «Кабардино-Балкарская правда», 24 декабря 2020 г.