Читать книгу Демайсо. 2 - Т. де Каминос - Страница 10

Просёлочная дорога оказалась узкой и грязной. К счастью, упомянутый сыщиком павильон показался за первым же поворотом. На потолке кособокого дощатого сооружения, открытого спереди, мигала лампа дневного света. Внутри виднелись люди и пара мотоциклов. Филип остановил машину за кустами и погасил фары. Дождь лил как из ведра, а у Филипа не было зонта. Зато он обнаружил на заднем сиденье кожаный плащ, забытый верзилой. Плащ был необъятен, и Филип накинул его на голову. При этом он всё равно наступал на волочившиеся по земле полы и чуть не упал в лужу. Ботинки наполнились водой и громко чавкали при каждом шаге. Филип приблизился к павильону и, стоя в тени, стал слушать и смотреть.

Несколько странно одетых юнцов с разноцветными волосами сидели на скамейке, молча курили и переглядывались. Их вид не внушал ни малейшего доверия.

«Голубые или наркоманы, – подумал Филип. – Или и то, и другое вместе. А может быть, это даже мерзкие байкеры! Фу!»

В другом углу он увидел кучку грязных типов, лица которых заросли щетиной. Они сидели на полу и сосредоточенно ели тушёнку из консервных банок.

– Польские водопроводчики? – содрогнулся Филип. – Господи! Защити меня!

В центре стояли две женщины, закутанные в накидки из розовой полиэтиленовой плёнки. Одна из них, толстая пожилая особа, что-то негодующе говорила, обращаясь то к прожорливым бродягам, то к подозрительным юнцам. Филип прислушался.

– …не ночевать же ей на улице!

– Но, тётя Салли! – парировал писклявый худосочный юноша с фиолетовыми волосами. – Я очень аккуратно вожу мотоцикл. Вы же знаете. Я её мигом домчу! Или пусть она едет с Липким Стэном. У него заднее сиденье с перилами.

– Молчи, негодник! – толстуха воздела руки. – Как может честная девушка ехать на ужасном мотоцикле, даже и с перилами? У неё бельё провоняет бензином! Что скажут клиенты? А твоя несчастная мать? Она окончательно спятит, если узнает, что ты с компанией дармоедов разъезжаешь по округе под дождём безо всякого толку! Она отдаст мотоцикл твоей сестрёнке.

– Но вы же не настучите мамаше?

– Конечно нет! По её голове стучать уже поздно! Полюбуйся-ка на свои штаны! Они насквозь промокли! А у тебя и так течёт из носа!

Юнец смутился, а его дружки весело заржали.

– Вот сейчас мы кончим ужинать, – прикинул один из бродяг, вытирая губы воротником рубахи, – и проводим кисулю.

– Ух ты! – подбоченилась толстуха. – Размечтались! Неужто я кому из вас позволю провожать такую кралечку? Да это всё равно, как дать волкам пасти откормленную овечку!

– Брось, Салли! – сердито возразил оборванец, поднимаясь на ноги. – По-твоему, мы не похожи на джентльменов? Проваливай-ка домой, старая калоша!

– Я жду своего старика, – возразила Салли и подбоченилась.

– Разве Дюк придёт сюда? – испугался оборванец и плюхнулся обратно на пол.

Юнцы сдвинули головы и стали тихо переговариваться. Бродяги быстрее задвигали челюстями.

У Филипа засвербело в носу, и он оглушительно чихнул.

– Эй! Кто там? – крикнула толстуха, всматриваясь в темноту. – Это ты, Дюк?

Салли выскочила из павильона и устремилась к Филипу. Он попытался скрыться в кустах, но запутался в плаще и упал. Салли помогла ему подняться и потащила за собой. Не успел Филип опомниться, как очутился среди бродяг. Он отворачивался от света и прятался в плаще, как шелкопряд в коконе. Тщетно! Несколько крепких рук сноровисто стащили с него плащ и принялись грубо вертеть незнакомца из стороны в сторону.

– Это не Дюк! – заявила раскрасневшаяся толстуха. – Это – благородный джентльмен! Поглядите-ка на его лакированные туфли! Они стоят триста фунтов! Спешили на автобус, сэр? Он давно не ходит. Придётся идти пешком, если не хотите прокатиться с этими вот парнями или ночевать здесь с голодранцами. Он не хочет! Лучше немного прогуляться! Верно?

– У меня машина, – признался Филип, пытаясь вырваться из рук толстухи.

– Застрянет! – уверила Салли. – Да тут же идти-то всего ничего! А вы, случаем, не из киностудии?

В павильоне повисла зловещая тишина. Затем один из бродяг протяжно свистнул и проворчал:

– Ставлю пиво против огурца, что этот щёголь как раз оттуда.

– А я, – заявил его товарищ, – держу пари, что он не успеет дойти до города, как переломает себе ноги и выколет глаза.

– И утром проснётся в канаве с перерезанной глоткой, – заключил третий бродяга, вытирая о дырявые штаны кривой нож, которым только что извлекал из банки куски свиного жира.

– Я не из студии, – промямлил перетрусивший Филип. – Я по личному делу. И не уверен, что мне нужно попасть именно в ваш замечательный город. Должно быть, я ошибся. Я, пожалуй, поеду восвояси.

В павильон прошмыгнул запыхавшийся мальчишка лет семи. В руках он сжимал большущий ржавый гвоздь.

– Здесь рядом какой-то козёл бросил та-а-акую тачку! – выпалил он. – Я хотел забраться внутрь, да не смог открыть двери. Только зря краску искорябал. Ничего, зато я проколол шину! Дайте мне отмычку, я хочу пошарить в салоне и багажнике.

– Это же моя машина! – вскричал Филип и схватил парнишку за ухо. – Ах, ворюга! Ты ответишь за разбой!

– Отпустите малыша! – вступилась Салли за хнычущего от боли юного грабителя. – Он не мог знать, что тачка ваша. Билли! Была там какая-нибудь записка, что эта машина его?

– Я не умею читать! – взвизгнул Билли. – Ой-ой-ой! Да отпустите же меня, в самом деле! Не то я гвоздём проткну вам брюхо!

Филип увидел, что бродяги и юнцы окружили его плотным кольцом, и взгляды их показались ему недобрыми. Уху была дарована свобода.

– Чего повскакали? – прошипела Салли. – А ну, кыш по углам! Видите ли, сэр! Весьма вероятно, что кто-то из этих голодранцев – его отец, а кое-кто из этих парнишек – брат. А так как наверняка этого никто не знает, все они любят сорванца, как родного. Его несчастная мать живёт только тем, что приносит домой сынок, а он, сами видите, ещё слишком мал, чтобы приносить что-нибудь стоящее.

– Враки! – возмутился Билли. – Вчера я добыл утку!

– Глупыш! – ласково сказала Салли. – Это была дохлая чайка.

– Ну и что? – рассердился Билли. – Мы всё равно её съели! Она была жирная, как ты!

Салли отвесила мальчишке звонкую пощёчину.

– Сопливый недоносок! Не смей говорить мне гадости! Сейчас джентльмен даст тебе монету, и ты будешь караулить его машину, пока он не вернётся.

– А если он не вернётся? – широко улыбаясь, спросил бродяга с кривым ножом.

– Что за беда! Тогда мы… – начала Салли, но тут же спохватилась. – Конечно, он вернётся! Только проводит девочку и уладит свои делишки. Да, сэр! Вам крепко повезло! Милашка хочет в город, а отвести её некому. Но джентльмен не бросит в беде такую куколку. Верно? Да вы поглядите на её ножки, сэр! Верьте моему опыту, всё прочее – не хуже! Кстати, мистер! К кому вы направляетесь? Я спрашиваю потому, что вы, похоже, впервые в наших местах. Я подскажу самый короткий путь. Так кто вам нужен? Или вы всё-таки из киностудии?

– Я ещё раз со всей ответственностью заявляю, что не имею ни малейшего отношения к киноиндустрии! – вскричал не на шутку испуганный Филип. – Я всего лишь ищу одну… э-э-э… знакомую. Я имею основания думать, что она находится где-то в этом районе. Возможно, мне лучше обратиться в полицию? Вы не знаете, далеко ли отсюда участок?

– На кой чёрт вам участок? – удивилась Салли. – Там вы точно не найдёте ни одной, даже самой колченогой малышки. Зато в городе для такого красавчика просто райские кущи!

– Я возьму денежку! – сообщил Билли. – И буду хранить вашу телегу до утра.

– Шалун вытащил ваш бумажник! – восхитилась Салли. – Отдай-ка его мне, пострелёнок!

Салли схватила бумажник и открыла его.

– Вот тебе монета, негодник! Беги к машине! Ого, сэр! С такими деньжищами вы далеко не уйдёте! Нет, сэр, не уйдёте! Я сохраню кошель у себя. Утром отыщете меня здесь же. Девочкам в городе скажете, что после я сама с ними рассчитаюсь. И другим обещайте то же. А мы с вами сочтёмся утром. Идите, сэр, идите! Благослови вас Господь!

Филип не успел опомниться, как его вытолкали на улицу.

– Сэр! Можно мне с вами? – услышал он испуганный голосок.

Рядом с ним стояла девушка с остановки и жалобно смотрела ему в глаза.

– Зачем тебе накидка, цыпочка? – раздался грубый голос оборванца с кривым ножом. – У джентльмена такой просторный плащ, что вы оба там прекрасно поместитесь и нисколько друг друга не стесните! И ещё останется место для кого-нибудь!

Негодяй сорвал с плеч девушки накидку и, злобно хохоча, вернулся в павильон. Дождь хлынул с новой силой, и девушка, не дожидаясь приглашения, юркнула под плащ Филипа. Она прижалась к нему, и он почувствовал жар её тела.

Спотыкаясь на каждом шагу, Филип двинулся по раскисшей дороге, совершенно не представляя, куда и зачем идёт.

Его спутница металась внутри огромного плаща, то и дело, попадая Филипу под ноги.

– Я ничего не вижу! – пожаловалась она после того, как в очередной раз потеряла равновесие и больно ударилась о спину Филипа. – Здесь такая темнотища! И ваши кости! Скоро я пересчитаю их по второму разу!

– Я вижу не больше вашего! – раздражённо буркнул Филип. – Возьмите меня под руку и идите рядом. Когда будет непроходимая лужа, я вас предупрежу. Впрочем, в этом нет смысла, всё равно в ботинках воды по колено. Вы-то хоть знаете, в какой стороне искать этот чёртов городишко?

– Никогда там не бывала! – призналась девушка, шмыгая носом. – Мы заблудимся и будем ходить до утра, а потом заболеем. Я слышала, как вы чихали. Так же чихал один мой знакомый за минуту до того, как умер от пустячной пневмонии.

– Проклятье! – прорычал Филип. – С ума можно сойти! И телефон остался в машине!

Девушка высунула голову и огляделась.

– Они погасили свет на остановке, – прошептала она. – Мы не найдём обратной дороги. А что, если они в темноте крадутся за нами? Мне очень страшно! Очень!

– Глупости! – успокоил Филип взволнованную спутницу. – Для чего бы им красться за нами по уши в непролазной грязи, когда у них мой «Роллс-Ройс» и бумажник, набитый деньгами? Если только им что-нибудь нужно от вас? Кстати, самое время познакомиться поближе. Как вас зовут, прелестное создание?

– Чаще всего я откликаюсь на имя Элис.

– А я – Филип Сиденхэм, к вашим услугам!

– Ах! – вскричала Элис. – Я кое-что слышала о вас!

– Охотно верю! Я известен в высшем обществе, – с притворной скромностью сообщил Филип. – От кого же вы могли обо мне слышать? Попробую угадать! Наверное, от маркизы…

– Нет, нет! – живо возразила Элис. – Я слышала о вас от кузины. Кстати, я направляюсь в этот странный городок, чтобы увидеться и с ней.

– Вашу кузину зовут Лукреция или Наташа? – с надеждой спросил Филип, терзаемый недобрыми предчувствиями.

– Её зовут Сюзанна, – возразила Элис, сильнее прижимаясь к Филипу, который заметно вздрогнул, услышав ответ.

– В самом деле? Как странно! Так же зовут и одну из моих знакомых.

– Знаю! – рассмеялась Элис. – Сьюзи – ваша подружка. Вы примчались за ней?

– Возможно, – помедлив, ответил Филип. – Впрочем, не уверен. Мне думается, что она приехала в это необычное место с целью, которая противоречит духу наших… э-э-э… отношений. Былых отношений! – уточнил Филип.

– Ах! – воскликнула Элис, вновь оступившись. – Мне начинает казаться, что я иду не по земле, а по чьим-то ногам. Да! Точно! Это ваши ноги?

– Чьи же ещё? – немного принуждённо рассмеялся Филип. – В этом плаще только мы с вами. Но, возможно, я ошибаюсь, – насторожился он.

– Нет, нет! Я бы учуяла посторонних.

– Вы меня сильно обяжете, дорогая, если будете чуть повнимательнее.

– Постараюсь! – пообещала Элис и ущипнула Филипа за ягодицу.

– Ай! – вскрикнул он. – Всё-таки здесь есть ещё кто-то!

Филип поставил плащ на землю, подобно вигваму, и чиркнул зажигалкой. Внутри приплясывала лукаво смеющаяся девица.

– Это вы меня ущипнули? – поинтересовался Филип, вновь приводя плащ в движение. – Для чего вы это сделали, шалунья?

– Просто так! – объяснила Элис. – Захотела! Я очень импульсивна! А как вы узнали, что Сьюзи здесь? Вы следили за ней? Это нехорошо!

– Видите ли, – смутился Филип. – Мы собирались на благотворительный концерт. Но Сюзанна исчезла из дома без предупреждения. Я был страшно обеспокоен. Я подумал… Да! Подумал, что её похитили, чтобы потребовать непомерный выкуп. Пришлось обратиться к опытному человеку, который подсказал, где вести поиски.

– А я обратилась в частное сыскное агентство, и они за пять фунтов дали мне адрес дома в этом городе и объяснили, как сюда добраться, – сообщила Элис.

– За пять фунтов! – вскричал поражённый Филип. – Вы не шутите? Что это за агентство такое, позвольте узнать!

– Мистер Орлофф, с которым я имела дело…

– Орлофф! – ахнул Филип. – Вы его видели?

– Нет, мы общались по телефону.

– А как вы расплатились?

– На что это вы намекаете? – обиделась Элис. – У меня есть кредитная карта! Могу показать, но она далеко запрятана. А если я стану сейчас перетрясать бельё, то могу уронить её и затоптать в грязи. Если бы вы расстелили плащ и заслонили меня от похотливых взглядов…

– Господи, помилуй! Как в одиночку я смогу заслонять вас со всех сторон? Нет ли поблизости заброшенного охотничьего домика или овчарни?

– Ого! Как у нас заблестели глазёнки! Мне и правда очень жаль, но про овчарню Орлофф ничего не говорил.

– И мне жаль! Но не удивительное ли совпадение? Ведь я здесь тоже по милости Орлоффа!

– Мир тесен! – согласилась Элис. – Сьюзи приехала сюда для встречи с нашим дядей. Он прибыл в этот город из Голландии. Но и я должна с ним увидеться. У меня есть для него кое-какие новости.

– О! – вскричал Филип, у которого камень свалился с души. – Переносить такие тяготы ради встречи с дядей! Хотя здесь идеальное место, чтобы разжалобить старого скупердяя! Я хочу сказать, что он замечательный, раз согласился приехать в такую дыру!

– Необыкновенный! – сухо подтвердила Элис. – Просто на редкость.

Филип внезапно остановился и объявил:

– Я вижу городские огни! Вижу улицу, по которой ходят люди! Мы спасены!

При этом известии Элис вновь ущипнула Филипа, на сей раз за более чувствительное место.

– Что вы себе позволяете? – возмутился её благовоспитанный спутник. – Разве так подобает себя вести целомудренной девице?

– Но я вовсе не целомудренная девица! – рассмеялась Элис, не убирая руки. – Я замужем за настоящим кабальеро. Хотела бы я знать, где он сейчас! А чего это вы так возбудились, бесстыдник?

– Как вам не совестно! – воскликнул Филип, выскакивая из плаща под дождевые струи. – Когда доктор стукает вас молотком по коленке, то она дёргается помимо вашей воли. Но разве вы получаете удовольствие от этого возмутительного акта? Дорогая! Боюсь, что ваше поведение не вполне совместимо с высоким статусом супруги благородного джентльмена!

– Да ладно! Хватит мокнуть! Идите уж обратно, – предложила Элис. – Я и сама знаю, что моё воспитание несовершенно. Но где, скажите на милость, мне было набраться хороших манер, если я провела лучшие годы… Неважно! В общем, вдали от дома. Зато остальные мои родственники воспитаны лучше некуда! Взять хотя бы Сью. Какова она в постели? А? Порох! То-то и оно!

Элис ловко втащила Филипа внутрь плаща, обвила его шею неожиданно сильными руками и жарко зашептала в ухо:

– Всё! Я раскаиваюсь! Больше никаких глупостей! Клянусь! Я во всём буду брать пример с вас. Вы такой благонравный, просто ужас! Повезло же кое-кому… Тьфу! Ну, что, пойдёмте дальше, милый петушок! Ко-ко-ко?

Филип со вздохом приподнял плащ и, сделав два шага, вновь остановился.

– Ну, что там ещё? – нетерпеливо спросила Элис. – Почему опять стоим?

– Впереди глубокая траншея, – уныло сообщил Филип. – Настолько глубокая, что я не вижу дна. Придётся искать обход. И, кстати, дождь приутих. Может, бросим проклятый плащ? Он весит сто фунтов, и я изнемог под его тяжестью.

– Как знаете! – холодно ответила Элис. – Мне всё по барабану. Вот досада! Осталось всего ничего! Проклятая канава! Пойдёмте направо, туда ведут мостки.

– Это всего лишь пара гнилых досок, – возразил Филип. – Пойдёмте-ка налево. Там как будто посветлее. Видите, на столбе горит лампочка!

– А вы что, пришли сюда книги читать? – съязвила Элис. – Ладно, идите налево, а я – направо. Посмотрим, кто скорее окажется на другой стороне.

– Ну, нет! Я вас одну не отпущу! Постойте-ка! А почему бы нам не перебросить через канаву эти доски? По ним мы легко переберёмся на другую сторону!

– Вы же сказали, что они гнилые! – удивилась Элис. – Не хватало только свалиться в ров! Оттуда мы уже никогда не выберемся!

– Надо рискнуть! – заупрямился Филип. – Доски действительно слегка почернели снаружи, но они могут оказаться толстыми и крепкими внутри. Помогите же мне!

Они с трудом вытащили из густой грязи две доски и перебросили их через траншею.

– Вам не кажется, – спросила Элис, переведя дух, – что они легли как-то кривовато? И они жутко скользкие! Как маслом намазаны! Идти по ним впотьмах? Даже не знаю!

– Ерунда! – отмахнулся Филип. – Мы наверняка пройдём по ним и с закрытыми глазами! Так! Вы идите первой, а я – следом.

– Что вы надумали? – изумилась Элис. – Почему я должна первой нырять в эту смрадную яму? Да ни за что! Идите уж сначала вы! Вы – мужчина всё-таки!

– У меня иногда бывают небольшие проблемы, – признался Филип. – Головокружения, обмороки и припадки. Это от рождения. Если вы пройдёте первой и встанете напротив, я буду смотреть на вас, и это позволит мне сосредоточиться и сохранить равновесие.

– Как интересно! Так и быть, я пойду! Я ещё не видела настоящего припадка! А у вас полезет пена изо рта?

Филип с замиранием сердца смотрел, как Элис, размахивая руками, медленно перемещается по скользким доскам. Они изгибались, скрипели и двигались, словно живые. Наконец Элис очутилась на другой стороне и радостно завопила:

– Эй, далёкий друг! Видели, как я это сделала? Прыг-скок – и готово! Теперь ваш черёд! Припадок ещё не начался?

Филип колебался. У него стучали зубы.

– Я не могу торчать тут всю ночь! – нетерпеливо крикнула девушка.

Филип сделал шаг над бездной. Дойдя до середины, он почувствовал, что у него трясутся ноги, и остановился. Он раскинул руки и балансировал на скользкой поверхности, съезжая к краю досок, которые начали раздвигаться.

– Скорее! – завизжала Элис, отступая назад. – Сейчас у канавы край обвалится и вы пропадёте!

Филип, теряя опору, устремился к девушке, которая ухватила его за руки и выволокла наверх.

– Кажется, вы спасли мне жизнь! – с чувством сказал он, не решаясь оглянуться. – Но я лишился ботинок! И у меня разорвана кожа на ногах. Я не в силах идти!

Филип со стоном опустился на бревно, торчащее из земли.

– Вы не можете здесь оставаться! – всполошилась Элис. – У вас начнётся гангрена! Надо срочно позвать аптекаря, чтобы для начала он отрезал хотя бы ступни! Глядите-ка, кожа висит клочьями! А крови нет. Немного странно, вы не находите? Я помогу вам!

Элис извлекла из сумочки на поясе крошечные ножницы.

– Закройте глаза! – приказала она.

– Что вы затеваете? – заскулил перепуганный Филип. – Хотите ампутировать мне ноги? Без наркоза? Ой-ой-ой! Вы делаете мне больно!

– Глупости! – рассердилась Элис. – Я всего лишь укоротила ваши брюки. Достаньте зажигалку и посветите! Господи! Не могу поверить! Ваши ноги целёхоньки, к ним просто прилипли обрывки грязных носков.

– Зачем вы испортили новые итальянские брюки! – вознегодовал Филип. – Как я покажусь на людях в таком виде?

Элис обмотала его ступни обрезками штанин и сказала, улыбаясь:

– Зато теперь вы сможете ходить. При царе Иване Грозном все его подданные носили такую обувь. Придворные называли это валенками, а прочие холопы – лаптями. Чтобы не было путаницы, к валенкам пристёгивали широкие лампасы из сусального золота.

– Варвары! Дикое скопище пьяниц! – простонал Филип. – Не могли придумать ничего лучшего, как портить отличные брюки! Я ведь тоже изучал историю, – похвастался он. – И помню, что такие обрезанные штаны назывались санкюлотами. Но эти обмотки свалятся с ног, их надо привязать. У вас случайно нет с собой верёвочки?

– Откуда? – развела руками Элис. – Но в кармане вашего смокинга платок. Воспользуемся им. Ха! Это не платок, а модные трусики! Сплошные кружавчики! Жалко портить!

– Трусы! Невероятно! Когда вы успели их снять? И для чего засунули в мой карман? Это шутка?

– Размечтались! У меня все чехлы на штатных местах! Предъявить?

Элис задрала подол, изогнулась и пояснила:

– Кевларовая набедренная повязка! Расцветочка – городской камуфляж, справа – голограмма в виде дырявого зонтика. А штучки слева просьба не лапать! Да и справа не увлекайтесь! Мне не противно, а некогда.

– Зонтик я как будто вижу, – признался Филип, нехотя оставив голограмму в покое и с опаской поглядывая на мерцающие цилиндрики в кармашках слева. – Но каким образом ко мне попали кружевные трусы? Разве что дворецкий совсем спятил и вместо платков рассовывает по карманам нижнее бельё. Но откуда оно у него? А! Наверное, это панталончики Сьюзи! Бедняжка! Она так спешила с отъездом, что, должно быть, про них и не вспомнила. А Джон подумал, что я передам их при встрече. Как бы она не застудилась!

Элис со вздохом сожаления стала разрезать находку на полоски.

Оборванная и грязная парочка выбралась на узкую, еле освещённую улицу. Впрочем, как с радостью отметила Элис, они с Филипом почти ничем не отличались от замызганных аборигенов, шнырявших по подворотням.

– Нам нужен дом номер четыре на улице… м-м-м… на улице Бывших Висельников, – сказала Элис, сверяясь с бумажкой. – Придётся кого-нибудь спросить, как туда пройти. Иначе мы проплутаем до рассвета.

– В ближайшем закоулке я вижу людей, – сказал Филип. – Спросим у них?

– Эти громилы вряд ли дают бесплатные консультации. Самые точные сведения можно почерпнуть у бармена, – возразила Элис, указывая на вывеску, украшавшую покосившийся синий домишко, в окнах которого мелькал слабый свет.

На вывеске была нарисована окровавленная голова с выпученными глазами. Надпись под ней гласила, что в баре «Весёлая гильотина» всегда в изобилии хорошая выпивка.

– Вам не кажется, что этот городок какой-то мрачноватый, что ли? – спросила Элис. – Никогда бы не подумала, что в богатенькой Британии могут быть такие дыры.

– Я и сам того же мнения! Это просто возмутительно! – согласился Филип, распахивая двери бара. – Прошу вас!

В пустом зале не было и намёка на мебель. В фанерной перегородке, напротив дверей, зияло зарешёченное оконце, за которым теплилась свеча. Её красное пламя отражалось в лысине бармена, клевавшего носом.

– Любезный! Двойной бурбон мне и… Что будете пить? Порцию сухого мартини даме.

Бармен вздрогнул и осторожно выглянул в зал.

– Вы откуда? – спросил он, протирая глаза.

– Мы от Салли! – заявила Элис, выступая вперёд. – Она сказала, что мы можем всю ночь гулять в городе за её счёт. Вот мы и надумали начать с вашей забегаловки.

– А ещё что вы надумали? – спросил бармен, лицо которого побагровело.

– Почти ничего! Хотя… Отведите-ка нас на улицу Бывших Висельников! И получите пенс. Ну, что? По рукам?

– Уроды! – завопил бармен и захлопнул оконце.

– Чего это он? – удивилась Элис. – Интересно, с ним всё в ажуре? Ишь ты, как орёт, надрывается! Грыжу накричит, дурачок! Хм! Неужели его грабят и насилуют?

– Он кого-то зовёт, – сообщил Филип, прислушиваясь. – Уверяет, что мы – киношники… Просит помочь нас… зарезать и закопать! Господи! За что они так ненавидят представителей киноискусства?

– Быстро делаем ноги! – крикнула Элис, бросаясь к дверям.

– Ни за что! – заартачился Филип. – За свои деньги я хочу получить свою выпивку! В конце концов, закон на нашей стороне!

В глазах Элис сверкнули синие молнии, и это было всё, что он успел заметить.