Читать книгу Убийца из заповедника - Аида Рашидовна Ланцман - Страница 4

Утром участок снова превратился в шумный улей. Звуки и голоса сливались в какофонию: весть об убийстве подростка уже распространилась среди сотрудников убойного отдела. Ароматы кофе, слоеных булок с пеканом и кленовым сиропом, пончиков с глазурью из соседней пекарни смешивались с чьим-то приторным парфюмом и ментоловым гелем после бритья, внося еще больший сумбур. Отовсюду раздавались телефонные звонки, сигналы рации, полицейское радио.

Стивен собрал бумаги в стопку, устало вздохнул, еще раз пробежался глазами по отчету Ребекки и направился в кабинет лейтенанта Китч.

Мэтт, Ребекка и Ким уже были там, когда Стив зашел, не постучавшись. Лейтенант коротко кивнула ему и протянула ладонь, в которую он вложил отчет. В ее глазах и движениях было нечто такое, что в какой-то момент заставляло Стива думать, что он не сможет без нее жить. Любовью это точно не было, скорее взаимозависимостью, почти ненавистью, – он был не из тех парней, которые влюбляются в каждую встречную. Стив был уверен, что любил и до сих пор любит только одну женщину – свою жену Дебру, но Кэтрин… она была восхитительная и немного пугающая.

Она открыла отчет и быстро пролистала его.

– Вы знаете, что пишете это дерьмо для капитана Харта. Он будет в участке только завтра, а я хочу послушать, что скажете вы. Хочу услышать все: не только факты, но и предположения, догадки, – все, что вы думаете, что подсказывает вам опыт и интуиция. Кстати, об опыте. Сержант Данн, потрудись объяснить, какого черта в следственной группе делает офицер Вудроу.

– Кэт, ты и сама хорошо знаешь, что опыт не всегда показатель, – попытался оправдаться Стив. Он заметил, как Ким встрепенулась и опустила взгляд.

– Позже поговорим об этом. Ребекка, что ты скажешь? – Китч сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла, которое не скрипело, в отличие от кресла в их с Мэттом кабинете.

– В результате экспертизы трупа была обнаружена странгуляционная борозда на шее, – сухо начала Ребекка, когда в кабинет вошли еще несколько сотрудников убойного отдела. Лейтенант Китч машинально кивнула прибывшим. Ребекка встала с дивана, подошла к магнитной доске за спиной начальницы и стала развешивать фрагментарные фотографии тела, продолжая вести отчет:

– Крупные геморрагические пятна в соединительных оболочках век, экхимозы под легочной плеврой, а также острая эмфизема легких. Сначала жертва была задушена. – Молодые полицейские чуть было не отвернулись, когда она повесила на доску фотографии со вскрытия.

– Что насчет резаной раны на горле? Есть анализ по брызгам крови?

– Ребекка предположила, что рану нанесли уже после, – вмешался Стив, поняв, что Бекка в замешательстве от того, что ее прервали.

– Предположила я вчера, а сейчас я знаю, что это так. Скорее всего, глубокий порез нанесли, чтобы убедиться в наступлении смерти или ради сексуального удовлетворения. Резаная рана на шее имеет ровные края и острые концы – такие остаются после скальпеля. Повреждены щитовидный хрящ, надгортанник, кивательная мышца. Также обнаружены различные резаные раны с ровными краями в области наружных половых органов: у основания полового члена, на мошонке слева и справа.

– Он пытался вырезать органы жертвы, но ему словно что-то помешало, – высказал предположение Мэтт.

– Все признаки говорят о том, что это убийство на сексуальной почве, другого мотива я не вижу. Поэтому резонный вопрос: мальчик был изнасилован? – Стив присел на край лейтенантского стола.

– Акта изнасилования не установлено, – Ребекка пожала плечами и продолжила говорить о повреждениях на теле жертвы: – Странгуляционная борозда на шее в ширину достигает шесть миллиметров, она идет параллельно складкам кожи. Я предполагаю, что она была нанесена, когда мальчик стоял спиной к нападавшему.

– К убийце, – поправила ее лейтенант.

– Согласно мнению моей команды, смерть наступила от механической асфиксии в результате сильного сдавливания органов шеи, в промежутке между девятью и десятью часами утра в четверг, тринадцатого ноября.

Ребекка вернулась на место, посчитав, что мелкие подробности сейчас ни к чему, но ее ординатор решил немного дополнить отчет.

– Резаная рана на шее и резаные раны в паху причинены посмертно, гематома на левой руке ввиду поперечного закрытого перелома лучевой кости говорит о том, что перелом мог быть причинен прижизненно. Кровоподтеки и синяки в области запястий – следствие связывания рук за спиной. Также имеются ссадины и продольные царапины на передней поверхности бедер, на животе, что может свидетельствовать о том, что жертву волокли по земле лицом вниз, поэтому в парке Дискавери до сих пор продолжается поиск улик. Еще хочу отметить, что на теле жертвы не обнаружено следов ДНК убийцы.

– Сержант Данн, что ты собираешься предпринять для установки личности жертвы? – спросила Китч.

– Мэтт отслеживает звонки, заявления о пропаже мальчиков-подростков, в том числе старые. Если в течение суток никто не обратится в полицию, скорее всего, ребенок из неблагополучной семьи или беспризорник. В таком случае Ким обзвонит все семьи, с которыми работают социальные службы, а мы вместе с детективом Купером начнем опрашивать подростков, живущих на улице.

– Не забудь об отчетности, ты знаешь, капитан Харт…

– Знаю, – Стив мягко ей улыбнулся и вышел из кабинета.

Когда между ними завязались отношения, на работе об этом никто, кроме, пожалуй, Мэтта, не знал. Они вели себя как обычно: Китч отчитывала его точно так же, как и остальных, и хвалила не больше, чем он того заслуживал. Она и сейчас не подавала виду, что между ними что-то было, – за это Стив был ей благодарен, потому что ему не хотелось доказывать всему участку, что он получил значок сержанта за хорошую работу, а не за то, что спал с лейтенантом.

Дождливый влажный день мягко обнимал Сиэтл, будто укутывал пледом, ложась мелкой изморосью на автомобильные стекла, размывал очертания, сглаживал углы и тени. Полуденное солнце неярко светило сквозь плотную пелену облаков. Дорога до школы Криса не должна была занять много времени, поэтому Стив решил подбросить напарника домой.

Стив остановил машину на обочине и провел ладонями по рулю. Старый «Шевроле Сильверадо» тихо урчал под руками трижды перебранным мотором. В салоне пахло кожей, мятной жвачкой, порохом и табаком. Однажды Крис сказал, что так пахнет безопасность. Но так ли это теперь? Осталось ли в этом городе безопасное место для его сына? Стив знал, что не должен думать об этом, он понимал, что эти мысли делают его уязвимым, но, когда у тебя ребенок, ты по-другому смотришь на такие вещи.

От того ли, что он полностью погрузился в свои мысли, бо́льшую часть которых занимало новое дело, от того ли, что в салоне автомобиля действительно стояла тишина, но мужчина вздрогнул, когда Мэтт нарушил тишину.

– Порядок, друг? – спросил напарник и улыбнулся. Или ему это только привиделось – Стив часто ошибался на этот счет, потому что уголки губ Мэтта всегда были приподняты.

– И почему мне кажется, что будут еще тела? Он… словно не закончил. Это было очень эмоциональное, спонтанное убийство.

– Нужно проверить, не выпускали ли в последнее время особо опасных преступников из тюрьмы или из психбольницы.

Дом, в котором жил Мэтт со своей Рози, был очень старым, словно не из этого квартала. Подобные дома Стив видел в престижных районах Бостона, Нью-Йорка или Вашингтона, во время командировок, но здесь, в Сиэтле, он выглядел странно. Сиэтл весь – изумрудная, сочная зелень, которая осенью расстилается по земле плотным желто-оранжевым ковром и опьяняет пряными влажными ароматами. Кирпичный дом с белоснежным фасадом стоял на небольшом пригорке, а за низким забором был виден ухоженный внутренний дворик. Стив сразу понял, когда только он в первый раз пришел на ужин к напарнику, что этот дом не был просто жилищем для семьи Мэтта – он был их достоянием, гордостью, наследием.

Рози развешивала белье во дворе, не замечая припаркованную машину у подъездной дорожки, а у ее ног вился упитанный дикий кот, которого она несколько раз пыталась приручить, но тот был слишком свободолюбив. Рози была красивой женщиной: светлые волнистые волосы, полные губы и большие глаза цвета бутылочного стекла, но, если присмотреться, видны были темные круги под глазами, кожа была слишком бледной, а под ней, в височных областях, виднелись голубоватые венки.

Такой Стив и представлял хозяйку этого дома. И сейчас она выглядела до смешного беззащитной – такой же, какой была Дебра, когда ее отняли у него. Таким же был сейчас Крис.

Стив понимал, почему многие копы не заводят семьи, ведь близкие люди делают тебя уязвимым, обнажают слабые стороны, выставляя на всеобщее обозрение то, чем ты так дорожишь: семьей, доверием, привязанностью.

Заметив их, Рози улыбнулась, повесила на веревку сушиться медицинскую форму нежно-розового цвета, поставила корзину с чистым бельем на крыльцо и подошла к забору.

– Привет, малышка, – опустив стекло, крикнул ей Мэтт, будто флиртовал. И она, как школьница, смутилась, покраснела, улыбнулась шире и закусила нижнюю губу.

– Стив, зайдешь к нам на обед? – спросила Рози.

– Прости, Роуз, не могу – обещал заехать за Крисом в школу.

– Но ведь сегодня суббота, – удивилась она.

– Да, он записался в театральный кружок, а у них репетиции по субботам, – Стив всплеснул руками и откинулся на спинку сиденья.

– Хорошо, но я жду вас на ужин в следующий четверг, – Рози махнула ему рукой и пошла в сторону дома. Походка ее была усталой.

– Если ты прав и будут еще тела, – начал Мэтт, выбравшись из машины, – то дело заберет ФБР. Убийства несовершеннолетних всегда привлекает ФБР. – Стив нахмурился и покачал головой. – Может, это к лучшему. До завтра, друг, – Мэтт захлопнул дверцу машины и протиснулся во двор через маленькую резную калитку с позеленевшей от времени медной ручкой.

Стив заглушил машину на школьной парковке и принялся разглядывать через лобовое стекло здание из красного кирпича и зеленый газон, осыпанный кленовыми листьями. Учеников было не много, поэтому парковка пустовала. Из дверей школы показались парни-спортсмены – высокие, широкоплечие – такие с пеленок знают свое предназначение. Стив понял, что они из футбольной команды: он достаточно хорошо знал, какую форму носят игроки, потому что Крис тоже носил такую до недавнего времени. Черный с белым бомбер Крису оставили на память, а вот футболку с номером попросили вернуть.

Стив смотрел на всех этих молодых людей и не мог не представлять каждого из них в роли вчерашней жертвы – одно из проявлений профессиональной деформации. Все они в опасности. Его работа – проследить, чтобы с ними ничего ужасного не случилось, но он не всегда справлялся. Иногда у него выходило из рук вон плохо. Иногда Стив говорил сам себе: «Хватит, старик, ты славно повоевал, пора остепениться, купи устричную ферму и дом на воде», – и он бы так и поступил, если бы не Крис. Стив хотел и старался быть лучшим отцом для своего ребенка, чем его собственный был для него. На самом деле это было просто: Данн старший был куском дерьма, по крайней мере, после смерти матери Стива. Поэтому он так и не познакомил сына с дедушкой.

Данн вздохнул с облегчением, когда кудрявая макушка Криса показалась в дверях. Он прижимал к себе папку со сценарием пьесы, которую они ставили к столетию школы, и как всегда широко улыбался, оживленно болтая со своей подругой Сэм. Стив вышел из машины и поздоровался, а когда Крис подошел ближе, обнял его и потрепал по волосам.

– Привет, пап, – усмехнулся Крис и отстранился первым. – Не нужно было приезжать за мной. – Мальчишка осуждающе взглянул на отца и сочувственно поморщился. – Лучше бы поспал.

– Подумал, мы можем сходить пообедать куда-нибудь, – предложил Стив, когда они сели в машину.

– Но я… ладно, – Крис хотел возразить, и, судя по его лицу, у него уже были планы на субботний вечер, но в последний момент мальчик передумал.

– Послушай, Крис, я не хочу ограничивать твою свободу, но сейчас… Этого еще нет в новостях – пресса не пронюхала, и хорошо, потому что паника ни к чему. Вчера ночью мы нашли убитого подростка в Дискавери парке.

– И зачем ты мне это рассказал? – удивленно спросил Крис.

– Потому что я хочу защитить тебя. Хочу, чтобы ты был осторожней.

– Ладно уж, я же сказал, что буду осторожен. Кстати, если хочешь, ты можешь прийти на спектакль. Но нужно будет купить билет – это что-то вроде благотворительности.

– Сын, меня твой выбор не задевает, – Стив мельком взглянул на него, чтобы не отвлекаться от дороги, потому что трафик в это время был высокий.

– Правда? – спросил Крис, и Стив не без улыбки заметил, как удивленно распахнулись его синие глаза.

В такие моменты сын был сильно похож на Дебру. Ему достались ее цвет глаз, кудрявые волосы и ямочки на щеках.

Крис был забавным малышом. Пухлым, кудрявым ангелочком с рождественских поздравительных открыток. На его щеках выделялись ямочки и веснушки, а поразительной синевы глаза были окружены пушистыми ресницами. Он влюблял в себя с первого взгляда и всегда выглядел младше сверстников. Когда Стив, потерявший жену, замученный молодой отец, взъерошенный после бессонной ночи, в рубашке с пятнами от черт знает чего заходил в супермаркет с пятилетним сыном, женщины не упускали возможности потискать малыша Криса, который сидел у него на руках и крепко обнимал за шею.

Стив берег его: он обещал Дебре, что будет его беречь. Она ведь берегла, даже ушла прежде, чем Крис начал что-то осознавать, прежде, чем он научился чувствовать боль от потери.

– Правда. Я хочу прийти.

Крис отстегнул ремень безопасности, потянулся к Стиву и обнял его.

– Спасибо. Это очень важно для меня. Я не знал, как сказать тебе, боялся, что тебе не понравится… Но теперь, думаю, что ты готов. Я собираюсь отправить свои баллы в несколько колледжей театральной направленности. Конечно, будет еще творческое задание, но я уже занимаюсь этим. Так что…

– Это здорово, – Стив улыбнулся и похлопал сына по плечу. – Почему ты не говорил мне?

– Думал, ты не одобришь. Ты был так воодушевлен, когда я планировал стать доктором. Мне казалось, что это твоя мечта.

– Вот именно, моя мечта. А это твоя жизнь, Кристофер. И это должен быть только твой выбор. Я приму любое твое решение.