Читать книгу Гладиатор. Возвращение - Алекс Чер - Страница 5

Застываю как вкопанная перед закрытыми дверями. И «смотрю, как в афишу коза» – это сейчас как раз про меня.

Грязное затоптанное мраморное крыльцо. Мусор. Пыльные окна. Меня словно пару лет не было – так здесь всё изменилось. До постапокалиптической неузнаваемости.

– Скажите, а где теперь найти компанию «Гладиатор»? – пытаюсь я узнать хоть что-нибудь у недовольного охранника, усатого, как таракан, и вредного, как почтальон Печкин без велосипеда. Он даже на него похож: высокий, худой. И видно просто вышел покурить, судя по пачке сигарет в его руках, чем откликнулся на мой настойчивый стук. – Они переехали?

– Девушка, клуб закрыли, офис распустили. Где скрывается директор – понятия не имею. Мне платит не он, – поправляет он портупею со значком «охрана» и достаёт сигарету. Прикуривает. И, не глядя на меня, идёт к засиженному голубями парапету, огораживающему большое крыльцо.

– А кто вам платит? – не собираюсь я уходить с пустыми руками. Догоняю его и встаю рядом, как оловянный солдатик.

– Хозяин здания. Или хозяйка. Их там сейчас не разберёшь. Платят и ладно, – выпуская дым, подставляет он лицо яркому солнцу. – Вот и отгоняю целыми днями желающих узнать, когда заработает бассейн или где найти бывшее руководство.

– Неужели столько людей выкинули на улицу без работы? – никак не хочу поверить я в происходящее.

– Слушайте, дамочка, шли бы вы подобру-поздорову, – обдаёт он меня терпким табаком. И от этого запаха, мужского, грубого, такого тяжёлого и чужого, неожиданно замирает в груди. Где Алекс всегда напитывался этим табачищем, что оставался на его одежде лишь лёгкими нотками, но всегда угадывался? Неужели, как раз проходя эту «охрану»?

– А вы давно здесь работаете?

– Давно. А что? – мерит он меня пристальным взглядом, пытаясь вспомнить. Прищуривается подозрительно, но видимо, не запомнилась я ему ничем, как и он мне. – Или вы тоже из этих, из газетчиков?

– А что? – возвращаю я ему испытующий прищур.

– Да ничего. Просто ходил тут один, в круглых очёчках, лысоватый, как Берия, всё вынюхивал. А потом я статью его прочитал в газете. Таких глупостей понаписал. Тьху! Нашёл тоже с кем разговаривать, – вытирает он усы, словно и правда плюнул, и снова затягивается. – Молодёжь башкой своей думать вообще разучилась. Сидите в своих телефонах. А что под носом происходит – не видите.

– А с вами он, значит, не поговорил? – легко угадываю его обиду, что обошла его стороной пресса, а ведь он бы порассказал. Интересно, что?

– Не поговорил. Но вот вы о ком подумали в первую очередь? – взмахивает он костлявой рукой с зажатой в пальцах сигаретой. – О людях, что на улице остались. Правильно? Целая огромная компания, – кивает он назад, но не оборачивается, – и всех под зад коленом. А он что? Падла!

– Кто? Журналист? – хлопаю я глазами, пока Печкин нервно суёт в зубы сигарету.

– Да какой журналист! – отмахивается он. – Этот очкарик вон с Коляном поговорил, сменщиком моим, который во, – изображает охранник, будто тыкает по клавишам телефона. – Ему что пишут в интернетах, то и правда. Нарушения, нарушения! Какие нарушения, когда там чисто – хоть с пола ешь. И всё по нормам. Поди и понаписал гадостей с его слов. Мн-н-н…

Он дёргает головой, словно у него заболел зуб, стряхивает пепел. Молчу, жду, вижу, что у него накипело.

– А Берг, – тяжело вздыхает он, скрестив руки на груди. – Как только язык у них поворачивается всякую чушь про человека нести. И ведь ни один не вспомнил, даже не обмолвился, что Берг из собственного кармана людям зарплату выплатил, прежде, чем распустить. Типа обязан был. Да никому он не обязан! А всё равно не выпнул людей, как собак, на улицу, хоть эта новая хозяйка и распорядилась. Вот кто падла! Ещё извинился за неё, за суку. А-а-а! Кому что объяснишь разве, – вновь сокрушённо машет он рукой. – Никому нет до этого теперь дела. Моя жена вон простой уборщицей работала, а Берг даже о ней похлопотал, пристроиться помог. Нет, не допустил бы он такого никогда, чтобы людей опасности подвергать. Подстава это всё, вот что я вам скажу.

Он тушит бычок о торец облицовочной плитки и, несмотря на переполненную урну, отправляет его в глубину скопившегося мусора.

– Вон, гляди, что творится, – кивает он головой на кучу. – Устроили бардак. Вся страна – бардак!

И слышна в его словах и обида, и такая горечь, что и не знаю, чем его утешить. Только его мнение о Берге, мнение простого работяги, считающего своего бывшего начальника не зажравшимся толстосумом, а хорошим человеком, поднимает в душе такое желание возмездия и справедливости, что хоть на баррикады лезь.

«А я его жена», – хочется заявить с гордостью. Но, конечно, прикусываю язык, иначе что же отвечу на вопрос: где я раньше была.

– Тебе кто нужен-то был, девонька? – обращается охранник, уже уходя, с теплотой в голосе и совсем по-отечески.

– Берг, – выдыхаю я.

– Так поищи его в «Идиллии». Знаешь, где это?

– Знаю, знаю, – киваю я на ходу, потому что ноги уже несут меня к машине. Как же я сама не догадалась! – Спасибо!

Печкин махает мне на прощанье рукой.

На ходу достаю из кармана телефон и набираю Маринку.

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети» – сообщает бездушный голос. Чёрт!

Набираю Стаса. И тот же ответ оператора. Да что ж такое!

Длинные гудки в телефоне Лорки. И я даже останавливаюсь, не дойдя до машины, уже готовая услышать её хрипловатый голос, но звонок обрывается.

– Да, твою же мать! – выдыхаю, резко опустив плечи.

И уже собираюсь перезванивать, когда от Лорки прилетает сообщение, что она у стоматолога и перезвонит.

– Слава богу! – с облегчением опускаюсь на сиденье, всё ещё глядя на экран.

– Хорошие новости? – закрывает Славка двери в своём гоночном болиде.

– Можно сказать и так, – сразу пристёгиваюсь.

– Куда едем? – удивляет он меня, плавно, с изяществом разворачивая машину на пустой парковке.

Я по памяти называю адрес, и он только кивает в ответ.

– Невероятно, но люди его любят, Берга, – делюсь я полученной информацией. – Такое зло берёт на эту Наденьку. Порвала бы голыми руками гадину.

– Так может к Наденьке и заедем? – ржёт Каланча. – Жаль упускать твой боевой настрой.

– Не знаю, как Берг, а я её сама достану. У меня к ней личные счёты. Выдергаю на хрен все её жиденькие волосёнки!

– Моргала выколю и пасть порву, – снова смеётся он. – В угол поставлю! Редиски! У меня там кстати, бита где-то под сиденьем валяется, могу одолжить.

– Сволочь ты, Калашников, – сокрушённо качаю головой. – Вот и делись с тобой потом сокровенным.

Складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, всем своим видом показывая, что больше не намерена с ним разговаривать. Знаю, что выгляжу как нахохлившийся воробей. Вижу краем глаза, как эта ехидная рожа улыбается. Но мне сейчас не до него. И не до Наденьки. И не до всемирного потопа, если бы он даже надвигался. Я жду встречи с Алексом, которая возможно приближается с такой стремительной скоростью, что меня даже подташнивает.

Но машина неожиданно сворачивает в карман и останавливается.

– Это не «Идиллия», – с недоумением разглядываю место.

– Я знаю, – приглашает меня в открывшиеся двери Каланча.

– Ну и куда мы приехали? – упираю руки в бока, разглядывая какое-то питейное заведение.

– Ты когда ела последний раз, Матрёшка? – обнимает он меня за плечи и мягко увлекает за собой в сторону входа.

– Слав, я не хочу есть, – сбрасываю я его руку. – Мне некогда сейчас есть.

– Я тебя кормить и не собирался. Это ему, – показывает он пальцем на живот на ходу и вновь прижимает меня к себе за плечи. – Это кстати, мальчик или девочка?

– Не знаю ещё. Третий месяц всего, – в последней надежде оглядываюсь на машину.

– А вообще, ты бы сейчас ещё ехала на своём метро к клубу, так что, знаешь, – преодолевает он моё ослабевшее сопротивление и открывает дверь в кафе. – Кстати, хочу заодно показать тебе, что нашёл в интернете про твоего Берга и не только, пока ты там бегала.

И этим меня окончательно убеждает.